 |
Совместная деятельность (Демидова Г.С.)
|
|
|
|
Договор о совместной деятельности предусматривался Основами гражданского законодательства Союза СССР и союзных республик 1961 г. и главой 38 Гражданского кодекса РСФСР 1964 г. Обязательства по совместной деятельности опосредовали отношения, прежде всего, социалистических организаций – колхозов, совхозов, других социалистических организаций, направленные на межхозяйственную кооперацию, агропромышленную интеграцию посредством объединения средств для совместного создания межколхозных, межсовхозных, государственно-колхозных и других межхозяйственных предприятий, учреждений, производственных объединений, не передаваемых в оперативное управление организации, являющейся юридическим лицом. Субъекты совместной деятельности общими усилиями осуществляли строительство разного рода хозяйственных сооружений, дорог, жилых домов, объектов культурно-бытового назначения. В подобного рода отношения могли вступать и граждане для удовлетворения своих бытовых нужд – проведения воды, газа к нескольким домам и садовым участкам, постройки общих овощехранилищ, пастьбы скота и т.п.
Конструкция отношений по совместной деятельности, закрепленная главой 38 ГК, неоднозначно трактовалась в юридической литературе соответствующего периода. Согласно позиции одной группы авторов договором о совместной деятельности опосредовались лишь те отношения, которые не приводили к созданию самостоятельного юридического лица[1505]. Если же в результате совместной деятельности возникали межколхозные предприятия или организации, наделявшиеся правами юридического лица, их создание и деятельность регулировались общими нормами гражданского законодательства, специальными нормативными актами (например, Общим положением о межхозяйственном предприятии (организации) в сельском хозяйстве[1506] и Положением о производственном объединении в сельском хозяйстве[1507]), а также уставами соответствующих юридических лиц, а не договором о совместной деятельности. Другие же ученые различали два вида договоров о совместной деятельности: договоры, не приводящие к образованию самостоятельного юридического лица, когда их участники осуществляют деятельность в рамках простого товарищества, и договоры, направленные на создание организации, пользующейся правами юридического лица[1508]. Масляев А.И. полагал, что договоры, приводящие к созданию в результате совместной деятельности юридического лица, следует рассматривать в качестве разновидности договора о совместной деятельности, общее (родовое) понятие которого следовало бы закрепить в гражданских кодексах союзных республик[1509].
|
|
|
Определение договора о совместной деятельности было дано в статье 434 ГК РСФСР, часть 1 которой гласила: «По договору о совместной деятельности стороны обязуются совместно действовать для достижения общей хозяйственной цели, как-то: строительство и эксплуатация межколхозного либо государственно-колхозного предприятия или учреждения (не передаваемого в оперативное управление организации, являющейся юридическим лицом), возведение водохозяйственных сооружений и устройств, строительство дорог, спортивных сооружений, школ, родильных домов, жилых строений и т.п.»
Из определения явно усматривались признаки данного договора. Во-первых, он заключался ради осуществления совместных действий. Во-вторых, цель этих действий должна была быть общей и непременно носить хозяйственных характер. Статья содержала лишь общий перечень возможных направлений деятельности социалистических организаций. В нормативных актах того периода (например, Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 4 октября 1965г. «О совершенствовании планирования и усилении экономического стимулирования промышленного производства», Примерный устав колхоза[1510])предприятиям и колхозам предоставлялась возможность использовать часть своих средств для строительства и расширения объектов коммунального хозяйства, медицинских и детских дошкольных учреждений, пионерских лагерей и других объектов культурно - бытового назначения, благоустройства и проведения других мероприятий, направленных на развитие производства и культурно-бытового обслуживания населения. Во всяком случае, заключая договоры о совместной деятельности, социалистические организации не должны были выходить за пределы своей специальной правоспособности вне зависимости от того, имела ли эта деятельность производственную направленность или была нацелена на удовлетворение жилищных и культурно-бытовых потребностей работников организаций или колхозников.
|
|
|
Вторая часть статьи 434 ГК допускала заключение договоров о совместной деятельности и между гражданами, но устанавливала ограничения – такие договоры могли опосредовать лишь действия, направленные на удовлетворение личных бытовых нужд. Чаще всего граждане объединяли свои средства для совместного строительства жилого дома с целью использования его на началах общей собственности. Возможность такой деятельности еще раньше предусматривалась Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 августа 1948 г. «О праве граждан на покупку и строительство индивидуальных жилых домов»[1511]. Кроме того, на основе договора о совместной деятельности осуществлялось строительство и эксплуатация многоквартирного дома Жилищно - строительным коллективом индивидуальных застройщиков в соответствии с Положением о жилищно-строительных коллективах индивидуальных застройщиков, утвержденным постановлением Совета Министров РСФСР от 9 июля 1959 г.[1512].
Еще одно ограничение в рамках договора о совместной деятельности состояло в запрете заключать такие договоры между гражданами и социалистическими организациями. Это запрещение связано с тем, что в результате совместной деятельности могла возникнуть общая собственность граждан и социалистической организации, что не допускалось законодательством того времени (ст. 116 ГК РСФСР).
|
|
|
Договор о совместной деятельности отличался от других гражданско-правовых договоров существенными особенностями.
Во-первых, он представлял собой многостороннюю сделку, поскольку в нем могли участвовать белее двух лиц, причем воля их была единонаправленной, в то время как иные договоры, вне зависимости от числа участвующих в них лиц, являются двусторонними.
Во-вторых, все участники договора имели одинаковый набор прав и обязанностей, что обуславливалось наличием общей хозяйственной цели, участники же иных договоров обладают различными по содержанию правами и обязанностями. Исходя из одинакового правового положения субъектов договора, каждый из них одновременно является и должником и кредитором. Очевидно поэтому законодатель прибегнул к использованию термина «участники договора» для обозначения его субъектов.
К третьей особенности договоров о совместной деятельности, заключаемых социалистическими организациями, можно отнести то, что они в большинстве своем относились к регулируемым, т.е. в их основе не лежало планового задания, обязательного для сторон, а договор должен был «вписаться» в общий план хозяйственной деятельности каждого участника договора (в эпоху плановой экономики договорная деятельность социалистических организаций строго регламентировалась плановыми заданиями). Договоры о совместной деятельности граждан, естественно, считались непланируемыми.
По своей гражданско - правовой характеристике договор о совместной деятельности относился к числу консенсуальных, двусторонне обязывающих. Взаимных характер договора обуславливался тем, что интерес каждого из его участников в силу общности цели являлся не только его личным интересом: в исполнении договора усматривалась явная заинтересованность всех его участников. В отношении возмездности договора о совместной деятельности существовали различные подходы. М.С. Орданский полагал, что поскольку права и обязанности сторон не носят встречного характера, вопроса о возмездности или безвозмездности договора о совместной деятельности не возникает[1513]. На позиции безвозмездности договора о совместной деятельности настаивал и О.С. Иоффе[1514]. Более верным представляется взгляд на договор о совместной деятельности как на возмездный договор[1515]. Встречность удовлетворения в данном договоре проявляется в обязанности каждого из участников внести взносы в общее дело, а соответствующее имущество становится объектом общей собственности, что и можно рассматривать в качестве эквивалентности взносов. Кроме того, каждый из участников договора вправе получать соответствующую часть выгоды (дохода) от совместной деятельности, требовать от других участников исполнения их обязанностей. Поэтому возмездным можно считать даже и такой договор о совместной деятельности, который не преследовал цели извлечения прибыли, а предоставлял лишь возможность пользования общим имуществом.
|
|
|
Договоры о совместной деятельности могли заключаться как на определенный срок, соразмерный периоду времени, необходимому для достижения заявленной хозяйственной цели, так и без указания срока действия.
Форма договора о совместной деятельности подчинялась общим правилам о форме сделок (ст. 44 ГК). Договор между социалистическими организациями всегда заключался в письменной форме. Между гражданами допускалась как устная (например, при совместной деятельности по организации охраны домов, огородных участков, пастьбы скота), так и письменная форма, если сумма договора превышала 100 рублей, однако за точку отсчета принимался не размер взноса каждого из участников, а суммарная стоимость всех взносов или стоимость возводимого объекта.
Содержанием рассматриваемого договора являлась совместная деятельность участников, направленная на достижение производственно-экономического или иного полезного для всех результата. Соответственно каждый из участников договора был обязан внести имущественный взнос, размер которого определялся соглашением сторон. Если в договоре не было условия о размере взноса, то по мнению З.С. Беляевой следовало признать, что все участники должны были сделать равные по размеру взносы, что вытекало из сущности отношений, направленных к общей цели[1516]. Взнос мог выражаться в передаче определенного имущества, предоставлении денежных средств либо в трудовом участии (ч. 1 ст. 436 ГК). Допускалась и комбинированная форма предоставления. Так, при совместном строительстве какого-либо объекта каждый из участников мог внести и определенную денежную сумму, и предоставить строительные материалы, оборудование, транспортные средства, а также обеспечить стройку рабочей силой. Конкретное имущество могло быть передано в собственность или во временное пользование. В последнем случае имущество не обобществлялось, но его использование для достижения общей хозяйственной цели оценивалось как соответствующий имущественный взнос, размер которого соответствует стоимости услуг.
|
|
|
Все взносы участников как денежные, так и имущественные, а равно имущество, созданное или приобретенное в результате совместной деятельности, становились общей собственностью участников договора (ч. 2 ст. 436 ГК). Такая общая собственность являлась долевой. Поскольку долевая собственность образовывалась из внесенных взносов, размер доли соответствовал размеру взноса. В результате совместной деятельности колхозов, кооперативных организаций, иных социалистических организаций возникала общая долевая межколхозная собственность, колхозно-кооперативная собственность, колхозно-государственная собственность. Если свои усилия для создания и эксплуатации какого-либо объекта объединяли граждане, они также становились участниками общей долевой собственности.
Однако из правила о возникновении общей долевой собственности участников договора о совместной деятельности имелось два исключения. Не могло возникнуть общей долевой собственности, если участниками договора были государственные организации, владеющие имуществом на праве оперативного управления. Созданные в результате совместной деятельности таких участников объекты являлись собственностью государства и находились в общем оперативном управлении всех участников договора или передавались в оперативное управление одного из государственных предприятий. За гражданами, объединившимися в жилищно - строительные коллективы индивидуальных застройщиков, квартиры закреплялись на праве личной собственности, общая же собственность сохранялась на фундамент, крышу, лестничные клетки и другие части многоквартирного дома, а также на инвентарь и другое имущество, приобретенное коллективом индивидуальных застройщиков.
В целом правовой режим общей собственности участников договора о совместной деятельности был подчинен нормам ГК об общей долевой собственности (гл. 12). Вместе с тем, отношениям общей долевой собственности, возникшим на основании договора о совместной деятельности, присущи особенности, отличные от иных отношений общей собственности. Так, в силу ч. 3 ст. 436 ГК участник договора о совместной деятельности не вправе распоряжаться своей долей в общем имуществе без согласия остальных участников договора. Такое ограничение в распоряжении своей долей в праве общей собственности объяснялось тем, что сособственники связаны не только вещными отношениями собственности, но и обязательственными договорными отношениями.
Совместная деятельность участников договора предполагала расходы, при ее осуществлении могли возникнуть как доходы, так и убытки. Порядок несения расходов, распределения убытков в соответствии с ч. 1 ст. 437 ГК определялся соглашением участников, закрепленным в договоре. При отсутствии такого соглашения убытки и расходы по совместной деятельности возмещались за счет общего имущества, а недостающие суммы раскладывались между участниками договора пропорционально их взносам (ч. 2 ст. 437 ГК). У участников договора возникало право на получение доходов от общего имущества соразмерно их доле в общей собственности, а также на использование результатов совместной деятельности пропорционально внесенным взносам.
Обязанности по внесению вкладов участников договора и их право на долю в праве собственности на общее имущество, а в соответствующих случаях и право пользования частью общего имущества в натуре, можно отнести к имущественным правам и обязанностям. К числу неимущественных относились обязанности совместно действовать для достижения общей хозяйственной цели и право принимать участие в ведении общих дел.
Важнейшим аспектом в отношениях участников договора о совместной деятельности являлось ведение общих дел. Норма ч. 1 ст. 435 ГК сформулирована как императивная – ведение общих дел участников договора о совместной деятельности осуществлялось по их общему согласию. В соответствии с такой установкой закона соглашение о принятии решений по общим вопросам большинством голосов являлось недействительным. В решении вопросов, относящихся к ведению общих дел, принимали участие все участники договора, независимо от размера доли в общем имуществе, поскольку все они имели равные права в руководстве совместной деятельностью. Любые разногласия, возникающие по этим вопросам, рассматривались судом.
Допускался и иной вариант ведения общих дел. Руководство совместной деятельностью по взаимному согласию его участников могло быть поручено одному из них. В этом случае на данного участника возлагалось и ведение общих дел (ч. 2 ст. 435 ГК). Если использовался именно такой вариант, лицу, которому поручалось ведение общих дел участников договора о совместной деятельности, выдавалась доверенность, подписанная остальными участниками договора. Таким образом, появлялся участник-организатор, к функциям которого относилось получение взносов остальных участников, организация общих работ, осуществление эксплуатации объекта в общих интересах. Зачастую колхозы для руководства совместной деятельностью создавали межколхозные советы, которые не наделялись правами юридического лица. Межколхозные советы действовали по уполномочию колхозов на основании выданной им доверенности.
Сделки, необходимые для осуществления совместной деятельности, в зависимости от выбранного порядка ведения общих дел заключались либо всеми участниками договора, либо уполномоченным лицом. В любом случае права и обязанности, возникшие из этих сделок, становились правами и обязанностями всех участников договора. Комментируя действия участника договора о совместной деятельности, совершенные хоть и в общих интересах, но без специальных полномочий, З.С. Беляева указывала, что в таком случае участник, заключивший сделку с третьим лицом, сам становился субъектом соответствующего правоотношения. Однако, если остальные участники договора одобряли эти действия, возникшее обязательство приобретало юридическую силу для всех[1517].
Глава 38 ГК не содержала специальных норм об ответственности участников договора о совместной деятельности. При неисполнении обязанностей одним из участников договора перед другими его гражданско-правовая ответственность определялась общими правилами об ответственности за нарушение обязательств (гл. 19 ГК). Что же касается ответственности перед третьими лицами, то в учебной литературе соответствующего периода можно встретить разночтения. В учебнике Гражданского права под редакцией В.А. Рясенцева (автор главы И.А. Масляев) отмечается, что «при заключении договоров от имени участников совместной деятельности возникают обязательства со множественностью лиц и, следовательно, применяются общие правила о солидарной или долевой ответственности (ст.ст. 179-187 ГК)»[1518]. Тот же автор в учебнике под редакцией В.Ф. Маслова и А.А. Пушкина[1519] со ссылкой на ст. 437 ГК РСФСР говорит только о долевой ответственности участников договора во внешних отношениях. В учебнике, изданном в Казахстане под редакцией Ю.Г. Басина, однозначно утверждается о солидарной ответственности участников договора о совместной деятельности перед третьими лицами[1520]. Вопрос о характере ответственности участников договора о совместной деятельности перед третьими лицами, скорее всего, можно решить путем толкования ст. 437 ГК, определяющей правила покрытия убытков участников договора, в совокупности со статьями 179 и 180 ГК, раскрывающими суть обязательств со множественностью лиц (солидарные и долевые обязательства). Поскольку существовала презумпция долевых обязательств, а солидарные обязательства могли быть либо установлены законом, либо предусмотрены договором, то солидарная ответственность участников договора о совместной деятельности перед третьими лицами возникала, если была прямо закреплена в договоре. Если в договоре о совместной деятельности участники обошли вопрос о характере ответственности, то наступала долевая ответственность, поскольку претензии кредиторов удовлетворялись за счет общего имущества, являвшегося долевой собственностью, а недостающие суммы распределялись между участниками договора пропорционально их взносам в общее имущество, как то предусматривалось ч. 2 ст. 437 ГК.
Прекращение договора о совместной деятельности могло быть связано с истечением срока, с достижением общей хозяйственной цели – возведением объекта (постройкой жилого дома, стадиона, больницы, элеватора). В таких случаях на смену договорным обязательственным отношениям приходили вещные отношения общих собственников. Если общая хозяйственная цель не ограничивалась только созданием нового объекта, а предполагала и совместную его эксплуатацию, то договорные отношения продолжались. Как и любой гражданско-правовой договор, договор о совместной деятельности мог быть прекращен по взаимному соглашению сторон по данному вопросу. Основанием прекращения договора могла явиться, кроме того, невозможность достижения преследуемой участниками договора хозяйственной цели. Договор между гражданами прекращался в случае смерти или признания недееспособным одного из них, поскольку личный характер отношений участников договора исключал правопреемство, если в самом договоре не предусматривалась возможность сохранения обязательства.
Последствием прекращения договора по соглашению сторон или вследствие недостижимости его цели являлось распределение общего имущества, оставшегося после покрытия общих расходов и убытков, пропорционально взносам участников.
Принимая во внимание многообразие договоров о совместной деятельности, учитывая различия хозяйственных целей, для достижения которых объединялись средства участников, законодатель предусматривал, что отдельные виды совместной деятельности регулируются помимо Гражданского кодекса и специальными нормативными правовыми актами, в частности постановлениями Совета Министров РСФСР (ст. 438 ГК).
Конкурс (Фроловский Н.Г.)
Правое регулирование. Глава 39 ГК 1964 года, состоящая из 5 статей (ст.ст. 439 – 443) была посвящена основам правового регулирования отношений, возникавших в связи с публичным обещанием организацией вознаграждения (премии) за лучшее выполнение определенной работы, то есть конкурсного обязательства или конкурса.
Специфика нормативного регулирования конкурса состояла в многоуровневом характере юридических предписаний, регламентирующих публичное обещание награды. Такие предписания содержались в главе 39 ГК, субсидиарно применялись правила статьи 479 Кодекса об авторских правах (в случае, если конкурс объявлялся на произведение науки, литературы или искусства (ст. 442 ГК). Кроме того, положения о конкурсе должны были содержаться в иных законодательных актах Союза ССР, постановлениях Совета Министров РСФСР, а также в уставах (положениях) государственных, кооперативных или других общественных организаций, то есть законодательных, подзаконных и локальных источниках, в которых должно было быть установлено право организаций на объявление конкурса (ч. 3 ст. 449 Кодекса). «Так, например, постановлением ЦК КППС и Совета Министров СССР от 17 декабря 1959 г. на Выставку достижений народного хозяйства СССР возложена обязанность проведения конкурсов на лучшие изделия. Постановлением Совета Министров СССР от 10 июля 1967 г. № 671 право проведения открытых и закрытых конкурсов на лучшее выполнение научно-исследовательских проектных и опытно-конструкторских работ, а также работ, направленных на повышение качества выпускаемой продукции, предоставлено министрам СССР и руководителям союзных ведомств. Согласно постановлению Совета Министров РСФСР от 29 апреля 1962 г. открытые конкурсы по архитектуре на изыскание лучших проектных решений в области массового жилищного и культурно-бытового строительства, планировки и застройки населенных пунктов проводятся Госстроем РСФСР с разрешения Совета Министров РСФСР по программам, согласованным с Госстроем СССР и Союзом архитекторов СССР. Постановлением Совета Министров РСФСР от 13 сентября 1960 г. Министерству культуры РСФСР разрешено проводить ежегодные всероссийские конкурсы артистов эстрады»[1521].
Кроме того, условия каждого конкретного конкурса определялись в объявлении о конкурсе.
Таким образом, правовое регулирование конкурсного обязательства в соответствии с ГК 1964 года характеризовалось комплексностью и многоуровневым характером юридических предписаний нормативного (законодательное и подзаконное регулирование) и индивидуального характера (положения, уставы, объявление о конкурсе).
Понятие и характеристика конкурса. Нормативное определение понятия конкурса содержалось в ст. 439 ГК и раскрывалось через обязанность государственной, кооперативной или другой общественной организации, публично обещавшей специальное вознаграждение (премию) за лучшее выполнение определенной работы, выплатить такое вознаграждение (премию) лицу, работа которого признана достойной вознаграждения в соответствии с условиями конкурса.
Как известно, права и обязанности являются содержанием обязательства, в связи с чем, дальнейшее законодательное регулирование было направлено на раскрытие конкурса как гражданско-правового отношения, которое по справедливому замечанию В.Т. Смирнова и Е.А. Флейшиц, проходило «в своем развитии определенные стадии, среди которых можно различать: а) объявление конкурса; б) представление работы (исполнение задания конкурса); в) определение результатов конкурса (решение об оценке работы)»[1522].
Итак, обязательство конкурса возникало на основании соответствующей сделки-конкурса, которая рождалась как односторонняя и, следуя этапам развития обязательства, могла трансформироваться в двустороннее правомерное действие, если, к примеру, на условия публично объявленного конкурса откликнулись одно или несколько лиц, которые принимали решение участвовать в конкурсе и следовать его условиям. В противном случае объявление конкурса обладало признаками односторонней сделки, поскольку с момента объявления условий конкурса оферент был связан своим предложением в течение, к примеру, срока представления работ. В случае, если никто из претендентов не откликался, то конкурс должен был быть признан несостоявшимся.
Конкурсное правоотношение возникало как одностороннее, поскольку только на стороне оферента была обязанность, исполнение которой зависело от участия в данном правоотношении претендентов. Как только такой претендент появлялся и представлял свою работу, конкурсное обязательство трансформировалось в двустороннеобязывающее. Так, на стороне оферента, к примеру, возникала обязанность возвратить работы, не удостоенные вознаграждения (премии), участникам конкурса, у которых возникало соответствующее право требования такого возврата. Однако участники должны были следовать условиям конкурса, а у устроителя конкурса возникало право требования соблюдения таких условий.
Возмездный характер конкурса проявлялся в вознаграждении (премии), выплата которого должна была быть осуществлена участнику (или участникам), работа которого (которых) признавалась удостоенной такого вознаграждения (премии). Обещаемое вознаграждение должно быть не обычной платой, предусмотренной законодательством (трудовым, авторским), а специальной установленной премией независимо от права победителя конкурса на получение иных выплат[1523].
Другие комментаторы ГК 1964 года отмечали, что «премия должна быть денежной либо вещевой (например, путёвка, машина). Всякое иное поощрение победителя соревнования (например, выдача кубков, грамот, дипломов, медалей или иных отличительных знаков), если оно не сочетается с выплатой премии, не признается конкурсным вознаграждением»[1524].
Алеаторное (рисковое) свойство конкурса заключалось в том, что участники не знали, получат ли они вознаграждение (премию) за свою работу или нет. Соответственно, они представляли свои работы, рискуя не получить публично объявленного специального вознаграждения (премии). В свою очередь, оферент также не мог знать, какая работа будет удостоена имущественного приза.
Публичность конкурсабыла заложена в его легальном определении и сводилась к тому, что оферент обязывался перед неограниченным кругом лиц, которые могли принять решение участвовать в конкурсе на лучшее выполнение работы. Комментируя положения ст. 439 ГК, Т.В. Смирнов справедливо отмечал, что «этот круг может быть более или менее широким (например, конкурс среди представителей определенной профессии), но всегда неопределенным. Если конкурс проводиться среди строго определенного круга специально приглашенных для этой цели конкретных лиц (закрытый конкурс), он выходит за рамки настоящей главы»[1525].
Субъекты конкурсного обязательства. В соответствии со ст. 439 ГК субъектами конкурса могли быть государственные, кооперативные или другие общественные организации, право объявления конкурса которым было предоставлено их уставами (положениями), либо законодательством Союза ССР или постановлениями Совета Министров РСФСР, а также любые лица, которые принимали решение участвовать в конкурсе.
Терминологически оферент именовался «организацией, объявившей конкурс», а лица, которые принимали решение участвовать в конкурсе, - «участниками конкурса». В науке того периода указанные организации именовались также «устроителями конкурса»[1526].
Небезынтересно обратить внимание на то, что не всякая организация могла быть оферентом. Как указывалось ранее, их конкурсная правоспособность была специальной, ибо право публичного обещания награды должно было прямо вытекать из устава (положения), либо законодательства Союза ССР или постановления Совета Министров РСФСР.
Следует также обратить внимание на то, что если конкурс объявлялся гражданином или иным субъектом, не являющимся государственной, кооперативной или другой общественной организацией, то такие конкурсы должны были «выпадать» из сферы действия правил главы 39 ГК.
Ограничений субъектного состава на стороне участника конкурса Кодекс не содержал. Однако, не исключаем, что такие ограничения могли быть предусмотрены условиями конкурса.
Особенности объявления конкурса. Основанием возникновения конкурсного правоотношения было объявление о конкурсе, принимаемое и размещаемое управомоченным юридическим лицом.
Часть 2 ст. 439 ГК определяла обязательные условия, которые должны были содержаться в таком объявлении. К ним относились:
изложение задания;
срок его выполнения;
размер вознаграждения;
место представления, порядок и срок сравнительной оценки работ.
В ст. 441 ГК определялись дополнительные обязательные условия: в объявлении о конкурсе организатору следовало определить сроки вынесения решения о выплате вознаграждения (премии) и сообщения о таком решении участникам конкурса, а также порядок вынесения такого решения оферентом и порядок его сообщения соискателям. Как разъясняли толкователи ст. 441 ГК, обычно сообщение о решении выплатить выигранную плату делалось путем рассылки победителям конкурса письменного извещения и публикации результатов конкурса в печати[1527].
Кроме того, если предметом конкурсного задания было произведение науки, литературы или искусства, то в объявлении о конкурсе должен был быть определены способ использования такого произведения (см. ст. 442 ГК).
Наряду с указанными обязательными условиями объявление о конкурсе могло содержать иные факультативные условия (ч. 2 ст. 439 ГК).
Объявленный конкурс мог быть изменён. Такое изменение допускалось только в пределах первой половины срока, установленного для представления работ. При этом об изменении условий конкурса должно быть сообщено участникам конкурса в том же порядке, в каком конкурс был объявлен (ст. 440 Кодекса).
|
|
|
