Часть II. Осознание. Дневники 7 глава

— Но неужели никто не может на государственном уровне начать программу развития? Я вижу и ужасаюсь, как наше образование разваливается. Сам отличником не был, но сейчас отличники реально тупее моих одноклассников-двоечников стали, вообще никто ни о чём не думает! — сокрушался Виктор. В последние недели он стал сталкиваться с повальной тупостью людей, с их неспособностью думать самостоятельно и критично. Вспомнил, какое тоскливое чувство вызвала у него в магазине женщина, которая брала с полки продукты в вакуумной упаковке, читала состав, соотносила его с листочком, на котором были написаны красным цветом вредные химикаты, которые ни при каких обстоятельствах, кроме угрозы голодной смерти, есть нельзя. Она читала состав, находила в составе весь список, ругалась вслух, что «Одна отрава! Одна отрава!» и всё равно клала продукты в свою корзину, чтобы их купить. Если бы женщина была плохо одета или это были бы просто самые дешёвые продукты, Виктор смог бы её понять, что она это делает от безысходности, от безденежья, сам ещё не так давно покупал только самое дешёвое, выбирая по цене. Но это были дорогие сардельки, а женщина была одета в приличную, новую одежду. Он вспомнил себя на юге, и порадовался своему поведению, что смог поступить осмысленно, подумал о своём здоровье. Когда он поехал на юг думать, он купил девятисотграммовый кулёк сахара за 28 рублей в большом гипермаркете на Окружном шоссе Вологды. Когда в конце августа поставил палатку на берегу реки и устроил себе первый завтрак, увидел рядом муравьиную тропку. Подумал, что это может оказаться неприятным соседством. Придумал, как ему показалось, хороший способ: насыпал горку сахара в стороне, ближе к реке, а к муравьиной тропке проложил сахарную дорожку. «Муравьи по этой тропке к той горке придут, и себе запасы наберут, и меня не тронут». Но муравьи не стали есть сахар. Они обползали сахарную дорожку за несколько сантиметров. Тогда Виктор насыпал сахар по всей муравьиной тропке. Муравьи исчезли. Виктор задумался. Взял небольшую горку и насыпал на полу в домике туалета. Через два часа из туалета исчезли мухи… «Чем же нас кормят?!». Остаток сахара он рассыпал внутри и вокруг туалета, и всё время, до дождя, мух и муравьёв там не было. После ливня, когда сахар смыло, появились опять… Так же вела себя колбаса, которую Виктор захватил в дорогу из Вологды. Несколько дней в пути, там, на жаре — она и через неделю имела прекрасный запах и свежий розовый цвет. Эту колбасу стороной облетали все мухи, обползали все насекомые. При этом выброшенных на берег медуз они облепляли мгновенно, ещё мокрых и солёных.

— Как это говаривал автор «Маленького принца», Экзюпери: у людей не хватает желания, а потому нет времени, чтобы что-то узнавать, понимать самостоятельно. Всё хочется получить в готовом виде. Люди привыкли покупать вещи готовыми, в магазинах. Но ведь нет таких магазинов, где торгуют друзьями. Поэтому у многих людей теперь нет друзей, — процитировал Кот. — Все хотят готовую таблетку ума, никто не хочет думать сам. Раз хотите — получите, подавитесь: реклама и придворные телеканалы рассказывают готовое мнение, которое остаётся только повторить, не задумываясь о его содержании. Да что говорить?! Ты детские сказки давно читал? Особенно Братьев Гримм? И венгерские народные сказки?.. Про волосатого мальчика, — как-то выделил Кот пониженным голосом одну из многих. — Да там сплошной состав преступления, но кто хоть раз об этом задумался? Хоть один родитель объяснил ребёнку, что такие действия, которые совершает главный герой, вообще-то, не правильные? Что так себя вести не стоит в отношении других персонажей? Я когда сам стал детям, племянникам эти сказки читать, на первых строках остановился. Про себя быстро прочёл, в ужас пришёл. Все волосы, которые ещё где-то остались, зашевелились и дыбом встали. А ведь я сам рос на этих сказках. Как начал с четырёх лет читать, так и читал эти сказки, думая, что так и надо.

Кот говорил очень много. Вроде бы, всё умно, по делу, но как же много! От этого начинала болеть голова. Хотелось, чтобы он остановился, но где ещё это узнать — Виктор не знал. Да и ехать было ещё далеко, не доехали ещё даже до Ярославля.

— Может быть, разбавим дорогу музыкой? — предложил Виктор.

— Понял, понял, затыкаюсь, — прибавил громкость Кот.

Подбор музыки был весьма необычным. Наряду с французским шансоном шли ранние и поздние песни в исполнении Сергея Шнурова и романсы, спетые серебряным голосом Олега Погудина. Определить стиль этого человека по музыке было невозможно.

Ярославль проехали через центр, по всем кольцам. В половину девятого вечера машин в городе было уже мало.

— Ещё раз прогоним по теме, — предложил уставший молчать Кот. — Сигналы тревоги и порядок действий при напряжении ситуации помнишь?.. Хорошо. Я не нагнетаю, но практика такая, что три из десяти операций происходят с какими-то неучтёнными дополнительными сложностями. Билеты на каждый день в разных карманах? Хорошо…

Вместе с основным обратным билетом в конверте были вложены ещё три билета на каждый день, чтобы в случае каких-то неприятностей сразу покинуть страну, не дожидаясь развития осложнений.

— Как выглядят, где должны стоять твои встречающие помнишь? Хорошо, — у Виктора был план аэропорта Анталии и фото тех мест внутри, где должна была состояться встреча. А Кот всё уточнял и уточнял. Пароли, отзывы, условные речевые обороты, опять порядки действий. — У нас в армии один проверяющий был, ох, его все ненавидели. Бывало, приедет в часть, объявит тревогу, внезапно ставит задачу и вдруг объявляет: бойцы, ваши командиры убиты! И полковник, и майоры, и капитаны, и лейтенанты, и все сержанты! Вы остались без командования! Выполняйте задачу! Вот тут выучка и проявлялась. Почти всегда как бараны толпились, а командование в сторонке стоит, мучается, подсказывать «с того света» нельзя. Проверяющий, разумеется, всегда разносы и выговоры, пока не дали одного молодого полковника. Он с гражданским образованием после военной кафедры в армию по призванию пошёл, быстро взлетел, по уму. Так вот он начал нас учить вирулентности. То есть каждый боец должен был быть как вирус, то есть владеть всей информацией, знать все цели, уметь заменить руководителя. Каждого рядового на полковничью должность ставил, заставлял решения принимать, командовать, искать информацию, которая для принятия решений нужна. Опять проверка, опять всех командиров убили. Но тут полкан схитрил, он сержантов заранее на случай проверки обязал обменяться одеждой с самыми бестолковыми рядовыми, и вот эти сержанты уже кое-как с задачей справились. Да и мы уже кое что понимать начали. Первый раз без нагоняев обошлось. Потом я дембельнулся, а пацаны рассказывали, полкана в Москву забрали, опять кадрового военного дуболома дали, опять всё съехало к стаду баранов. В курсе, что есть большая разница между военным и военнослужащим? Военный — это обычно уставное ругательство. Если человек не совсем ещё отупел от фуражки — тогда это военнослужащий.

Кот говорил много и пространно. Виктор понял принцип вирулентности, оценил все его преимущества по сравнению с жёсткой иерархической структурой.

«И правда, каждый мелкий вирус самостоятельно может выполнять стоящую перед ним задачу».

Тема за темой, слово за словом, уже на границе Ярославской и Владимирской областей заговорили о женщинах, об отношениях.

— Весь мировой опыт неудачных отношений показывает, что удачных не бывает. В современном мире, где женщины теряют инстинкты хранения семейных традиций, а мужики обабиваются, строить правильные гармоничные отношения всё труднее. Бабы вечно вмешиваются в мужские решения, а когда в результате этих решений происходит лажа — они обвиняют мужиков в неспособности принять решения самостоятельно. Их тоже можно понять. Реклама и пропаганда им мозги набекрень выворачивает, ставит нараскоряку все женские инстинкты. Они начинают считать, что семья и близкие люди — это не главное, а главное то, что на страницах глянцевых журналов. Разучились жалеть. А женщина любить не умеет, она сначала жалеет, а потом привязывается и любит. Мужчина любит не саму женщину, а своё состояние рядом с ней. Поэтому настоящая женщина — это вовсе не самая красивая, вовсе не самая умная и уж вовсе не самая успешная в социальном плане. Настоящая женщина дарит мужчине не ум, не красоту, не тело, не успехи, а состояние. Женщина, которая создаёт у мужчин особое состояние — мужское, всегда будет любима. Это состояние она создаёт, наслаждаясь обществом своего мужчины и восхищаясь им. И к этому особому состоянию мужчина будет тянуться, как к магниту всегда. А если она ему этого состояния не создаёт, как можно строить отношения любви? Если она постоянно, независимо от событий и времени года требует «будь мужиком, а не тряпкой», какое может быть состояние, близкое мужчине?

— Что, женщины совсем-совсем разучились любить? — расстроился Виктор.

— Все относительно. Ты должен осознать, что люди имеют право мыслить не так, как мыслишь ты, и не делать того, чего ты от них ожидаешь. Они, вероятно, любят тебя, но их любовь может проявляться не так, как ты хочешь. Правда в том, что никто не любит нас такими, какие мы есть. Нас любят красивыми, весёлыми, ухоженными, успешными, жизнерадостными. Такими, как есть, людей принимает только военкомат. Они тоже тебя могут любить, как-то по своему. По этой причине требовать от тебя всё больших и больших достижений. Правда, они это делают в основном для себя, чтобы им самим среди своего окружения за твой счёт приподняться, но это тоже форма любви.

— И что же делать? — опять спросил Виктор. Столько обоснованного пессимизма он давно не слышал.

— Искать тех редких, кто способен жалеть, любить, умеющих радоваться мелочам, а не только новым дорогим подаркам. Они есть. Правда, всех щенками разобрали, они быстро выходят замуж, рожают детей и живут вполне счастливо, но в жизни всё бывает. Как это в песне пелось? Кто ищет — тот всегда найдёт. Только с умом это надо делать, с умом. Жизнь — это всего три дня: вчера, сегодня и завтра. Вчера уже прошло и ты ничего в нём не исправишь. Завтра ещё не наступило, а для кого-то может не прийти никогда. Поэтому нужно сегодня всё делать правильно, чтобы не сожалеть потом об этом, не пытаться исправить вчерашний день. В том числе найти ту единственную, с которой будешь мужчиной.

— Блин, это трудно… — после паузы задумчиво произнёс Виктор.

— Да, всё всегда не просто. Но ведь решаемо!

— Решаемо, но как трудно! — пошутил Виктор.

— Трудно… Но решаемо! — в ответ засмеялся Кот. — Сила рождается не в победах, а в борьбе. Если яйцо разбить силой снаружи — жизнь прервётся. Если разбить яйцо силой изнутри — жизнь начнётся. Всё великое всегда начинается изнутри. Если что-то очень нужно, очень хочется — ты любые преграды преодолеешь, когда будешь готов. И из жалкого дрожащего птенца вырастиешь в мощного орла! Не надейся, что помогут извне. Если для тебя что-то делают извне — значит, ты сам это делать не готов.

— По моему опыту, сам бы я не сумел исправить свою жизнь. Мне потребовалась помощь со стороны, — возразил Виктор.

— Ничто так не нуждается в исправлении, как чужие недостатки… Плохо то, что чаще всего к тебе лезут не те, кто действительно может помочь. Как правило, это какая-то бестактная скотина с дефектами воспитания, которая без спроса с грязными ногами лезет в твои дела и на полном серьёзе считает себя честным прямолинейным человеком, а его единственное предназначение — бесконечно указывать тебе на то, что она в своей непроходимой тупости считает недостатками, которые требуется исправить. А ты его не просил… В твоём случае, как я понял, ты сам попросил тебе помочь, сам начал проклёвывать свою скорлупу. И ещё не целиком из неё вылез, — философствовал Кот.

«Зачем такой умник занимается уголовщиной?», проскочило в голове Виктора.

— Я вот всё думаю: а это правильно, что мы в этом деле участвуем? Оно же не совсем чистое, да? — высказал сомнение Виктор.

— Всё строго в рамках закона. Мы просто осуществляем посредничество при крупной сделке. Мы не обязаны знать, что у покупателей какие-то особые платёжные средства. За свои комиссионные мы просто сводим людей, — категорически ответил Кот.

— Но мы то знаем, — возразил Виктор.

— Я ничего точно не знаю. Может быть, они это придумали, чтобы казаться круче? Может быть, там всё чисто и прозрачно, но плохими быть хочется? Я не знаю, — опять повторил Кот всю легенду. — Шведы говорят: тревожные мысли придают маленьким вещам большие тени. Поэтому давай опираться только на то, что нам точно известно, без выдумывания.

В этом было здравое зерно. Вообще, верно: лично он, Виктор, закона не нарушает. «Но явно этому способствуешь», едко заметил здравый смысл. «Банки первые начали, когда наклепали пустых активов», возразил внутренний голос. Именно на таких пустых, виртуальных активах Виктор попал на реальный долг, который надолго превратил его в несчастного загнанного идиота. Поэтому участие в этом мероприятии он рассматривал как часть своей личной мести.

… За разговорами обо всём примерно в час ночи въехали на окраину Москвы, встали на парковке около большого торгового центра в километре от станции метро. Взялись за поздний ужин.

— Вообще, не люблю Москву, но что в ней хорошо — этот город никогда не спит. Приехал ночью — и туалет приличный найдёшь, и поесть можно, вообще все вопросы решить, — прожёвывая, продолжал говорить Кот. «Ему нужно быть ведущим на радио, можно было бы обойтись без рекламы и музыки вообще», утомился за дорогу Виктор от разговоров.

* * *

Около десяти утра Виктор подошёл к стойке регистрации авиакомпании в аэропорту. До семи утра они с Котом спали в машине. Умылись и позавтракали в круглосуточном торговом центре. Потом пошли на метро, чтобы со своих вокзалов на электричках без пробок, по расписанию, прибыть в аэропорты.

— А ваш борт уже улетел, — сообщила миленькая девушка в униформе компании.

— Как? — округлил глаза Виктор, а рядом с ним ещё несколько пассажиров. На билете стояло время вылета 11.00.

— В шесть-десять утра. Это же чартер! — девушке показалось, что она сняла все противоречия, всё объяснила, теперь все удовлетворённо разойдутся.

— А что теперь делать? — подала голос напряжённая женщина с чемоданом.

— Я не знаю, вы должны были учитывать такую возможность! — с улыбкой переложила ответственность на пассажиров миленькая сотрудница.

— Учитывать, что борт улетит на пять часов раньше?! Да вы что, обкурились?! — рявкнул рядом самоуверенного вида мужик.

— Зовите своего старшего! — начали требовать подходящие с разных сторон пассажиры.

Она подняла трубку. Тихонько что-то говорила, слушала, перестала улыбаться, начала что-то писать от руки, начала клацать мышкой компьютера, опять что-то говорить, слушать, положила трубку.

— Вам надо пройти на второй этаж по лестнице девять-цэ, в кабинет семнадцать, там вас встретят, всё объяснят, — напряжённо проговорила она.

Нестройной гурьбой направились по указанному направлению. В кабинете 17 три пожилых мужчины медленно-медленно выясняли отношения, кто принял решение о переносе рейса и кто должен был оповестить пассажиров.

После небольшой сутолоки большинство пассажиров за обед в ресторане аэропорта за счёт авиакомпании согласились лететь в тот же день в 18.00, другим бортом. Виктору требовалось быть в Анталии в три часа по Москве, он ждать не мог. Позвонил Анатолию.

— Пусть сажают на любой ближайший рейс. У нас всё по графику.

Виктор объяснил это сотруднику. Тот грустно покивал головой и застучал по клавишам компьютера.

— Через внучку в час дня… — тихонько объяснил он коллеге. Распечатал лист бумаги, протянул Виктору: — Это билеты на регулярный рейс до Стамбула, оттуда в Анталию, «Туркишэйрлайнс», оба раза первый класс, других билетов не было. Такси я уже вызвал, оно вас доставит прямо в зону посадки… Приятного полёта…

Спускаясь к такси позвонил Анатолию.

— Вот ты везучий… Я ни разу первым классом не летал. Расскажешь потом! Ладно, сообщим, покупателям с их картами в собаке что, у тебя форс-мажор, будешь позже. Во сколько? Рейс не говори, не важно, по времени скажи, когда им на точке быть? Принял, — дал отбой Анатолий. «Собакой» на сленге называется сервис мгновенных сообщений «Psi». Эта система позволяет шифровать текстовые сообщения так, что никто не может их перехватить и они нигде не хранятся. Этой «псиной», «собакой» пользуются все, кто не хочет, чтобы его переписка попала кому-то на глаза, в том числе наркоторговцы и прочие тёмные личности.

…Таксист нёсся мимо пробок какими-то дворами и пустырями, ни разу не встав ни на одном светофоре. От «Шереметьево» до «Внуково» доехали минут за сорок. Виктор прошёл на регистрацию, получил два посадочных талона, до Стамбула и до Анталии, прошёл досмотр, задекларировал имеющиеся предметы и деньги, вышел к воротам, ведущим на посадку…

… Первый класс «Аэробуса — А320» был просто просторным, без роскоши. Большие кресла, большое расстояние между креслами, отдельный стюард, с приколотым заколками-невидимками к волосам белоснежным головным убором. «Как медицинский колпак», подумал Виктор. «Как к этому относиться? Повезло или не повезло?». Три часа полёта думал, рефлексировал…

… В аэропорту Стамбула перешёл к воротам на внутренние рейсы, по дороге включил телефон. Пришло СМС найти вай-фай, выйти в ВотсАпп, есть изменения.

Слабый вай-фай нашёл в кафе. Набрал Анатолия.

— Отбой. Из Анталии сегодняшним же рейсом обратно в Россию. Покупателей с их левыми картами взяли в аэропорту Анталии, когда они ждали тебя в первое время, а к ним подошёл кто-то другой. По ходу, знали, что за ними следят или какие-то провокаторы. Везучий ты! Ох, везучий!.. Объяснял бы потом, что случайно спросить подошёл. А так только налетаешься первым классом, — засмеялся Анатолий. — Кот тоже обратно сегодня же летит.

— А что с оплатой? — уточнил Виктор.

— Твои командировочные тебе остаются. Другой оплаты не получится. Сделка не состоялась. А это был залог с покупателей с их картами, его мы по своему усмотрению тратим. Им залог не возвращается. Продавцам биткойнов всё вернули, они не виноваты. Ну, и аванс у тебя приличный был, тоже твой. Так что возвращайся, стыкуйся с Котом, приезжайте обратно. Он тебя не перегрузил вселенской мудростью? — на улыбке спросил Анатолий в конце разговора.

«Вот такая неожиданность… Не было бы счастья, да несчастье помогло… Вот так тоже бывает…».

Рейс на Анталию задержали на час и сорок минут. Виктор понял, что на свой рейс в Россию он опаздывает…

… Внутренний рейс был на «Боинге-747». Второй этаж, первый класс этого самолёта был менее демократичным, чем в «Аэробусе». Здесь чувствовалось значительное превосходство в классе.

По прибытии в Анталию, уже вечером, Виктор не покидал аэропорт: вечером не было смысла, а билет был на тринадцать часов следующего дня, по городу особенно не погуляешь. Поэтому перешёл сразу в международный терминал, за два километра от терминала для внутренних рейсов, прогулялся по жаркому средиземноморскому воздуху. Слонялся по этажам аэропорта, смотрел на витрины дьюти-фри, спал на неудобных креслах.

«За три дня в дорогах положу в карман вдвое больше, чем за три недели в лесу», прикидывал он доходы. «Первым классом полетал, зато сутки топтаться…».

Кот сообщил, что сутки ждать не будет, уезжает обратно сам, от Москвы до Вологды Виктору предстояло ехать в поезде. «И слава богу». Ещё несколько часов словесных излияний на усталую голову он не выдержит.

Пока слонялся по аэропорту, всё обдумывал услышанное от Кота. При всём пессимизме было очень много правильного. Но всё это требовало осмысления.

«Интересно, сколько лет Кот-Сфинкс над этим думал, чтобы такими объёмами выдавать?», думал Виктор.

Перед ним остановился и повернулся спиной человек, в футболке с надписью кириллицей. Надпись на майке необдуманно гласила: «Бог + Истина = Жизнь».

«В таком случае, следуя законам математики, получается, что «Истина равно Жизнь минус Бог», или «Бог равно Жизнь минус Истина». Он сам-то это понял это, когда надел эту майку?», мгновенно проскочило в математическом мозгу Виктора. Он аж проснулся: ещё ни разу за последние годы он так мгновенно не анализировал поступающую в его мозг информацию. «Ещё и от Кота-Сфинкса вся мировая мудрость наслоилась».

Думалось плохо. В голове была каша ощущений, впечатлений, новой информации, переживания последних событий. «Каша в голове не является пищей для ума. Просто дождусь возвращения назад, отдохну, продумаю, осмысленно всё запишу. А вообще забавное приключение получается».

… Обратно в Россию Виктор летел в тесноте, на старом «Аэробусе» с узкими креслами и тесным пространством для ног. Спал весь полёт до самого «Шереметьево». По прилёту первым делом сдал неиспользованные билеты. Кассирша с подозрением посмотрела на него, но ничего не сказала. Связался с Анатолием. Приличную сумму, полученную от сданных билетов, так же плюсовали к оплате за поездку. «Неизбежные накладные расходы».

Добрался до Ярославского вокзала, взял самый дешёвый, сидячий билет на ближайший поезд, отходящий через пятнадцать минут. Вагон был полупустой. Виктор залез на верхнюю полку и быстро уснул. Проснулся уже после Ярославля, когда его аккуратно потрясли за плечо: уже давно стемнело, а это было чьё-то лежачее место. В середине ночи в каком-то дурном от недосыпа и долгой дороги состоянии вернулся в Вологду. «Ещё половину суток назад был чёрт-те где, и уже вернулся. Какой у нас маленький мир». Домой пришёл потихоньку, но родители всё равно подскочили.

— Всё хорошо, уже вернулся, — успокоил их Виктор. — Да, всё нормально, просто раньше всё закончили. Да, за один день всё успели. Да, заплатили…

* * *

…В следующие полтора месяца Виктор чётко и последовательно выполнял намеченные на юге планы. Корректировал исполнение часто, но шёл и шёл вперёд. Больше не было нулей в его отчётах за день, неделю, месяц. Всё оказалось так просто! Особенно просто это было потому, что он ни перед кем не отчитывался, делал это не для кого-то, а для себя. Тетрадный лист — это день. Пока он был чистым — было страшно за него браться. Но как только появлялись первые очевидные записи «07.00 — подъём, умывание, завтрак, уточнение плана на день. 08.00 — позвонить… 08.10 — написать мейл…», и так далее, заполнять этот день становилось всё проще.

Он нашёл частного инструктора по вождению, аффилированного с несколькими автошколами и занимался вождением по 3–4 часа каждый день, при этом числился задним числом учеником автошколы с мая, чтобы соблюсти сроки обучения при экзамене в ГИБДД. ТСЖ и тут имело свои связи и возможности.

Через Сашу-мента нашёл частного инструктора по рукопашному бою, отставного диверсанта, в восьмидесятые воевавшего в Анголе и Мозамбике, и теперь осваивал сразу несколько видов единоборств, объединённых в «универсальные боевые системы». На вторую неделю тренировок уже мог сказать о себе, что у него что-то начинает получаться. Через Сашу же начал ходить в полицейский тир и научился обращаться с оружием. Эту возможность предложил ему сам Саша.

— Нам положено раз в неделю ходить в тир, пятьдесят выстрелов обязательно делать. Не всегда получается, а за пропуски жучат. Надо тупо придти и отстреляться. Могу договориться, за меня можешь пострелять. Только чтобы без глупостей, патроны не таскать, гильзы и осечки по счёту сдаются.

Вслед за Сашей ещё несколько его коллег доверили Виктору возможность выстреливать свои 50 патронов в неделю, так что тренировка происходила каждый день, а через несколько тысяч выстрелов Виктор ощутил твёрдость в руках и почувствовал оружие.

2–3 раза в неделю ездил с Леной Маленькой на Гагаринскую передержку, «на гагры», помогал выгуливать собак, чистить клетки, возил животных к ветеринару, помогал социализировать пойманных бездомных собак. Перестал бояться больших одичавших зверюг, ощутил в себе силу, которой они подчинялись. Он держал сорокакилограммовых рычащих псов без намордника, когда им кололи уколы. Собаки рычали, но в его руках терпели.

Виктор почувствовал в себе первобытные зверские инстинкты, которые ему очень помогали чувствовать себя полноценным человеком. Как раскрывающийся бутон цветка, Виктор набирал силу, открывал в себе всё новые грани. Осталось закрыть всего несколько страниц прошлого, которые до сих пор его мучали.

… Это был пятый класс, сразу после третьего, была зима. Ссора с ним, говнистым засранцем из параллельного класса, возникла без какой-то серьёзной причины, но сразу переросла во взаимную ненависть и лютую вражду, как это бывает в 10 лет. Не один день ходили по коридорам школы и толкались плечами, грозно смотрели друг на друга, переругивались. А потом он подло толкнул Виктора в спину в столовой на группу девочек. Пролился компот, поднялся крик, а его дружки стояли и смеялись, кидали в него кусками хлеба, отчего Виктору было ещё обиднее за хлеб. Виктор начал вставать, поскользнулся на сухофруктах из пролитого компота, снова упал, а он ещё подпнул ногой ягоду и прямо в лицо Виктору.

— А пошли за гаражи, один на один! — крикнул Виктор, неловко вставая и трясясь от ненависти.

— О, махач! — загалдели вокруг, и вмести с ними гурьбой двинулись по снегу за гаражи.

Ещё не дошли до обозначенного места метров 100, а он снова неожиданно толкнул Виктора в спину, и, уже упавшего, стал бить кулаками, тыкать лицом в кучу песка под издевательский смех зрителей. Драки не вышло, было избиение. Когда Виктор извернулся и сумел повалить его за ногу, враг неловко вскинул руки и затылком ударился о ледышку как раз на глазах подошедшего учителя. Виктора никто не стал слушать. Его обвинили в избиении, вызвали родителей, завуч заставила публично извиняться, от чего Виктор плакал, глотая жгучую обиду. Потом ещё не один год этот подлый мерзавец при встрече с Виктором издевательски шипел «Терпила!», «Слабак!», «Плакса!». Родители не поддержали Виктора: «Надо было миром решать, а не кидаться в драку! Избил мальчика, умей ответить!».

Прошло больше двух десятков лет, а Виктор всё ещё падал в снег от его подлого толчка в спину и ощущал на зубах скрип песка под унизительный смех…

Сейчас он, тот злой мальчишка, стал разжиревшим, распустившимся любителем пива с тупыми оловянными глазами, с вечно недовольной рожей, постоянно раздражённым, любителем по-бабьи ругаться «ага, да, да, на себя посмотри, да, да, чё ещё скажешь, да!». Жил он рядом, вернулся к родителям после развода, всячески уклонялся от алиментов.

Виктор встретил его в конце ноября уже по хорошему снегу в пустынном месте по пути с работы.

— Узнаёшь меня? Помнишь, кто я? — спросил его Виктор.

— Чё те надо? Сдрисни, терпила! — прикрикнул он, не снижая шага, и попробовал отпихнуть со своего пути Виктора.

В несколько хлёстких и жёстких ударов Виктор сбил его с ног. Тёплая зимняя одежда значительно смягчила удары. Жирной тушей давний враг лежал на спине, не вставал. Виктор стоял над ним.

— Ну, и чё теперь? — брезгливо спросил он, брыкая в воздух одной жирной ногой. — Чё дальше будешь делать? Всё равно ты слабак! Терпила!

Волнение и некоторый страх улеглись. Виктор подошёл к лежащему сбоку. Он, не вставая закрутился на месте, как жирная жаба, развернулся ногами к Виктору, чтобы отбрыкиваться, если что. Виктор достал телефон и начал снимать видео, как он крутится, пока Виктор ходит вокруг.

— Это он у нас так теперь перемещается, — с искренним смехом комментировал Виктор. — А ну, налево! Послушный урод, молодец, придурок! Теперь кру-у-у-угом! Какой жалкий послушный придурок! Встань, ушлёпок! Ты всегда такой дебил, да? Если да, то ещё раз кру-у-угом! Он повернулся, видите?! Ха-ха-ха-ха! Его даже трогать не надо! Сам падает и в грязи валяется! Дебил, ты домой-то пойдёшь? Ну, так иди, баран пальцем деланый, чё тут валяешься?.. Пошёл вон, никто тебя не трогает! — со смехом под видео Виктор дал пинка по жирной заднице. И пока он шёл-бежал впереди Виктора, оборачиваясь и ругаясь, Виктор ещё несколько раз унизительно пнул его под зад, а перед самым подъездом опять уронил на землю перед глазами соседей. — Ты чё валишься, придурок?! — на весь двор со смехом спросил Виктор. Заметил ещё двоих однокашников, с которыми оба были знакомы со школы. Он, этот мерзкий подлый уродливый выродок, вбежал в подъезд со злобным бормотанием.

Виктор не почувствовал того облегчения, которого ожидал. Если бы он отметелил его, как грушу, как готовился к этому… А так этот придурок просто завалился и закрутился. Зато теперь это его унижение увидят все. Унижение за унижение. Унижение Виктора все уже забыли, а в интернете нет забвения. Сгрузил и подредактировал видео, залил с едкими комментариями через ананемайзеры сразу на несколько ресурсов. Уже через десять минут было больше 3 000 просмотров только из Вологды. Теперь все знали, как с ним теперь обращаются, каков он теперь, через два десятка лет, некогда модный мальчик-говнюк… Только после этого Виктору стало немного легче. Этот мерзавец был первым. Остались ещё несколько других, кого Виктор точно будет бить сильно и долго. Без этого прошлое не отпускало. Долги нужно отдавать, а им, своим обидчикам и мучителям, Виктор должен несколько сильных ударов.

… За несколько дней Виктор подстерёг и отметелил тех, кто унижал и бил его в школе и институте, издевался над Виктором по одиночке и группой. Почти все оказались опустившимися слизняками. Только двое из полутора десятков оказали достойное сопротивление, вышли пристойные драки, победы в которых Виктору были особенно приятны. Только один из всех извинился, когда Виктор его подстерёг, сказал, что всё понимает, не будет сопротивляться, что сожалеет о прошлом, хотел бы всё исправить.

⇐ Предыдущая22232425262728293031Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: