В селенной в свете теории Большого взрыва

Если бы материалист попробовал бы, перефразировав слова Гамлета «Быть или не быть? Вот в чем вопрос», выразить идеологию материализма, то он бы сказал: «Вечна материя или не вечна? Вот в чем вопрос». Первое доказательство того, что у Вселенной существует начало, возникло тогда, когда ученые сформулировали закон энтропии. Закон энтропии также известен как второй закон термодинамики. Он был сформулирован в частности благодаря Рудольфу Клаузиусу, ученому-физику, жившему в XIX в.[571] Согласно этому закону, беспорядок во Вселенной постоянно увеличивается и это процесс однонаправленный и необратимый. Артур Эддингтон отмечает, что этот закон – самый важный среди всех законов физики. Ученый также говорит, что если какая-либо теория, касающаяся Вселенной, не соответствует формулам Максвелла или результатам более ранних опытов и экспериментов, она может быть верна, однако если она противоречит закону энтропии, то шансов у нее нет никаких[572].

Однонаправленные процессы – вестники конца. Таковы, например, процесс старения человека и рост энтропии во Вселенной. Именно с выдвижением закона энтропии стало ясно, что у Вселенной есть конец. По сути дела, существование у Вселенной конца также означает, что у нее есть и начало. Я могу продемонстрировать это следующим образом.

1. Энтропия во Вселенной постоянно растет, этот процесс необратим.

2. В соответствии с этим однажды во Вселенной настанет термодинамическое равновесие и произойдет «тепловая смерть». Иными словами, Вселенная не вечна, у нее есть конец.

3. Если бы уже прошедшее время было бы бесконечным, то все во Вселенной в обязательном порядке достигло бы термодинамического равновесия и движение бы остановилось.

4. Мы становимся свидетелями того, что движение во Вселенной продолжается и сейчас.

5. Значит, Вселенная не может существовать вечно, поэтому у нее есть начало.

Ученые гораздо больше сосредоточили свое внимание на том факте, что энтропия указывает на наличие конца у Вселенной, совершенно не придав значения тому, что энтропия свидетельствует и о наличии у Вселенной начала. Между тем философия, теология и космология гораздо больше сфокусированы на том, есть ли у Вселенной начало. Пол Дэвис указывает на то, что изначально к этому выводу не было проявлено должное внимание: «Совершенно очевидно, что если нечто должно завершиться в рамках ограниченного периода времени, то оно не может существовать вечно. То есть Вселенная должна была возникнуть раньше, чем время. Интересно, что этот важный вывод не был сделан учеными XIX в.»[573].

Самую мощную поддержку мысль о существовании начала у Вселенной получила тогда, когда в 1920-х гг. была выдвинута теория Большого взрыва. В предыдущей главе, сравнивая теорию эволюции и теорию Большого взрыва, я попытался показать, почему последняя успешна как научная концепция. На мой взгляд, это связано с тем, что ее можно экспериментально подтвердить, описать математическими средствами; также вполне очевидно ее превосходство над теориями-конкурентами. С помощью этой теории стало возможным примерно вычислить время возникновения Вселенной, а также детально описать последовавшие за этим процессы. Однако здесь возникает новый спорный момент: когда именно произошло возникновение Вселенной (согласно данным, полученным в результате различных расчетов, Вселенная возникла примерно 15 миллиардов лет назад).  

Между тем сторонники натуралистическо-материалистической концепции Вселенной на протяжении всей истории выступали за то, что у Вселенной нет ни прошлого, ни будущего, ни начала, поэтому единственная причина ее существования заключена в ней самой. Однако по мере того как крепли доказательства теории Большого взрыва, выгодно выделяя ее на фоне альтернативных теорий, натуралисты-материалисты попытались найти компромисс с этой теорией. Но, несмотря на это, если мы изучим их взгляды на Вселенную, то увидим, насколько картина Вселенной, представленная в рамках теории Большого взрыва, противоречит натуралистическо-материалистическим ожиданиям.

Натурализм-материализм старается поставить Вселенную на то место, которое Бог занимает в теизме. При этом он создает образ независимой, великолепной, вечной и бесконечной Вселенной, которая хотя и является бессознательным скоплением материи, но объединяет в себе миллиарды небесных тел; происходит возвышение Вселенной до уровня божества. Между тем, теория Большого взрыва утверждает, что в прошлом Вселенная представляла собой сингулярность размером меньше теннисного мячика, бездвижную, лишенную великолепия точку. Конечно, сингулярность не покажет, каким образом произошел ее переход из небытия в бытие; небытие наукой не изучается и потому не может использоваться в качестве научного обоснования. Однако то, что эта сингулярность не имеет научного определения, позволяет оценивать ее в качестве «небытия». Если у небытия и есть свойство, как отмечал, в частности, и Авиценна, то это невозможность дать ему определение. В начале Вселенной, в том состоянии, которое мы называем сингулярностью, законы физики не действовали; поэтому все вопросы, связанные с сингулярностью, являются не физическими, а метафизическими. Оценка сингулярности в качестве «ничто» не является каким-то вынужденным шагом, потому что, во-первых, на том этапе, когда существовала сингулярность, не было космоса и времени; а материя вне времени и космического пространства не существует; во-вторых, на этом этапе во всех физических формулах проявляются бесконечные значения, а поскольку ничто материальное не может быть равно бесконечности, то данное обстоятельство указывает на бездействие всех физических законов; таким образом, физика уступает место метафизике.

Поскольку теизм объясняет великолепие Вселенной не как ее собственное качество, а как результат действий ее Создателя, и определяет Вселенную как зависимое бытие, имеющее начало и пребывающее в движении, то теория Большого взрыва рисует Вселенную так, как на протяжении всей истории проповедовал теизм. Если мы признаем сингулярность, существовавшую в начале Вселенной, как некое бытие, то тогда, благодаря теории Большого взрыва, начало Вселенной будет обесценено до уровня крошечной точки и приближено к понятию «ничто»; те, кто сомневается в этом, сначала пусть задумаются о Вселенной с миллиардами звезд, а потом об этой маленькой точке. Если мы согласимся, что онтологический статус сингулярности начала Вселенной – это небытие, тогда теория Большого взрыва сможет продемонстрировать, что имел место переход из небытия в бытие (пусть даже и не покажет, каким образом это произошло). В любом случае, можно признать сингулярность крошечной точкой или же «ничем». Выдвинутая в XX в. теория Большого взрыва гораздо больше соответствует ожиданиям теизма, нежели натуралистов и материалистов. Вопреки надеждам натуралистов-материалистов, полагающих, что Вселенная вечна, теперь ведется спор уже о том, что собой представляет онтологический статус начала Вселенной: маленькую точку или ничто.