Структурные компоненты постпереговорной дилеммы безопасности и стратегии миростроительства.

Постпереговорная дилемма безопасности – многопараметровая ситуация, обусловленная функциональными компонентами государства в регулировании общественных отношений. После мирных соглашений  участников затяжного конфликта государство при посредничестве миротворческих сил заново наделяется монопольным правом применения силы. Государство устанавливает правила распределения политической власти и порядок распределения экономических ресурсов в обществе. Три компонента государственной власти – правовой, политический и экономический – определяют три параметра постпереговорной дилеммы безопасности. Приученные затяжным конфликтом полагаться на вооруженную самопомощь, этногруппы теперь озабочены влиянием на свою безопасность государственного использования силы, распределения политической власти и жизненных средств.

Этнические группы особенно заинтересованы в гарантиях своей физической безопасности после разоружения  экскомбатантов  и роспуска незаконных вооруженных формирований. Б.Вальтер,[40]  обращает внимание на проблемы проектирования принудительной силы на переговорах по урегулированию этнополитических  конфликтов. Исследователи отмечают опасения групп в связи с военной демобилизацией и важность создания конфиденциальных отношений на переговорах с уверением о взаимовыгодности разоружения и невозможности достижения военной победы одной из сторон. Называются меры создания конфиденциальных отношений между конфликтными сторонами, которые ранжируются от размещения миротворческих сил до гарантии посредника, что нарушители перемирия будут наказываться. Следовательно, в постпереговорный период заинтересованность в безопасности участников конфликта мотивируется опасением возможного контроля оппонентом средств принуждения.

В постпереговорный период этнические группы обеспокоены неустойчивостью демократической системы правления, возможностью прихода к власти оппозиционной группы, способной навязать свое политическое и культурное преобладание обществу. Характеризуя защитный параметр распределения власти в ситуации дилеммы безопасности, Т.Сиск пишет: «Во многих разделенных обществах электоральная конкуренция является спором по поводу государственной власти. Меньшинства отождествляют демократию не со свободой или участием, но со структурным доминированием противоположной группы большинства. Этнические меньшинства опасаются последствий электоральной конкуренции, когда ожидаемая победа большинства обернется дискриминацией этнического меньшинства. Для групп этнических  меньшинств проигрыш на выборах представляется не только лишением государственных должностей, но и средств защиты своего культурного  выживания».[41] Следовательно, после мирных соглашений заинтересованность в безопасности участников  конфликта мотивирована опасением преимуществ оппонента в присвоении власти государства.

        Постпереговорная дилемма безопасности обусловливает заинтересованность групп в гарантиях справедливого распределения экономических ресурсов, исключающих этническую дискриминацию.  Конфликтологи обращают внимание на социально-экономическую причину затяжных этнополитических конфликтов – диспропорции в распределении жизненных средств и необходимость их перераспределения после заключения мирных соглашений.[42]

         К.Хартцель отмечает, что при обсуждении условий мирного соглашения (в период, когда война всё еще  остается первичной системой распределения ресурсов),  участников переговоров беспокоит контроль распределения материальных средств – источника финансирования вооруженного конфликта.[43] Хартцель приводит пример войны в Анголе 1980-90-х годов. В ходе войны контроль нефтедобывающих районов правительством Анголы и алмазодобычи боевиками УНИТА был причиной затяжных сражений. Когда обе стороны попытались мирно урегулировать конфликт, нежелание УНИТА идти на уступки в контроле алмазодобычи стало главным препятствием установления мирных отношений. Проявляя беспокойство о своей безопасности, конфликтные стороны заинтересованы в гарантиях неиспользования экономических ресурсов в ущерб своему благополучию.

Следовательно, постпереговорная дилемма безопасности обуславливает заинтересованность участников  затяжного конфликта в уменьшении угрозы своему существованию. Заинтересованность в безопасности мотивируется тремя причинами: 1) опасением возможного контроля оппонента средств принуждения в модернизируемом государстве; 2) опасением возможных преимуществ оппонента в присвоении политической власти и в культурном развитии; 3) опасением возможного экономического преобладания оппонента в рыночной экономике.

       Возникает вопрос: почему выше названные три угрозы безопасности участников миростроительства объявляются предметом повышенной озабоченности этногрупп? Первый довод заключается в том, что именно и государственные силы безопасности, и органы определения государственной политики, и экономические ресурсы могут быть использованы конфликтными группами для увеличения своей способности к доминированию в обществе. Другие компоненты власти, например, забота о своей легитимности и репутации, представляют важное значение для государства, но их влияние на смягчение постпереговорной дилеммы безопасности имеет опосредованный характер. Второй довод связан с тем обстоятельством, что в отличие от легитимности и репутации три выше названных компонента государственной власти являются делимыми. Эта делимость позволяет участникам мирных переговоров определять правила, затрудняющие конфликтным этногруппам использовать государственную власть в ущерб обществу.

     В ситуации постпереговорной дилеммы безопасности участники мирных соглашений имеют два выбора способов действия. Во-первых, можно полагаться на будущие гарантии своей безопасности за счет присвоения большей государственной власти, что, однако, будет побуждать оппозиционную группу к ответному доминированию ради собственной безопасности. Данный путь приводит к будущему отрицанию мирных соглашений. В этом случае стороны сохранят взаимное недоверие и будут оценивать мирные соглашения временным средством подготовки к новой конфронтации. Во-вторых, можно полагаться на будущие государственные гарантии своей безопасности посредством институтов, служащих равновесию власти участников конфликта и препятствующих их одностороннему доминированию. Этот путь обеспечения безопасности побуждает стороны следовать принципам доверия и кооперации, решать общие проблемы  миростроительства в соответствии с базовыми мирными соглашениями.

  Институты играют решающую роль в миростроительном процессе. К. Хартцель отмечает, что «гражданские войны могут оканчиваться сделкой по поводу политических институтов».[44] Институты, т.е. нормативные комплексы, определяют правила политической конкуренции и предписывают общеобязательные способы поведения. Институты регулируют отношения граждан государства и уменьшают неопределенность человеческого поведения. Государства, возникающие или обновляющиеся после гражданской войны в результате победы одной из сторон, вероятнее будут представлять интересы группы-победителя, создающей институты своей безопасности и своего преобладания в обществе. В случаях, когда оппозиционные стороны желают окончания затяжного конфликта посредством переговоров, будущие институты являются предметом компромисса.

    Постпереговорная дилемма безопасности участников этнического конфликта позволяет определить типы институтов, проектируемые участниками мирных соглашений. Трем параметрам дилеммы безопасности (физическая, политическая и экономическая безопасность) соответствуют три типа институтов – использование принудительной силы государства, распределение политической власти и распределение экономических ресурсов. Только те мирные соглашения отличаются стабильностью, которые широко институционализированы, т.е. предусматривают государственные гарантии физической, политической и экономической безопасности участников соглашений. Посредством институциональных гарантий безопасности уменьшается чувство уязвимости бывших участников конфликта и формируется межгрупповое доверие, делающее мирное урегулирование споров стабильным в долгосрочной перспективе.

   Институционализация мирных соглашений, достигнутых при посредничестве миротворческих миссий, относится к стратегическим задачам миростроительства. Трем параметрам дилеммы безопасности соответствуют три типа миростроительных стратегий. Стратегия силового контроля предусматривает нормативные меры государственного принуждения к нарушителям правопорядка, демилитаризацию бывших комбатантов, восстановление государственных сил безопасности, полицейских и судебных органов.

      Стратегия распределения политической власти устанавливает правила электорального, административного, культурного представительства этногрупп, а также вертикальное разделение властных полномочий на основе федерализма или региональной автономии в унитарном государстве

   Дистрибутивная стратегия гарантирует перераспределение ресурсов в пользу депривированных групп, использование льготной политики в сферах занятости, обучения, кредитования, предпринимательства и торговли.

Итак, согласно объяснительной модели постпереговорной дилеммы безопасности участники мирных соглашений находятся в ситуации дилеммы безопасности, обусловленной переходом от анархии гражданской войны к строительству демократических структур государства, способного контролировать правопорядок и обеспечивать условия благополучной жизни. Заинтересованность конфликтных сторон в безопасности мотивируется тремя причинами: 1) опасением контроля оппонентов средств принуждения в модернизируемом государстве; 2) опасением возможных преимуществ оппонента в распределении политической власти и культурном доминировании; 3) опасением возможного экономического преобладания оппонента в рыночной экономике. Только те мирные соглашения отличаются стабильностью, которые институционализированы, предусматривают государственные гарантии физической, политической и экономической безопасности этногрупп. В период миростроительства стратегическими задачами  миротворчества является институционализация мирных соглашений. Трем параметрам дилеммы безопасности соответствуют три типа миростроительных  стратегий  – формирование нормативно-силового контроля, распределение политической власти и распределение экономических ресурсов. Согласно данной модели, ни  одна из стратегий в отдельности не гарантирует снижения этнического чувства уязвимости. Сочетание стратегий миростроительства способно формировать устойчивый позитивный мир в долгосрочной перспективе.