 |
Development of ecological culture through legislative consolidation of ecological education
|
|
|
|
DEVELOPMENT OF ECOLOGICAL CULTURE THROUGH LEGISLATIVE CONSOLIDATION OF ECOLOGICAL EDUCATION
Abstract: the article is devoted to the analysis of legislation on environmental education, ecological and legal culture. The problem of implementing the norms of environmental legislation in the field of environmental education, upbringing and enlightenment is considered. The author comes to the conclusion about the declarative nature of norms, the absence of norms of direct action; the need to create a continuous process of environmental education, education and upbringing at all levels of the educational system.
Keywords: ecological culture, ecological education, ecological education, ecological legislation.
УДК 349. 6
Князева Александра Сергеевна
Уральский государственный юридический университет
Россия, Екатеринбург
e-mail: aleks. knyazeva2016@yandex. ru
ESG-ТЕХНОЛОГИИ В ЭКОЛОГИЧЕСКОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ
Аннотация: в данной статье рассмотрено влияние ESG-технологий и ESG-факторов на развитие современного экологического права, экономики и экологии в целом. Рассмотрен опыт законодательного регулирования в ЕС, Франции, Турции. Предложены практические рекомендации по имплементации иностранного опыта в российское законодательство.
Ключевые слова: устойчивое развитие, ESG-технологии, ESG-инвестирование, экологический аудит, экологическое право.
ESG-технологии – важнейших фактор ответственного инвестирования. ESG-инвестированием можно считать форму социально ответственного инвестирования (Львова Н. А., 2019: 56-67), при котором решение о вложениях средств в бизнес принимается на основе вклада компании в развитие общества.
Понятие ESG-фактора возникло ещё в 2005 г. [398] Концепция ответственного и устойчивого инвестирования на основе ESG-факторов строится по такому же принципу, что и концепция устойчивого развития, но с акцентом на деятельность организации. Она используется инвесторами для оценки компаний по трем аспектам: экология (environmental), социальное развитие (social) и корпоративное управление (governance).
|
|
|
По сути, ESG — это также три параметра, по которым компании обеспечивают управление устойчивым развитием. Environmental (окружающая среда) затрагивает вопросы управления отходами, снижения вредных выбросов, обеспечения качества воды и воздуха и др. Social (социальная сфера) затрагивает вопросы безопасности труда, здоровья и благополучия сотрудников. Governance (корпоративное управление) отвечает за честные закупки, прозрачность, управление рисками.
Тема развития ESG в контексте социальных инвестиций все чаще возникает в российском научном и бизнес-сообществах в связи с обсуждением вопросов социальной ответственности бизнеса (Иванова Н. В., 2013: 31-36; Карцхия А. А., 2020: 22-26; Вострикова Е. А., Мешкова А. П., 2020: 117-129). По данным британской аудиторско-консалтинговой компании EY, 97% инвесторов сегодня ориентируются на индекс ESG, поскольку он позволяет оценить способность компании отвечать новым вызовам – масштабному загрязнению окружающей среды, росту социальных проблем (бедности, неравенства, перенаселения), изменению климата, сокращению природных ресурсов и биоразнообразия. Именно на основе анализа такого индекса инвестор принимает решение о вложении финансовых средств в то или иное предприятие. Таким образом, ESG постепенно становится одним из ключевым показателем для современных инвесторов.
Анализ законодательства ЕС. Отчетность по экологическим, социальным вопросам и вопросам корпоративного управления (ESG-индексам) является одним из важнейших предметов регулирования в Европе. Раскрытие нефинансовой информации в сфере экологии рассматривается как играющее ключевую роль в оказании помощи коммерческому сектору в решении проблем изменения климата и поддержания экологической устойчивости.
Во-первых, в рамках Европейского союза (далее – ЕС) принята Директива о нефинансовой отчётности ЕС 2014/95[399] (далее – Директива о раскрытии нефинансовой отчётности). Рассматриваемый нормативный акт вступил в силу в 2018 году. С помощью Директивы законодательно стало возможным закрепление требования раскрытия информации о влиянии на экологию. Нужно отметить, что требование распространяется лишь на компании, имеющие 500 или более сотрудников. Отчёты предоставляются ежегодно. В них должна быть также указана цель политики компании и её результаты. В данном случае можно выделить несколько положительных аспектов. Так, компании будут выстраивать стратегию своего развития с учётом ESG-технологий, поскольку по окончании отчётного периода их применение должно быть отражено в отчёте с учётом норм Директивы о раскрытии нефинансовой отчётности. Также важный шаг законодателя – дифференциация бизнес-игроков по количеству сотрудников. Следовательно, с помощью такого показателя законодательно учитывается потенциальный вред, наносимый компаниями окружающей среде.
|
|
|
Во-вторых, в рамках ЕС в декабре 2019 г. принято Европейское зелёное соглашение[400]. Данный документ расширяет перечень мер по укреплению устойчивых инвестиций путем улучшения корпоративной отчетности в экологических вопросах. С помощью этого Соглашения компании стандартизируют свою отчётность в рамках экологической политики, а значит – повышают свою общую инвестиционную привлекательность. Деятельность компании становится более «прозрачной» в аспекте «зелёной» экономики, инвесторы могут учитывать широкий перечень нюансов компании, а также ориентироваться не только на кредитно-финансовые, но и на экологические аспекты. De facto это означает учёт требований ESG предпринимателями, и является важным шагом в развитии экологического законодательства в сфере ESG.
В-третьих, в рамках ЕС было принято Положение о раскрытии финансовой информации, связанной с устойчивым развитием, 2019/2088[401]. Оно вступило в силу 10 марта 2021 года. Данное положение определяет новые требования к «прозрачности» участников финансового рынка. На практике это означает, что фирмы должны публиковать свою программу по учету рисков устойчивости при принятии инвестиционных решений, а также основных негативных последствий этих решений. Ключевое значение имеет закрепление требование по учёту негативных последствий принятых решений. Таким образом, бизнес-игроки должны детально анализировать пути развития своей организации в аспекте экологии и устойчивого развития. С помощью рассматриваемого Положения компании смогут выбирать действительно оптимальный вариант программы развития: оптимального не только для них, но и для сохранения благоприятной окружающей среды.
|
|
|
Итак, можно сказать, что в рамках ЕС проводится комплексное регулирование вопросов, связанных с ESG-технологиями.
Анализ законодательства Франции. Французский законодатель во многом имплементировал нормы, относящиеся к применению и внедрению ESG-технологий в рамках ЕС. Однако стоит отметить, что были учтены не только общеевропейские тенденции, но и национальные законодательные особенности, поскольку тренд ESG во Франции является важнейшим для инвесторов уже на протяжении нескольких лет.
Во-первых, французское законодательство можно считать более новаторским по сравнению с Директивой о раскрытии нефинансовой информации ЕС[402]. Положения, имплементированные из Директивы о раскрытии нефинансовой отчётности, включены в статьи L. 225-102-1 и R. 225-104 Коммерческого кодекса Франции (Code de commerce[403]). В них изложены условия, при которых некоторые французские компании должны включать в свой годовой управленческий отчёт о нефинансовых результатах - Dé claration de performance extrafinanciè re (далее - DPEF). Очень важно, что законодатель выделяет отрасли промышленности, оказывающие наиболее серьёзное в сравнении с иными отраслями воздействие на окружающую среду. Таким образом, законодательное регулирование развивается поэтапно, с учётом текущей экономической ситуации, что позволяет сделать правовые нормы максимально эффективными.
Во-вторых, французское законодательство предусматривает проверку нефинансовой отчётности аккредитованной независимой сторонней организацией. Важный нюанс: проверка необходима лишь для компаний с численностью сотрудников более 500 человек и оборотом или активами свыше 100 миллионов евро. В данном случае законодатель смог учесть сразу несколько аспектов развития ESG. Так, например, дополнительный этап проверки отчётов, связанных с соблюдением компанией экологического законодательства и соответствия стандартам в сфере экологии, введён лишь для достаточно крупных компаний. Разграничение проведено потому, что малый бизнес a priori не может нанести существенный ущерб окружающей среде. Представители среднего и крупного бизнеса, напротив, могут оказывать влияние на экологическую ситуацию. Следовательно, по мнению законодателя, ESG-технологии в первую очередь должны вводиться именно в рамках среднего и крупного бизнеса.
|
|
|
В-третьих, во Франции предусмотрена маркировка «социально ответственные инвестиции» для продукции, созданной в соответствии с ESG. Данная маркировка была введена Указом № 2016-10 от 8 января 2016 года. De facto она позволяет установить, что инвестиционный продукт или услуга соответствует законодательным критериям устойчивого развития и ESG. Значит, компания учитывает нюансы экологического законодательства и – что немаловажно – соблюдает их. Цель маркировки – квалификация инвестиций, которые согласуют экономические показатели с социальными и экологическими последствиями. С помощью такого механизма осуществляется финансирование компаний и государственных структур, которые вносят вклад в устойчивое развитие, вне зависимости от их сектора деятельности.
Анализ законодательства Турции. Турецкое законодательство в настоящее время является примером начального этапа законодательного регулирования ESG-технологий. Правовая база Турции, касающаяся вопроса ESG, довольно разрознена.
Турецким законодателем акцент был сделан на раскрытие нефинансовой информации. В 2020 г. в Кодекс корпоративного управления были внесены изменения, коснувшиеся раскрытия информации о соответствии деятельности компаний принципам устойчивого развития. Совет по рынкам капитала Турции также опубликовал «Рамки соблюдения принципов устойчивого развития», содержащие принципы устойчивого развития, которым должны следовать публично торгуемые компании[404].
Подобный шаг был выбран законодателем не случайно. На мой взгляд, требование раскрытия нефинансовой отчётности в сфере экологии будут стимулировать компании выстраивать свою политику в соответствии с концепцией ESG. В результате предприниматели будут соблюдать экологическое законодательство и – как следствие – развивать «зелёную» экономику.
По оценкам турецких аналитиков, ведение бизнеса в соответствии с ESG привлечет инвесторов с особыми требованиями к соблюдению компанией таких технологий, повысит ценность инвестиций в долгосрочной перспективе. В результате это обеспечит акционерам наилучшие возможности для получения более высокой прибыли или привлечения дальнейших инвестиций в будущем[405].
|
|
|
Перспективы развития законодательства Российской Федерации по ESG-технологиям. Принцип ESG в настоящее время только начинает работать на российском рынке. В развитии ESG-технологий участвуют заинтересованные компании, банки и Правительство РФ (Новикова Е. В., 2020: 3-10).
В частности, в 2020 году МКБ привлек привязанный к показателям ESG кредит на $20 млн от банка Landesbank Baden-Wuerttemberg, а в начале 2021 года социальные евробонды на $300 млн разместил Совкомбанк. ВЭБ, Росбанк, РЖД, ГТЛК и Правительство Москвы уже обнародовали свои планы по выпуску «зелёных» облигаций (т. е. долговых ценных бумаг, выпущенных для привлечения инвестиций в экологические проекты).
Безусловно, продвижение ESG-технологий на финансовом рынке невозможно без реформирования законодательства, которое бы учитывало множество экологических аспектов, задействованных при реализации концепции ESG.
Во-первых, законодательно возможно установить закрепить те критерии ESG, которым должны будут следовать компании при осуществлении своей деятельности. Возможно предложение и конкретных мер. Например, о необходимости снижения объёмов генерируемых компанией парниковых газов до определённого процента. Нормирование может быть разграничено с помощью ESG-индексов. Также весьма актуальными могут быть требования об использовании электроэнергии из возобновляемых источников, наличии сертификата углеродной нейтральности[406].
Для контроля соответствия деятельности компаний ESG-критериям должно также закрепляться требование о раскрытии нефинансовой отчётности, связанной с устойчивым развитием и ESG-технологиями компании.
Во-вторых, для стимулирования реформирования деятельности предприятий, которые не соответствуют ESG-параметрам, возможно введение требования о проведении обязательного экологического аудита. В частности, данное требование может касаться отраслей промышленности, которые оказывают наиболее негативное по сравнению с остальными отраслями воздействие на окружающую среду. Таким образом нормы, определяющие ESG-критерии, и императивные нормы о проведении экологического аудита, будут дополнять друг друга, детализируя правовое регулирование в рамках отраслей промышленности, наносящий наибольший вред экологии.
Таким образом, правовое регулирование ESG в России в настоящее время только зарождается. Однако практика применения ESG-технологий, выпуска облигаций на основе параметров ESG уже практикуется в нашей стране. Следовательно, законодательное регулирование ESG в России должно строиться, во-первых, на основе уже имеющегося практического опыта, а во-вторых – на основе законодательства зарубежных стран.
Список использованной литературы:
1. Вострикова Е. А., Мешкова А. П. ESG-критерии в инвестировании: зарубежный и отечественный опыт // Финансовый журнал. 2020. Т. 12. N 4. С. 117-129.
2. Иванова Н. В. Социальное инвестирование: обзор зарубежных практик // Гражданское общество в России и за рубежом. 2013. N 3. С. 31-36.
3. Карцхия А. А. Цифровые корпорации в новом качестве управления // Гражданское право. 2020. N 4. С. 22-26.
4. Львова Н. А. Ответственные инвестиции: теория, практика, перспективы для Российской Федерации // Научный журнал НИУ ИТМО. Серия «Экономика и экологический менеджмент». 2019. N 3. С. 56-67.
5. Новикова Е. В. Концептуальные основы правового регулирования «зеленой» экономики в России // Экологическое право. 2020. N 5. С. 3-10.
Knyazeva Alexandra S.
Ural State Law University
Russia, Yekaterinburg
e-mail: aleks. knyazeva2016@yandex. ru
|
|
|
