 |
Глава 15 - Гости, прилетевшие на вертолете
|
|
|
|
Когда я писал эту книгу, то думал, что закончу тем моментом, как меня
забрали с острова с больной спиной. Мне казалось, что не стоит описывать те
трудности, с которыми мне пришлось справляться во второй раз – моя жизнь
в период второго визита на остров была очень похожа на ту которую я вел во
второй раз. Я вернулся потому, что просто не мог жить вдали от Суварова –я
просто любил этот остров, и все. Однако, описание моего второго визита на
остров, когда мне приходилось решать те же самые задачи, может быть,
доставит удовольствие читателю.
Потом я передумал насчет этого, потому что в это время происходило
множество событий, которые нарушали монотонность моей жизни и о
которых читателю, должно быть, будет интересно узнать. Тем не менее,
прежде, чем приступить к описанию данных событий,я должен рассказать
(как можно более кратко и рискуя повториться) о том, как я поселился на
острове. Первые дни прошли для меня, как во сне – я должен был думать о
том, как поймать рыбу, приготовить еду. В то время я слабо осознавал, что я
делаю.
Я вставал утром, надевал свое парео, варил себе кофе и вдруг думал о том,
что я должен быть одет в пару длинных брюк и позвякивать связкой ключей,
открывая склад. Я сбежал от всего этого! Это было потрясающее ощущение,
которое сделало мои первые дни на острове такими невероятно прекрасными
и драгоценными. Я обманул власти, судьбу, саму жизнь, и все это просто
чудом.
Мой второй визит на Суваров длился более трех с половиной лет, и за это
время на острове побывало только 6 яхт. Однажды я провел целых 14
месяцев, не видя ни одного человека, однако же, я никогда не чувствовал
себя одиноким.
Первые недели ушли на то, чтобы наладить ту жизнь, которой я
|
|
|
впоследствии жил на острове. Я больше не напрягал себя долгими часами
тяжелой физической работы, как делал это во время первого посещения.
Тогда я получил хороший урок – нельзя перетруждаться, сидя на островной
диете – и я поклялся никогда не забывать этого.
Теперь у меня было впереди 6 лет для того, чтобы заново пережить каждый
момент и учесть все ошибки, которые я сделал. С сожалением я сделал
вывод, что я, который любил неторопливый темп жизни на острове, потерпел
неудачу во время первого своего визита на Суваров, применив те навыки,
которые я получил, прожив полжизни в Южном Тихоокеанье, и теперь я это
осознал. Теперь я понимаю, как это произошло. Я так гордился своим
островом, что хотел все сделать как можно скорее. Таким образом, ирония
судьбы заключалась в том, что я установил для себя такой же напряженный
темп жизни, как и в городе, от которого я так хотел сбежать.
Возможно, я немного преувеличиваю, но теперь, когда я снова вернулся, то
был полон решимости не повторять эту ошибку снова, хотя и опять очутился
перед теми же пустынными зарослями, которые встретили меня на острове в
1952 году.
На этот раз, однако, у меня были более хорошие инструменты, больше
запасов, и, соответственно, гораздо более лучшие начальные условия. И, хотя
сад и выглядел клубком из сорняков, но, по крайней мере, дикие свиньи
были уже ликвидированы, старые банановые пальмы еще плодоносили, а мой
побег папайи вырос в большое дерево.
Куры, которых я привез с собой, были уже домашними, и они напомнили мне
о стае, которую я оставил здесь почти 6 лет тому назад. Как только эти куры
видели, что я иду кормить их, то бросались к еде. К тому же, несмотря на то,
что старый забор был разрушен, я знал, что у меня есть в запасе два мотка
проволочной сетки по 50 ярдов каждый, поэтому работы по его
|
|
|
восстановлению не займут много времени.
В течение этих первых недель я постепенно пытался привести дом в
порядок. После того, как я починил крышу, я побелил стены внутри кухни,
восстановил кухню и построил новую, более удобную печь с духовкой, где я
мог готовить вкусные блюда из припасов, привезенных с собой. В моем
распоряжении теперь было сухое молоко, и мог приготовить себе заварной
крем, а, как только куры начали нестись, мог испечь даже булочки или
печенье, пока у меня была мука.
Хотя передо мной и стояли труднейшие задачи, я думал, что обработка сада
доставит мне большее удовольствие, чем любое другое задание, хотя это и
было сложной задачей. Очистка от виноградных лоз – это было только
начало. Я обнаружил, что верхний слой почвы, который покрылся
сорняками, зарастает ими с удивительной скоростью – стоит мне только
выдернуть один, на следующий день на его месте вырастает другой.
Однажды я тщательно очистил участок земли для того, чтобы посадить там
рассаду. Но, казалось, стоило мне только повернуться спиной, как на этом
месте снова выросли зеленые ростки. Если бы только семена прорастали так
же быстро, как и сорняки! Когда, наконец, мои семена проклюнулись на этой
бедной почве, я зачастую не мог понять, где же мои растения, а где –
сорняки, поэтому был вынужден позволить сорнякам свободно расти до тех
пор, пока не смог отличить одни от других. И затем, когда мои растения
подросли, то ко мне снова вернулись мои старые друзья (или их потомки) –
раки-отшельники – для того, чтобы общипывать молодые побеги. Они как
будто ждали, когда сад зарастет сорняками, что значительно облегчит их
жизнь.
Мне также нужно было очистить джунгли и за садом, потому что дорога к
пляжу теперь была такой заросшей местами – на ней валялось множество
веток, упавших с деревьев за время моего отсутствия. За последние 6 лет
ветер свалил на нее множество сухих веток и листьев и именно там, где, как
назло, мне нужно было пройти.
Я постоянно работал мачете и топором. Большая часть мусор послужила
топливом для костра, и я всегда не пропускал удобных колышков для того,
чтобы можно было потом подвязать мои помидоры, которые теперь, когда я
вырывал сорняки, росли с потрясающей скоростью.
|
|
|
Незаметно, без всякого переходного периода, я погрузился в рутину жизни
на острове и стал жить в более медленном темпе. Однако, я все еще был
достаточно занят для того, чтобы чувство вины преследовало меня, когда я
брал себе выходной. Теперь у меня была по-настоящему прочная лодка, и это
искушение постоянно преследовало меня.
Я начал периодически посещать все маленькие островки в лагуне и в один
прекрасный день, поймав попутный ветер, фактически проплыл 6 миль до
Моту Туо за 2 часа. Погода была такой хорошей, что я принял импульсивное
решение остаться на острове на ночь.
Хотя мне было и не привыкать спать на свежем воздухе, меня внезапно
поразила одна мысль.. Робинзон Крузо построил себе второй дом в
нескольких милях от первого. Почему бы мне не сделать то же самое? Я могу
построить себе «летний домик» на Моту Туо, так что, если мне вдруг станет
скучно, то смогу сменить декорации.
Меня охватил энтузиазм, и я провел весь день, сооружая грубый навес из
кокосовых листьев. Затем я сбил копьем несколько ку, сорвал несколько
плодов дикой папайи и приготовил ужин из жареной рыбы и запеченных
фруктов на пляже перед моим новым домом, запивая все это коксовым
молочком вместо моей обычной чашки чая.
Только один незначительный инцидент разрушил идиллию этой экспедиции.
Посредине ночи я проснулся с криком, потому что внезапная боль пронзила
мою ногу. Мне показалось, что кто-то полоснул меня по ноге ножом. Ночь
была безлунной, и у меня не было при себе лампы. Я инстинктивно ощупал
свою ногу и обнаружил, что она влажная и липкая от крови. Также я
почувствовал, как кто-то движется около моей руки.
Я совсем забыл об этих проклятых кокосовых крабах! Его клешни, по-
видимому, не нанесли мне серьезного урона, но в ту ночь я больше не мог
заснуть, промывая рану соленой водой. И в свой следующий визит я сделал
себе койку из обрезков плавника.
По прошествии нескольких месяцев (хотя я и работал только тогда, когда
хотел) моя хижина на Моту Туо стала вполне уютной. Она никогда не была
|
|
|
для меня постоянным жильем, как дом на Анкоридже, но я соорудил там
несколько полок для кастрюль и другой кухонной утвари, которую оставил
там вместе с запасной лампой, керосином и двумя коробками спичек.
Каждая коробка спичек была упакована в водонепроницаемую жестянку –
мера предосторожности, которую я предпринял на тот случай, если бы
случайно облил их. Как-то раз я прожил в этой хижине неделю, взяв с собой
побольше инструментов, и построил себе настоящую кровать, которая
должна была служить мне многие годы. Я сложил в хижине большой запас
дров. К тому же, я построил грубую, но функциональную кухню позади
хижины. Единственным недостатком было отсутствие воды, которая мне
была нужна, чтобы заварить свой вечерний чай и выпить его на пляже. У
меня не было емкости, в которой я мог бы хранить дождевую воду, хотя у
меня и была идея привезти старую банку из-под масла. Вскоре я отказался
от этой мысли, потому что вода за месяц, который может пройти между
моими визитами, наверняка испортится. В конце концов, я нашел
компромисс –я привозил с собой бутылку воды в каждый свой визит на Моту
Туо.
Мне нравились мои маленькие вылазки на Моту Туо, хотя там не было так же
красиво, как и на «моем» острове, но мне было очень приятно иногда
сменить обстановку. Моту Туо, жить на котором мне когда-то в шутку
предлагал Фрисби, был почти таким же большим, как и Анкоридж.
Остальные острова, вроде Острова Одного Дерева (где я потянул свою спину)
и Брашвуда были настолько малы, что я редко посещал их, разве что только
для того, чтобы найти ценные обломки.
Время летело так быстро в этих переездах с острова на остров, что, если бы я
не вел свой журнал, то с трудом бы поверил, что прошло уже 6 месяцев.
Пролетели месяцы, и на острове произошли большие изменение. Сад теперь
расцвел, и я должен был опылять цветы, перестелить крышу на веранде и
покрасить хижину изнутри. Поголовье кур увеличилось, кокосовые крабы
были устранены. Но за все это время я не видел на горизонте ни одного
паруса и ни одного самолета. Я был совершенно оторван от внешнего мира.
Но однажды в ноябре 1960 года моя идиллия была нарушена. На фоне боя
волн, бьющихся об рифы, и пения птиц внезапно послышался шум, похожий
на тот, который издавала старая кошка, решившая поохотиться на кур и
посягнувшая на иллюзорную безопасность курятника. Это было так
неожиданно для меня, что в какой-то момент я тоже замер от страха.
Помню, как я подумал о том, что, должно быть, началась новая война.
Я выбежал из хижины в панике, потому что рев стал громче и более
|
|
|
зловещим. Выглянув из-под кокосовых пальм и взглянув вверх, я обнаружил
в небе две огромные тени, таких же чудовищных и хищных, как и фрегаты,
которые разлетелись прочь с криками. Вскоре я понял, что это два вертолета.
Когда они зависли почти над моей хижиной, я подумал, что, может быть, они
оставят меня в покое. Я сначала прятался за деревьями, но затем сбежал
вниз по коралловой дорожке и спрятался в укрытии за пальмами, растущими
около старого пирса. Один из вертолетов плавно опустился передо мной,
создав шквал ветра, который поднял пыль. Когда вертолет, наконец,
приземлился – теперь он был даже больше похож на птицу- и его огромные
лопасти перестали вращаться, открылась дверь и оттуда выпрыгнули двое
мужчин, одетые в хаки. Практически сразу же несколькими метрами далее
приземлился и второй вертолет. По их поведению я понял, что эти мужчины
совершенно не подозревают о том, что на острове есть еще кто-нибудь.
Сейчас я понимаю, что зря тогда так испугался. Один из мужчин снял
фуражку для того, чтобы вытереть лоб, и тогда я вышел из-за деревьев, сняв
свою старую шляпу, и сказал: «ВМС США, если не ошибаюсь?».
Я никогда еще не видел, чтобы два человека были настолько ошеломлены.
Они оба стояли, открыв рот, секунд 10, пока один из них, опомнившись, не
отступил на шаг, бойко поклонился, подошел и пожал мне руку. Это
послужило сигналом к окончанию формальностей.
«Черт меня побери!» - воскликнул мужчина, - «что вы здесь делаете?».
«Я здесь живу,» - ответил я.
«Один?».
«Да, один – вы первые люди, которых я увидел за последние 6 месяцев».
Они все сгрудились вокруг меня, а один из них предложил мне сигарету,
посмотрел на мою кожу цвета махагонового дерева и с сомнением сказал:
«Вы не похожи на туземца, сэр.»
«А я и не туземец», - ответил я, - «я родом из Новой Зеландии».
«Ну, слава богу!», - воскликнул он, «что вы отозвались. Теперь мы сможем
забрать вас отсюда».
Они пока не имели понятия, почему я живу здесь – потому, что сам так
захотел. Один из них с радостью сказал, что неподалеку стоит их корабль –
который, как я мог видеть, находится за лагуной – и он направляется в
Новую Зеландию. Он был совершенно уверен, что они «спасут» меня, вернув
обратно к цивилизации.
«Но мне здесь нравится!», - ответил я, с трудом сдерживая смех.
Старший офицер снова почесал свои каштановые волосы и пробормотал: «
Да уж, «Робизон Крузо» – действительно правдивая книга».
Я показал им мою хижину, и в процессе экскурсии узнал, что они служат на
американском ледоколе «Глетчер», который направляется из Антарктики в
Новую Зеландию. Сейчас они очень торопились, и поэтому не имели
возможности остаться, но на обратном пути могли высадиться на Суваров!
Сейчас они высадились на остров с практическими целями – хотели собрать
питьевые орехи. Я расколол несколько для них, пока они осматривали мою
лачугу, сад и курятник, все еще не веря, что подобное может существовать в
20 веке.
«Вы уверены в том, что не хотите уехать с нами?», - спросил один из них.
Они неторопясь приготовились к отплытию. Мы попрощались, крепко пожав
друг другу руки. Они подарили мне полпачки сигарет, которая случайно
оказалась в кармане у одного из моих гостей.
«Да уж», - сказал один из них с сожалением, - «мы могли бы привезти вам, то,
что необходимо, если бы знали, что вы живете здесь».
Мы поговорили с ними еще минуту или более того, они пообещали передать
весточку моей сестре в Новую Зеландию и сказать ей, что я жив-здоров.
Потом один из них, смущаясь, сказал: «Извините, мистер Нил, нам уже пора
отчаливать. Приказ есть приказ, а нам дали всего полчаса. Но было очень
приятно повстречать вас».
Они поднялись на борт, помахали мне на прощанье, а затем, в гуле
пропеллеров и облаках пыли, поднялись в воздух, снова возвращаясь в 21
век.
Когда я вернулся в хижину, старый кот приполз назад, а куры уже спокойно
клевали землю в курятнике.
Весь визит занял всего полчаса – Суваров еще не знал более короткого
посещения.
Эта вертолетная посадка имела в дальнейшем интересные последствия. Хотя
в то время я ничего и не знал об этом, ВМС США выпустило короткую
заметку о посещении Суварова, и именно так Ноэль Барбер, писатель и
журналист, впервые узнал обо мне – лежа в госпитале и выздоравливая после
автомобильной аварии, прочитал эту статью. Видимо, тогда он решил, что
хочет осмотреть остров и познакомиться со мной. Он прибыл пятью
месяцами позже на «Мануа Теле», который он зафрахтовал в Паго Паго.
Когда Ноэль приехал, он все еще не мог нормально ходить и пользовался
палочкой, потому что сильно разбился в той аварии. Однако же, он остался
на два дня и привез мне запасов: чай, муку и солонину, вместе с виски,
ромом и сигаретами. Также он привез с собой Чака Смауса, американского
фотографа. Он и Ноэль сделали на острове множество фотографий, которые
размещены в этой книге.
Я был так тронут тем, что они привезли мне припасы, что, когда «Мануа
Теле» отплывал, написал Ноэлю Барберу длинное благодарственное письмо.
Прошло 14 месяцев прежде, чем письмо покинуло остров, потому что именно
столько времени прошло до того, как на Суваров пришло следующее судно.
Это было выдающимся событием и произошло оно при весьма неожиданных
обстоятельствах.
Однажды утром, когда я только что умылся и хотел выпить свой утренний
кофе, я вдруг услышал звук корабельного свистка – который я знал так же
хорошо, как и звук собственного голоса.
«Ну, будь я проклят!», - громко вскрикнул я. «Тиаре Тапоро! Там должен быть
Энди!». Оставив свой кофе нетронутым, я сбежал на пляж – и увидел «Тиаре
Тапоро», входящего в проход. Два туземца с островов Кука уже почти
подплывали на лодке к причалу.
В тот момент, когда я увидел «Тиаре Тапоро», входящего в проход, я понял,
что судно не останется здесь надолго. Энди знал лагуну так хорошо, что если
бы он намеревался остаться надолго, то бросил бы якорь за ней.
Как только корабельная лодка подплыла поближе, я узнал одного из
мальчиков, который кричал мне: «Привет, Том!». Как только они оказались
на берегу, я увидел, что они везут двух туземных пассажиров, которые
приветствовали меня пожатием рук, но при этом смотря на меня, как мне
показалось, немного грустно – почти так, как будто я был призраком.
«Энди все еще капитан?», - спросил я.
Я был уверен в том, что Энди - все еще капитан и что он будет рад видеть
меня. Эти люди готовы были отвезти меня на «Тиаре Тапоро» прямо сейчас.
Я попросил их подождать несколько минут и быстро сбегал обратно в лачугу
для того, чтобы взять 20-долларовую банкноту, полученную от мистера
Тэтчера, из коробки, где я держал свою наличность (для того, чтобы
расплачиваться с яхтсменами, которые любезно соглашались доставлять мои
письма). Также я прихватил с собой несколько писем, чтобы вручить их
Энди.
Затем мы отправились на «Тиаре Тапоро», и вскоре я увидел Энди, стоящего
на корме. Я вскарабкался по лестнице, потом добрался до кормы, где Энди и
встретил меня своим обычным сердечным рукопожатием.
Я думаю, что именно во время этой встречи я почувствовал свое
одиночество. Обычные посетители никогда не вызывали у меня таких
глубоких чувств, но Энди был моим старейшим другом и он связывал меня с
моим прошлым, с Раро, где я провел половину жизни.
Когда я увидел его, стоящего на корме, то вспомнил, как он встречал меня на
своей веранде и как мы часто проводили там прекрасные вечера.
Но мои эмоции исчезли в тот момент, когда он заговорил.
«Том!,» - воскликнул он, - «слава богу, ты жив!».
Я посмотрел на него с удивлением. «А что, есть причина, по которой так не
должно быть?», - спросил я.
«Разве ты не знаешь?», - удивленно спросил он. «Разве они,» - он кивком
головы показал на экипаж, - «не сказали тебе? Ты же дожжен быть уже
мертвецом!».
Я расхохотался.
«Заходи ко мне в салон, мы с тобой выпьем,» - голос Энди прозвучал почти
резко, - «и я все тебе расскажу».
Внизу, в кают-компании я почувствовал себя практически дома, сидя
напротив человека, который был моим другом почти уже 30 лет. Я с
благодарностью опрокинул свой первый спиртной напиток за многие годы и
выслушал самую удивительную историю.
Он плыл с Пука-Пука домой на Раторонгу, рассказал мне Энди, когда
получил радиопослание от комиссара-резидента (вновь назначенного,
поскольку м-р Невилл покинул пост). Сообщение было кратким и
информативным. До Раторонги дошел слух, будто японская рыбацкая лодка,
приставшая к Суварову, нашла мое тело.
Смотря на меня поверх стакана, Энди сказал: «Тиаре Тапоро» было
приказано зайти на остров, провести расследование, и, при необходимости,
похоронить тебя по-христиански».
«Японские рыбаки!,» - снова рассмеялся я. «Но Энди, ты – первый человек,
которого я увидел за 14 месяцев.»
«Ну, я более чем рад, что это оказались просто слухи», - сказал сухо Энди. «Но
как могли возникнуть подобные слухи?».
«Я знаю столько же, сколько и ты», - признался Энди, - «я получил радио-
сообщение, и все. Давай забудем об этом и выпьем еще стаканчик».
Для корабля время-деньги, а Энди не был владельцем «Тиаре Тапоро», и
поэтому его визит был коротким – таким же коротким, как и посещение
американцев на вертолете. Он остался примерно на два часа, в течение
которых мы болтали о своих друзьях на Раторонге и том, что происходит во
внешнем мире.
Нам нужно было поговорить о стольких важных вещах, что время, казалось,
пролетело незаметно. До самой последней минуты я надеялся, что он
останется еще на немного. В конце концов, это же был Энди, который
привез меня на остров в первый раз.
Но, хотя он хотел еще поболтать и выпить, Энди, наконец, сказал неохотно:
«К сожалению, Том, я не могу больше задерживаться и сходить на берег – я
приплыл только выполнить задание. Ты помнишь наш первый пикник на
Моту Туо?».
Прежде, чем уйти, я приобрел банку галет и табак из корабельных запасов, а
Энди подарил мне бутылку рома. Когда я хотел уже было попрощаться и
сесть в лодку, то не удержался и сказал: «Не забудь сказать им, что я жив».
«А я уже отправил радиограмму, что ты жив и здоров – новость достигнет
Раро сегодня вечером.» Он немного помолчал, переминаясь с ноги на ногу, а
потом серьезно сказал: «Постарайся таким и оставаться, Том».
Я попрощался с ними и после того, как спустился в лодку, добавил: «Вам еще
долго придется ждать до того момента, когда вы сможете похоронить меня!».
Я стоял на старой пристани, пока «Тиаре Тапоро» не исчез из виду, чувствуя
грусть и гадая, что они делают там, на борту и думая о том, что через
несколько дней Энди вернется обратно к «цивилизации», которую я до сих
пор презирал. Однако сейчас, впервые и внезапно, я, казалось, оценил ее
преимущества.
Я почти с отчаянием представлял себе, как Энди вернется к себе в дом,
представлял себе его сад с растущими там африканскими ромашками. Затем
я внезапно представил себе магазины, расположенные на Мэйн Стрит. Пока
я стоял, глазея на лагуну и океан, мне в голову пришла мысль, что я могу
вернуться на Раро для того, чтобы отдохнуть от острова пару недель.
Старый кот, трущийся о мою лодыжку, вернул меня к реальности.
«Не будь старым сентиментальным дураком, Нил,» - серьезно сказал я самому
себе, - «ты прекрасно знаешь, что не выдержишь там и недели.»
И все же, когда я достиг лачуги, то выпил полстакана прекрасного рома,
оставленного Энди. Это был единственный раз, когда я пил один и в дневное
время. Однако, тогда я действительно нуждался в этом.
Остров для себя
|
|
|
