ЗАСЕДАНИЕ 8 ИЮНЯ (вечернее) 3 страница

Дальше нам говорят о войне без конца. Что такое война в той постановке, которую нам предлагают? Нам говорят: неправда, будто бы мы являемся пацифистами, сторонниками мира. Нет, дайте нам власть, и наша новая революционная власть с энтузиазмом поведет дальше революционную армию-против всего мирового империализма. Хорошо, я предлагаю сторонникам этого лозунга послать делегацию на фронт и сказать делегатам; солдаты, не надейтесь на скорое окончание войны, дайте нам власть, и мы обещаем, что мы будем воевать еще год, сколько понадобится, пока не сокрушим-войной империалистов всех стран. (Рукоплескания. ) Более того, я предлагаю сторонникам этого лозунга, приходя на митинги в Петрограде, где они ведут кампанию против нас, как будто бы против сторонников войны, пусть пойдут они туда и скажут откровенно. Но там они говорят другое: «солдаты, вы устали, пора кончать войну», ?. здесь они говорят: «дайте власть». (Рукоплескания. ) Вот цена этого лозунга. II дальше они говорят: переход власти — конец войне.

Теперь ясно, что в их постановке вопроса было бы таково объективное положение, что переход власти в руки рабочего класса только в России не знаменует конца войны никоим образом, и что, следовательно, в этой обстановке, когда они, играя на усталости народа, на желании поскорее покончить с этой войной, когда они говорят: у нас в руках есть это чудодейственное средство, — дайте нам власть, и мы сразу это прекратим, это есть не что иное, как попытка использовать усталость народа, использовать для победы о ределенных лозунгов, которые осуществлены ими быть не могут. (Рукоплескания. )

Дальше, нам говорят, что если власть перейдет к рабочему классу, то война сразу получит другой характер. Нам говорят: тов. Ленин развивал специально эти марксистские тезисы, —что вы рассказываете? Что ваше правительство провозгласило лозунги: война без аннексий и контрибуций? Не в этом суть. Спросите: кто стоит у власти? У власти стоит буржуазия, а если стоит буржуазия, то провозглашайте какую угодно платформу, а война все-таки будет империалистской. (Рукоплескания. ) Я продолжу: поставьте у власти социалистов, но не превратите всю Европу сразу в царство социализма. Я спрошу вас: та война, которую будет вести правительство капиталистическое, какая она будет? Разве мы в истории не знаем одной войны, которой закончилась великая французская революция, когда войска думали, что несут по Европе знамена равенства, братства, свободы, что это есть революция, которая прокатывается по Европе и сокрушает троны? По существу, чем были наполеоновские войны? Я вас спрашиваю, если вы создадите социалистическое правительство и это социалистическое правительство будет вести войну, то не ответят ли тогда вам то же самое, что отвечают в настоящее время в ваших же собственных газетах, — не скажут ли вам английские и всякие иные империалисты: хотите с нами вместе или врозь? под социалистическим правительством или буржуазным правительством? немца вы бьете? Бьете и великолепно, следовательно, наша задача осуществлена. (Аплодисменты. )

И, следовательно, объективно, создавайте власть социалистическую, но пока вы строя не создали социалистического, а эта война существует, как война в пределах капиталистических, поражение ваше неизбежно, и, следовательно, по существу этого вопроса из этого обстоятельства не вывернуться.

Теперь дальше. Мы установили определенное положение после происшедшей революции. Мы сказали: война родила революцию, но революция пожрет войну. Вот был наш лозунг, лозунг, который мы продолжаем путем осуществления политики. Теперь, оказывается, нам говорят другое: «война породила революцию, но революция родит войну новую, которую Россия поведет против всех стран». Пусть этот лозунг открыто, смело и мужественно будет формулирован в программах, пусть предложат нам здесь продолжать эту войну, как войну социалистическую, и пусть тогда говорят о том, что они опираются на настроение широких народных масс.

Когда я после этого вопроса перехожу к вопросу о проблеме власти, то вы обнаруживаете здесь то же самое. Есть второй способ образования власти, этот способ характерен для т. т. Луначарского, Ленина и Троцкого и для того огромного настроения, широко развитого, которое называется бланкизмом. В чем же его суть? В том, что люди до такой степени верят в чудодейственные творческие силы всякой власти, что, говорят они, стоит эту власть, этот аппарат захватить в руки социалистам, как они моментально, как рычагом, повернут все общество в совершенно другую сторону. Вся задача сводится к тому, чтобы эту власть в свои руки взять.

Здесь попытались протестовать против того, что говорил тов. Ленин, будто бы Ленин этого не говорил. Я имею перед собою стенограмму. Ленин сказал: «гражданин министр почт и телеграфов Церетели сказал: нет в России политической партии, которая бы выразила готовность взять власть целиком на себя. Я отвечаю здесь: ни одна партия от этого отказаться не может, и наша партия от этого не отказывается, каждую минуту она готова взять власть целиком». (Аплодисменты и смех. ) Совершенно естественно, что заявление, что партия большевиков готова взять на себя власть целиком, встретило гомерический хохот на этом Съезде, и это хохот не в том отношении, что данный Съезд не желал ему дать власть, а потому что всякий понимает, что [это—] прокламирование о том, что мы готовы, весь вопрос только в том, чтобы портфели попали в наши руки, и мы все сделаем. Как легка эта власть, пусть расскажут нам представители большевиков, которые ездили на Выборгскую сторону уговаривать эти массы, чтобы они слушали призывы большевистских организаций, и эти массы их призывов тоже не слушали.

Когда мы ставим вопрос, почему Совет не берет власть, это и есть та точка зрения, которая неискушенным в политике народным массам так непонятна. Они говорят: зачем вам вступать в какие-то компромиссы, зачем переговоры, зачем возиться то с Шингаревым, то с Некрасовым, к чему это? Зачем вам так осложнять дело, как вы это делаете? Не проще ли так сделать: шесть министров социалистов вы имеете, добавьте только соответственное количество, и вы имеете чисто социалистическое правительство. Тогда мы являемся или чудаками, или людьми, которые прямо служат интересам буржуазии. Здесь вам на собрании определенно говорили неоднократно, что мы власть Совета Р. Д. признаем, и мы требуем перехода власти к Советам, и когда власть будет принадлежать Советам, эту власть будут признавать все. Данное правительство мы можем подозревать в склонности к предательству, а правительство Советов Р. и С. Д. в этом подозревать не будут.

Я не знаю, что не будет, а я знаю, что есть. Большевики в своей прессе пишут, что Советы Р. Д. служат интересам буржуазии, а не интересам пролетариата. (Аплодисменты. ) Они пишут это в своей прессе, и, следовательно, не всякому Совету Р. Д., а тому Совету Р. Д., в котором им будет обеспечено большинство, они будут верить, и поэтому они последовательны в этом отношении. Но так как Совет Р. Д. есть не партия, а есть определенный союз на общей платформе различных элементов, то, когда внутри этого союза выяснится неизбежность противоположных интересов элементов крестьянских, рабочих и самих рабочих элементов разных, то тогда-то правительство, которое образует Советы, ведь будет коалиционное или нет? Разве в составе Совета теперь нет трудовиков, с. -р., н. с., социал-демократов всех крыльев, кроме того, нефракционные, — что же, вы их изгоните? А если не изгоните, то, следовательно, у вас останется правительство определенного блока, внутри которого есть вполне определенный антагонизм, и поскольку вы попытались в этом правительстве разрешить вопрос подобным образом, то те конфликты, о которых вы говорите, будут неизбежны по каждому вопросу...

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Вам по регламенту предоставлено слово на 15 минут. (Голоса: «Просим». ) Угодно ли продолжить? (Голоса: «Просим». )

ЛИБЕР. И, следовательно, товарищи, ясно, что Совет не берет в свои руки власть не потому, что он не может, а потому, что он взять ее не хочет2) — ему это предлагали, — и потому, что, взявши эту власть, он берет на себя обязательство явиться правительством, которое сможет разрешить все те вопросы, которые выдвинуты революцией в данной обстановке, и разрешить самолично, не только без воли других слоев, а против воли других слоев под давлением воли других. И если Совет Рабочих Депутатов этого не делает, то вследствие тех объективных условий, которых здесь учитывать не желают.

Когда тов. Ленин выдвинул программу социальных вопросов, то, вы припомните, к чему они сводились. Это был тот великолепный рецепт, который был здесь выдвинут, — разбирать его я не стану, но думаю, что

') Так в подлиннике. —2) В подлиннике: «не может».

 

с тов. Лениным произошла маленькая ошибочка: он думал, что он говорит на одном из заводов в Петрограде, где, вы знаете, естественная ненависть по отношению к классу капиталистов очень часто принимает персональные формы. И если вы будете говорить: что нам разговаривать с правлением Парвиайнена или Лангезиппена, — арестовать эту банду и нечего разговаривать, -— там такой эксперимент, в рамках завода, может показаться очень приятным; но когда он попытался этот рецепт рассказать на трибуне перед всей демократией, то, конечно, ничего, кроме здорового смеха, этот рецепт не получил. Тут уже получилось то положение, при котором наши товарищи народники должны были, что называется, нашим же добром нам бить челом, должны были нас поучать только благодаря тому, что тов. Ленин до сих пор не отказывался от той клички, от которой он собирался отказаться, когда он приехал, — от клички социал-демократа.

Вследствие этого создалось то положение, что т. т. Ленин и Троцкий говорили нам о социальной революции, при чем рецепт ее они предлагали нам только в национальных рамках, в России. Тов. Ленин выдвинул прекрасный проект и чуть ли не параграфы были там детально разработаны. Он забыл к чертежу добавить одно: что будет, если придут немецкие империалисты, английские и японские и своими штыками начнут ворочать эту постройку, — как она будет выглядеть, сохранит ли она свои, стройные линии?

Представление о том, что социальный переворот может произойти в рамках национальных, это — та ошибка, от которой я предостерегал в своем докладе, которая сводится к тому, что люди забывают, что русская революция выявила такой антагонизм классовых интересов, который может быть разрешен только в международных рамках всеобщей народной революции, что национально этот вопрос разрешен быть не может, и поскольку они пытались его осветить в национальных рамках, это оказалось бы чем то в роде Парижской коммуны, которая была расстреляна союзом парижской буржуазии с нападающими германскими войсками, т. -е. такой способ разрешения социальных конфликтов, который при всем героизме, который проявился, вряд ли может кому-либо из нас представляться как пример, достойный подражания. Далее т. т. Ленин и Троцкий употребляли такое выражение: тов. Троцкий даже прямо сказал, что у нас имеется какой-то антиреволюционный страх перед властью, а у них имеется большая смелость по отношению к власти. Мы сопоставим страх и смелость, которая имеется в каждом из них. Если[бы] они проявили эту смелость, тогда бы их призыв к тому, чтобы власть была передана им, встретила бы гомерический смех на собрании, а когда они завтра должны были бы от имени этой власти устраивать огромную Россию и ликвидировать международную войну, то это была бы смелость, которая или граничила бы с безумием, или, во всяком случае, свидетельствовала бы о большой отваге..

Теперь нам говорят об антиреволюционном страхе перед властью. Чего мы боимся этой власти, — своей собственной власти мы боимся? Почему? Тов. Церетели вам первый ответил: потому что есть два способа отношения к действительности у деятеля. Первый способ это ответственный, который говорит: я не только действую сегодня, но я предвижу то, что получится в результате моего сегодняшнего действия завтра и послезавтра. Есть другие, которые говорят: безумству храбрых пою я песню; дерзай! Сегодня дерзай и завтра видно будет, а сегодня дерзай, захватывай власть; когда дело дойдет до ответа, там видно будет.

Это есть та смелость, которая свидетельствует об отсутствии под собой той огромной массы, которая только тяжестью своей умеряет наши порывы.

Этой умеренности в порывах мы не только не должны бояться, —побольше ее нужно для того, чтобы свой шаг соразмерять с шагом всей трудовой демократии России, которая еще не успела так быстро пройти через те подготовительные классы социализма, как это прошла часть петроградского пролетариата. Дайте пройти этой массе все эти подготовительные ступени и тогда можете быть уверены в том, что рабочий класс, даже без вашего великодушного предложения передать вам всю власть, найдет, кому передать власть для совершения социального переворота.

Говорят о том, что правительству, —я на это уже отчасти указывал, — что тому правительству, которое было бы образовано на однородных началах, ему было бы провозглашено полное доверие. Я уже, оставляю-в стороне вопрос о том, что те слои, которые в Совете не представлены, они доверия не получили, но, как я отметил, внутри самого Совета, внутри самого правительства есть ряд таких слоев, которые, несомненно, если бы сегодня, — я ставлю вопрос прямо перед вами, — власть оказалась, в руках тех элементов, которые стоят на точке зрения Ленина и Луначарского, даже здесь, внутри Совета, пользовалась ли бы власть тем доверием, которое дало бы возможность управлять страной без гильотины, без-террора, без якобинского захвата власти? Одна горсточка лиц получает перевес, затем появляется другая горсточка, которая расправляется с предыдущими, за нею третья, которая грозит этой, и т. д., пока не является некто в сером, который давит нас всех вместе, до тех пор, пока все не будет уничтожено и обезврежено.

Товарищи, очень ошибутся те, кто подумает, что Петроградский Совет Р. и С. Д., поручивший мне прочесть доклад, что он, как и вообще все политические партии, которые примыкают в общем и целом к той платформе, которую выдвинул Совет, стоят на той точке зрения, что мы безоговорочно, раз навсегда и при всех обстоятельствах заявляем: вот вам наше правительство; с того момента, как оно создано, мы его поддерживаем не критически, без каких-либо поправок всегда, во всем и везде. Подобного рода политика, как я имел уже случай отметить, обозначала бы, что мы наших товарищей в правительстве оставляем без всякой поддержки, ибо поддержка сильна только тогда, когда это есть поддержка действенная, которая именно показывает ту линию, идя по которой они могут действительно не порвать реальной, форменной, органической, а не формальной только связи с рабочей демократией. Поэтому естественно, когда мы говорим о своей позиции по отношению к правительству, то наша позиция в поддержке есть позиция независимая: мы поддерживаем правительство потому, что оно осуществляет нашу программу, то, что мы считаем наиболее целесообразным в данный момент, применяясь к тем объективным возможностям, которые имеются у страны.

Не так обстоит дело, что Временное Правительство имеет свою программу, а мы его обязываемся поддерживать, — нет, мы имеем определенную программу; правительство ту часть программы, которая в стране может быть осуществлена, взяло на себя осуществлять, и мы поддерживаем свою программу, осуществление своих требований, и поэтому понятно, что наша поддержка здесь энергична и действенна. И вот, когда дело идет об-этой поддержке, то совершенно ясно, что мы можем здесь сегодня при обсуждении этого вопроса повторить только ту линию, которая была нами намечена своевременно: во-первых, от правительства требовать, —мы настаиваем на этом, —чтобы оно активно вело внешнюю политику в том направлении, которое указал ему Совет Р. и С. Д., т. -е. в направлении создания тех условий, которые облегчили бы возможность международной ликвидации этой войны как теми средствами, которые доступны ему, т. -е. путем дипломатических переговоров, так и теми, которые доступны только нам — облегчением тех международных условий, которые создадут возможность установления братских уз; во-вторых, правительство должно помнить, что каждый день отсрочки Учредительного Собрания есть колоссальный удар не только по революции, но и по самой возможности сохранения нового порядка.

Наше несчастье состоит в том, что мы не имеем в стране того единого авторитетного центра, который представлял бы авторитетную волю всего народа, вмешаться против которого не посмел бы никто, в том числе и организующаяся теперь под флагом либеральной или консервативной буржуазии контр-революционная кампания. Я полагаю, что нужно напрячь все усилия, не останавливаясь ни перед чем, хотя бы перед сокращением всевозможных формальностей, для того, чтобы созыв Учредительного Собрания приблизить в наибольшей степени. (Аплодисменты. ) Каждый день, на который приблизится Учредительное Собрание, будет нашей победой.

И дальше, в области финансово - экономической. Я помню, когда тов. Скобелев провозгласил свою платформу, началась критика этой платформы как раз со стороны тех, кто обязаны были бы ее поддержать и которые говорили, что эта платформа слишком далеко идет. Задача была в том, чтобы наметить линию, а линия эта состояла в том, что буржуазия, совершенно сознательно используя крайне неблагоприятные для рабочего класса объективные условия, старается создать почву для контр-революции путем экономической разрухи. Правительство должно проявить в этой области всю ту решимость не проектов, а действий непосредственных, изо дня в день, которые спасли бы страну от этой опасности.

То же самое относится к демократизации власти на местах, — об этом было уже сказано достаточно.

Товарищи, я кончаю. Тов. Троцкий говорил здесь, и это было лучшее место его речи, что единство очень важно; но он это единство понимает так: мы едины в том смысле, как едино время —сегодня и завтра, они связаны между собою, после сегодня всегда следует завтра. Сегодня товарищи, стоящие на его позиции, будут всячески бороться против нас, не давая нам возможности осуществлять нашу программу, зато они обещают, что завтра, когда они будут у власти, они, вероятно, предоставят нам возможность мешать им. Только к этому сводится все то единство, о котором говорят они. (Аплодисменты. Голоса: «Верно». ) После того тов. Троцкий идет дальше. Он говорит, что когда придет Гучков и начнет нас увязывать в мешок, — очевидно, мы тогда будем уже сидеть внутри этого мешка, а Гучков будет нас вязать, — то тогда они будут с нами солидарны до конца. Солидарности сидения в мешке мы имели достаточно при старом порядке, такой солидарности больше мы не хотим; задача сводится к тому, как бы нас в мешок не посадили, к этому сводится задача. (Смех и рукоплескания. ) И вот в этом отношении по вопросу об единстве демократии мы можем провозгласить только один лозунг: всякая критика, которая исходит от наших товарищей, мнящих себя стоящими слева, является в высшей степени полезной, ибо она несомненно отражает настроение очень широких кругов демократии, на которые они опираются; но поскольку дело идет о действиях внутри Совета Рабочих Депутатов, о действиях, то с того момента, как они сказали: «мы сюда входим», они тем самым сказали себе: «входить сюда имеет смысл лишь тогда, когда мы заранее делаем определенную оговорку: мы знаем, что мы идем не в партию большевиков, не в партию троцкистов, а мы идем в Совет Рабочих Депутатов, где каждый из нас во имя того, что нас объединяет внутри, при координировании действий, вынужден отказываться от целого ряда своих особенностей для согласования своих действий в том, что является общим для всех нас».

Я полагаю, что Съезд, вынося резолюцию по этому вопросу, именно этого положения будет придерживаться и будет помнить, что при голосовании мы должны считаться не с тем, как свободна наша критика в тех или иных оттенках, а с тем, чтобы мы своим голосованием показали не только нашим товарищам, сидящим в правительстве, с которыми мы можем и ссориться и мириться, а показали бы всей стране, что те, кто собрались здесь, в своем отношении к той тактике, которую мы подавляющим большинством наметили, едины, и что с этой стороны этот вотум есть тот политический вотум, который является лучшим ответом на всякую организующую контр-революцию, откуда бы она ни исходила. (Рукоплескания. )

ПРЕД СЕДАТЕЛЬ. Товарищи, я очень прошу не расходиться: сейчас будем голосовать резолюции. У меня сейчас на-лицо резолюции с. -д. большевиков, затем резолюция от имени объединенных с. -д. интернационалистов, потом имеется резолюция меньшевиков-интернационалистов и потом имеется резолюция от меньшевиков и от с. -р. Итак, четыре резолюции. Я полагаю, товарищи, что надо сперва вырешить вопрос о том, какую из этих резолюций вам угодно будет принять в основу, тогда к ней, если вам угодно, могут быть внесены поправки и тогда у нас получится одна резолюция, которую мы можем уже голосовать. Угодно будет вновь выслушать эти резолюции? (Голоса: «Просим». ) Тогда я нрошу авторов оглашать резолюции в порядке поступления их ко мне. Первая по очереди поступила ко мне резолюция от тов. Луначарского; прошу заслушать ее.

ЛУНАЧАРСКИЙ (читает резолюцию):

«Констатируя, что затянувшаяся война и произведенные ею во всем организме нашей страны разрушения ставят перед ее правительством поистине грандиозные задачи; что решение их возможно лишь при наличности сильной революционной власти, каковою может быть лишь власть, опирающаяся на массы; что первая попытка создать власть из представителей думского блока с империалистами Милюковым и Гучковым во главе, при условной поддержке Петроградского Совета Р. и С. Д., привела к необходимости опрокинуть это правительство; что вторая попытка создать власть путем коалиции в министерстве буржуазного большинства и социалистического меньшинства, при всемерной поддержке Пегроградского Совета Р. и С. Д., не подвинула Россию ни на шаг к освобождению от кошмара войны и надвигающейся разрухи, а, напротив, привела к вредоносной пропаганде правительством наступления (несмотря на отказ наших союзников отрешиться от их империалистических целей), к ряду строгих мер по отношению к левому крылу революции и полному бессилию переход губительной для страны тактики капитала, — Съезд считает необходимым перед всей власти в руки трудовых классов народа в лице Исполнительного Комитета Всероссийского Союза Советов Р., С. и Кр. Д., при контроле Временного Революционного Парламента.

Съезд избирает из своей среды Временный Революционный Парламент из 300 делегатов при пропорциональном представительстве всех фракций. Съезд приглашает Петроградский Совет Р. и С. Д. пополнить этот состав 100 делегатами из своей среды. Съезд приглашает к тому же Всероссийский Совет Кр. Д.

Временному Революционному Парламенту поручается избрать из своей среды Исполнительный Комитет, которому и передана будет вся исполнительная власть в стране. Власть эту Исполнительный Комитет будет осуществлять через своих министров и специальную государственную коммисию.

Съезд полагает, что организованная таким образом центральная власть сможет оказаться действительно могучей лишь при замене старого бюрократического, а также буржуазно-помещичьего земского и стародумского аппаратов новым революционным и народным.

Для этого должны быть организованы в деревнях Советы Крестьянских Депутатов, волостные и уездные, а в городах — Советы Рабочих и Солдатских Депутатов, которые совместно организуют губернские и областные Советы Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов, которые посылают по одному делегату во Временный Революционный Парламент. Исполнительный Комитет связывается с Областными Советами через своих комиссаров.

Специальные и централизованные ветви государственного организма (железные дороги, почта и телеграф и т. и. ) Исполнительный Комитет ведает через министров и специальные комиссии, при деятельном участии представителей от профессиональных союзов служащих и рабочих этих отраслей.

Сильная власть должна и на местах, и в центре быть построенной самим революционным народом и состоять из его доверенных лиц*. 1)

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Теперь позвольте заслушать резолюцию фракции большевиков.

КАМЕНЕВ (читает резолюцию):

«Первое Временное Правительство, созданное революцией, образовавшееся из представителей империалистических — помещичьего и капиталистического— классов, очень быстро обнаружило полную неспособность удовлетворить интересы масс населения, спасти страну от разрухи, направить дело к заключению демократического мира.

Второе коалиционное правительство заслонило контр-революционную буржуазию от народа «социалистическими» министрами, которые оказались самым удобным для эксплуатирующих классов орудием, чтобы оттянуть разрешение всех коренных вопросов внутренней и внешней политики, поскольку решительная революционная постановка этих вопросов должна была бы затронуть на деле интересы русского и союзного империалистического капитала. «Социалистические» министры оказались прикрывающими, посредством ни к чему не обязывающих обещаний, ту же самую империалистическую буржуазную политику. Пользуясь этим прикрытием, буржуазия явно перешла к борьбе с революцией и открыто от имени третье-июньских контр-революционеров провозгласила лозунг «немедленного наступления». Такое наступление означало бы не только переход к активной империалистической политике, но и решительный поворот к контр-революции во всей внутренней политике.

Окончательно обрисовался, таким образом, критический, переломный момент русской революции. Растущая разруха, вызванная анархическим хозяйничаньем капиталистов, продолжающих наживать неслыханные прибыли на поставках, национальная политика коалиционного правительства, доведшая без всяких к тому оснований до конфликтов с угнетавшимися царизмом нациями внутри России (Финляндия и Украина), политика, создавшая конфликты с местными учреждениями из-за антидемократической претензии назначать или утверждать местные власти, политика, выразившаяся и в ряде угроз интернационалистическим элементам армии, — все это ускорило и обострило настоящий кризис всей русской революции.

‘) Резолюция печатается по «Известиям», № 85, от 7 июня.

 

Констатируя, таким образом, полный крах политики соглашения с капиталистами, Съезд признает единственным выходом переход всей государственной власти в руки Всероссийского Совета Р. С. и Кр. Д. »1).

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Итак, товарищи, вы сейчас заслушали резолюцию с. -д. большевиков. Теперь позвольте заслушать резолюцию, предлагаемую меньшевиками-интернационалистами.

БЕР. Товарищи, мы предлагаем вашему вниманию две резолюции: одну принципиальную, другую конкретную.

«Принимая во внимание,

1)       что обновленное вводом делегатов Совета Рабочих и Солдатских Депутатов и удалением Милюкова и Гучкова Временное Правительство не стало действительным органом революции, активно и последовательно выполняющим ее задачи, но подобно своему предшественнику ведет политику балансирования и топтания на одном месте;

2)       что в области внешней политики оно, заявив о разрыве с империалистскими тенденциями у себя дома, пасует перед имериалистскими правительствами союзников и склоняет перед ними знамя российской революции;

3)       что, заявив о намерении потребовать у союзников пересмотра тайных договоров, оно откладывает осуществление этого пересмотра в долгий ящик и в то же время не только не добилось устранения препятствий, которые союзными правительствами создаются делу общения между представителями их демократий и демократии русской, но и само наносит тяжелый удар международному движению в пользу мира таким актом, как высылка тов. Гримма и присоединение к той кампании империалистов, которая все движение в пользу мира изображает служащим целям Германии;

4)       что, повинуясь настойчивым давлениям союзных правителей, не желающих отказаться от захватных целей, оно пытается подготовить страну и армию к новому наступлению, которое при данных обстоятельствах не может не означать одновременно величайшую военную авантюру, чреватую роковыми последствиями для России, и могучее орудие обуздания революционных сил в армии;

5)       что всем этим укрепляется во всех воюющих странах позиция тех элементов демократии, которые идут со своими империалистскими правительствами, и, напротив, парализуются борьба интернационалистского авангарда демократии за мир;

6)       что в области внутренней политики оно оставляет места представителей центральной власти в губерниях и уездах за ненадежными элементами, которые своим непониманием потребностей революции и частью сознательным противодействием ей тормозят организацию революционных сил, -способствуют обострению политических, социальных и национальных противоречий, усиливают опасности хаотической гражданской войны;

7)       что, уступая подстрекательствам открытых контр-революционеров, правительство уже проявляет склонность вступить на путь полицейских репрессий против своих политических противников, о чем, между прочим, свидетельствует опубликованный в печати законопроект в министерстве юстиции о восстановлении ненавистных всей России ст. ст. 129 и 131, направленных против той неограниченной свободы устного и печатного слова, которую уважать оно присягало,

Съезд констатирует:

1)       что, таким образом, участие представителей Совета Р. и С. Д. в составе Временного Правительства привело лишь к тому, что связало

*) Резолюция печатается по «Известиям», № 87, от 9 июня.

 

руки революционной демократии и пролетариата в деле давления на буржуазию России и союзных стран, ослабив значение Советов, как самостоятельно воздействующей на центральную власть политической силы;

2)       что в то же время это участие возлагает на революционные органы демократии и на социалистические партии ответственность за указанное направление политики правительства и тем вносит дезорганизацию и раскол в ряды рабочего класса и революционной армии;

⇐ Предыдущая29303132333435363738Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: