Экономический аспект культа святых

Феодализм как явление, в первую очередь характеризующее западноевропейское средневековье, его зарождение и первоначальное развитие наиболее ярко представлено в истории Франкского государства

Как известно, церковь являлась в средние века мощным феодалом.

Почитание святых во Франкском государстве, специфика религиозности франкского общества влекли за собой масштабное строительство монастырей, церквей, базилик, часовен, посвящавшихся различным святым, а часто в местах смерти святых или местах, связанных с памятными событиями их деятельности.

Начиная с первого короля франков, принявшего христианство, Хлодвига I, представители королевской династии, а также общественной элиты, в том числе церковной, активно занимались строительством посвящённых святым религиозных сооружений, надеясь в будущем быть там похороненными, рассчитывая на покровительство своих небесных защитников и завещая своему святому немалое как движимое, так и недвижимое имущество. «История Франков» Григория Турского, его агиографические сочинения, «Книга Истории Франков», «Хроника Фредегара» изобилуют упоминаниями о дарениях и пожертвованиях обителям тех или иных святых. С начала VI в. активно распространилась практика раздачи королями имущества церквам и монастырям святых по дарственным письмам и грамотам на владение, из-за которых возникали серьёзные конфликты между представителями клира. О том, насколько за счёт культа святых богатели церковнослужители и местная светская власть, очень ярко свидетельствует эпизод, описанный Григорием Турским в его «Истории», когда некий Леон, сподвижник Храмна, сына короля Хлотаря, посетовал на то, что якобы «..исповедники господа Мартин и Марциал не оставили ничего, что умножило бы королевскую казну». Притом Григорий привязывает его наступившую вскоре смерть именно к этому обвинению, предъявленному святому Мартину, которое, кстати, действительно было несправедливым, судя по масштабам материального обеспечения его культа. Церквам, монастырям, базиликам святых принадлежали виллы, включавшие обширные земельные владения с лугами, пастбищами, виноградниками, лесами, скотом. Имущество обителей святых нередко становилось объектом раздоров и даже убийств. Самому Григорию постельничий короля Гунтрамна Эберульф строил козни, как Григорий пишет «…из-за имущества святого Мартина». Внутри самих базилик, церквей и монастырей святых также накапливалось большое количество драгоценных вещей, различной церковной утвари из золота и серебра, дорогие ткани. Григорий сообщает о том, что в 581 г. была ограблена базилика святого Мартина, и воры захватили много золота, серебра и шелковых покровов. Епископ города Пуатье, когда ему и его жителям угрожала опасность, выкупил и себя, и своих сограждан, переплавив золотой кубок из церковной утвари на монеты. В ходе постоянных войн, которые вели короли франков между собой, церкви, базилики и монастыри святых были самыми привлекательными объектами грабежа по причине хранившихся в них драгоценностей. Но и в войнах с другими государствами разорение церквей являлось одной из обязательных составляющих похода. Когда король Хильдеберт в ходе войны с Амаларихом одержал в 531 г. победу, как пишет Григорий, «…среди прочих сокровищ захватил и самую драгоценную утварь. А именно: шестьдесят чаш, пятнадцать блюд, двадцать ценных окладов для Евангелий - всё это из чистого золота и украшено драгоценными камнями». Однако король распределил их и передал церквам и базиликам святых. Щедро одаривали обители святых не только представители светской знати, но часто и сами клирики, особенно епископы, которые сами впоследствии почитались святыми. Активно занимаясь строительством церквей, монастырей, базилик, часовен, часто в честь разных святых, они оставляли им внушительное наследство. Так, например, Григорий сообщает о святом епископе Клермона Намации, который построил церковь внушительных размеров, богато украсил её мозаикой из различных пород мрамора. Григорий замечает, что в ней «…чувствуется страх Божий и Его великая слава». А супруга этого епископа построила за стенами города базилику в честь святого Стефана, украсив её цветными росписями. Святой Квинциниан, епископ Родеза, когда его изгнали из города, пришёл к своему другу епископу Евфразию в Клермон за помощью. Тот одарил его домами, полями и виноградниками, замечая, что богатство его церкви столь велико, что он способен разделить его с другими. В последней книге «Истории» Григорий перечисляет всех своих предшественников на епископской кафедре Тура, кратко сообщая о том, что они сделали для церкви. Почти каждый из них построил ни одну, а несколько церквей, базилик, часовен и монастырей в честь разных святых, и не только в Туре, но и во многих других местах, завещав им часть своего имущества, включая земельные угодья. Показателен эпизод из жития епископа Ницетия Лионского, когда после его смерти некий диакон посетовал на то, что святой не завещал никакого имущества базилике, в которой был похоронен, хотя являлся при жизни богатым человеком.

Процесс обогащения церкви, в том числе за счёт культа святых, становится особенно интенсивным к концу VI - началу VII вв., когда под воздействием новых волн франкской колонизации усиливалось влияние разложения варварских отношений на галло-римское население. Их синтез способствовал всё большему укреплению феодального уклада, когда король и ещё более обособившаяся по примеру галло-римской знати верхушка франкского общества сосредоточила в своих руках крупные земельные ресурсы, когда большое значение приобретает и крупное церковное землевладение, политическая поддержка короля епископатом.

Дошедшие до нас и опубликованные в «Patrologiae cursus completus» «praeceptiones», «dipomes», «chartas» о дарении меровингскими королями имущества, привилегий и иммунитетов многочисленным обителям святых свидетельствуют об интенсивном процессе накопления церковью огромных богатств, а соответственно и экономического влияния.

Одним из франкских королей, активно занимавшимся строительством и благотворительностью в пользу культа святых, был последний яркий представитель Меровингской династии - король Дагоберт I (629 - 639 гг.). Этот король раздавал многочисленные дары, привилегии и иммунитеты церквям и монастырям различных святых, о чём свидетельствуют несколько десятков дошедших до нас пожалованных Дагобертом praeceptiones, т. е. указов о получении имущества. Подобные dipoma раздавались и предшественниками Дагоберта, но он, несомненно, превзошёл их. Неслучайно знаменитые формулы Маркульфа были созданы этим монахом в конце VII века, поскольку практика раздачи таких грамот распространилась именно начиная с правления Дагоберта. Последующие короли также весьма активно раздавали подобные грамоты.

Половина praeceptiones Дагоберта адресованы монастырю и церкви святого Дионисия, которого Дагоберт считал своим покровителем и покровителем Парижа. Святой Дионисий был мучеником и первым Парижским епископом. Нейстрия со столичным Парижем в VII в. становилась важным в экономическом и политическом отношении регионом Франкского государства. Север становился привлекательным и перспективным направлением. Дагоберт, как говорят о нём современники, был мудрым правителем, властным и стремившимся объединить ослабленное его предшественниками государство. Он укрепил Париж в экономическом и политическом отношениях. Во многом этому способствовало почитание Дагобертом святого Дионисия и, в первую очередь, материальное обеспечение его культа. Дошедшие до нас постановления и грамоты короля Дагоберта дают возможность проследить этот процесс. В течение VI в. монастырь и базилика святого превратились в важный религиозный центр и место паломничества парижан. Дагоберт покровительствовал монастырю святого Дионисия, а святой Дионисий покровительствовал Дагоберту. В 629 г. Дагоберт становится королём, в этом же году он учреждает в Париже рынок, буквально - «in honore domni et gloriosi patroni nostri Dionysii». Дагоберт наделяет обитель исключительно важными торговыми привилегиями, в результате получения которых у стен монастыря концентрировалась значительная часть производства Парижского бассейна. К началу правления Дагоберта в Париже существовала построенная в честь святого Дионисия базилика и монастырь. Постановление короля от 631 г. предписывало начать строительство многих церквей, посвящённых святому, и свидетельствовало о том, что первая из них уже была заложена. В этом же постановлении Дагоберт называет святого Дионисия буквально «specialis patronus», то есть особым патроном, покровителем, чего до него, насколько позволяют судить источники, никто из королей не делал. Такой титул свидетельствовал о почитании королём святого именно как своего личного покровителя. Грамоты Дагоберта, датированные 637 г., свидетельствуют о передаче им уже построенной церкви святого около двух десятков вилл. Одной из грамот также от 637 г. Дагоберт постановлял передать церкви святого Дионисия множество других церквей, тем самым усиливая не только экономическое, но и собственно религиозное значение только что построенной церкви. Об огромном почитании королём данного святого свидетельствует следующее обстоятельство. Он раздавал виллы не только как монастырю, церквам и базилике своего покровителя, но в 635 г. даровал грамоту на владение виллой даже беднякам, которые были официально занесены в списки как буквально «бедняки святого Дионисия», то есть находившиеся под покровительством святого.

Именно в аббатстве святого Дионисия получил развитие цикл легенд, связанных с Дагобертом. Париж, пригородные королевские виллы, монастырь святого стали беспрецедентными точками притяжения, именно политического, которое, в свою очередь, стало возможным во многом по причине концентрации в нём огромного имущества церкви и монастыря, а также привилегий на проведение рынков неподалёку от него с правом взимания налогов на торговые места в его же пользу. Автор «Книги Истории Франков», а также Фредегар, высоко оценивают Дагоберта как правителя во многом по причине его щедрости в отношении церквей и монастырей. Фредегар прощает королю Дагоберту все его грехи, так как «…прежняя мудрость при раздаче милостыни не оскудела из-за его жадности, и, в конце концов, он всё же заслуживает царства небесного».

По этой же причине высоко оценивали Григорий Турский и Фредегар короля Гунтрамна, жестоко расправлявшегося со всеми своими политическими противниками и родственниками, именно как мудрого во всём и благочестивого правителя, несмотря на его грехи. А короля Хильперика, который выделялся среди франкских королей своим стремлением к образованию, продуманной внешней и внутренней политикой, Григорий называет «Нерон и Ирод нашего времени», всячески осуждает его, отрицательно отзывается о любой его деятельности. Причина такой оценки становится понятна, когда Григорий, уже повествуя о смерти короля, замечает, что он часто говорил: «Вот наша казна обеднела, вот наши богатства перешли к церквам, правят одни епископы. Нет больше к нам уважения, оно перешло к епископам городов». И далее Григорий замечает: «Говоря так, он постоянно уничтожал завещания, составленные в пользу церкви». А ведь король Хильперик действительно правильно оценивал современную ему ситуацию и пытался предотвратить накопление церковью чрезмерных богатств, что приводило к раздроблению государства на отдельные экономические и политические силы.

Дагоберт перед смертью попросил перенести себя в монастырь святого Дионисия, к своему покровителю. Он был похоронен там, как многие его предшественники, в обителях своих святых покровителей. Монастырь святого станет впоследствии влиятельнейшим центром Парижа, религиозным и политическим, и не раз сыграет свою роль в различных событиях при дворах королей. Аббатство святого Дионисия считается величайшим памятником готической архитектуры, притом одним из первых. Масштабное украшение его начал именно Дагоберт. Об этом также говорит Фредегар в своей «Хронике» и здесь же подтверждает то обстоятельство, что для его современников масштабы обогащения Дагобертом обители своего святого были новыми: «Он был похоронен в церкви святого Дионисия, которую пышно украсил золотом, драгоценными камнями и дорогими вещами, а также замечательным образом украсил от края до края в надежде заручиться драгоценным покровительством святого. Он дал церкви такое богатство и так много доменов и владений в различных местах, что многие были весьма изумлены».

Король Дагоберт, как и многие другие представители Меровингской династии, а также светская и церковная общественная элита, действительно не щадил средств для обители своего святого, желая его заступничества. Однако его отношение к монастырю также показывает, что король с помощью укрепления обители пытался укрепить в экономическом и политическом отношении избранный им своей резиденцией Париж - столицу современной Франции. Король стремился переместить перспективы экономического развития в набиравшую политические силы область Франкского государства Нейстрию. Развитие культа святого Дионисия во многом являлось прекрасным подспорьем в его деятельности, одновременно обеспечивая и надежды Дагоберта на заступничество личного святого покровителя, на сопричастность через него в будущем Царствию Небесному.