 |
The recognition and enforcement
|
|
|
|
THE RECOGNITION AND ENFORCEMENT
OF FOREIGN JUDGMENTS IN INTELLECTUAL
PROPERTY DISPUTES
Abstract: The article is devoted to some issues of recognition of judicial decisions affecting issues in the field of intellectual property rights. The author has analyzed the legislation, judicial practice, and formulated the main tasks that need to be solved to overcome these problems.
Key words: international treaty; federal law; foreign judgment.
УДК 245. 24
Череватова Яна Сергеевна
Саратовская государственная юридическая академия
Россия, Саратов
e-mail: cherevatova. yyana@yandex. ru
Мухтарова Диана Мурадовна
Саратовская государственная юридическая академия
Россия, Саратов
e-mail: muxtarova. diana333@mail. ru
Международно-правовые аспекты ведения электронной торговли
Аннотация: в настоящей статье проанализированы различные вопросы правового регулирования заключения сделок в Интернет- торговле. Осуществлен сравнительно-правовой анализ Конвенций, регулирующих международно-правовые аспекты ведения электронной торговли. Проведен анализ дефиниций понятий «электронная торговля» и «электронная коммерция» в соответствии с международным и российским законодательством. Изучен вопрос о применении электронно-цифровой подписи при заключении сделок в Интернет-торговле.
Ключевые слова: электронно-цифровая подпись, электронная коммерция, трансграничные отношения, дефиниция.
В XXI веке информация пронизывает все сферы деятельности индивида, общества и государства, являясь главным ресурсом социального, правового и экономического развития мирового сообщества. Появление и развитие информационных технологий стало главным фактором мировой интеграции и динамического информационного обмена. Все это повлекло возникновение информационных правоотношений, главным элементом которых является субъект. Для вступления субъект должен обладать информационной правоспособностью, которая является частью общей правоспособности. Так, участник договорных отношений наделяется правами и обязанностями в информационной сфере. Однако для их реализации субъекту требуется наличие информационной дееспособности. Определение правового статуса различных видов субъектов, его особенностей и структуры в век информационного общества является важной задачей в рамках договорных отношений.
|
|
|
Несомненно, наличие Интернет-торговли позволяет физическим и юридическим лицам вступать в договорные отношения без различных затруднений, однако, исходя из не столь продолжительного существования указанного новшества, в правовом пространстве образовываются коллизии и пробелы. Указанное требует скорейшего и поэтапного внедрения юридических норм, регулирующих договорные отношения в Интернет-торговле.
Тем самым, вышеизложенное свидетельствует об актуальности настоящей статьи.
Начиная изыскание обозначенной темы, следует определить базовые дефиниции. Так, в научной литературе, а также в российском законодательстве отсутствует дефиниция понятия «электронная коммерция», что, на наш взгляд, недопустимо, поскольку внедрение юридических норм без строгого определения базовых понятий создает ситуацию «раздвоения», различной трактовки и, соответственно, их применения.
Изучая международное законодательство, следует отметить, что существенную роль вложили конвенции, разработанные ЮНСИТРАЛ. Нами будет приведен сравнительно-правовой анализ конвенции, принятых с разницей в 25 лет. Так, в 1980 принята Конвенция ООН о международной купле-продаже товаров[353], предусматривающая использование современных средств коммуникации при заключении договоров. В 2005 году вступила в силу Конвенция об использовании электронных сообщений в международных договорах, содействующая использованию электронных сообщений в международной торговле[354]. Их существенное различие заключается в том, что в первой Конвенции участниками международных договорных отношений могут быть лишь договаривающиеся государства (Н. Г. Семилютина, 2019: 43). Во второй же Конвенции круг субъектов расширяется, однако, ее положения применяются исключительно в тех случаях, когда отношения между сторонами регулируются правом одного из договаривающихся государств, что определяется нормами международного частного права, действующими в государстве суда, если не предусмотрено иное (Е. С. Курилова, 2014: 2).
|
|
|
Кроме того, международные организации не имеют единого мнения относительно понятия «электронной коммерции». Так, Всемирная торговая организация рассматривает электронную коммерцию сквозь призму производства, рекламы, распространения и реализации товаров посредством телекоммуникационных сетей. «Большая восьмерка» приравнивает электронную коммерцию к коммерческим сделкам, совершенным с помощью использования электронных средств связи (В. К. Шайдуллина, 2020: 2).
Интересным для анализа представляется мнение А. А. Тедеева, который критикует термин «электронная коммерция», а именно «эффективное государственное регулирование в России всех экономических видов деятельности, реализуемых с использованием интернета, является невозможным на основе правовых конструкций, в качестве несущих элементов которых выступают понятия «электронная коммерция» и «коммерция». Свою точку зрения он обосновывает тем, что указанные понятия не обладают общепризнанным определением, наполненным юридическим содержанием. К тому же данные термины по-разному трактуются в экономической теории и в практической деятельности» (А. А. Тедеев, 2003: 19). Автор предлагает использовать понятие «экономическая деятельность, осуществляемая в электронной форме с использованием глобальной компьютерной сети Интернет» либо сокращенно — «электронная экономическая деятельность».
В указанной связи целесообразно поднять вопрос об электронных средствах связи в той части, каким образом, субъекты, вступающие в договорные трансграничные отношения, удостоверяют свои полномочия. В практике распространено применения электронно-цифровой подписи (далее – ЭЦП). А. А. Невская, а также А. В. Кондеев в своих трудах отмечают существенную роль Типового закона ЮНСИТРАЛ «Об электронной торговле» 1996 года (А. А. Невская, 2019: 175-178), который наделил ЭЦП юридической силой вне зависимости от места его применения. Иным образом можно определить, что как на территории государства, где она была создана, так и в принимающем государстве, юридическая сила одинаковая.
|
|
|
Вместе с тем, российское законодательство не лишено нормативного регулирования применения ЭЦП. Так, статья 7 Федерального закона от 06. 04. 2011 № 63-ФЗ (ред. от 11. 06. 2021) «Об электронной подписи»[355] дублирует положения Типового закона в части юридической силы ЭЦП, созданные на территории иностранного государства. Однако отечественное гражданское законодательство не содержит специальной нормы, регулирующей применения участниками договорных отношений ЭЦП. На наш взгляд, указанное является пробелом и требует внесение изменений в статью 160 Гражданского Кодекса Российской Федерации[356].
Обмен сообщениями, подписанными ЭЦП, рассматривается как обмен документами. В п. 4ст. 11 Федерального закона от 27. 07. 2006 № 149-ФЗ (ред. от 02. 07. 2021) «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» также отмечается, что электронной подписью подтверждаются данные о подписанте; юридическая невозможность отрицания подписантом того факта, что заверенный им документ был отправлен; данные о внесении либо невнесении изменений в документ[357]. Вышеуказанные законодательные положения обладают большой ценностью для регулирования сферы электронного документооборота. Тем не менее, они не подлежат применению при совершении электронных сделок в интернете. В п. 3ст. 160 ГК РФ установлен перечень обязательных требований к реквизитам сделок, заключенных в письменной форме. На законодательном уровне закреплено условие, в соответствии с которым использование при заключении сделок электронной подписи или любого другого аналога допустимо в порядке и случаях, прямопредусмотренных законом, нормативным актом или соглашением, заключенным между сторонами. По сути, это затрудняет операции в рамках трансграничной электронной торговли услугами.
|
|
|
Резюмируя вышесказанное, в настоящее время в рассмотренные в международном частном праве понятия «электронная коммерция» и «электронная торговля» равнозначны для российского права. Кроме того, отечественное гражданское законодательство содержит ряд пробелов в области правового регулирования заключения сделок в Интернет-торговле. Их наличие обусловлено тем обстоятельством, что трансграничные отношения являются неким новшеством в общественных отношениях, тем самым, российское правовое пространство не содержит ряда правовых норм в проанализированной области. Следовательно, указанное предопределяет и обязывает законодательные органы устранить правовые пробелы при заключения сделок в Интернет-торговле.
Список использованной литературы:
1. Курилова Е. С. Проблема определения международного характера договора в электронной торговле // ScienceTime. 2014. С. 2.
2. Невская А. А., Кондеев А. В. Развитие электронной торговли в ареале «большой Евразии»: о возможностях участия России // Российский экономический журнал. – 2019. - № 1-2. С. 175-178.
3. Семилютина Н. Г., Терновая О. А. Правовое регулирование электронной торговли в зарубежных странах: монография / О. М. Сакович, С. В. Соловьева, С. С. Щербак и др.. – М.: ООО «ЮРИДИЧЕСКАЯ ФИРМА КОНТРАКТ», 2019. – 272 с.
4. Тедеев А. А. Электронная экономическая деятельность в сети Интернет // Законодательство и экономика. 2003. №11. С. 19.
5. Шайдуллина В. К. Международно-правовые аспекты ведения электронной торговли // Экономика. Налоги. Право. 2020. С. 2.
Cherevatova Yana Sergeevna
Saratov State Law Academy
Russia, Saratov
e-mail: cherevatova. yyana@yandex. ru
Muhtarova Diana Muradovna
Saratov State Law Academy
Russia, Saratov
e-mail: muxtarova. diana333@mail. ru
|
|
|
