 |
Глава 8 - Мои первые посетители
|
|
|
|
4 августа 1953 года – через 10 месяцев после того, как я высадился на
острове – меня посетили первые гости.
Это был неожиданный визит, потому что я уже давно перестал
интересоваться тем, увижу ли я когда-нибудь яхту или шхуну, стоящую на
якоре в заливе. Жизнь на Суварове настолько поглотила меня, что я редко
задумывался о внешнем мире.
Это были счастливые деньки. Я никогда не чувствовал своего одиночества,
хотя и мог бы гулять вдоль рифов и рыбачить в чьей-нибудь компании – не
потому, что мне не хватало человеческого общества, а потому, что это
красота была слишком совершенна для того, чтобы я один любовался на нее.
Этот августовский день был особенно красив. Дул легкий восточный бриз, и
около двух часов дня я взял свое копье и побрел вдоль рифа, больше для
того, чтобы прогуляться, а не поймать рыбу. Пройдя небольшое расстояние, я
почувствовала необыкновенное спокойствие и обернулся посмотреть на
береговую линию.
На небольшом расстоянии от берега стоял парусник. Я сначала не поверил
своим глазам, но парусник оставался там, где и был – и это было одно из
самых прекрасных зрелищ во всем Тихом Океане – корабль, на всех парусах
идущий по голубым волнам. Он явно намеревался войти в лагуну. Прошло
так много времени с тех пор, как я видел парусник в последний раз, что я
некоторое время просто не мог осознать, что через час или два я буду
говорить с другими людьми: мужчинами, а, может, и женщинами, а не сам с
собой!
Как только прошло первое волнение и удивление, прозаическая, но
практическая мысль пришла мне в голову. Я не задавал себе вопросов: «Кто
эти люди? Они планируют остаться здесь?» Пока я возвращался к лачуге,
|
|
|
тонкая нить, все еще связывавшая меня с цивилизацией, вдруг оказалась не
такой и тонкой, и я подумал: «Интересно, они приехали с Раторонги, и если
да, то они привезли для меня почту?».
Прежде, чем я достиг лачуги, судно опустило паруса и вошло в проход. Я
поспешил внутрь для того, чтобы сменить свою набедренную повязку на
шорты на тот случай, если на борту окажутся дамы.
К тому времени, как я снова вышел, судно уже бросило якорь в 30 футах от
воды и в сотне ярдов от старой пристани. Я помню, как одна мысль
внезапно поразила меня – что мол, который был разрушен в 1942 году, был
просто бельмом на глазу острова, и его давно следовало убрать.
Теперь я мог видеть, что судно было одномачтовой сорокафутовой яхтой. Я
поддался искушению, закричал и бросился вниз на пляж встречать своих
гостей. Я решил дать им некоторое время для того, чтобы причалить, и
погреб вперед на своем «Поломанном утенке».
Когда я столкнул свою лодку в воду, то увидел четырех человек,
столпившихся около борта яхты. Они махали мне, но, конечно, когда я начал
грести, то был обращен спиной к ним, так что я не видел, что они делают до
тех пор, пока несколькими минутами позже не поднялся на борт. Двое
мужчин помогли мне подняться, а двое женщин смотрели на меня. Я
оказался на борту, и уже через несколько минут пил чай, который был
заварен кем-то другим (впервые за 10 месяцев). И еще – в чай добавили
молоко!
Старший из двух мужчин протянул мне руку: «Меня зовут Том Ворф». Он был
приблизительно среднего возраста и выглядел как человек «в форме», без
излишнего жира.
«А я – миссис Ворф,» - сказала стройная леди, которая выглядела очень
привлекательно.
«Я – Том Нил,» - представился я, чувствуя себя, как доктор Ливингстон, когда
его нашел Стенли. Ранее я часто представлял себе этот момент – встречу с
пришельцами – и, должен признаться, что немного нервничал. В конце
|
|
|
концов, о чем мне говорить с этими незнакомцами? Особенно если учесть,
что они, вероятно, считают меня психически не совсем нормальным?
Воцарилось неловкое молчание, но затем Том Ворф сказал нечто, что
поразило меня – и разбило лед между нами.
«Ах да!» - рассмеялся он весело, - «мы все о вас знаем!». Он повернулся к
более молодым пассажирам и представил их как мистера и миссис Тейлор.
Пока миссис Ворф разливала чай, я расспросил их, как они нашли меня
здесь. «Британский консул на Таити сказал мне, где вас искать», - пояснил
мистер Ворф. «Кажется, он ваш старый приятель? Знаете, что он сказал?
Заедьте на Суваров и узнайте, носит ли Том Нил на острове эти огромные
ботинки?».
Ботинки! Я вспомнил тот день, когда британский посол на Папити спросил у
меня, почему я ношу такие огромные ботинки в таком жарком климате. Я
делал это, на самом деле, для того, чтобы укрепить лодыжку после травмы,
но эти ботинки с того момента стали предметом шуток между нами.
«Не хотите ли чаю, мистер Нил?» - случайный вопрос миссис Ворф выдернул
меня из пучины воспоминаний о Таити и вернул в реальность– если это было
реальностью. Каким нелепым это сейчас казалось!
Я тайно посматривал на эту стройную, хорошо выглядящую женщину,
которая разливала чай, пока миссис Тейлор с улыбкой предлагала всем
молока (из кувшина!) и сахара. Мы словно были в тысяче миль от Суварова.
Я немедленно полюбил мистера Ворфа и его очаровательную жену. Он был
одним из тех людей, с которыми легко общаться и которые автоматически
располагают к себе. Прошло немного времени, и мы уже называли друг друга
по имени. Молодой Тейлор также очень располагал к себе. Я понял, что они
были друзьями, которые отправились в путешествие. Тейлор вскоре
спрашивал меня, хороша ли рыбалка в здешних местах и можем ли мы
отправиться на рыбалку вместе. Я обещал ему, что мы порыбачим с копьями
завтра.
После того, как я выпил свою третью чашку чая, миссис Ворф спросила с
робостью, которую я нашел очаровательной: «Не хотелось бы беспокоить вас,
но мы желали бы осмотреть ваш остров прежде, чем наступит темнота».
Она таким тоном сказала «ваш остров», что это заставило меня подскочить
на месте и начать извиняться за полное отсутствие у меня гостеприимства.
|
|
|
Вскоре мы уже гребли на берег.
Они казались очарованными островом, и мне было приятно показывать им
лачугу и двор, понимая, что они наслаждаются моей компанией так же, как
и я наслаждался их. Миссис Ворф была особенно заинтригована. Она
осмотрела кухню со всеми ее приспособлениями, а когда я завернул
несколько ку в банановые листья для того, чтобы положить их готовиться в
очаг до завтрашнего утра, она позвала своего мужа.
«Почему вы не можете сделать это дома?» - рассмеялась она.
Дамы настаивали на том, чтобы осмотреть каждый уголок моей лачуги.
Миссис Тэйлор оказалась любительницей книг и вскоре она уже листала мою
библиотеку.
«Вы сами все это выбирали?» - она показывала на разношерстный набор книг
в мягкой обложке, стоящих на полке в моей комнате. Когда я отрицательно
помотал головой, она добавила: «Я так и думала. Они вам не подходят – не
все из них, по крайней мере.»
Так что мне пришлось объяснять, как военные оставили их здесь, а затем,
когда мужчины пошли поплавать, дамы осмотрели мою столовую, открыли
холодильник и шкаф с продуктами, и, я думаю, что вид сухого чая и
кухонных полотенец, висящих на веревке, а, возможно, и моих стаканов,
которые я заботливо отполировал – заставил миссис Ворф воскликнуть:
«Мистер Нил, я удивлена, как может мужчина содержать дом в такой
чистоте».
Когда Ворф и Тэйлор вернулись с пляжа, я спросил их,как долго они плыли с
Папити.
«Мы прибыли не прямо с Папити,» - сказал Том, - «а с Маупити. Это
маленький островок в ста пятидесяти милях к западу от Папити. Мы плыли
семь дней.»
«Может, вы желаете принять душ?» - предложил я.
«Боже мой! Душ!», - воскликнул Том. – «я мечтал о душе неделю!»
Я уже давно соорудил ведро для того, чтобы иметь возможность обмыться в
конце каждого дня. Дамы пошли в баню первыми после того, как я
предложил им чистые и сухие полотенца.
«Вы все продумали, не так ли?» - сказала миссис Ворф.
«Вы – удивительный человек», - сказал Том, пока мы ждали женщин, сидя на
веранде и куря его сигареты. «Консул на Папити сказал, что у вас есть
|
|
|
характер – но я не ожидал, что вы окажетесь таким приятным человеком. Я
не знаю… Я скорее ожидал увидеть..»
«Отшельника с длинной бородой?» - рассмеялся я.
«Вроде того», - серьезно ответил он.
Тейлор вмешался в нашу беседу: «Я поражаюсь тому, как вы все здесь
облагородили. Здесь все выглядит таким жилым!».
В полдень того же дня я записал все, что смог вспомнить, в свой дневник, а
вечером того же дня я ужинал с ними на борту «Бийонд», хотя в этот день в
лагуне по воде шла достаточно крупная рябь, и я долго не мог
пришвартовать своего «Утенка» Как только я очутился на борту, миссис Ворф
ушла на камбуз готовить ужин, а Том достал бутылку великолепного рома,
открыл ее и спросил: «Как насчет немного выпить?»
Хотя прошло уже 10 месяцев с тех пор, когда я пробовал алкоголь в
последний раз. Я еще не разу даже не задумывался о том, что мне не хватает
на острове спиртного. Я мог обходиться и без него – но это не означает, что я
не могу выпить стаканчик-другой, особенно если речь идет о роме. Я
посмотрел на бутылку в руках Тома, почти боясь того эффекта, которое на
меня может оказать ром. Должно быть, он заметил мои колебания, потому
что воздержался от того, чтобы налить рома себе до тех пор, пока я наконец,
не произнес: «Спасибо! Я с удовольствием выпью стаканчик».
Том налил мне почти полный стакан, протянул его мне и спросил: «Воды?»
Воды! Ничего подобного! Этот ром был слишком хорош для того, чтобы его
разбавлять.
Мы выпили первый стакан за секунду и передали по кругу сигареты. Какое
же это было приятное чувство – сидеть на палубе, отдыхая, пока кто-то
другой готовил тебе ужин! Том и его друг, не теряя времени, наперебой
рассказывали мне последние новости. Помню, как после второго стакана
рома я подумал: «Нил, а ты уверен, что все это – не сон?»
Все окружающее казалось мне таким нереальным, таким призрачным. Всего
несколько часов назад я был абсолютно счастлив, живя на необитаемом
острове – а теперь я являюсь участником вечерники на яхте. Это все было
слишком для одного дня, и иногда я с трудом верил, что все это
действительно происходит. Я словно смотрел фильм. Я не должен был сидеть
на яхте и потягивать ром.
Воздействие, которое оказала на меня встреча с незнакомцами после 10
месяцев отшельничества, в течение которых мне не с кем было даже
поговорить Радость от того, что я могу слушать и разговаривать с людьми,
пьянила меня даже больше, чем ром.
Вдруг я вздрогнул. Мне стало достаточно холодно, ведь я был одет только в
шорты футболку. Это, должно быть, была нервная дрожь, а, может быть,
|
|
|
бриз здесь был холоднее, чем на острове. Том Ворф принес мне кардиган,
так что я смог согреться и в полной мере насладиться ужином.
Я не думаю, что когда-либо смогу забыть этот ужин. Думаю, что люди,
которые долгое время жили в тяжелых условиях, сделали бы тот же вывод,
что и я – привыкнув к своей однообразной диете, потом воспринимаешь
любое нормальное кушанье как праздник. А главное – еды было более, чем
достаточно!
Миссис Ворф ласково окликнула своего мужа с камбуза: «Том! Ужин готов!».
Ужин начался с овощного супа, хорошего наваристого овощного супа, а
затем, пока мы ждали второго блюда, Том подал мне кружку холодного пива,
а его жена подала мне прекрасно приготовленное мясо, вынутое из
корабельного холодильника. Там был еще одно блюдо, которое я уже давно не
пробовал – жаренная картошка в густом соусе и тонко порезанный хлеб с
маслом.
Меня поразила не только смена моего рациона, но также и отношение
хозяина корабля к количеству съеденной пищи. «Хотите еще картошки? Вы
уверены, что соуса достаточно?». А вершиной моего блаженства стало
поедание хлеба с маслом вместе с мясом. Был момент, когда я обеспокоился
тем, как бы не объесть хозяев яхты, забыв о том, что через неделю «Бийонд»
будет уже в порту, а Тому Ворфу понадобится не более получаса для того,
чтобы снова заполнить свои кладовые. Для меня это казалось немыслимой
роскошью, и я почувствовал муки совести, когда за мясом на столе
появилось большое блюдо консервированных фруктов со сливками – а не с
кокосовым кремом.
Когда позже вечером я греб обратно к своей лачуге, я чувствовал себя, мягко
говоря, счастливым. На следующее утро я решил также проявить ответное
гостеприимство и пригласил моих гостей на обед. Хотя я немного и
беспокоился о вкусе островной пищи, но я мог себе представить, что после
недели, проведенной в море, свежая рыба или яйца будут так же
привлекательны для моих гостей, как и для меня – их суп.
Лучшим вариантом для меня казалось приготовить свежую рыбу, особенно
учитывая то, что Тэйлор спрашивал, можем ли мы порыбачить. Так что я
пошел на риф с ними для того, чтобы поймать рыбы на обед. Я дал им копья,
но они не смогли поймать ими ни одной рыбки. Их усилия были почти
трогательными. Для жителей островов рыбалка кажется простейшим
занятием, и я думаю, что они были впечатлены тем, что я смог поймать 6
штук трески рыбу-попугая за такое короткое время.
Воздух вокруг нас, когда мы рыбачили, был полон птиц, которые, казалось,
слетелись на Анкоридж со всех островов – возможно, обеспокоенные
прибытием корабля. Крачки носились в воздухе сотнями, постоянно пугаясь
птиц-фрегатов – настоящих хулиганов, с которыми были вынуждены
постоянно соседствовать.
Пока мы медленно шли, высматривая рыбу по северному побережью,
наткнулись на стаю фрегатов, смотрящих на нас немигающими глазами.
«Фу! Ужасные, отвратительные создания,» - воскликнула миссис Тейлор и
затем спросила меня: «Вы, должно быть, читали «Остров желаний» Фрисби?
Помните, как он описывает фрегатов?»
На самом деле, никто не описывал фрегатов лучше, чем Фрисби: «холодные,
расчетливые снобы; уродливые, жестокие, блестящие, черные птицы с
большими красными зобами».
«У меня от них мурашки по коже», - добавила миссис Тейлор.
«Да, я помню описание Фрисби», - ответил я и затем блеснул цитатой: «глаза у
них красные и абсолютно жестокие, они являются такими же символами зла,
как и вороны».
Вернувшись в лачугу, я приготовил омара, но, несмотря на мои благие
намерения, Том Ворф настоял на том, что мы будем обедать на яхте. Я
подумал, что миссис Ворф заслужила отдых от домашнего хозяйства. К
счастью, у меня в огороде вырос прекрасный лук. Я собрал огромный пучок
лука и подарил его миссис Ворф вместе с несколькими яйцами. Ей
невероятно понравился мой дар, и после обеда я провел множество времени,
отдыхая на яхте и болтая, бесстыдно эксплуатируя возможность слушать
человеческие голоса.
Они должны были отплыть рано утром на следующий день, и курс их лежал
на Самоа и Фиджи, но я не чувствовал никаких опасений по поводу их
предстоящего отбытия. Часто, когда я был в одиночестве, я задавал себе
вопрос: не должен ли я тосковать по цивилизации после того, как мои гости
уплывут. Я предполагал, что впаду в неожиданную тоску, так как мою душу
разбередил это внезапный контакт с людьми и на минуту я даже себе
представил, как прошу отвезти меня обратно на ближайший населенный
остров.
Но ничего не произошло. С того момента, как они прибыли, казалось
естественным, что корабль стоит на якоре в лагуне. Также мне казалось
естественной легкость, с которой мы общались – мне нравилось все, что они
мне рассказывали. И, поскольку мне казались совершенно естественными
эти обстоятельства, что я должен был признать также и то, что рано или
поздно они должны будут отчалить. Так что к вечеру второго дня, хотя я и
написал полдюжины писем, которые мои новые друзья обещали доставить
адресатам, но не чувствовал особенного огорчения от того, что гости
покидают остров.
На следующее утро они сошли на берег для того, чтобы принять душ в
последний раз. Я записал в своем ежедневнике: «Дал им с собой зеленого
лука, яиц, дынь, рыбы, которая, по их словам, им очень понравилась. Они же
поделились со мной чаем, сахаром, банкой шотландского джема из черной
смородины и дали мне немного муки».
Незадолго перед тем, как «Бийонд» отплыл, ловя в свои паруса сильный юго-
восточный бриз, Том Ворф зашел ко мне в лачугу и принес еще один дар –
бутылку рома.
Это так меня тронуло, что как только «Бийонд» отплыл к проходу в рифах, я
почувствовал, что мне чего-то не хватает. Помню, как я подумал о том, как
сильно моя жизнь будет отличаться от их, когда эти люди закончат свой
круиз. Когда они достигнут Апии или Самоа, уже смогут увидеть огни,
машины, оживленные улочки, кинотеатры, гостиницы и так называемые
предметы роскоши - за все эти блага цивилизации, за которые, тем не менее,
требуется платить слишком многим.
Это была та цена, которую я много лет назад отказался платить. Так что мне
только оставалось стоять на краю старого пирса и смотреть, как парус
исчезает за горизонтом. Скоро наступят сумерки – окончание еще одного, на
это раз не совсем обычного, дня на острове. Я немного дольше, чем
требовалось, смотрел вслед уходящему паруснику, потому что этот день был
для меня счастливым. Но, как только корабль прошел через проход и вышел
в открытое море, я повернулся спиной к лагуне и вернулся в свою хижину.
Первое, что я там сделал – это снял шорты и снова надел парео.
Остров для себя
|
|
|
