Прекращение обязательств (Рязанова В.В.)

Прекращению обязательств в Гражданском кодексе РСФСР 1964 года посвящена глава 20 (ст.ст. 228-236). Указанная глава содержала нормы об общих основаниях (способах) прекращения обязательств, к числе которых были отнесены: прекращение обязательства исполнением (ст. 228), прекращение обязательства зачетом (ст.ст. 229-231), прекращение обязательства совпадением должника и кредитора в одном лице (ст. 232), прекращение обязательства соглашением сторон (ст. 233), прекращение обязательства вследствие изменения плана (ст. 234), прекращение обязательства невозможностью исполнения (ст. 235) и прекращение обязательства смертью гражданина или ликвидацией юридического лица (ст. 236).

Перечень оснований прекращения обязательств, содержащихся в главе 20 ГК, не являлся исчерпывающим. В нормах, регулирующих отдельные виды обязательств, были предусмотрены и иные способы, не имеющие, как отмечал О.С. Иоффе, «общего значения» или те, которые могут быть применены только в силу прямого указания закона[1188], например: истечение срока исковой давности, в договоре купли продажи — отказ от договора (ст.ст. 243, 244 ГК), в договоре хранения — прекращение договора в любой момент по требованию лица, сдавшего имущество на хранение (ст. 424 ГК) и другие.

В литературе все перечисленные в главе 20 ГК основания прекращения обязательств систематизировались в зависимости от различных критериев. Так, некоторыми авторами предлагалось в основу систематизации положить цель, для достижения которой обязательство устанавливалось. Учитывая, что общей целью любого обязательства является его исполнение, к первой группе способов относились само исполнение и приравненные к нему способы, такие как зачет и новация, а ко второй - те, которые исключали исполнение: вследствие совпадения должника и кредитора в одном лице, смерти гражданина или ликвидации юридического лица, невозможности исполнения, изменения плана[1189].

Другие цивилисты в качестве основания систематизации использовали критерий воли.[1190] В зависимости от этого критерия все основания прекращения обязательств делились на возникающие по воле сторон (исполнение, зачет, соглашение сторон, совпадение должника и кредитора в одном лице) и без таковой (отмена и изменение плана, смерть гражданина, ликвидация юридического лица, невозможность исполнения).

Важнейшим способом прекращения обязательств, как и в современном гражданском праве, являлось его исполнение, но не всякое, а лишь надлежащее- по субъекту, предмету, месту, времени и способу. Ненадлежащее исполнение не прекращало обязательства, а видоизменяет его, наделяя стороны дополнительными правами или возлагая на них дополнительные обязанности.

Надлежащий характер исполнения определялся по правилам, установленным для соответствующих обязательств, а при наличии определенных условий, исполнением обязательства признавалось внесение денежной суммы в депозит нотариуса.

Факт исполнения обязательства, согласно ст. 228 ГК должен был быть подтвержден кредитором. Такое подтверждение могло иметь место: если выдан документ, удостоверяющий уплату денег, если должнику возвращена расписка или иной долговой документ, свидетельствующий об исполнении обязательства или в иной форме (например, для сделок, совершение которых возможно в устной форме подтверждением могла служить копия счета со штампом об оплате, для социалистических организаций — расписка на доверенности получателя груза и др.). Расписка могла быть заменена надписью на возвращаемом долговом документе. В силу прямого указания закона, отказ кредитора подтвердить исполнение должником своих обязанностей давал должнику право задержать исполнение, причем, в этом случае просрочившим становился сам кредитор (абз. 4 ст. 228 ГК). В комментариях к указанной статье обращалось внимание на то, что обязанность кредитора по выдаче подтверждающего документа возникала только при предъявлении соответствующего требования должником, причем, если исполнение являлось сделкой, для которой предписана письменная форма и должник такого требования не предъявил, в дальнейшем, в случае спора он лишался права ссылаться на свидетельские показания[1191].

Для прекращения обязательства зачетом согласно ст. 229 ГК были необходимы три условия: 1) предъявляемое к зачету требование должно быть встречными; 2) предъявляемое к зачету требование должно быть однородными; 3) по каждому из требований наступил срок исполнения, либо срок исполнения не установлен или определен моментом востребования.

Хотя ч. 1 ст. 229 ГК говорил о зачете встречного однородного требования, в литературе отмечалось, что данное указание следует понимать расширительно., то есть, по мнению авторов, допустимо предъявлять к зачету и несколько требований[1192]. Особенности зачета при уступке требования устанавливались с. 231 ГК: должник был вправе зачесть против требования нового кредитора требование к прежнему, если срок требования должника наступил до получения им уведомления, либо этот срок не указан или определен моментом востребования..

Согласно ч. 2 ст. 229 ГК для зачета достаточно заявления одной стороны. Однако, обязательство прекращалось не с момента заявления, а только при наступлении всех необходимых условий. По денежным требованиям социалистических организаций зачет мог быть произведен и без заявления стороны - на основании распоряжения уполномоченного субъекта - банка (например, см. п. 32 Инструкции Госбанка СССР № 21, Стройбанка СССР № 1 от 25 апреля 1987 г. «О финансировании и кредитовании капитального строительства»[1193]). В отношении социалистических организаций также могли применяться групповые зачеты взаимных требований и постоянно действующие зачеты путем периодических расчетов по сальдо встречных требований[1194].

Гражданским кодексом РСФСР устанавливались случаи недопустимости зачета требований, по которым истек срок исковой давности, о возмещении вреда, вызванного повреждением здоровья или причинением смерти, о пожизненном содержании. Иные случаи могли устанавливаться только законом (ст. 230 ГК).

На практике широко использовался такой способ прекращения обязательств как соглашение сторон. Хотя ст. 233 ГК в качестве вида такого соглашения называет только соглашение о замене одного обязательства другим между теми же лицами (новацию), такое соглашение не являлось единственно возможным. К такого рода соглашениям относили мировое соглашение и прощение долга, производимое кредитором с согласия должника[1195]. Однако не все обязательства могли быть прекращены при помощи соглашения. По господствовавшему в литературе мнению, считалось недопустимым прекращать соглашением сторон обязательство из причинения вреда жизни или здоровью[1196], так как оно должно было быть исполнено в предписанном законом порядке. Необходимо отметить, что в отношении прекращения обязательств соглашением сторон между социалистическими организациями, закон устанавливал специальное правило, согласно которому прекращение обязательств между социалистическими организациями возможно соглашением сторон только если это соглашение не противоречит актам планирования народного хозяйства (ст. 233 ГК).

Принцип плановости являлся ведущим конституционным началом хозяйствования при социализме и значительная часть обязательств возникала и реализовывалась на основании и во исполнение плановых заданий. Прекращение или изменение обязательства вследствие изменения плана отдельно предусматривалось ст. 234 ГК, согласно которой обязательство между социалистическими организациями подлежало изменению или прекращению в установленном порядке в случаях, когда акты планирования, на которых обязательство основано, изменены распоряжением, обязательным для обеих сторон. При изменении актов планирования, обязательных только для одной из сторон, обязательство сохраняло силу. Обязательство при изменении плана прекращалось не автоматически, а в установленном порядке. Некоторые указания о таком порядке содержались в нормах об отдельных видах хозяйственных договоров. В иных случаях необходимо было руководствоваться общими правилами о письменной форме сделок между социалистическими организациями.

Интересно отметить, что 234 ГК не определяла правовых последствий прекращения или изменения обязательства вследствие изменения плана. Таким образом, на практике возникал вопрос о том, какая из сторон должна была принимать на себя дополнительные расходы, связанные с прекращением или изменением обязательства. Исследователи в сфере гражданского права сходились во мнении о том, что поскольку прекращение обязательства возможно только при изменении актов планирования, обязательных для обеих сторон обязательства, нормы о возмещении убытков не могли применяться в данной ситуации[1197]. Следовательно, все понесенные дополнительные расходы, при отсутствии специального регулирования, оставались на стороне понесшего их участника обязательства. Такой подход нашел подтверждение и в арбитражной практике[1198].

Традиционно, к числу способов прекращения обязательств ГК относил невозможность исполнения, если она вызвалась обстоятельствами, за которые должник не отвечает (ст. 235). Однако, в отличие от ранее действовавшего ГК РСФСР 1922 года, ГК РСФСР 1964 г. не определял последствия невозможности исполнения. В этих случаях надлежало применять правила ст. 473 ГК об обязанности возврата неосновательно приобретенного или сбереженного имущества. Бремя доказывания невозможности исполнения лежало на должнике.

Кроме того, обязательство не могло быть исполнено и прекращалось при совпадении кредитора и должника в одном лице (ст. 232 ГК), что становилось возможным в результате правопреемства при наследовании или реорганизации юридических лиц, а также в результате смерти гражданина (если обязательства носили строго личный характер) или ликвидации юридического лица (ст. 236 ГК). Тем не менее, в ряде случаев, закон позволял возложить исполнение обязательств ликвидированных юридических лиц на другое юридическое лицо (ч. 4 ст. 236 ГК).