 |
Глава 2 - Список покупок для необитаемого острова
|
|
|
|
Три минуты…. Всего три минуты после стольких лет ожидания. Именно
столько времени потребуется, чтобы высадить меня на берег, и дело всей
моей жизни завершиться практически самым комичным и случайным
образом.
Я медленным шагом вернулся в свою пустую комнату, расположенную в
деревне за Раро, которую я снимал за 7 шиллингов 6 пенсов в неделю, моля о
том, чтобы не встретить никого по пути. Мне нужно было немного побыть
одному. Я еще не осознал того, то мне нужно будет сделать множество
приготовлений за такой маленький период времени.. Вместо этого, по мере
того как я шел домой по солнцепеку, моя память вернула меня к тому дню,
когда мы вместе с Энди на «Тиаре Тапоро», посетили лагуну, и я получил свое
первое представление об Анкоридже. Эта картина вставала перед моим
внутренним взором так ясно, как будто это было только вчера, и я все еще не
мог поверить в то, что через меньше, чем 2 недели я снова вернусь туда. Как
бы обрадовался этому Фрисби! Но бедняга Фрисби умер вот уже как 4 года.
Придя домой, я поставил чайник на примус и сделал себе чаю, но так и не
смог заставить себя съесть что-нибудь. Мое первое ужасающее волнение
прошло, но теперь меня стали одолевать сотни навязчивых мыслей. Я вдруг
подумал: «Мне нужно не забыть взять с собой рыболовные крючки». Потом я
провел несколько минут в оцепенении, мысленно споря с самим собой о том,
нужны ли на острове какие-либо ингредиенты для выпечки. Я допил чай и
пошел вымыть за собой кружку, и этот момент поймал себя на том, что
сердито говорю сам себе: «Нил, тебе понадобятся несколько новых кухонных
полотенец.»
В моем распоряжении было всего две недели до отплытия, и еще нужно было
|
|
|
успеть сделать массу вещей. При этом я не мог обратиться к своим друзьям
за помощью, потому что никто из них еще не имел опыта выживания на
безлюдном острове.. Даже Энди был в море. Вот он настал – самый
грандиозный момент в моей жизни, а я оказался в полном одиночестве.
Но, может быть, это было и к лучшему, потому что я, как только немного
успокоился, понял, что знаю список того, что мне может понадобиться на
острове. Для этого стоило только мысленно рассортировать вещи, как у меня
исчезли поспешные мысли, которые одолевали меня («Я должен обязательно
взять с собой лом!» или «Как мне сделать так, чтобы моя еда не портилась?») -
и все трансформировалось в своего рода упорядоченный список.
Я заставил себя сконцентрироваться на острове. Я знал о том, что военные
покинули его несколько лет тому назад, но припомнил, что у них были лодки
с плоским дном – практически, плоскодонки, и имелись неплохие шансы на
то, что они все еще хранятся на острове. Но были ли эти лодки еще на плаву?
Я мысленно отметил для себя, что необходимо будет приобрести несколько
медных гвоздей.
Я не знаю, как долго я сидел там – вероятно, пару часов, набрасывая на
большом листе бумаги все самые важные для меня моменты. Но, как ни
странно, когда встал и вернулся к привычному для меня миру за пределами
моей лачуги, я и не вспоминал об этом листке бумаги. Всё необходимое,
казались, было записано прямо у меня в голове, где, как я предполагаю,
данные накапливались в течение всех этих лет ожиданий.
Страха не было – это я могу сказать наверняка. Возможно, я слегка робел от
осознания сделанного мною выбора. Мне ведь было уже 50 лет. И эта моя
мечта была, по существу, мечтой моей молодости. Не был ли я сейчас
слишком стар для того, чтобы превратить ее в реальность? Я все еще льстил
себе, что был в отличной физической форме, но не было никаких сомнений в
|
|
|
том, что физическая работа сегодня отнимала у меня больше сил, чем 20 лет
тому назад, и к тому же, на острове я мог заболеть…
Тем не менее, на следующий день я вернулся к норме – и как можно более
тщательно провел ревизию своего имущества. Я и сейчас держу в руках этот
список, написанный на ветхих бумажках, датированных августом 1952 года.
Один из листов озаглавлен «Личные нужды», другой – «Комната каи» («каи» -
на туземном наречии обозначает «есть», поэтом в списке «комната каи» я
собрал все вещи, которые будут мне необходимы для еды и приготовления
пищи). Третий лист назывался «Инструменты».
Как сейчас, помню свои первые покупки. Это был мешок австралийской
муки, привезенный на корабле, который только-только прибыл. В Раро это
было редкой роскошью, так как мы, естественно, покупали все из Новой
Зеландии, но я изредка готовил из австралийской муки, и по своему опыту
знал, что она будет храниться гораздо дольше, чем местные сорта. Также я
знал, что, как только новость о появлении в лавке этой муки разнесется по
округе, ее очень быстро раскупят. В Южных морях торговые лавки, на самом
деле, больше похожи на склады, чем на настоящие магазины., и как только
прибывают новые партии товаров и складываются наподобие сооружений
напротив полок сарая – все в городе бегут за покупками. Поэтому я, как
только магазин открылся, спустился в «торговый квартал» Раро и спросил
помощника в «Дональде», с которым был уже знаком много лет:
«Австралийская мука еще осталась?»
«Конечно, Том,» - ответил он, - «сколько тебе – пару фунтов?»
«По чем она?»
«6 пенсов за фунт».
«Отлично,» - я сделал вид, что колеблюсь, втайне наслаждаясь своей шуткой,
- «в таком случае, я возьму 50-фунтовый мешок.»
Он почти уронил его, и в этот момент вошли дочь и жена госчиновника и
пришли в изумление, наблюдая, как я покупаю целый мешок муки.
Подстрекаемый моментом, я как можно более равнодушно сказал: «Ну, раз
уж я уже здесь, поему бы мне тогда не купить еще и 70-фунтовый мешок
сахара!»
Вскоре после этого новость быстро облетела Раро - хотя я сам практически
ничего не рассказывал. Но на острове, где население составляет всего 8000
человек, ничего нельзя утаить, особенно учитывая тот факт, что я, обычно
|
|
|
такой бережливый, стал закупать провизию мешками. Большинство
магазинов, таких, как "Дональд" или "Торговая компания островов Кука" (оба
они были известны на острове) располагались или на самой улице Мейн Роуд,
или около нее, между солидным белым зданием резиденции и гаванью
Аваруа, и теперь я взялся за закупки всерьез и часто посещал их.
Надо мной многие добродушно подшучивали. В конце концов, я состоял в
приятельских отношениях с некоторыми из торговцев в течение достаточно
длительного времени, и вид меня, выходящего из "Дональдс" с полными
пакетами зерен кофе, которых мне хватило бы на год, вызывал у них
любопытство и веселье.
По крайней мере, у меня не было проблем, связанных с моими личными
вещами. Они состояли из пары длинных брюк, нескольких фуфаек, трех или
четырех светлых рубашек, двух пар шорт цвета хаки, трех парео (что-то
типа местного саронга), двух пар сандалей и плаща. Естественно, также у
меня также был мой "джентельменский набор": бритва, старая кисточка для
бритья, зубная щетка и складной нож.
Список моих спальных принадлежностей нельзя было назвать обширным. Я
брал с собой свой матрас, пару простыней, мое старое морское одеяло, а
также одеяло полегче, две подушки и два полотенца. Я планировал все это
завернуть в матрас, который, в свою очередь, я обернул бы вокруг
некоторых хрупких вещей, когда пришло бы время отплывать.
Мне нужно было купить всего несколько личных принадлежностей. Я
приобрел нитки и иглы, 24 бритвенных лезвия, которых мне должно было
хватить на несколько лет, потому что я использовал простейший способ
продлить им жизнь: точил их в стакане, под водой, что позволяло
пользоваться ими по 3 и больше месяца. Я подумал, что, возможно, буду
бриться дважды в неделю, хотя некоторые добродушно советовали мне, что
было бы дешевле отрастить бороду, а также это соответствовало бы духу
моему знаменитого предшественника - Робинзона Крузо. Тот самый
продавец, который продал мне лезвия, спросил меня, почему бы мне не
|
|
|
вырвать все зубы пред отъездом, вместо того, чтобы тратить деньги на
четыре тюбика зубной пасты, которые я купил у него.
Тем не менее, в течение этих двух недель я не услышал ничего обидного или
саркастического в свой адрес. Никто не пытался повлиять на меня, и у меня,
действительно, было такое чувство, что я в одночасье превратился в некую
местную достопримечательность и что большинство этих людей тайно мне
завидуют.
Я помню, как пошел в "Дональдс", чтобы заказать две пары теннисных
туфель на резиновой подошве, которые, как я знал, наверняка пригодятся
мне для защиты ног во время рыбной ловли на коралловых рифах.
Продавец, мой старинный приятель, после своей шутки: "Не хочешь ли ты,
чтобы кто-нибудь позаботился о твоем багаже?" добавил вполне серьезно: "
Двух пар тебе будет недостаточно, Том, Ты знаешь об островах больше моего,
но, давай взглянем правде в лицо - ты всегда находился рядом с магазином.
Что случится, если бы будешь носить эту обувь на острове и потеряешь ее?"
Он был абсолютно прав, и поэтому я приобрел шесть пар. И это оказалось
очень мудрым решением.
Я планировал упаковать свою одежду в довольно старый, но еще вполне
рабочий чемодан "Гладстоун". Замечательные сумки производят эти
Гладстоуны – их чемоданы имеют отличное свойство растягиваться. К
примеру, в свой я упаковал еще, кроме одежды, письменные
принадлежности: две склянки чернил, полдюжины запасных перьев, бумагу
и конверты, два больших дневника Коллинза - по странице на день - и
календарь.
По мере того, как приближался день моего отъезда, я все чаще и чаще стал
посещать борт "Махуранжи", который стоял в гавани Аваруа. Я был знаком с
большинством моряков, которые совершали рейсы по островам Кука. Один
или два человека из этого экипажа плавали вместе со мной и на других
кораблях, поэтому я всегда останавливался поговорить с ними. Возможно,
нас с ними связывала наша общая любовь к морю, а, может быть, мне
нравилось общаться с ними потому, что они отвезут меня на Суваров, или
потому, что мне нужны была определенная поддержка. И когда Дик Браун,
который воспринимал мои частые визиты как развлечение, спросил меня
однажды утром: "В чем дело, Том? Боишься, то мы уплывем без тебя?", - я
внезапно почувствовал некоторое опасение и поэтому ответил серьезно и
угрюмо: "Вы не можете этого сделать. Я уже заплатил за проезд деньги."
По правде говоря, мне и в самом деле было немного страшно. Страху
никогда раньше не удавалось взять надо мной вверх, никогда до этого я и не
думал отказаться от этого предприятия, но было несколько моментов, когда я
|
|
|
начал сомневаться, не был ли я уже слишком стар для того, чтобы
отправиться на остров. Также время от времени я спрашивал себя, осознаю
ли я, на что будет похожа моя жизнь без возможности пообщаться с другим
человеческим существом в течение многих месяцев.
Это было бы неестественно, если бы я совершенно не в чем не сомневался, но
мои вспышки уныния быстро проходили. Совершенно независимо от того
факта, что я должен был завершить дело всей моей жизни, я чувствовал себя
очень тронутым тем, что люди, в том числе и те, которых я едва знал,
сплотились, чтобы поддержать меня. Однажды, когда я брел домой с
несколькими пакетами в руках, женщина, которую я почти совсем не знал,
предложила подвези меня на своей машине, и, когда мы достигли моей
лачуги в долине, она сказала: "О, Том, как же я вам завидую! Это одна из тех
вещей, о которых втайне мечтает каждый. У меня имеется очень хороший
барометр, и я хотела бы одолжить его вам."
Это было именно та вещь, которой мне недоставало, но которую я не мог
себе позволить, и я принял барометр с благодарностью. Затем, когда я не мог
найти две тяжелых железных полосы или утюга, которые я хотел положить на
мангал, Департамент общественных работ, на который я иногда работал,
предложил отдать мне парочку. Государственный департамент!
Также мне поступало множество предложений от дам. И я могу сказать, что
это было большим искушением, потому что женщины островов Кука не
только красивы, но и прекрасно адаптируются к любым обстоятельствам, не
боятся тяжелой работы и могут делать что угодно.
Фрисби был очень счастлив со своей женой - туземкой, поэтому, когда одна
женщина лет 30 - сестра одного моего приятеля на островах Кука,
достаточно серьезно попросила меня взять ее с собой на остров (добавив при
этом простодушно: "Вам совсем не обязательно жениться на мне") - я на
самом деле всерьез задумался над этим предложением.
Однако, я так и не решился на этот шаг. Я так долго был холостяком, что, на
самом-то деле, давно уже не нуждался в какой-либо женщине. А, вероятнее
всего, перспектива оказаться запертым на острове с женщиной, которая,
вполне возможно, скоро начнет раздражать меня, выглядела как
добровольное заточение на острове Дьявола без какой-либо надежды на
спасение. Как только я представлял это, у меня мороз шел по коже. Лучше уж
я так и останусь пожилым холостяком.
Любопытно, что те из моих знакомых, которые (зачастую хитро подмигивая
и подшучивая надо мной) предлагали мне взять с собой на Суваров
женщину, считали, что в одиночестве я могу заболеть. По их мнению, "жена",
в таком случае, должна была бы исполнять роль медсестры.
Действительно, наиболее частый вопрос, который мне приходилось слышать
от своих друзей в течение этих двух суматошных недель, звучал так: "Не
боишься ли ты заболеть?"
Боялся ли я? Не думаю. Не могу отрицать, что иногда у меня в голове
мелькали опасения, особенно когда я думал о возможности несчастных
случаев, например, о сломанных конечностях. Но все эти страхи вскоре
исчезали без следа. Я не мог позволить себе бояться слишком долго, иначе бы
наверняка вернулся к своей жизни торговца в лавке. И я почти всегда
держал себя в руках, за исключением этих вспышек страха. Мое зрение было
в полном порядке, и я не был сильно обеспокоен возможными несчастными
случаями, поскольку люди вроде меня, которые живут в условиях,
приближенных к дикой природе, постепенно приобретают особые защитные
инстинкты, которые берегут их во время работы с такими инструментами,
как пила или топор, или раскаленным металлом, или во время лазания по
деревьям. Это только новички обычно ранят себя или обжигают по
неосторожности. Потом они автоматически привыкают действовать с
гораздо большей осторожностью, чем обычные люди.
Меня тем не менее, обеспокоила возможность появления зубной боли, так
как это было тем, что я был не в состоянии контролировать. Несколько лет
тому назад мне поставили верхнюю вставную челюсть, но, тем не менее, я
пошел к дантисту и сказал ему, что он может удалить столько моих нижних
зубов, сколько сам пожелает. Это много значило для моей будущей жизни –
отсутствие зубной боли, но врач удалил мне только один зуб, и зубы у меня
больше никогда не болели с тех пор.
Также пришлось принять некоторые медицинские меры предосторожности,
но я не мог себе позволить настолько обширный набор медикаментов, какой
я бы хотел приобрести. Наркотики стоили слишком дорого. Так что мне
пришлось довольствоваться большим количеством бандажей, пластырей,
антисептиков, небольшим количеством ваты, одной бутылкой вазелина,
полпинтой мертолиата, некоторым количеством серы триазола (M & B) в
таблетках от простуды. Единственное, чего я не купил – так это аспирин,
потому что у меня никогда не было головной боли.
Конечно, я не посвящал полностью один день закупкам провизии, а другой –
выбору горшков и кастрюль. Подобно домохозяйке, я познакомился со всеми
местными продавцами, производя закупки по своему списку, опустошая
прилавки и полки. Я, бывало, возвращался с покупками, разгружал сумки и
сразу же упаковывал их в разношерстные пакеты различного размера,
отмечая запиской содержание каждого из них.
Я провел много времени, закупая провизию по своему списку. Я знал, что на
Суварове никогда не буду голодать, потому что ожидал найти там кокосы,
бананы, папайи и плоды хлебного дерева, а вдобавок – неограниченное
количество рыбы и лангустов. Также я знал, что военные держали там
домашних птиц, хотя и не было никакой уверенности в том, что они там
остались.
Но, очевидно, что диета, состоящая только из островных продуктов была бы
слишком однообразной. Но у меня имелось 49 фунтов и я не видел никакой
причины, по которой бы я не мог потратить основную их часть на то, чтобы
разнообразить свое меню, по крайней мере, до тех пор, пока не начнет
плодоносить сад, который я собирался посадить.
У меня было довольно хорошее представление о том, чего я хочу, потому как
мне приходилось готовить для себя полжизни, я и ходил от магазина к
магазину, покупая различные основные продукты. К тому времени, как я
закончил делать это, мои запасы, которые были свалены в хижине,
приобрели впечатляющий вид.
Вполне сознательно я решил потратить часть своих денег на
гастрономические деликатесы, в которых я, с одной стороны, не нуждался,
но, с другой стороны, я ведь мог провести остаток своей жизни, питаясь
только дарами природы, и мысль об этой спартанской диете после долгих лет
нормальной жизни немного угнетала меня. Плоды хлебного дерева и кокосы –
в приключенческих историях это звучит, без сомнения, заманчиво, но в
обычной жизни это достаточно однообразная пища. Я чувствовал, что
должен немного подсластить мой путь в новую жизнь, купив продукты,
которые я обожал.
В конце концов, я не знал, что ждет меня впереди. Я льстил себе, говоря о
том, что никогда не буду чувствовать себя одиноким, но как я мог знать это
наверняка? Помню, как однажды вечером пил пиво вместе со своим другом,
и когда я разнес в пух и прах предположение, что мне может и надоесть своя
собственная компания, он отметил совершенно серьезно: «Я знаю, что ты,
Том, наслаждаешься одиночеством, но помни, что ты окружен людьми, и они
придут тебе на помощь, если ты вдруг попадешь в неприятности. Что
случится, когда ты останещься в полном одиночестве? Не к кому будет
обратиться, у тебя не будет даже врагов!»
Он был прав, конечно, Как я мог быть уверенным в том, что я буду
чувствовать в обстоятельствах, которые я даже с трудом мог себе
представить! Ну, по крайней мере, я мог купить себе немного хорошей еды,
чтобы поддержать свой боевой дух, когда станет уж совсем тягостно. На
следующее утро я пришел в «Дональдс» и одним махом купил дюжину
однофунтовых банок джема и дюжину банок сгущенки!
Я уже закупил муку и сахар, один сорокафунтовый мешок кофейных зерен, а
теперь я еще приобрел 40-фунтовую жестяную упаковку бисквитов Сува,
также известных как «каютный хлеб», которые я жевал годами на
межостровных кораблях, где его постоянно пекли, когда кончалась мука, а
происходило это довольно часто. Я купил их с тем же самым расчетом: чтобы
есть тогда, когда мука закончится или вдруг испортится.
Это печенье имело размер около 4 квадратных дюймов, 10 штук весили
примерно фунт. Я с большой осторожностью выбирал упаковку – проверял,
чтобы она была герметичной и без дефектов, потому что эти упаковки
зачастую прибывали с Сува уже поврежденными.
Хотя я и надеялся на то, что на острове остались птицы, но чувствовал, что
должен взять с собой немного мяса, поэтому купил две дюжины банок
говяжьей тушенки, для особых случаев, вместе с десятью фунтами сочной
говядины, которую с помощью лейкопластыря запечатал в старую жестянку
из-под сладостей. Я стал регулярно выпрашивать у своих знакомых старые
банки из-под сладостей, хотя иногда и вынужден был платить шиллинг за
каждую из них. Мне нужно было еще несколько банок, в том числе – две, в
которые я хотел запечатать 25 фунтов риса. Также я купил несколько старых
завинчивающихся банок, в которых упаковал 5 фунтов соли.
Теперь я находился практически в конце моего продуктового списка, хотя
еще не приобрел самого важного – чая. Чашечка ароматного чая перед
закатом солнца, после трудного рабочего дня – это было моим своеобразным
ритуалом в течение многих лет, но, подумав, я нехотя решил ограничить себя
двумя фунтами. Я так решил потому, что зачастую в прошлом так долго
хранил его, что чай попросту портился. Было бы пустым расточительством
покупать большее количество этого напитка, хотя, в тот же день, когда я
принес чай в свою комнату, я расфасовал его по самым маленьким
баночкам, какие только смог найти, например, в банку из-под приправ с
пробкой-прессом, которую я наполнил под завязку, так, что в ней
практически не осталось воздуха. Затем крышку каждой емкости я еще
дополнительно запечатал по краю лейкопластырем.
По аналогичной причине, я купил только одну фунтовую банку масла. Как
тщательно его не упаковывай, масло все равно станет прогорклым через
некоторое время.
Табак был настоящей роскошью для меня. Я курил немного, но одна сигарета
с вечерней чашечкой чая – от этого отказаться было невозможно. Я взял в
лавке полфунта табака и дюжину упаковок папиросной бумаги.
Сначала я был не в состоянии решить, брать мне или нет с собой на остров
дробовик. Ходили слухи, что военные оставили на острове нескольких
свиней, которые, несомненно, уже успели одичать, возможно, даже слишком.
К тому же, на Суварове водилось множество видов птиц. Но существовало и
несколько доводов против того, чтобы взять с собой огнестрельное оружие. Я
не люблю убивать живых существ, к тому же, оружие стоило слишком
дорого, и было мне не по карману. Но, пожалуй, решающий фактор – это то,
что я не хотел становиться зависимым от оружия, которое, увы, станет
бесполезной игрушкой, как только закончится последний патрон. Я
чувствовал, что должен честно принять вызов Суварова на условиях,
которые не изменятся с годами. Также именно поэтому я отказался взять с
собой маленькое радио на батарейках, Наверно, подсознательно я боялся
того, что мне будет сильно недоставать его, когда заряд батареек
закончится.
Мои друзья из P.W.D. снабдили меня лопатой и киркой, управляющий
магазином дал мне контейнер для керосина, который мог вместить
четырехгалонную канистру. Вместе с контейнером я получил 2 пустые
канистры.. Я срезал крышки у них обоих, затем сложил одна в одну, а
пространство между ними заполнил некоторым своими мелкими вещами. На
острове эти емкости могли отлично служить мне для кипячения белья.
Мне даже удалось поменять рубашку на лом, который был мне жизненно
необходим. По сути, это был вал трансмиссии от старой модели Форда,
которую я принес кузнецу, а он заострил ее с одного конца, а с другого –
сделал долото.
Мои деньги – не говоря уже о времени – подходили к концу, а я все еще не
приобрел нескольких инструментов, в которых крайне нуждался, несмотря
на то, что накопил достаточное их количество за годы жизни на островах. У
меня имелись: пила, зубило, ножовка, топор и томагавк, пара мачете,
ножны, а также плоскогубцы, регулируемый гаечный ключ, молоток,
отвертка и узкий напильник.
И все же, мне необходимы были еще несколько инструментов, которые я и
приобрел в последние дни перед отплытием Мне нужны были два хороших
крепких долота, так как я ожидал найти пустые емкости из-под топлива,
оставленные военными. Я купил пару ножниц по железу для того случая,
если железная крыша жилища будет нуждаться в ремонте. И когда я был в
магазине, мне пришла в голову мудрая мысль купить две баки с краской,
чтобы выкрасить новые здания, которые, возможно придется возводить на
Суварове. Также мне были необходимы несколько запасных полотен для
пилы, а когда я купил несколько прутьев железа, предполагая сделать из них
копья, мне пришлось приобрести еще и два дополнительных напильника. Я
уже изготовил достаточное количество копий для ловли рыбы в прошлом,
чтобы знать, что даже самого крепкого напильника не хватит надолго. Затем
я приобрел различных гвоздей, сто разнокалиберных рыбных крючков и
запасные мотки лески. В последнюю очередь я купил небольшие клещи,
которые мне понадобятся для того, чтобы разогревать металл и придавать
ему нужную форму.
Приобретая все необходимое, я также не забыл о семенах для сада, который
собирался разбить на острове. У меня были семена: помидоров, огурцов,
дыни-канталупки, арбуза, стручковой фасоли и индийского шпината,
который стелился по земле более сочными и мясистыми листьями, чем у
обычного сорта этого растения.
Также я приобрел лук-шалот, несколько клубней батата, или ямса, известного
на островах Кука как «кумерас»(старое название Маори) – который, как я
знал, быстро даст побеги, которые вскоре можно будет высадить в огороде.
Наконец, я взял с собой два побега бананового дерева, на тот случай, если
все банановые деревья на острове снесло ураганом.
К настоящему времени, моя маленькая лачуга была с пола до потолка
заставлена ящиками и различными емкостями, я и едва мог повернуться в
ней, чтобы сделать себе чашечку чаю. И все же, не все покупки еще были
сделаны., мне все еще требовалась парочка вещей для столовой.
Приблизительно, все то могло потребоваться, было уже приобретено, или
накоплено за годы жизни, включая: посуду, столовые приборы, бокалы,
открывашки (я никогда не путешествовал без, по крайней мере, двух),
эмалированные и цинковые чашки, фонарь, и стеклянная настольная лампа,
даже кофемолка и кофейник, кухонные полотенца и чайные салфетки, и
даже мой старый серебряный чайник, который я не использовал с тех пор,
как покинул флот.
К тому же, в моем распоряжении имелась дюжина квадратных стеклянных
банок с завинчивающимися крышками в фирменном футляре. Я купил их
около года назад, вероятно, подсознательно думая о Суварове. Они будут
необходимы для хранения продуктов, которые я купил оптом, однако, я не
планировал наполнять их прежде, чем достигну острова, опасаясь, что они
разобьются в ходе путешествия.
Я приобрел еще несколько предметов для своей столовой. Решил потратить
на это 2 фунта 10 шиллингов: взял 6-пинтовый чугунный чайник, который
наверняка не испортится от открытого огня, так же, как и алюминий.
Также приобрел большую полиэтиленовую скатерть для обеденного стола. На
протяжении всей моей холостяцкой жизни я предпочитал тканную скатерть,
даже когда ел в одиночестве, но для острова все-таки выбрал полиэтилен,
который легко моется. Остальные покупки для кухни были незначительными:
много запасных фитилей для лампы, 12 дюжин коробков спичек и 4
пятигалонных канистр керосина.
А потом я задумался о своих «тылах» и решил, что необходимо взять с собой
кошку. Хотя на острове практически не было москитов и других насекомых,
там обитала местная колония маленьких крыс. Хотя, при всей тщательности,
с которой я запечатывал свои припасы в банки и жестянки, они, конечно,
вряд ли бы добрались до припасов в доме, настоящей причиной такого
решения было то, что я просто ненавидел крыс. К тому же, у меня была уже
моя старая кошка с котенком, и я решил их взять с собой. Смастерил для
них специальный ящик-перевозку, в котором они должны были
путешествовать шесть дней на корабле.
Мы с ними не были старинными знакомыми. Фактически, я подобрал старую
маму-кошку некоторое время тому назад, и она проявила удивительные
способности к воровству продуктов, что дало повод дать ей кличку Миссис
Воришка. Ее сыночка я назвал г-н Том-Том.
Еще только одна вещь была мне необходима для того, чтобы сделаться
полностью самодостаточным человеком: дюжина крупных вулканических
камней – бесценного материала, но при этом ничего не стоящего. Я выкопал
их на берегу ручья, протекавшего недалеко от того места, где я жил, и
приволок в свою комнату, которая к этому моменту стала выглядеть, словно
склад, затем приторочил их по одному к сидению своего велосипеда.
Каждый из этих больших камней весил примерно от 8 до 12 фунтов. Я знал,
что наверняка не найду таких камней на Суварове, а мне были нужны эти
камни, не проводящие тепло, для того, чтобы сделать печь. Кораллы для
этого использовать было нельзя, потому что они разваливались после одного-
двух использований.
С последними деньгами в кармане я отправился на поиски самой большой
роскоши – книг. За два дня до отплытия я провел все утро, выбирая для себя
книги в мягкой обложке на Мейн Роуд. У меня уже было несколько книг
Дефо, Стивенсона и других известных авторов. «Остров желаний» Фрисби,
конечно, у мне я тоже имелся, но, когда я пришел потратить свои последние
несколько шиллингов на книги, мой выбор был продиктован ассортиментом,
который имелся в моем распоряжении
Я знал, что военные оставил на острове несколько книг, но не было
уверенности в том, что они будут в моем вкусе. Я должен был взять с собой
книги, которые мне действительно нравятся – не слишком много, потому что
я могу по несколько раз перечитывать одно и то же произведение. Я взял три
книги Соммерсета Мома, две – Диккенса (включая «Оливера Твиста»), «Мятеж
на «Баунти» Нордхоффа и Холла (на эту книгу я наткнулся совершенно
случайно) и несколько довольно скучных вестернов и триллеров Эдгара
Уоллеса, коими и были преимущественно завалены местные книжные
магазины.
В последнюю ночь перед отплытием, когда я ехал на велосипеде к своему
другу, который обещал хранить мой транспорт у себя, я остановился около
небольшой лавки и приобрел книгу, которую впоследствии перечитывал
десятки раз на Суварове. Это было старое, подержанное, с загнутыми
страницами издание лорда Джима.
Схватив это сокровище в руки, я поехал к другу, где и припарковал свой
велосипед. Я как раз собирался пойти домой пешком, затем по какой-то
смешной причине, взял с собой велосипедный насос.
«За каким чертом он тебе нужен?» - должно быть, мой приятель подумал, что
я спятил.
Я не мог ответить ему. Просто чувствовал, что должен взять что-то, на тот
случай, если это окажется полезным.
Так или иначе, я успел подготовиться вовремя. Всего у меня набралось
вещей: 21 тюк, 12 камней, 2 кота и мой бамбуковый шест с саженцами,
плюс связка инструментов с длинной ручкой и метлой.
«Махураджи» должен был отплыть на остров Пальмерстон вечером 29
августа. Тем утром я собрал все свои припасы, и Дик Браун подогнал свой
грузовик, чтобы отвези меня и багаж. По прибытии на пристать нам
пришлось прождать еще несколько часов, чтобы погрузить весь этот груз,
так как я настаивал на том, чтобы осмотреть каждый тюк перед тем, как его
спустят в трюм. Если бы один из моих тюков исчез, это бы сильно осложнило
мою дальнейшую жизнь на Суварове.
Ну вот, наконец, настал самый важный момент. Я покидал Раторонгу,
возможно, навсегда. Я чувствовал себя как-то странно, и помню, как
подумал: «Нил, запомни, что ты должен P.W.D. кирку и лопату.» В этот
последний день остров Раторонга, который я не любил из-за работы, которая
приковала меня к нему, показался мне таким родным, как никогда раньше.
Пыльная полоса Мейн Роуд, которая отделяла лагуну от магазинов, казалось
живой и наполненной знакомыми, останавливающимися, чтобы пожать мне
руку и пожелать удачи. И, без сомнения, за моей внешней уверенностью в
себе скрывалась некоторая грусть.
Это были очень естественные мысли, но глубоко внутри я был спокоен и
уверен в правильности своих действий. Также меня сильно обнадеживало
уверенность в том, что я обязательно с этим справлюсь. Я был полностью
экипирован для жизни на острове, вплоть до последнего медного гвоздя, по
крайней мере, настолько, насколько мне позволил мой бюджет. Я ничего не
забыл. Похоже, что все, что мне осталось - это только попрощаться с
друзьями, которых я завел в течение нескольких скучных лет, проведенных
на Раторонге.
Я сделал это в последний день, после того, как я проследил за погрузкой
последнего багажа на «Махуранжи».
Затем, примерно за четыре часа перед отплытием, все пошло не так. За одну
минуту план рейса был изменен. Когда я узнал о том, что вместо
Пальмерстоуна «Махуранджи» приказали плыть прямо на Манихики, то был
просто в шоке. Новый маршрут проходил очень далеко от Суварова.
Некоторое время я стоял в прострации, не в силах поверить новостям.
Практически бегом направился на пристань, чтобы найти этого прохвоста
Дика. Все мои вещи, за исключением велосипеда, были на борту корабля. Я
освободил свою комнату, мне негде и не на чем было спать, нечего одеть,
нечего есть и даже не было денег, чтобы купить еды.
«Вы не можете этого сделать!» - должно быть, мой голос звучал жалко и
отчаянно.
«Мне ужасно жаль, Том,» - Дик действительно выглядел расстроенным, - «но
поездка на остров Пальмерстон откладывается до тех пор, пока мы не
вернемся с Манихики.»
Он был очень добр, уверяя меня, что мне не придется долго ждать своего
нового шанса. Но в тот момент я чуть было не разрыдался, хотя и знал, что
такого рода неожиданности – обычное дело на кораблях, занимающихся
межостровной торговлей. Темп жизни на островах Южных морей совсем не
похож на большие порта и города, задержки на несколько недель ничего не
значат для островитян, воспитанных в других традициях. Хотел бы я, чтобы
они вошли в мою ситуацию, особенно учитывая, что у меня не было друзей
или родственников, у которых я мог бы пожить недельку-другую, хотя жизнь
на острове и была не только легкой, но и дешевой.
Много раз в прошлом, когда я еще работал на шхунах, наше расписание
рейса менялось в последнюю минуту. Но на этот раз ситуация была
совершенно другая.
Когда я стоял там, на пристани, и думал в отупении: «Что же теперь будет со
мной?». Меня добивала и еще одна мысль – о том, что я остался практически
без гроша в кармане. Что же мне делать все то время, пока я буду ждать
возвращения судна? Должно быть, это был жест отчаяния, но я нырнул
рукой в карман своих шорт цвета хаки и вынул оттуда несколько мелких
монет.
«Смотри,» - показал я их Дику, - «вот все деньги, которые у меня остались.»
И это действительно было так. Мелкие монетки, плюс 5 шиллингов и 8
пенсов, потому что я намеренно потратил все свои деньги до отплытия, т.к.
они не понадобились бы мне на Суварове. Меня поразило то, что произошло,
и я еще четче понял, почему же я хочу уехать от всего этого.
После моей первой вспышки гнев утих, и я обнаружил, что не могу по-
настоящему злиться на Дика. Я должен просто взять себя в руки и взглянуть
в лицо создавшейся ситуации.
Я повернулся к нему снова.
«Это все, что у меня есть,»- повторил я, - «займи мне 10 фунтов, и я отдам их
тебе после того, как вернусь с Суварова, если, конечно, это когда-либо
произойдет.
Дик принадлежал к тому сорту людей, которые всегда носят в кармане
большую сумму денег. Без возражений он отсчитал мне 2 пятифунтовые
банкноты.
У меня еще ос<
|
|
|
