 |
ЗАСЕДАНИЕ 8 ИЮНЯ (вечернее) 2 страница
|
|
|
|
Сейчас же вопрос мы ставим определенно: если мы желаем, чтобы наша революция, наши выступления, наша борьба носили организованный, целостный характер, если мы желаем, товарищи, чтобы революционная борьба шла победоносно к своему конечному результату, такие выступления анархические, которые дезорганизуют революцию, — они сами это признают, — должны пресекаться. Мы к этому вас призываем, мы на это обращаем ваше внимание, товарищи. И я убежден и надеюсь, что мы получим единодушную опору и единодушное одобрение нашим действиям. (Рукоплескания. ) .
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Итак, товарищи, я ставлю на голосование оглашенную резолюцию, предложенную вам от имени Исполнительного Комитета и от имени президиума. Я голосую, товарищи. (Баллотировка). (Во время баллотировки раздаются возгласы: «Лицемеры! »). (Голос: «Я вношу предложение, чтобы выяснить, кто воздержался»). Товарищи, я прошу поднять руки тех, кто воздержался *).
Товарищи, в порядке дня просит слова тов. Хинчук.
ХИНЧУК. Товарищи, от имени меньшевистской фракции считаю необходимым предложить вам следующее. В виду того, что по вопросу о Временном Правительстве высказались и со стороны фракции, и с мест довольно много, вопрос окончательно выяснен, и в виду того, что мы уже заседаем семь дней и тем не менее мы еще стоим на первом вопросе, в виду того, что у нас имеется целая масса важнейших и неотложнейших вопросов, как в секционной работе, так и в пленарной, мы считаем необходимым, чтобы прения сейчас были прекращены, чтобы слово было предоставлено только докладчику. (Голоса: «Правильно». )
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Так вот, товарищи, угодно будет кому-нибудь высказаться за, другому — против? Слово принадлежит тов. Меньшиковскому.
|
|
|
МЕНЬШЕКОВСКИЙ. Товарищи, я вполне согласен, что много выслушали фракционных ораторов и политических речей по вопросу о том, как смотрит с. -д. большевистская, с. -д. меньшевистская, с. -р. такие и сякие; мы выслушали очень много политических речей, но вопроса об отношении к Временному Правительству мы вполне еще не разъяснили.
Представьте себе, что многие не попали в фракционные ораторы, что многие, быть может, имеют свое отдельное мнение, которое вы не выслушали. С другой стороны, я вполне понимаю, что вам нет времени говорить все время об одном и том же вопросе, и если вы, товарищи, желаете по такому важному вопросу, как вопрос об отношении к Временному Правительству, который имеет огромное значение и огромную связь с вопросом о войне, так же, как и ко всем организационным вопросам, то уж позвольте, товарищи, если вы считаете возможным прекратить теперь прения, то вы и по другим вопросам сначала выслушайте многое попутно с другими вопросами. Тогда, товарищи, отложите решение о резолюции до тех пор, пока вы не выслушаете всех мнений по отношению к войне и по отношению к другим вопросам, так как многие из нас, может быть, желают выступить и сказать свое слово. Ибо здесь все были официальные ораторы, ни одного неофициального оратора здесь перед вами не было, и поэтому я считаю, товарищи, что ваше решение прекратить прения и сразу же этим прекратить прения2) по всем кардинальным вопросам в то время как многим из нас, инако мыслящим, желательно высказать свое мнение, необоснованным. Одно из двух: или вы обязаны считать
*) В «Известиях» № 88 от 10 июня, после речи Гегечкори следует: «При голосовании Съезд подавляющим большинством голосов одобрил предложения президиума». — а) В подлиннике: «решения».
себя морально принужденными продолжать прения и выслушать других ораторов, либо отложить вопрос о своем отношении к Временному Правительству, которое стоит в зависимости от многих кардинальных вопросов, а главным образом в зависимости от вопроса о войне, потому что первый источник всех вопросов, это — война. И вот я призываю вас голосовать: либо за то, чтобы продолжать прения, либо, еще лучше, —вынести резолюцию после того, как вы выслушаете прения по отношению к вопросу о войне.
|
|
|
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Позвольте поставить на голосование вопрос о том: угодно вам, товарищи, прекратить прения или же нет? (Баллотировка. ) Прения прекращены. Слово будет предоставлено сперва тов. Церетели, а потом докладчику Исполнительного Комитета тов. Либеру.
ЦЕРЕТЕЛИ (Шумные рукоплескания). Товарищи, прения по вопросу об отношении к Временному Правительству закончены, и вам предстоит принять свое решение. И вот, товарищи, я, как представитель революционной демократии во Временном Правительстве, хочу сказать с полной ясностью, чтобы не было никаких недомолвок, никаких недоразумений, в каких условиях мы считаем возможным работать, что с своей стороны мы можем сделать во Временном Правительстве в будущем и какой поддержки от вас ждем в том случае, если вы признаете необходимым оставить нас, ваших представителей, во Временном Правительстве.
Товарищи, коалиционное Временное Правительство, это — соглашение революционной демократии с буржуазией, попытка совместными силами со-всеми прогрессивными слоями страны решить те задачи, преодолеть те великие трудности, которые стоят на пути революции. И вот, товарищи, мне кажется, —я внимательно прислушивался к прениям, здесь происходящим, — недостаточно отчетливо выяснены и причины, и характер этого соглашения. Я считаю, товарищи, что в настоящий момент, когда требуется напряжение всех сил для преодоления и внутреннего и внешнего кризиса, бесспорно, справиться с этой задачей может только власть, объединяющая доверие громадного большинства населения.
Несмотря на огромное влияние, которое всем ясно, всеми признано, органов революционной демократии, я считаю столь же бесспорным, что-в настоящий момент в стране единственной властью, объединяющей все живые силы, такие органы явиться не могут. Когда говорят: господствующие классы—буржуазия, то это не пустая фраза и вместе с тем не только выражение экономического положения данного класса. Для всякого, кто умеет-видеть действительность, ясно, что в самых широких слоях населения есть еще другие нити, связывающие господствующие классы с народными массами, цензовые элементы с неимущими классами.
|
|
|
В начальный момент революции, когда оказалось, что вокруг третье-июньской Думы впервые мобилизовались революционные силы, когда они окрестили третье-июньскую Думу революционным огнем, мы увидели воочию, что для очень широких слоев демократии открытое народное представительство, хотя и на самых урезанных цензовых началах, все-таки являлось носителем прогрессивных идей. И именно здесь впервые оказался тот центр, который, несомненно, — этого мы здесь отрицать не можем, — оказал услуги революции. Мы считаем, товарищи, что революция, чтобы она окрепла, чтобы она достигла всего того, к чему стремится весь народ, эта революция должна развиваться по восходящей линии, и она не может остановиться. Она должна итти вперед, ставя на очередь коренные вопросы и внутренней и внешней политики и разрешая эти вопросы так, как это соответствует интересам огромных слоев населения.
И вот в этом поступательном ходе революции, в этой практике, революции воспитывается народное сознание. Этот поступательный ход революции вместе с тем ставит на испытание авторитет тех или иных общественных групп, признаваемых населением. И вот относительно буржуазии совершается именно этот процесс. Если в первый момент революции в центре движения оказалась Государственная Дума вместе с Советом Р. и С. Д., и из недр этих двух организаций была создана революционная власть Временного Правительства, если так было в начальный период революции, товарищи, то в дальнейшем, при поступательном ходе революции, при новых задачах, перед ней стоящих, и при необходимости разрешать эти задачи в интересах всего населения, обнаружилось, что многие слои, стоявшие раньше как будто бы по линии развития революции, откололись от этого и остались в стороне от всенародного движения.
|
|
|
В первый момент революции, товарищи, не возникало сомнения в том, могут или не могут быть представленными во Временном Правительстве даже и такие по существу империалистские слои буржуазии, как Милюков, Гучков. Вы знаете, что правительство было признано всей революционной демократией. Но когда перед лицом всего народа стали вопросы, разрешения которых в своих интересах ожидал весь русский народ, и когда эта часть буржуазии не смогла решить эти вопросы, как того требовали интересы всей страны, и они перед лицом всего народа оказались лишенными доверия, они были отброшены поступательным движением вперед революции. И я думаю, товарищи, это — тот путь, которым будет вообще итти вперед наша революция. Каждый данный момент вокруг задач, выдвигаемых моментом, она сплачивает все те силы, которые способны стать под это знамя. Движение вперед — вопрос жизни или смерти революции. Она должна двигаться вперед, чтобы остаться живой, чтобы победить. И вот, идя по этой восходящей линии, революция выдвигает все новые задачи, дает определенные решения, воспринимаемые всенародным сознанием. Она зовет всех, кто способен стать под этим знаменем, под это знамя; и если кто окажется неспособным под этим знаменем, они отходят, но отходят, не увлекая с собой» широких народных слоев, отходят, оставаясь изолированными, как отошли и Гучков и Милюков, как отошел также и Коновалов.
Революция не выдвигает утопических задач, революция не выдвигает авантюристических способов решения ни во внешней, ни во внутренней политике. Она понимает, что платформа сегодняшнего дня, линия, по которой движется революция, эта линия — демократическая республика в ее наиболее крайних, радикальных формах и в области политической, и в области социальной. И вот, выдвигая эту всенародную платформу, платформу, воспринимаемую и рабочим классом в качестве этапа для осуществления своих конечных целей, платформу, воспринимаемую и революционным крестьянством и революционной армией, как наиболее соответствующую задачам данного момента, она предлагает встать на эту платформу всем живым слоям населения, всей буржуазии, способной возвыситься над своими узкими, своими корыстными интересами во имя этих общих демократических задач, не исключающих их существование, — наоборот, открывающих свободный простор для развития демократической страны. И, выдвигая эту платформу, она считает, что кто ее принимает, принимает в том соглашении, которое призвано провести в жизнь, осуществить эту платформу.
И преобразованное Временное Правительство, коалиционное настоящее правительство, именно такую платформу выставило и во внешней, и во внутренней политике. И вот является вопрос: правильно ли мы учли обстоятельства, не привлекли ли мы под эту платформу людей, не способных осуществлять ее, людей, вступивших туда для того, чтобы саботировать эту программу, чтобы помешать ее практическому осуществлению? Я вам скажу, товарищи, в настоящий момент огромное большинство населения объединилось под этой платформой. Там могут быть слои, которые пришли, недостаточно осознав значение этой платформы, которые пришли, может быть, со злой волей саботировать эту платформу. Да, это возможно, но, во всяком случае, товарищи, единственный способ закрепить ее, осуществить, единственный способ — это поставить перед всем народом в практической форме решение всех тех задач, которые диктуются нашей платформой. Если есть элементы буржуазии, ставшие под эту платформу, но не воспринявшие ее на самом деле, если есть такие элементы буржуазии, то при практическом решении этих вопросов, когда будут предложены практические мероприятия для проведения их в жизнь и они откажутся принять ее, вот в этот момент перед лицом всего народа они будут отброшены от соглашения и отброшены, -будучи изолированными, не увлекая за собою всех тех, кто необдуманно, быть может, но именно их облекает своим доверием.
|
|
|
Это—единственный путь, товарищи, каким революционная демократия, не расстраивая собственных рядов, не расстраивая рядов всего народа, может во главе со всем народом итти по пути, закрепляющем завоевания революции и углубляющем эти завоевания. Если верны те подозрения, что наш блок с буржуазией ошибочен, то не нужно забывать, что эту ошибку в настоящий момент разделяет огромная масса народа. Мы не можем говорить, как пророки, что мы знаем наверное, что именно так будет, но мы можем'с уверенностью сказать так: мы от своей программы не отступим, мы поставим в порядок дня проведение ее в жизнь, и все те, которые не принимают эту всенародную платформу, помешают ее проведению в жизнь, все те будут отброшены от нас и отброшены в таких условиях, которые гарантируют победу революции. (Рукоплескания. ) Но пока это не сделано, товарищи, расстраивать ряды народа, исходя из своих предположений, не разделяемых огромной частью народа, это значит дезорганизовать силы революции, ибо никто здесь не может отрицать, товарищи, — только утописты будут это отрицать, — что все-таки представители буржуазии — та самая Государственная Дума, которая здесь трактовалась, как уже безнадежно отпетое контр-революционное учреждение, — может быть, это так и есть, товарищи, но в народном сознании это выявится только при постановке практического вопроса, только при проведении в жизнь всей буржуазной программы.
Нужно итти вперед и отбрасывать в сторону всех, кто мешает, но если начинать с того, что мы будем отталкивать всех, не оставляя никого, кроме себя, и в таких условиях, когда ты знаешь, что те, кого ты отталкиваешь, пользуются доверием очень широких народных слоев, ты навредишь тому делу, к которому ты идешь. Это не было путем революционной демократии с самого начала революции, это не будет ее путем, потому что тот прежний путь, про который здесь справедливо говорили, что он ведет демократию от победы к победе, только этот путь может повести демократию еще к новым победам.
И вот, товарищи, в настоящий момент представители революционной демократии в современном правительстве напряженно работают над этой задачей, чтобы в практической форме перед лицом всего народа поставить вопрос о социальном и политическом преобразовании, которое нужно революционной России.
Когда здесь критиковали наши действия, то, кажется, всеми было безмолвно признано, что сразу, в готовом виде, выдвинуть все эти мероприятия было бы не по силам не только тем отдельным представителям революционной демократии, но и всей революционной демократии, вместе взятой. Принципиальное решение вопроса и отношение к тому или иному общему вопросу, — все это у нас есть, товарищи; превращение всего этого в конкретные законопроекты, сообразованные с интересами революционной демократии, это требует времени, это требует работы, и, конечно, не вина революционной демократии, что она свергла старую власть, стала хозяином положения в таких условиях, когда ею не была еще проделана вся техническая работа. Три месяца тому назад представителям революционной демократии или ее организации смешно было бы сидеть над разработкой законопроектов в предвидении, что она окажется хозяином страны.
Конечно, тогда боролись за свержение; когда это свержение случилось с молниеносной быстротой, наступила пора творческой работы, необходимость некоторой подготовительной стадии, формулирующей принципы революционной демократии в форме конкретных мероприятий. Конечно, мы любой из этих вопросов поставим перед Временным Правительством и, в зависимости от того, как они будут слагаться, как они будут проводиться в жизнь различными слоями населения, наше отношение к этим слоям будет определяться, и мы глубоко убеждены, как мы идем по линии демократического развития выдвигаемой всенародной платформы, но в этих условиях если мы будем расходиться с отдельными слоями, то вместе со всеми народами будем итти вперед, мимо них.
Вот наша задача, товарищи. Когда мы говорим о поддержке Временного Правительства, мы отстаиваем именно этот путь; мы не беремся за задачу пророчествовать, кто именно до конца будет итти с революцией, но мы говорим: до тех пор, пока к этой всенародной платформе примыкают те или другие прогрессивные слои, до тех пор, [пока] все практические задачи, нами решенные, нами выдвинутые, принимаются из тех же соображений, — из соображений всенародного блага и развития революции, —до тех пор было бы безумием отталкивать эти слои, но было бы безумием отклоняться от этого пути решительных демократических преобразований ради того, чтобы заглаживать какие бы то ни было расхождения чтобы цепляться за компромиссы. Вот в этом случае, если бы мы, товарищи, пошли таким путем, если бы отказались от проведения в жизнь всего того, что' обязаны проводить в жизнь, то в этом случае нас нельзя было бы поддерживать, и демократия должна была бы нас отозвать и послать других представителей, способных до конца отстаивать революционную линию революционной демократии. Вот в этом смысле надо понимать поддержку: идя вперед и ведя всех тех, кто способен итти вперед, и в тот момент, когда те или другие слои отстают, в этот момент отрываться от них и продолжать поступательное движение вперед. Вот в этом -смысле мы говорим о поддержке Временного Правительства в целом. (Рукоплескания. )
Затем, товарищи, мы не раз говорили здесь, что мы являемся ответственными представителями революции. Это говорили мы не только как министры, ответственные перед вами, но как члены революционной демократии, члены этой великой семьи, являющейся в настоящий момент определяющей силой революции, несущей ответственность за весь ход революции. И вот здесь делались возражения, что и другая часть, часть, критикующая наши действия, часть, выдвигающая другую программу, тоже чувствует себя не менее ответственной, тоже считается с тем, что за каждое свое предложение, за каждый свой шаг она отвечает перед всем народом. С такой общей постановкой, товарищи, я согласен: все мы одинаково ответственны, но я утверждаю: ответственность политическая, это — не только ответственность за свои добрые намерения, нет, не только ответственность за те цели, к которым ты идешь, нет: ответственность революционной демократии, это — ответственность и за те последствия, к которым поведут ваши шаги. (Рукоплескания. ) Вот в этом смысле в этой зале ответственно огромное большинство и совершенно безответственно меньшинство. (Продолжительные рукоплескания. )
Я говорю: все то, что нам предлагалось, — я заранее признаю, что это предлагалось из прекрасных побуждений, революционных, из соображений об интересах рабочего класса, всей демократии, — да, но рассмотрите конкретные мероприятия, которые здесь предлагались от начала до конца.. Нам предлагали итти путем ультиматума с союзниками, нам предлагался этот путь. Я говорю: намерения прекрасные — водворение всеобщего мира, и если за намерения спрашивать ответственность, то предлагавшие могут нести эту ответственность, — у них хорошие намерения. Но мы сознаем, что этот ультиматум может привести к разрыву дипломатических сношений, к тому сепаратному миру, который похоронит всю русскую революцию. За это кто отвечает? Конечно, революционная демократия хочет нести ответственность за это, учитывая объективные последствия своих шагов. Я утверждаю, эта ответственность — вне поля [зрения] тех, кто диктует такие, я бы сказал, авантюристические шаги. (Рукоплескания. )
Я вам скажу еще об ответственности во внутренней политике. Здесь диктовалось такое мероприятие: арестовать несколько десятков капиталистов. Наложить руки рабочего класса, создать революционное правительство даже, если бы это оказалось нужным, из представителей отдельной левой части, — даже такое предложение делалось. Да, намерения очень хорошие. Это правительство, правительство Ленина, очевидно, желает стать у власти, стать у власти в настоящий момент немедленно из желания принести пользу. (Шум, рукоплескания. Голоса; «Ничего подобного». ) Товарищи, я только хочу напомнить, что когда я с такой горячностью доказывал здесь, что здесь нет сторонников немедленного захвата власти, на мои слова откуда-то раздались крики «неверно», а потому отсюда вас уже поучали: «да, мы готовы в любой момент, когда угодно»... (Рукоплескания. Шум). Это все равно, товарищи, я критикую не отдельных лиц, я критикую направления.
Я говорю, что если в том случае, если будет маленькая группа, отдельно взятые левые, если это будет представительство солдатских и рабочих депутатов, — я говорю: здесь намерения хорошие, намерения вывести страну из этого кризиса, в котором она находится. Но я говорю: каковы последствия этого шага? Гарантируют ли это, товарищи, которые настаивают на создании такого правительства, гарантируют ли они, гарантирует ли, например, Ленин, что правительство большевиков в настоящий момент, сегодня, будет признано всей Россией? (Рукоплескания. ) Об этом говорил здесь Ленин. Я скажу другое, товарищи. Я не своей волей разделяю вас и Ленина; я только разделяю это, в виду заявлений, которые здесь услышал, в виду протеста против единства... (Шум. ) Сейчас я скажу и о вашей позиции, товарищи, не беспокойтесь. (Рукоплескания. )
Товарищи, вот другая, совершенная форма оппозиции; она говорит: пусть станет у власти большинство Советов Р. и С. Д. Очевидно, товарищи, вы не исключаете принципа пропорционального представительства и в этом правительстве и для тов. Ленина будет место. (Смех, рукоплескания. )
Я говорю: гарантируют ли эти товарищи последствия, гарантируют ли они всенародное признание такого правительства, гарантируют ли они признание его всей революционной армией, всем крестьянством такого правительства? Если они, товарищи, гарантируют, то они не ведают, что говорят. (Рукоплескания. ) Товарищи, организованное крестьянство, организованная армия, организованный рабочий класс, в вашем лице, товарищи, в лице Совета К. Д. в лице фронтовых съездов ясно и твердо сказали: нет, мы знаем, что в настоящий момент объединить все живые силы страны, выдвинуть их вперед может именно только преобразованное коалиционное правительство. (Рукоплескания. ) И вот я говорю, товарищи: как же не назвать безответственными этих людей, которые все-таки хотят сделать попытку? Но ведь они же понимают, что в стране, во главе которой в качестве захватчиков оказались бы носители власти, не признанные всей страной, это неизбежно вызовет отпор, вызовет отпор со стороны широких кругов населения. Вот теперь, товарищи, когда бережное отношение к революции считается долгом каждого демократа, теперь, когда мы понимаем, что революция, это — осажденная крепость, и война, товарищи давит, и угроза голода и финансового краха, — все это стоит перед революцией, — но она крепка своим единством, она не поддается этому натиску, и мы верим: она сумеет преодолеть этот натиск. Если же изнутри, товарищи, будут сыпаться на те же стены удары, начнется гражданская война, дезорганизующая и демократию, и все население, то в этот момент представляете ли вы последствия этого?
Здесь много говорят о контр-революции. Но знаете ли вы, что единственный путь, которым эта контр-революция может притти к нам, единственный путь, это — путь гражданской войны, хоронящей революцию? (Рукоплескания).
И вот, товарищи, когда мы говорим: создайте Временное Правительство, способное объединить живые силы страны, то мы несем ответственность не только за наши добрые намерения, мы несем ответственность и за последствия, мы несем ответственность за то, что это именно есть единственный путь, спасающий страну, дающий ей выход из кризиса без предварительной кровавой бойни, к которой неизбежно приведет гражданская война. Гражданская война вызовет захват власти со стороны правых, сознательных контр-революционеров или со стороны левых, безответственных, но своими безответственными действиями подготовляющих почву контр-революции. (Рукоплескания. ) Вот, товарищи, это трудная задача. Мы знаем, что, может быть, это может рухнуть, я не знаю, справимся ли мы со всеми теми трудностями, которые перед нами стоят. (Голоса: «Мы вас поддержим». )
Я знаю, товарищи, вы поддержите эту линию, и мы вместе или умрем, или победим. (Продолжительные рукоплескания. ) Но я знаю, товарищи, что в настоящий момент мы присутствуем при решительном, поворотном моменте революции. Со всех сторон, товарищи, и в области международных отношений, и в области внутренних отношений, огромные задачи, почти непреодолимые препятствия. И вот теперь мы присутствуем при картине напряжения всех сил страны, объединения всех сил для того, чтобы этим героическим усилием, не останавливающимся ни перед какими жертвами, этим общим напряжением вывести страну из той пропасти, в которую она упадет, если на минуту ослабнет. И вот, если эту попытку мы делаем, мы делаем ее в условиях, гарантирующих демократии максимальное осуществление всех ее начинаний, в условиях, когда ни одна сила не сбрасывается с наших высот до тех пор, пока ее можно использовать для всенародного дела, в условиях, когда каждая сила будет сбрасываться не только нами, но всем народом, как только она придет в столкновение с реальными интересами народа. Это—наша политика, это наше знамя, это наша несть, и под этим знаменем, товарищи, я надеюсь, нам придется или умереть, или победить. (Продолжительные рукоплескания. )
ЛИБЕР. Товарищи, со стороны многих делегатов мне пришлось слышать заявление, ито прения наши приняли несколько односторонний характер, что они были заострены в сторону тех, которые стоят влево от нас, но не были заострены в сторону тех, которые стоят вправо от нас. Товарищи, я полагаю, что для этого имеется вполне определенные основания. Основания эти сводятся к следующему: прежде всего, по отношению к тем, которые стоят справа, а при теперешнем резком распределении соотношения сил справа от нас стоят те, которые в открытой или замаскированной форме подготовляются к контр-революционной работе, к урезыванию наших свобод на половину, вот по отношению к ним нужно не оружие критики, а критика оружием. (Голоса: «Правильно». )
Вот почему ясно, что заниматься полемикой с теми, которые подготовляют покушение, подготовляют поход против революционной демократии, не приходится. Затем причина состоит и в том, что нет лучшего средства, нет лучшего отпора натиску справа, постепенно подготовляющих поход против нас, как укрепление себя здесь, как превращение нас самих в единую мощную революционную организованную силу. Вот чем объясняется то, что наши дебаты в продолжение всех этих дней были сконцентрированы главным образом, вокруг одного вопроса, — вокруг вопроса о том, как бы нам создать ту единую организованную революционную силу, как создать единую организованную власть.
Переходя к этому вопросу, я должен сказать, что очень часто споры между нами, защищающими здесь эту точку зрения, как успело обнаружиться, значительным большинством Съезда, споры с занимающими позицию меньшинства сводились к следующему: будто бы мы все вместе призваны к тому, чтобы выработать самую лучшую формулу, самый лучший рецепт образования этой единой сильной революционной власти в момент войны.
И вот, когда нам указывают, с одной стороны, правительство, которое состоит из Шингарева, Терещенко, Некрасова и среди них Пешехонов, Церетели, Скобелев, то нам говорят: ваша формула внутренне противоречива, а у нас есть более цельная, более действительная формула: 12 Пешехоновых — это гораздо проще, чем 6 социалистов и 10 других министров, принадлежащих к другому лагерю. Ясно, что это уже есть спор не о создании известной власти в данной объективной обстановке, — это сводится к игнорированию объективной обстановки, — а просто о создании измышления, изобретения наиболее радикальных, чудодейственных рецептов. И вот к рассмотрению этого я подхожу.
Ясно, что когда мы разрешаем вопросы тактики, то мы столь же обязаны считаться с тем, какова наша воля, каково наше желание, как и с тем, какова наша объективная среда, каковы те условия, в которых мы эти желания должны проводить. Всякое игнорирование этих объективных условий приведет к тому, что лучшие наши пожелания останутся только одними пожеланиями и в жизни осуществлены быть не могут, ибо эти объективные условия выдуманы не нами, они нам навязаны, быть может, этой войной, которая до известной степени осложняет нашу задачу. Если бы войны не было, все было бы проще, но эта война — она есть факт, который мы устранить не можем.
Точно также вопрос о том, что рабочий класс не в состоянии произвести социальной революции, — это определяется не тем, что рабочий класс или его вожаки не хотят социализма, а определяется теми объективными условиями, которые нам даны, и которые мы изменить моментально не в состоянии, и которые определяют ту объективную обстановку, в которой осуществляется наша тактика. Если эти обстоятельства принять во внимание, то вы увидите, каковы могут быть способы разрешения тех больных вопросов, которые здесь подняты. Вопрос о том, как в обстановке войны и внутренних крупнейших неизбежных социальных конфликтов, как создать в этой обстановке единство власти, единство революционной демократии, как обеспечить закрепление демократических завоеваний революции? Прежде всего к тем лозунгам, которые в связи с вопросом о Временном Правительстве возникали по отношению к войне, — вы знаете, что был выдвинут следующий лозунг: лозунг революционной войны, который вентилируется теперь на страницах прессы; после того, как лозунг сепаратного мира оказался лозунгом клейменным, он был заменен лозунгом сепаратной войны, — это есть лозунг, который был ему противопоставлен.
В чем собственно состоит этот лозунг? Суть лозунга этого сводится к тому, — если в него вложить определенное содержание, — что Россия порывает всякую связь с союзниками и заявляет: с сегодняшнего дня, мы одни ведем войну против всех стран. Возьмите этот лозунг и поставьте его конкретно, и вам будет совершенно ясно, что те, которые его прокламируют, не могут предлагать его искренно, ибо главная их мотивировка против продолжения войны сводится к тому, что Россия не может вести дальше войны, ибо объективные условия нашей страны таковы: мы настолько истощены, что всякое продолжение войны до бесконечности является для нас совершенно невозможным.
И вот, когда в этот самый момент нам говорят, что мы бессильны вести войну вместе с Англией и Францией, но мы достаточно сильны вести войну против всего контрреволюционного мира, вести войну не классовую, а войну, в которой мы, как воюющая держава, поведем бой против всех стран, то я предоставляю вам судить, в какой мере может быть политически искренним такой призыв. (Рукоплескания. )
|
|
|
