 |
Процессуальный порядок исключения недопустимых доказательств
|
|
|
|
Процессуальный порядок исключения недопустимых доказательств является важной частью института допустимости доказательств. Это обусловлено тем, что работоспособность норм, закрепляющих основания и условия признания доказательств недопустимыми, должна быть обеспечена четким процессуальным механизмом применения.
Анализ УПК РФ позволяет говорить об отсутствии стройной системы процессуального порядка применения решений о допустимости доказательств. Имеющиеся научные труды по вопросам процедуры исключения недопустимых доказательств ограничиваются упоминанием некоторых норм УПК РФ, регламентирующих эту деятельность. В первую очередь это касается процедуры принятия решения о допустимости доказательств в ходе досудебного производства по уголовному делу. Применительно к предварительному слушанию и судебному разбирательству, эти вопросы исследованы более основательно, однако и на данных стадиях встречаются проблемы и противоречия.
Как показал проведенный нами анализ результатов анкетирования следователей, среди респондентов отсутствует единство взглядов на вопрос о том, кто должен принимать решения о недопустимости доказательств в ходе досудебного производства. Так, 46,7% опрошенных полагают, что именно следователь должен разрешать вопрос о допустимости доказательств. 20% опрошенных высказались за то, что следователь должен разрешать вопрос о допустимости доказательств только в том случае, когда следственное действие проведено ранее другим следователем или органом дознания. 33,3% опрошенных отрицают необходимость разрешать вопрос о допустимости доказательств следователем, так как это относится к компетенции суда. Результаты анкетирования показывают недостаточно четкое уяснение норм УПК РФ относительно участия следователя в разрешении вопроса о допустимости доказательств. Такому отношению следователей способствует сам УПК РФ, так как не содержит прямых указаний на необходимость своевременного принятия решений о недопустимости доказательств в ходе досудебного производства по уголовному делу.
|
|
|
Конституция РФ по данному вопросу также никаких указаний не содержит. Это представляется логичным, так как ч. 2 ст. 50 Конституции РФ относятся ко всем видам судопроизводства, а процедура признания доказательств недопустимыми в них различается. Поэтому подобные вопросы должны регламентироваться отраслевым законодательством.
Так, в ч. 3 ст. 7 УПК РФ говорится: «Нарушение норм настоящего Кодекса судом, прокурором, следователем, органом дознания или дознавателем в ходе уголовного судопроизводства влечет за собой признание недопустимыми полученных таким путем доказательств». Однако, самого процессуального механизма, который бы повлек признание доказательств недопустимыми, в этой статье не устанавливается.
Отсутствуют упоминания о таком механизме и в ст. 75 УПК РФ. Лишь в ст. 88 УПК РФ имеются предписания, затрагивающие вопрос о порядке признания доказательств недопустимыми, однако эти предписания слишком лаконичны и неконкретны.
В ч. 2 ст. 88 УПК РФ говорится, что в случаях, указанных в части второй статьи 75 <consultantplus://offline/main?base=LAW;n=111800;fld=134;dst=100685> настоящего Кодекса, суд, прокурор, следователь, дознаватель признает доказательство недопустимым. В ч. 3 ст. 88 УПК РФ указывается, что прокурор, следователь, дознаватель вправе признать доказательство недопустимым по ходатайству подозреваемого, обвиняемого или по собственной инициативе. Доказательство, признанное недопустимым, не подлежит включению в обвинительное заключение или обвинительный акт.
|
|
|
В соответствии с ч. 4 ст. 88 УПК РФ, суд вправе признать доказательство недопустимым по ходатайству сторон или по собственной инициативе в порядке, установленном статьями 234 <consultantplus://offline/main?base=LAW;n=111800;fld=134;dst=101730> и 235 <consultantplus://offline/main?base=LAW;n=111800;fld=134;dst=101740> УПК РФ.
Кроме того, в досудебном производстве некоторые доказательства могут быть исключены в порядке ч. 5 ст. 165 УПК РФ. Так, в процессе ретроспективного судебного контроля судья, получив уведомление о производстве осмотра жилища, обыска и выемки в жилище, личного обыска, а также выемки заложенной или сданной на хранение в ломбард вещи, наложении ареста на имущество без получения судебного решения, проверяет законность проведенного следственного действия и выносит постановление о его законности или незаконности. При признании следственного действия незаконным, все доказательства, полученные в ходе его проведения, признаются недопустимыми в соответствии со ст. 75 УПК РФ.
Прямых указаний на иные процедуры признания доказательств недопустимыми в ходе досудебного производства УПК РФ не содержит. Однако, по нашему мнению, вопрос о допустимости доказательств может разрешаться и в порядке ст. 125 УПК РФ, позволяющей в некоторых случаях обжаловать действия (бездействия) и решения следователя, дознавателя, руководителя следственного органа и прокурора.
Рассмотрим процедуру исключения недопустимых доказательств в порядке ч. 2 и ч. 3 ст. 88 УПК РФ.
Ю.А. Ляхов обоснованно обращает внимание на то, что недопустимые доказательства должны исключаться еще на стадии предварительного расследования: «…Правило о недопустимости доказательств, полученных с нарушением закона, должно «работать» прежде всего здесь, на этой стадии». С этим мнением следует согласиться, так как зачастую результаты предварительного расследования предопределяют исход дела в суде.
В соответствии с ч. 3 ст. 88 УПК РФ, ходатайство о признании доказательства недопустимым может быть заявлено подозреваемым или обвиняемым. По нашему мнению, УПК РФ необоснованно сужает круг субъектов, которые могут заявить такое ходатайство. Представляется, что защитник, потерпевший, представители и другие заинтересованные лица также должны быть наделены правом заявлять ходатайства о признании доказательств недопустимыми. Кроме того, положения ч. 3 ст. 88 УПК РФ не вполне согласуются с ч. 1 ст. 119 УПК РФ, где указан круг субъектов, имеющих право заявлять ходатайства: подозреваемый, обвиняемый, его защитник, потерпевший, его законный представитель и представитель, частный обвинитель, эксперт, а также гражданский истец, гражданский ответчик и их представители. В ч. 4 ст. 88, ст. 234 и ст. 235 УПК РФ в качестве субъектов указаны стороны, что позволяет сделать вывод, что под субъектами в данных статьях подразумеваются представители сторон.
|
|
|
Вышеизложенное позволяет сделать вывод о необходимости внесения изменений в ч. 3 ст. 88 УПК РФ в сторону расширения круга субъектов, уполномоченных заявлять ходатайства о признании доказательств недопустимыми. Это может быть реализовано путем замены слов «подозреваемого, обвиняемого» словами «лиц, указанных в части первой ст. 119 настоящего Кодекса». Реализация данного предложения также не позволит по формальным обстоятельствам (заявитель не имеет права ходатайствовать) отказывать в рассмотрении ходатайства.
Заявленное ходатайство должно быть рассмотрено в срок не позднее трех суток со дня его заявления. По результатам разрешения ходатайства соответствующее должностное лицо обязано вынести постановление об его удовлетворении либо о полном или частичном отказе в этом. При этом при частичном или полном удовлетворении ходатайства в резолютивной части постановления необходимо указывать, какое именно доказательство признается недопустимым и не подлежит включению в обвинительное заключение или обвинительный акт. Учитывая юридическую технику УПК РФ, предлагается изложить ч. 2 ст. 88 УПК РФ в следующей редакции: «В случаях, указанных в части второй статьи 75 настоящего Кодекса, суд, прокурор, следователь, дознаватель выносит постановление о признании доказательства недопустимым».
Важным представляется вопрос: исключение недопустимых доказательств - это право или обязанность соответствующих должностных лиц и суда?
|
|
|
По нашему мнению, при рассмотрении данного вопроса необходимо руководствоваться положениями ч. 3 ст. 7 УПК РФ, где в качестве составной части принципа законности указывается недопустимость доказательств, полученных с нарушением УПК РФ. Отсюда вытекает обязанность уполномоченных на это должностных лиц в минимальный срок восстановить режим законности - разрешить вопрос о допустимости доказательства, вызывающего сомнения по тем или иным основаниям. Кроме того, своевременное исключение недопустимых доказательств предотвращает затягивание последующих стадий уголовного процесса.
По мнению А.А. Гридчина, на прокурора должна быть возложена прямая обязанность исключать из процесса доказывания недопустимые доказательства и принимать меры к устранению нарушений закона. Также он отмечает необходимость закрепления в УПК РФ права прокурора «в любой момент расследования принять решение о признании фактических данных не имеющими юридической силы и принять меры к устранению нарушений».
Одной из проблем процессуального порядка признания доказательств недопустимыми является возможность признания их недопустимыми следователем, дознавателем, не проводившими оцениваемые с точки зрения допустимости следственные (процессуальные) действия.
М. Селезнев указывает, что распространенной ошибкой следователей является некритический подход к доказательствам, полученным в ходе следственных действий, проводимых органом дознания на начальных этапах расследования. Он предлагает проверять, не вышел ли орган дознания за круг тех следственных действий, которые могут быть проведены на первоначальном этапе в отношении дел, по которым проводится предварительное следствие.
В.В. Золотых указывает на то, что «следователь, приняв дело к производству, должен проверить допустимость доказательств, полученных органом дознания на начальном этапе расследования». С этим следует согласиться с одной оговоркой: непонятно, почему этот тезис ограничен проверкой документов, составленных органом дознания, ведь следователь может получить дело и от другого следователя, в том числе другого ведомства. Поэтому представляется более верным утверждать, что любое должностное лицо, принимающее к своему производству уголовное дело, должно проверить имеющиеся в нем доказательства на предмет их допустимости, достоверности и относимости. В случае выявления недопустимых доказательств - следователь должен вынести постановление об их исключении, принять меры по восполнению доказательственного материала путем проведения повторных, дополнительных следственных действий и т.д. Данные действия позволят соблюсти режим законности в уголовном судопроизводстве, принять правильные и обоснованные решения по делу, а также направить ход расследования.
|
|
|
Далее мы рассмотрим полномочия суда на досудебных стадиях уголовного судопроизводства по вопросам оценки допустимости доказательств.
Как полагает Р.В. Костенко, инициатива суда по вопросу о допустимости доказательств, о которой говорится в ст. 88 УПК РФ, проявляется во время принятия следующих решений: возвращение уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ; прекращение уголовного дела или уголовного преследования во время назначения судебного заседания, а также прекращение уголовного дела в судебном заседании; постановление приговора; вынесение решений, принимаемых судом апелляционной инстанции; вынесение решений, принимаемых судом кассационной инстанции; вынесение решений судом надзорной инстанции.
В современном уголовном судопроизводстве существуют проблемы процедуры исключения недопустимых доказательств в порядке ч. 5 ст. 165 УПК РФ.
Так, УПК РФ в действующей редакции по сравнению с предыдущими значительно расширил полномочия суда, в том числе и в досудебных стадиях в виде судебного контроля. Подобное явление связано прежде всего с идеей расширения действия принципа состязательности не только на судебные стадии, но и на досудебное производство по уголовному делу. Несмотря на критику расширения судебного контроля, в том числе из-за довольно сильного снижения оперативности принимаемых органами расследования решений (разрешение ходатайств о применении некоторых мер пресечения, получение разрешений на проведение определенных следственных действий и т.д.), он показал свою эффективность. Практика же судебного контроля свидетельствует о реальной гарантированности реализации принципа законности при производстве по уголовному делу.
Однако не всеми учеными такое положение дел рассматривается однозначно. Так, профессор В.В. Кальницкий ставит под сомнение целесообразность «санкционирования» и проверки судом законности следственных действий. Результаты изучения 200 материалов о даче разрешений на производство следственных действий в жилище и личного обыска, а также по проверке законности произведенных действий позволили ему сделать вывод, что суды далеко не всегда глубоко вникают в исследование оснований следственного действия и порой некритично воспринимают позицию следователя и прокурора. Одну из причин такого положения он видит в отсутствии правового спора, а судья, с его точки зрения, действует, как административное лицо, что практически приравнивает его к прокурору. При этом «судья сталкивается лишь с фрагментами расследования», а прокурор «глубоко знает материалы уголовного дела». В.В. Кальницкий считает эту функцию судей «чуждой» для них, упрекает судей в формализме и даже в том, что «в большинстве случаев судья не формулирует итоговое постановление самостоятельно, а подписывает, как правило, некачественный его «проект», предложенный следователем».
Представляется, что этот упрек в адрес судей не может рассматриваться как аргумент в пользу отмены судебного контроля за законностью и обоснованностью соответствующих следственных действий. Естественно, что отношение людей к выполнению своих обязанностей в разной степени ответственное и добросовестное. Не исключено, что и в судейском корпусе найдется ряд представителей, допускающих процессуальное «упрощенство». Это обстоятельство, по нашему мнению, не должно ставить вопрос об изменении процессуального законодательства, но следует обратить внимание руководителей судов различных уровней на контроль за законностью и обоснованностью принимаемых решений, за добросовестным отношением к выполнению обязанностей судьи. То есть это в большей степени вопрос о повышении качества отправления правосудия посредством строгого соблюдения требований законодательства.
С другим тезисом ученого следует согласиться. Так, он отмечает, что участники судебного заседания, в котором рассматривается вопрос о законности произведенного следственного действия, законодателем не определены. Он полагает, что «по логике вещей в него должны быть допущены для высказывания позиции прокурор, следователь (дознаватель), защитник и лицо, интересы которого затронуты следственным действием». Но закон этим правом их не наделяет, «суточный срок... не во всех случаях позволяет обеспечить реальное участие в процессе заинтересованных лиц. Лица, чьи интересы затронуты следственным действием, в суд не являются. Возможно, это происходит потому, что они об этом не уведомляются. Без участия же сторон полноценного судебного заседания нет».
Действительно, ч. 3 ст. 165 УПК РФ возможность участия прокурора и следователя в судебном заседании предусматривает лишь в случае рассмотрения ходатайства в порядке перспективного судебного контроля (например, о производстве следственного действия). Абсолютно справедливо в этом случае такая возможность не предоставляется ни одному из других участников судопроизводства. Иное решение данного вопроса сводит на нет криминалистическую тактику проведения этих следственных действий, существенно снижает степень их результативности.
Иначе дело обстоит с возможностью участия заинтересованных лиц в судебном заседании по проверке законности произведенного следственного действия. Аналогия закона в этом случае позволяет говорить о возможности участия в этом процессе прокурора и следователя. Никаких указаний относительно возможности участия других лиц УПК РФ не содержит.
Несмотря на это, Н.А. Колоколов полагает, что «при рассмотрении уведомления о проведении следственного действия, в судебном заседании могут принять участие лица, конституционные права и процессуальные интересы которых данным следственным действием были нарушены».
Такое расширительное толкование УПК РФ заслуживает поддержки. Но, представляется, что отсутствие прямого указания закона в этом случае, может рассматриваться как существенное и необоснованное ущемление прав заинтересованных лиц. Так, рассмотрение вопроса о законности проведенного следственного действия в отсутствие заинтересованных лиц приведет лишь к тому, что они при необходимости обратятся по этому вопросу в суд в порядке гл. 15 УПК РФ. Это при том, что судейская нагрузка и без этого достаточно велика.
Более того, нет никаких оснований отказывать в возможности такого участия этим лицам, так как отсутствует какая-либо «секретность»; криминалистическая тактика при этом не страдает, а граждане получают оперативную защиту своих прав и законных интересов.
Вышеизложенное позволяет сделать вывод о необходимости дополнить ч. 5 ст. 165 УПК РФ фразой: «В судебном заседании вправе участвовать прокурор, руководитель следственного органа, следователь, а также заинтересованные лица и их представители».
Итак, одним из возможных процессуальных путей исключения недопустимых доказательств в ходе досудебного производства является отрицательный результат проверки законности и обоснованности следственных действий, проведенных без судебного решения (ч. 5 ст. 165 УПК РФ).
Ранее уже был сформулирован тезис о том, что в порядке ст. 125 УПК РФ может быть обжалован отказ следователя в удовлетворении ходатайства стороны защиты об исключении доказательств.
Однако правоприменительная практика свидетельствует о различных подходах к данному вопросу. Так, рассматривая жалобу в порядке ст. 125 УПК РФ, судьи оперируют такими формулировками: вопрос о допустимости доказательства «подлежит рассмотрению в ходе судебного разбирательства» или: «смысл жалобы сводился к признанию протокола обыска недопустимым доказательством, что не может быть осуществлено в порядке ст. 125 УПК РФ. На досудебных стадиях уголовного процесса решение о признании доказательств, полученных с нарушением уголовно-процессуального закона, недопустимыми, входит в компетенцию прокурора, следователя, дознавателя. Суд же, в производстве которого дело не находится, не вправе предрешать вопросы, которые впоследствии могут стать предметом судебного разбирательства по уголовному делу, иное противоречило бы конституционному принципу независимости суда».
Мотивировка такого решения основывается на правовой позиции Конституционного Суда РФ относительно положений ст. 125 УПК РФ (от 23 марта 2005 г.), согласно которой при осуществлении в период предварительного расследования судебного контроля за законностью и обоснованностью процессуальных актов органов дознания, следователей и прокуроров не должны предрешаться вопросы, которые впоследствии могут стать предметом судебного разбирательства по существу уголовного дела.
Для подтверждения тезиса о возможности обжалования отказа в удовлетворении ходатайства о признании доказательств недопустимыми достаточно обратиться к нормам Конституции РФ. Часть вторая ст. 50 Конституции РФ, устанавливающая недопустимость использования доказательств, полученных с нарушением федерального закона, расположена во второй главе: «Права и свободы человека и гражданина». Часть первая ст. 125 УПК РФ позволяет обжаловать в районный суд решения и действия (бездействия), которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства. Таким образом, отказ следователя в удовлетворении ходатайства о признании доказательства недопустимым следует рассматривать как решение, которое способно причинить ущерб конституционному праву человека и гражданина на использование допустимых доказательств в уголовном судопроизводстве. Отсюда следует вывод о возможности обжалования такого решения следователя в суд в порядке ст. 125 УПК РФ.
Право обжалования процессуальных действий и решений, как справедливо замечает И.Б. Михайловская, стимулирует должностное лицо, ведущее производство по делу, учитывать возможность их оценки другим, независимым субъектом уголовно-процессуальной деятельности; в результате обжалования возникает возможность исправить нарушение предусмотренных законом правил доказывания до окончания производства по делу и принятия итогового решения.
Этот тезис разделяется не всеми учеными. Например, В. Лазарева, глубоко исследовавшая проблемы реализации судебной власти в уголовном процессе, не считает целесообразным обжаловать решения тактического характера, нарушения отдельных процессуальных правил, отказ в предоставлении процессуальных прав участникам следственных действий, если они не нарушают конституционных прав и свобод.
Однако, нам представляется, что сложно выделить такое нарушение, которое бы не ущемляло конституционных прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства.
Несмотря на наличие подобных точек зрения, очевидна прямая взаимосвязь между конституционным правом человека на использование допустимых доказательств и теми решениями, которые затрагивают это право в ходе досудебного производства (отказ в удовлетворении ходатайства о признании доказательства недопустимым).
В данном случае складывается следующая ситуация: если правоприменительная практика пойдет по пути признания возможности обжалования проведенных следственных действий или отказа в удовлетворении ходатайства о недопустимости доказательств в порядке ст. 125 УПК РФ, то возникает вопрос: какие процессуальные действия по проверке приведенных доводов может провести суд (допросы участников уголовного судопроизводства, приобщение справок и т.д.)? Это вызывает необходимость разрешить более общую проблему участия суда в доказывании. Причем ст. 87 УПК РФ позволяет получать иные доказательства, подтверждающие или опровергающие проверяемое доказательство. В этом же аспекте проблемы усматривается взаимосвязь ст. 87 и ст. 235 УПК РФ.
Представляется, что суд в рамках проверки доказательств, вправе исследовать представленные сторонами доказательства и собирать те, которые необходимы для разрешения вопроса о допустимости оспариваемого доказательства. В соответствии с положениями ст. 87 УПК РФ проверка может производиться судом путем «получения иных доказательств». В статье, очевидно, под «иными» подразумевается возможность получения новых доказательств, то есть тех, которых нет в уголовном деле. К тому же такой способ проверки, как «установление источников» доказательств, также предполагает ряд проверочных действий процессуального характера. При этом, собирая доказательства в рамках проверки, суд ограничен притязаниями сторон на допустимость (недопустимость) оспариваемого доказательства. Таким образом, его деятельность в данном случае не выходит за рамки независимости и равноправия сторон перед судом.
В.Л. Будников полагает, что по своей инициативе «суд вправе собирать дополнительные (новые) доказательства только с целью проверки относимости и достоверности имеющихся в уголовном деле доказательств». Более того, он считает, что суд в той или иной степени осуществляет доказательственные полномочия во всех стадиях уголовного процесса - от возбуждения уголовного дела до полного прекращения правовых отношений в стадии исполнения приговора. При этом в досудебном производстве «участие суда в доказывании ограничивается рамками поданных заявителями жалоб» в порядке ст. 29, ст. 125 УПК РФ, а также ходатайств органов предварительного расследования о принятии процессуальных решений (ст. ст. 29, 165 УПК РФ). С его точки зрения, в данных случаях у суда отсутствует возможность самостоятельного поиска доказательственной информации и формирования на ее основе доказательств.
Представляется неверным утверждение ученого о том, что вся деятельность суда заключается в проверке и оценке представленных участниками досудебного производства доказательств, а также, что он не вправе производить собирание дополнительных доказательств даже в рамках проверки тех, которые представлены заявителями. В данном случае представленная позиция не вполне логична. Если принять за основу, что в ходе указанных контрольных действий суд осуществляет, в том числе, оценку и проверку доказательств, то почему разрешенные суду ст. 87 УПК РФ проверочные действия в данном случае ущемляются?
При этом наше предложение не ограничивается производством следственных (судебных) действий, суд может помочь стороне истребовать, например, справки с места работы, учебы, из больницы и т.д.
По мнению А.В. Смирнова, чтобы исключить отказ в удовлетворении жалобы по формальным основаниям, следует приобщить к ней копии обжалуемых решений (процессуальных документов, составленных в ходе производства соответствующих действий) или просить суд об их истребовании у соответствующих органов и должностных лиц.
Итак, главная задача судебного контроля - защита человека от произвола следственной и прокурорской власти может быть реализована, в том числе участием в разрешении вопроса о допустимости доказательств. Выявленные проблемы реализации ст. 125 УПК РФ позволяют говорить о необходимости тщательной законодательной регламентации оснований, процедуры подачи и рассмотрения жалоб на действия и решения должностных лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство.
Также стоит отметить существенную особенность процедуры применения специального основания признания показаний подозреваемого (обвиняемого) недопустимыми, которое предусмотрено п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ. Это связано с тем, что решение о допустимости может быть принято исключительно в судебных стадиях уголовного судопроизводства. В УПК РФ не установлен четкий порядок оглашения показаний подсудимого; отсутствует указание на возможность признания их недопустимыми в определенной части и др.
Итак, нами рассмотрены вопросы процессуального порядка исключения недопустимых доказательств. Факт признания доказательств недопустимыми влечет серьезные юридические последствия, которые будут рассмотрены нами далее.
|
|
|
