ЗАСЕДАНИЕ 8 ИЮНЯ (вечернее) 1 страница

 

Заседание открывается в 5 ч. 50 м. под председательством Чхеидзе.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Объявляю заседание открытым. Прошу выслушать приветствия.

СЕКРЕТАРЬ. «Полковой комитет 83-го Самурского пехотного полка... » читает). (Рукоплескания. ) «Трапезундский Совет... » (читает). (Рукоплескания. ) «Команда линейного корабля «Полтава»... (читает). (Рукоплескания. )» Астраханский губернский крестьянский съезд приветствует русского рабочего и солдата в лице Всероссийского Съезда Советов С. и Р. Д. и выражает твердую уверенность в том, что только общими силами всех трех великих армий трудящихся — крестьян, рабочих и солдат — обновленная Россия сумеет отстоять завоеванную свободу, доведет страну до Учредительного Собрания и добьется там воли и земли. Вместе с тем крестьянский съезд полагает, что, отвергая с негодованием все попытки к сепаратному миру, работая над усилением на фронте и в тылу на пользу всемерного укрепления боеспособности армии в целях защиты отечества, революционный народ вместе с тем сумеет добиться почетного мира, не обидного ни для кого, сумеет слить трудящихся всех стран в одну трудовую могучую семью, установить всемирное братство народов и через социалистический интернационал создаст благоприятные условия для дальнейшей борьбы рабочего класса за окончательное свое освобождение, за социализм. — Председатель Терещенко, секретарь Цыпина». 2) (Рукоплескания). «Учительский съезд 5-й армии... » (читает). (Рукоплескания).

............ 3) Товарищи, нижепоименованных товарищей просят немедленно явиться в мандатную комиссию. Если они сегодня не явятся, их полномочия будут считаться недействительными. (Читает фамилии. )

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Товарищи, сейчас вашему вниманию будет представлена резолюция Исполнительного Комитета, которую огласит вам сейчас тов. Гегечкори.

ГЕГЕЧКОРИ. Товарищи, от лица президиума разрешите мне сделать следующее заявление. Из газет, по всей вероятности, вы знаете, что вчера или позавчера Временное Правительство, в лице министра юстиции, предписало подведомственным ему лицам принять надлежащие меры к тому, чтобы захваченная некоторыми группами дача Дурново была очищена [ш]. Это распоряжение министра юстиции встретило со стороны тех лиц, которые заняли самовольно эту дачу, противодействие, и они, товарищи, воспользовавшись некоторой стороной этой истории, сумели создать среди населения Выборгской стороны возмущение.

1 Печатается по тексту д. № 9. —2) Приветствие астраханского крестьянского съезда печатается по подлиннику телеграммы. — д. № 9, л. 56; подлинников остальных приветствий разыскать не удалось. —8) Фамилия выступавшего не указана.

 

Об этом обстоятельстве сегодня было доложено Исполнительному Комитету Петроградского Совета, и Исполнительный Комитет, совместно с президиумом вашего Съезда, предпринял следующие шаги, — он выработал воззвание, которое я позволю себе, с вашего разрешения, тут огласить:

«От Исполнительного Комитета Петроградского Совета Р. и С. Д. и президиума Всероссийского Съезда Советов Р. и С. Д. ко всему рабочему населению Выборгского района.

Товарищи рабочие и работницы!

Некоторые лица, называющие себя анархистами-коммунистами, заняли жилой дом на даче Дурново, на Выборгской стороне. Петроградский Совет Р. и С. Д. в свое время заявил, что захватывать частные дома без согласия их хозяев недопустимо, и что дом Дурново должен быть освобожден. Временное Правительство настаивает теперь на том, чтобы дом Дурново был немедленно освобожден.

Это требование правительства привело в волнение часть рабочего населения Выборгской стороны: некоторые рабочие Выборгской стороны почему-то решили, что это требование правительства контр-революционно, и заявляют, что они с оружием в руках будут отстаивать дом Дурново. В связи с этим на некоторых заводах Выборгской стороны началась забастовка.

Товарищи рабочие и работницы! Исполнительный Комитет Петроградского Совета Р. и С. Д. и президиум Всероссийского Съезда Советов Р. и С. Д., обсудив создавшееся положение, постановил:

«1. Поручить Исполнительному Комитету Петроградского Совета принять немедленно меры к сохранению за населением Петрограда права пользоваться садом при доме Дурново.

2.        Подтвердить всему населению Петрограда, что Совет воспрещает всякие самочинные захваты частных или общественных помещений и считает их действиями, направленными против дела русской революции. Власть настояла на освобождении захваченной анархистами типографии «Русской Воли». Власть настаивает теперь на освобождении помещения дома Дурново. Это не контр-революция, — наоборот, водворение революционного порядка.

3.        Призвать рабочее население Выборгского района немедленно возобновить прерванную работу на заводах; их забастовка сейчас играет в руку контр-революции.

4.        Признать совершенно недопустимым и крайне опасным для дела революции устройство вооруженных демонстраций без прямого постановления о том Петроградского Совета Р. и С. Д.

Товарищи! Разрозненные действия отдельных групп рабочих доставляют радость врагам революции. Не дайте им торжествовать. В дисциплинированности, единстве и сплоченности вся наша сила. Все, как один человек, становитесь на работу! Петроградский Совет Р. и С. Д. стоит на страже ваших интересов».

Во исполнение настоящего постановления Исполнительный Комитет Петроградского Совета Р. и С. Д. вошел в сношения с министром юстиции.

Министр сообщил Исполнительному Комитету:

«1. Распоряжение прокурорской власти об очищении особняка дачи Дурново относится исключительно до жилого дома, расположенного на участке Дурново, и ни в коей мере не затрагивает пользования со стороны местного населения садом, расположенным на этом участке.

2. Распоряжение это относится только к той группе лиц, которая заняла помещение в жилом доме Дурново, действуя именем «анархистов-коммунистов», и среди которых имеются лица, учинившие уголовные преступления, и не относится к профессиональным союзам, находящимся в этом доме». Председатель Петроградского Совета Р. и С. Д. и Председатель Всероссийского Съезда Советов Р. и С. Д. Чхеидзе» *).

Товарищи, наш президиум считает и с точки зрения политической и с точки зрения интересов дела нужным и необходимым, чтобы вы одобрили этот шаг вашего президиума, и вместе с тем мы думаем, что этот шаг, находящийся в полном соответствии с интересами революции и в полном соответствии с тем делом, которому вы, товарищи, призваны служить, встретит с вашей стороны единогласное одобрение. Если же будут возражения, то позвольте мне, товарищи, с вашего разрешения сделать возражения. (Рукоплескания! )

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Товарищи, президиум, обсудив вопрос, в какой форме надлежало бы вести обсуждение только что сделанного заявления, пришел к заключению, что было бы наиболее целесообразно дать фракционным ораторам по 3 минуты для мотивов голосования. Если такой план вы одобряете, тогда мы будем держаться этого плана. Возражений нет? Я просил бы список фракционных ораторов. Слово принадлежит по мотивам голосования тов. Каменеву—3 минуты.

КАМЕНЕВ. Товарищи, несколько дней тому назад, по вашему уполномочию, я с группой товарищей ездил для того, чтобы освободить захваченное анархистами помещение типографии «Русская Воля» от этого нелепого и дезорганизующего революционные силы захвата. [115| Я принял ваше поручение потому, что наша партия стоит на той же точке зрения, на которой стоит и Петроградский Совет Р. и С. Д., относительно недопустимости захвата частных помещений отдельными группами лиц; во-вторых, потому, что там дело шло о предотвращении назревшего кровопролития между группой захватчиков-анархистов и военной силой, стоявшей уже там.

В Выборгском районе сейчас дело обстоит не так. Прежде всего оказывается, что приказание министра Переверзева было сформулировано таким образом, что совершенно естественно, как это признает и резолюция, вызвало движение не среди маленькой группы анархистов, а среди всего рабочего населения Выборгской стороны. И министр Переверзев должен был дать дополнительное разъяснение в срочной ноте, которая вызвала возбуждение в том смысле, что он отнюдь не претендует освобождать для Дурново тот сад, который с момента революции перешел в распоряжение семей рабочих и их детей, и что он не претендует выселять из дачи те профессиональные союзы, которые там с начала революции поместились. Я думаю, что если бы министр Переверзев с самого начала внимательно отнесся к тому, что создалось на Выборгской стороне, то ему не пришлось бы после того уже, как там произошли забастовки и возбуждение всего рабочего населения, после внесения сумятицы в нормальное течение рабочей жизни разъяснить так, как он делает это сейчас.

Сейчас перед нами стоит факт, — действия самого правительства, которые он признает, по крайней мере, достаточно неясными, достаточно двусмысленными, создали это массовое движение. Это движение ничего общего не имеет с самой группой анархистов. Я говорю не во имя защиты анархистов, — мы их осуждаем, — но мы не можем обращаться к тем массам рабочих, которые представляют один из наиболее дисциплинированных райо

’) Резолюция печатается по «Известиям» № 87 от 9 июня 1917 г.

 

нов Петрограда, с тем, что их движение играет в руку контр-революции, как предложено в резолюции.

Слишком часто, товарищи, пытаются массовые, широкие движения рабочих, вызванные виною, — неудачно формулированными требованиями, — самого правительства, слишком часто пытаются затуманить их тем, что они играют в руку контр-революции. Товарищи рабочие будут читать, что настоящее движение, как оказывается, за сад играет в руку контрреволюции. Им будет приходить в голову, что одновременно с их движением в Петрограде заседает ряд общественных организаций или якобы общественных, в роде Казачьего Съезда, который несомненно контр-революционен, из рядов которого невозбранно раздаются слова о мобилизации казачьих сил против революционных сил, против внутреннего врага; эта терминология там повторена и против наших Советов. Против них у нас не оказывается той энергии, тех клеймящих слов, с которыми обращаются к рабочим, повидимому, только потому, что они организованно, без всяких эксцессов пытались стать в защиту своего права на помещение и сад, — право, которое отчасти должен был признать и министр Переверзев.

Я скажу даже больше: если Петроградский Совет с первых дней революции поторопился бы сделать то, что ему надлежало, — обеспечить профессиональные союзы и организации помещениями, — этих эксцессов не было бы. Мы здесь, в Петрограде, знаем, что Центральное Бюро профессиональных союзов в течение нескольких недель тщетно добивалось от министра юстиции помещения для профессионального союза, и профессиональные организации бродят, гибнут из-за того, что нет помещений, а Петроградский Совет не нашел в себе достаточной энергии, чтобы этот вопрос разрешить, и находит, по нашему мнению, слишком много энергии, чтобы клеймить те массовые движения рабочих, которые так или иначе там и сям в той или другой форме возникают...

Мы не думаем, чтобы этим клеймением, этим затыканием дыр, этим штопанием Тришкина кафтана можно было бы накормить рабочих, успокоить их, действительно удовлетворить их требования; поэтому мы на себя не берем ответственности обращаться к рабочим с подобным воззванием, —мы против этого текста возражаем и будем здесь голосовать против него. (Рукоплескания. )

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Слово принадлежит тов. Гоцу.

ГОЦ. Товарищи, вопрос о даче Дурново приходится рассматривать с двух точек зрения. Ведь здесь прежде всего и сейчас, в разъяснениях, данных министром Переверзевым, было установлено, что никто не покушается на право рабочих организаций Выборгского района пользоваться для своих собраний, как местным клубом, дачей Дурново. В этом отношении никакого стеснения на рабочие организации никто налагать не желает, — это раз. Затем, никто не желает ограничивать право местного рабочего населения пользоваться садом при этой даче. Ибо я могу подтвердить, что это—единственное место, действительно, где семьи рабочих и их дети могут дышать чистым, свежим воздухом; значит, с этой стороны приходится определенно заявить, что здесь никакого покушения ни на право профессиональных организаций пользоваться дачей, как клубом, ни на право пользоваться со стороны местного населения садом, как местом для отдохновения, никем сделано не было. Вопрос исключительно заключается в том: можно ли предоставить группе анархистов самочинно захватывать отдельные помещения?

Дело даже еще шире обстоит. Я вместе с тов. Анисимовым был сейчас на даче Дурново и беседовал с представителями анархистской организации, которая там помещена. Они нам заявили, что дело идет не только о помещении, именуемом дворцом Дурново, но они еще выставили некоторые иные требования, которые я вам сейчас оглашу. Помимо того, что они считают, что дворец Дурново должен им принадлежать, они выставляют еще следующие пункты: 1) освобождение всех социалистов и анархистов, арестованных за промежуток: времени революции, вне зависимости от характера проступка, за который они были задержаны; 2) конфискация типографий «Нового Времени», «Русской Воли» и «Речи» и передача их в распоряжение социалистических и анархистских организаций.

Вот как обстоит дело, и я думаю, что по существу этих широких требований Всероссийский Съезд должен сказать свое властное и авторитетное-слово. Я думаю, что он его скажет, и я не сомневаюсь, что скажет в том духе, как сейчас было предложено от имени президиума в той резолюции, которая была оглашена тов. Гегечкори. Я от имени фракции приглашаю-Съезд присоединиться к резолюции, которую огласил тов. Гегечкори.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Слово принадлежит тов. Луначарскому.

ЛУНАЧАРСКИЙ. Товарищи, фракция объединенных социал-демократов-интернационалистов не может голосовать за ту резолюцию, которая предложена здесь и вот почему. (Голос: «Понятно». ) Я думаю, товарищи, вам не понятно. Совсем не потому, чтобы мы были против сильного, властного слова с вашей стороны. Вся наша тактика с самого начала заключается в том, чтобы вы, наконец, говорили сильные и властные слова, некогда ваши сильные и властные слова превращаются в одни полицейские окрики, тогда оказывается каждый раз, что вы кого-то должны унять, кого-то удержать, кому-то что-то запретить и кому-то что-то не дать, и каждый раз, когда мы говорим, что надо урегулировать отношения в стране-таким образом, чтобы самые корни этих эксцессов были устранены, и что этого нельзя сделать без той сильной власти, которая имеет действительное право урегулировать экономические и бытовые отношения, в стране, на это вы отвечаете: «Пусть это сделает Временное Правительство».

Правительство делает ошибки за ошибками, плодами которых оказываются беспорядки, и мы потом эти беспорядки, как какой-то департамент полиции, помогаем устранять.

Говорится вообще: никакие захваты недопустимы, но сад Дурново, так как он нужен для детей пролетариев, пусть остается. Дом только — нет, но в нем поселились профессиональные союзы. Ну, значит, и та часть дома, в которой поместились профессиональные союзы! Отнимем только те части, которые заняли анархисты. Что это такое? Если бы оказалось, что за анархистами стоит большая масса, которая бы потребовала властно, что это ей нужно, то и ей уступили бы. Это не сильная власть, — это значит раскассировать слабые группы, — как бы нелепы, слабы они ни были, я об этом не говорю, — но отступать всякий раз от того, что может грозить серьезно. Это не есть сильная власть, это есть путаница. Когда говорят: «Нужно захватить захваченное, но мы признаем захват таких-то помещений, а не признаем таких-то», — этим в дело внесена путаница, и так как не могут уже настоять, в виду движения, уже происшедшего на Выборгской стороне, то хотят, чтобы Съезд дал санкцию полицейского распоряжения.

У вас хотят получить санкцию в одной части, пятой, шестой, полицейского распоряжения. Мы же просим, если вы хотите представить собою авторитетное учреждение, если вы согласны говорить властные слова, то мы просим назначить особую следственную комиссию, которая бы разобрала дело фактически и которая могла бы постановить не в пять минут, заслушав доклад президиума, явно путаный и противоречивый, а постановить так, как соответствует достоинству Всероссийского Съезда Советов Р. и С. Д., и до тех пор, пока не будет выработана такая резолюция, на основании действительного знакомства с делом, а не на основании отрывочного доклада президиума, который только-что вы выслушали, до тех пор, пока текст не будет лишен тех противоречий, которые сделают его посмешищем и буржуазной и левой прессы, до тех пор мы голосовать за такую резолюцию не можем. (Рукоплескания. )

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Тов. Луначарский в своей речи сказал: «когда ваши слова превращаются в полицейские окрики» и т. д. Очевидно, товарищи, тов. Луначарский не отдавал себе отчета в этой части своей речи. (Рукоплескания. ) Я, товарищи, считаю такие выражения перед Съездом абсолютно недопустимыми. Я протестую против таких выражений. (Рукоплескания. ) Слово принадлежит тов. Никольскому.

НИКОЛЬСКИЙ. Речь идет не о полицейских мерах и не о репрессиях по отношению к населению Выборгской стороны. Речь идет о том, чтобы, товарищей, которые в силу атмосферы недоразумений, которая создалась вокруг этого дела, авторитетным словом Съезда и Исполнительного Комитета призвать и указать им, что в данном вопросе не может быть места увлечению, что в данном вопросе немыслимы те выступления, которые распыляют революцию и напрасно исчерпывают и истощают силы революции.

Если бы речь сводилась к тем полицейским окрикам, то, разумеется, президиум не предлагал бы с своей стороны того самого документа, который здесь прочитал тов. Гегечкори. Речь идет только о том, и указания на контр-революцию здесь понимаются только в том смысле, что поскольку такие разрозненные и частичные выступления, не вызываемые задачами разрешения того или другого вопроса, который ставится на очередь и вызывает открытое выступление, постольку они распыляют эту революцию, и я от имени меньшевиков заявляю, что фракция меньшевиков присоединяется к этому заявлению президиума и будет голосовать за это заявление. (Рукоплескания. )

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Слово принадлежит тов. Державину.

ДЕРЖАВИН. Товарищи, происшедший случай имеет гораздо большее значение, чем ему здесь придают некоторые. Контр-революция, замолкшая в начале самой революции, начинает подымать голову и, пользуясь постепенно каждым случаем, каждым недоразумением, возникающим в рядах начинающей организовываться демократии, со временем соберется с силами и обрушится на эту самую демократию и заставит ее захлебнуться в собственной крови.

Товарищи, в данном случае этот факт, происшедший на даче Дурново, нужно рассматривать, как стремление разъединить силы организующейся демократии, разрознить их. И вам здесь, полномочным представителям организованной демократии, нужно сказать свое веское, властное слово, что такие выступления не могут иметь места, иначе то дело, для которого вы собрались сюда, которое вы должны здесь разрешить, останется голосом вопиющего в пустыне.

Фракция трудовиков и народных социалистов всецело разделяет мнение президиума и предлагает вам, товарищи, голосовать за резолюцию, предложенную президиумом.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Слово принадлежит тов. Рабиновичу.

РАБИНОВИЧ. Товарищи, тот факт, перед которым мы поставлены сегодня, по существу однороден с тем фактом, перед которым мы стояли позавчера, когда речь шла о захвате типографии «Русской Воли». Мы здесь имеем дело с отказом отдельной группы подчиниться не только постановлению в данном случае Временного Правительства, но и постановлению той самой организованной, полномочной революционной демократии, |к] которой здесь в течение всего Съезда и вне его взывают 4) товарищи большевики. Мы знаем, что Петроградский Совет постановил, что такие захваты помещений недопустимы, и вот, товарищи, я в виду этого совершенно отказываюсь понимать, как нам могут говорить, что мы такого факта судить не можем и не должны. Ведь, товарищи, когда здесь говорилось тов. Луначарским, что Временное Правительство не имеет такой власти и силы и нужного авторитета, чтобы такое массовое движение подавить, то неужели и с их точки зрения, товарищей большевиков, мы не имеем права, мы, я повторяю, та самая организованная демократия, по отношению к которой они считают возможным превращение ее даже в конвент, тоже не имеем права? Поэтому, товарищи, не только с нашей точки зрения, по и с точки зрения товарищей большевиков, вопрос должен был бы быть ясен, и я от имени фракции всеобщего еврейского союза Бунда заявляю, что фракция будет голосовать за предложение президиума. (Рукоплескания. )

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Товарищи, по этому вопросу считает необходимым дать разъяснение министр юстиции, который сейчас здесь присутствует. Угодно собранию выслушать заявление министра юстиции Переверзева? (Голоса: «Просим»).

(Предложение выслушать министра юстиции баллотируется и принимается).

ПЕРЕВЕРЗЕВ (Рукоплескания). Я прежде всего должен доложить Съезду, что фактическая сторона заявления, сделанного тов. Каменевым, не соответствует действительности.

В этом печальном инциденте, который сейчас занимает ваше внимание, ни я, как министр юстиции, ни прокурор петроградской судебной палаты, который исполнял мое приказание, ни в чем не виноваты. Я открыто иду на сделанное здесь предложение расследовать это дело, потому что доказательства моей невиновности в том, что произошло, вполне документальны.

Вчера по моему распоряжению комиссару Выборгского района прокурором петроградской судебной палаты было послано письменное предписание, которое гласило буквально следующее: «Прошу принять меры к выселению из особняка Дурново лиц, занявших этот особняк, именуемых партией анархистов-коммунистов». Только такое и было постановление. Только такое требование и было предъявлено тому населению, которое пользовалось и дачей Дурново, и парком, который около этой дачи находится. Кто и во имя каких интересов использовали это наше приказание, которое я не знаю в каком виде появилось в газетах, и за которое мы не отвечаем, но, во всяком случае, не власть вызвала то смущение и возмущение со стороны населения, которые мы наблюдаем сейчас.

Необходимость той меры, которая была нами принята, вызывалась обстоятельствами момента. По тому инциденту, который разыгрался недавно на Ивановской улице, когда вооруженные пулеметами, винтовками и снабженные бомбами люди ворвались в чужое помещение и захватили чужое помещение, когда наши власти расследовали это обстоятельство, то было установлено, что среди тех лиц, которые ворвались в типографию, находились лица, имеющие пребывание в качестве анархистов-коммунистов на даче Дурново. Вот в виду этого обстоятельства было сделано распоряжение,

') В подлиннике «вызывают».

 

вовсе не желая использовать какие бы то ни было съезды, вовсе не бросая никаких вызовов демократии, которые, я, как министр революционной России, как человек, который всю свою жизнь, не только после революции, был верен идеям демократии и подтвердил это не на словах, а на деле, я не мог этого сделать.

Я имел целью лишь взять тех лиц, деятельность которых была преступна и осуждена не только Петроградским Советом Р. и С. Д., но которая недопустима ни при каких обстоятельствах и которая прежде всего составляет угрозу нашей революции и завоеванной нами свободе. (Рукоплескания. ) Поэтому мне теперь в своих объяснениях не в чем оправдываться и суживать свой приказ. Я только его разъясняю, потому что население, которое было поднято против меня и моих представителей, не знало в точности этого приказа; вы поймете, почему это было. Приказ отдается одному представителю власти, представителю милиции или комиссариата, а не публикуется во всеобщее сведение, — такого порядка не было и не может быть, и этого не было сделано. И я не знаю и нельзя знать, какая злая воля и в каком направлении использует ваши добросовестные действия. (Рукоплескания. )

Теперь только в виду возбуждения умов я и предпринял это разъяснение по предложению Исполнительного Комитета Совета Р. и С. Д. Я должен вам сказать, что никакого противоречия, по крайней мере, с моей точки зрения, нет в том, что мы требуем только выселения этих анархистов по обстоятельствам, которые вы знаете. Что касается других рабочих организаций, которые занимают этот дом, то, с одной стороны, это обстоятельство мне было неизвестно, а с другой стороны, само собою разумеется, я не вижу в этом такого факта, который бы требовал с моей стороны немедленных и решительных мер. Должен вам сказать и как прокурор петроградской судебной палаты, которым я был первые два месяца после революции, и как министр юстиции, я не только не препятствовал рабочим организациям использовать те или другие помещения, вызывая этим ярые нападки буржуазной печати, я оказывал им содействие. В настоящее время по моему приказанию при прокуроре петроградской судебной палаты существует и функционирует квартирная комиссия, целью которой — разрешить неотложный вопрос предоставления необходимых помещений рабочим клубам и вообще рабочим организациям. Я считаю предоставление таких помещений неотложным требованием момента для того, чтобы рабочее движение, демократическое движение могло лучше организоваться, могло правильнее функционировать. Этим организациям необходимо иметь помещения, где бы могли соединяться лица для тех или других целей развития рабочего движения. Я считаю это своей обязанностью и, само собою разумеется, что я никак не мог дать такого приказания, чтобы немедленно разогнать во что бы то ни стало тех людей, которые там мирно существуют. Я должен сказать, что эго прежде всего мне было неизвестно, но теперь я вам объявляю, что после того, как я узнал об этом, я приму меры к тому, чтобы узнать, на каких основаниях эти лица пользуются этим помещением, и с своей стороны приду им на помощь, чтобы это не было захватом, а было бы правомерным пользованием этих помещений (рукоплескания), в которых они находятся.

Я скажу несколько последних слов. Граждане, мы тут все говорим о контр-революции, но, мне кажется, я не ошибаюсь, потому что это не мое только представление, не моя только мечта, но на основании тех мелких фактов, которые ко мне, как министру юстиции, стекаются со всех концов России, я утверждаю, что контр-революция, по крайней мере, в настоящий момент не придет в своем открытом и неприкрашенном виде, что на нас, на защитников свободы демократии, не пойдут со знаменами, где будет написан девиз «самодержавие», не пойдут с портретами бывшего царя. Контр-революция организуется и она придет к нам под маской дезорганизации. Она не побоится выбросить самые страшные лозунги для того, чтобы ввести в смущение умы и чтобы раздразнить темные инстинкты. Вот этого мы, товарищи, боимся и с этим мы, как представители революционной власти, считаем необходимым бороться, бороться всеми средствами и не отступать до конца. И я полагаю, что вы, вы, перед которыми я в первый раз в жизни имею честь говорить, как представителями организованной русской демократии, победоносно сломившей старого и заклятого врага моей родины, я думаю, что вы поддержите нас в этой борьбе. (Шумные рукоплескания. )

ГЕГЕЧКОРИ. Товарищи, первым и главным условием, которое я и всякий честный революционер обязан ставить в политической борьбе, это — ясно и открыто сказать, чего мы хотим и к чему идем. И с этой стороны я должен сказать, что когда сегодня на заседании бюро Исполнительного Комитета я выслушал представителей той организации анархистов-коммунистов, которые заняли дачу Дурново, товарищи, я должен сказать, я был возмущен, я негодовал, но вместе с тем я должен признать, что их заявления непосредственны, они, может быть, наивны, но открыты и просты. Чувство презрения во мне это [не? ) возбуждало.

К чему я, товарищи, это говорю? Говорю я это к тому, что то, что сейчас происходит у нас в России, в особенности в Петрограде, этот захват дачи Дурново, этот захват типографии «Русской Воли», это желание реквизировать дом «Нового Времени» и все остальное надо назвать или анархическими выступлениями, дезорганизующими революцию, и в таком случае надо противодействовать таким явлениям, надо бороться против них; или же надо признать, что эти явления совпадают с нашими стремлениями, с общими нашими целями, и тогда надо с ними считаться.

Что же нам говорят такие ораторы, как Луначарский, Каменев и другие? Товарищи, разве в этих заявлениях, неопределенных, половинчатых, разве в них видна какая-нибудь ясность? Я должен сказать, что этого я не усмотрел. Что же они говорят? «Да, с одной стороны, мы, конечно, осуждаем, но, с другой стороны, мы не можем не признать, что вот власть» и т. д., и т. д.. (Рукоплескания. ) Я считаю, что тот, кто печется о достоинстве и о престиже власти революционной демократии, организованной в вашем лице, с такими заявлениями не имеет права сюда выходить. (Шумные рукоплескания. ) Надо было, товарищи, сказать, что выступления президиума, порицающие подобного рода факты, мы признаем и их поддерживаем, или надо было сказать, что мы по существу не разделяем этого и противодействуем. Они этого не сказали. Они приплетали то обстоятельство, что Временное Правительство и мы как будто бы не выступаем против контр - революционных выступлений, против шагов казачества.

Прежде всего, я должен сказать, товарищи, что та связанность, которую они хотят перед вами представить, эта связанность является лишь с моей точки зрения только их желанием выйти из положения. Я утверждаю, что у нас найдутся решимость и энергия, а также и желание для того, чтобы все контр-революционные выступления, откуда бы они ни исходили, пресечь и бороться с ними. Но сейчас речь шла не о казачестве, —об этом будет речь впереди: тогда т. т. Луначарский и Каменев узнают, какое будет наше отношение к этому факту.

⇐ Предыдущая27282930313233343536Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: