Римские мыслители о культуре

Возврат интереса к проблеме «второй природы» приходится на начало I века до н.э. Тогда же входит в оборот и сам термин «культура». Первым его начал употреблять Марк Тулий Цицерон (106—43 до н.э.), вошедший в историю как непревзойденный ри­тор, чьи речи и до сегодняшнего дня считаются образцами оратор­ского искусства. Однако Цицерон был не только известным поли­тическим деятелем, занимавшим высшие государственные посты в Римской республике⁷, создателем теории ораторского искусства. Его перу принадлежит ряд научных трактатов, обогативших ан­тичную философскую, политическую и этическую мысль. Все они были созданы в те периоды, когда Цицерон добровольно или вы­нужденно оставлял Рим и уединялся в одном из своих поместий в провинции. Не все из написанного Цицероном дошло до нас, но тем не менее любознательный читатель может познакомиться се­годня с такими трудами Цицерона, как трактаты «Об ораторе», «О государстве», «О законах», «Брут», с речами Цицерона против Ка-тиллины, с этическими сочинениями «Катон, или О старости», «Лелий, или О дружбе», «Об обязанностях». Многие из них, в ча­стности трактат «О государстве», в свое время пользовались ог­ромной популярностью, впрочем, и сегодня идеи Цицерона звучат свежо, хотя были сформулированы почти две тысячи лет назад.

Из всех работ Цицерона особый интерес для культурологов представляют его «Тускуланские беседы»^, посвященные Марку Юнию Бруту, вошедшему в историю как глава заговора против Юлия Цезаря, где Цицерон наиболее обстоятельно высказывается относительно того, что есть культура.

«Тускуланские беседы» были написаны Цицероном осенью 45 г. до н.э. Это был год последнего творческого подъема, который ис-

пытал Цицерон на закате жизни (он был убит два года спустя как враг Марка Антония, открыто выступивший против его стремления стать принцепсом. Цицерон в Сенате произнес несколько разобла­чительных речей, которые назвал «филиппиками», по образцу речей Демосфена против Филиппа Македонского).

«Тускуланские беседы» существенно отличаются от других работ Цицерона как по содержанию, так и по форме. Они состоят из пя­ти книг, представляющих конспект лекций, будто бы прочитанных перед обширной аудиторией. Как бы отвечая на вопросы слушате­лей, Цицерон излагает свою точку зрения по ряду важнейших во­просов, которые волновали не только его, но и многих образован­ных людей того времени.

Основная проблема, которая обсуждается в «Тускуланских бесе­дах», это проблема эвдемонии, т.е. счастливой жизни и способов ее достижения. В той или иной степени Цицерон обращался к ее рас­смотрению и в более ранних работах, но тогда она не казалась ему главной. На закате жизни она представляется ему в качестве цен­тральной проблемы философского знания.

В первой книге Цицерон ставит вопрос о том, можно ли счи­тать смерть злом. Взвешивая все аргументы «за» и «против», он приходит к выводу о том, что смерть является злом отчасти, ибо душа бессмертна и неуничтожима. Аргументацию в подтверждение данной точки зрения он черпает у Платона, который, по мнению Цицерона, наиболее обстоятельно из всех философов разработал вопрос о соотношении бытия и небытия.

Во второй книге Цицероном исследуется проблема отношения к душевным и телесным мучениям. Он обосновывает идею о том, что у человека, склонного к рефлексии, всегда есть выход из тупика, ибо он всегда может прекратить свои страдания, добровольно уйдя из жизни.

В третьей и четвертой книгах Цицерон анализирует способы подавления аффектов, обретения спокойствия духа, внутренней со­средоточенности, душевного равновесия.

В заключительной книге обсуждается вопрос — можно ли стать нравственным, стремясь к счастью и полноте телесных удовольствий.

Вывод, к которому приходит Цицерон, таков: самое надежное убежище от жизненных бурь — это философия. Тот, кто занимается ею, вполне способен прожить счастливую жизнь и достичь заветной гармонии телесного и духовного, обрести внутренний покой и уми­ротворенность не зависимо от того, как сложится его судьба, будет он богачом или нищим, свободным или рабом.

Понимание философии как единственного пути, ведущего к эв­демонии, как незаменимого средства преобразования человека в

Теория культуры

1. Возникновение идеи культуры в философской и исторической мысли Античности

 

духовно богатую личность позволяет Цицерону установить ее связь с культурой. Отвечая на вопрос вымышленного собеседника: «Является ли недостойное поведение некоторых философов доказа­тельством бесполезности философии как таковой?», — он пишет:

Это ничего не доказывает, ведь и поля не всегда плодоносны, хо­тя и возделываются... Так же не плодоносны и души. А чтобы про­должить сравнение, добавлю: как плодородное поле без возделыва­ния не даст урожая, так и душа. А возделывание души — это и есть философия (culture/ animi auten philosophie est) (выделено мною — А.Ш.): она выпалывает в душе пороки, подготавливает душу к приня­тию посева и вверяет ей — сеет, так сказать, — только те семена, которые, вызрев, приносят обильный урожай⁹.

Не трудно заметить, что ход размышлений Цицерона в значи­тельной степени напоминает ход размышлений софистов, однако (это следует подчеркнуть особо) он говорит не столько о результате «обработки человека вообще» и формировании всего комплекса фи­зических и духовных качеств, а только о «культуре души», которая возникает как логическое следствие овладения конкретным инди­видом комплексом философского знания, позволяющего видеть подлинную цену всему, отличать истинные цели от ложных.

Культура души трактуется Цицероном как личностное качество, говорящее о духовной развитости человека, о его способности к рефлексии, логическому, трезвому мышлению. Свидетельством ов­ладения культурой Цицерон считал умение четко излагать мысли, аргументированно отстаивать свою позицию в споре, убеждать слу­шателей в истинности высказываемых оратором тезисов.

Смысл и историческое оправдание культуры Цицерон видел в выработке из индивида, жаждущего только «хлеба и зрелищ», соз­нательного гражданина, способного отстаивать интересы Римской республики как на форуме, так и на полях сражений, готового, не колеблясь, пожертвовать своим благополучием, имуществом и даже жизнью, если этого потребуют интересы государства. Главной про­блемой культуры Цицерон считал достижение органического един­ства личности и общества, гражданина и полиса. Цель культурного процесса он видел в создании идеала человека, который по своим личностным характеристикам был бы тождественен идеалу граждани­на. Цицерон, по сути, ставил знак равенства между «окультуренностью человека» и «civilis», обозначавшем степень включенности индивида в общественную жизнь, тесноту связи между ним и римской общи­ной.

Подобная трактовка культуры была далеко не случайной. Цице­рон жил и творил на переломе эпох, когда стала ясна исчерпан­ность потенциала, что несла полисная демократия, и начали явст­венно проступать контуры императорского Рима. Время Цицерона — это время перехода от республиканской формы правления к прин­ципату. Самоуправляемые общины-республики, являвшиеся осно-ной политической системы Древней Греции и первоначально Древ­него Рима, постепенно уходили в прошлое. Им на смену шла жест­кая централизация власти, единая система административных уста­новлений, единовластие в виде личной диктатуры.

Кризис античного полиса выступал прежде всего в виде кризиса норм морали, республиканской формы правления. Он восприни­мался Цицероном (и не только им) как всеобщее падение нравов, как исчезновение духа свободы, как формирование у свободно ро­жденных граждан рабской психологии. В утрате гражданских доб­родетелей, в нежелании следовать своему долгу, в стремлении ог­ромного числа не только плебеев, но и всадников быть клиентами, а не свободными гражданами видел Цицерон главную опасность для Рима. Именно отсюда проистекало то подчеркнуто уважитель­ное отношение к воспитанию, которое демонстрирует Цицерон практически во всех своих работах.

Представление о взаимосвязи культуры и философии сформиро­валось у Цицерона, вероятно, еще в процессе обучения. Среди его учителей было немало греков, которые не могли не познакомить любознательного подростка с основными философскими школами и течениями. Именно тогда у него, возможно, и сложилось пред­ставление о философии как культуре души. Данное восприятие фи­лософии было закреплено во время двухгодичного путешествия Цицерона по Греции и Малой Азии, когда он вместе со своим бра­том Квинтом и близким другом Титом Помпонием Аттиком про­слушал цикл лекций философа Антиоха Аскалонского, широко из­ноет ного не только в Афинах, но и во всей Греции. Сыграло свою роль, вероятно, и знакомство со знаменитым в античном мире фи­лософом Посидонием, учение которого, по признанию самого Ци­церона, оказало на него огромное влияние. Благодаря им, думается, и выработалось у будущего римского консула восприятие филосо­фии как «водительницы душ, изыскательницы добродетелей, гони-|* п.ницы пороков».

Идея же о том, что показателем культуры является степень ов­ладения ораторским искусством, была рождена реальной практи­кой той исторической эпохи. В условиях республиканской фор­мы правления, когда Принятие важнейших решений зависело от

Теория культуры

1. Возникновение идеи культуры в философской и исторической мысли Античности

 

того, на чьей стороне большинство свободных граждан, имею­щих право голоса, умение с помощью слова привлечь как можно больше сторонников, показать несостоятельность позиции поли­тического противника, способность возбудить эмоции и тут же погасить их ценилось чрезвычайно высоко. Цицерон с детских лет знал, какой огромной силой обладает звучащее слово. Он прекрасно представлял, что значит владеть искусством риторики. На его глазах не раз совершались крутые повороты во внешней и внутренней политике Рима благодаря тому, что вовремя была произнесена умная речь.

Овладение высотами ораторского искусства было невозможно без знания философии, литературы, права, законов актерского мас­терства. Все это приобреталось на протяжении длительных лет уче­бы, в результате неустанного труда. Поэтому римские граждане вполне обоснованно считали знаменитых ораторов наиболее обра­зованными людьми своего времени, доверяли их суждениям, при­слушивались к их мнению. В известном смысле их рассматривали как культуртрегеров, несущих знание в массы, способствующих об­лагораживанию нравов, воспитанию добродетелей и развитию все­возможных искусств. Точно так же считал и Цицерон, который в полном смысле воспел гимн античному оратору в своих многочис­ленных работах.

Существовало еще одно обстоятельство, заставлявшее Цицерона настаивать на том, что самым эффективным путем «окультуривания» является овладение ораторским искусством. Дело в том, что культу­ре античности, как отмечают многие исследователи, в частности А. Боннар, А.Ф. Лосев, П. Гиро, Ф.Ф. Зелинский и другие, в макси­мальной степени была присуща так называемая «оро-акустическая направленность» или, говоря другими словами, ярко выраженная ориентация на звучащее слово как наиболее совершенный и значи­мый в практическом плане результат духовной деятельности чело­века. Хорошо известно, что драматическое искусство древних гре­ков и римлян было, по сути, искусством мелодекламации. В пьесах, которые ставились практически без применения каких-либо деко­раций, основной упор делался на слуховое восприятие, а не на зри­тельный ряд. Непосредственно со звучащим словом было связано и существование античной поэзии, которая всегда исполнялась под аккомпанемент музыкального инструмента (отсюда слово «мелос», т.е. «мелодическая поэзия», сохраняющееся и сегодня в нашем оби­ходе). Даже научные, политические и исторические трактаты, кото-

рые писались в то время, были прежде всего рассчитаны на гром­кое чтение. В силу этих обстоятельств, владение словом, понимание его красоты и смысла, различение текста и подтекста представля­лось чрезвычайно важным для античного человека.

Цицерон не создал какой-либо концепции культуры. Более то­го, его представления были менее глубоки, чем представления со­фистов. Но тем не менее именно им была заложена традиция рас­смотрения культуры как личностного качества, и эта традиция до­жила до наших дней (в обыденном сознании и сегодня понятия «культурный человек» и «человек воспитанный» слиты), именно благодаря ему термин «культура» вошел в обиход в качестве поня­тия обыденного языка, обозначающего процесс совершенствования души. Он сформулировал идею об исторических и культурных цик­лах, развив и конкретизировав мысль, содержащуюся у Полибия, который считал, что история развивается по определенным зако­нам, а не есть случайный набор фактов и событий. Ему принадле­жит мысль о возможности построения «государства культуры», ба­зирующегося на органическом единстве частных и общественных интересов, состоящего из индивидов, являющихся гражданами в полном смысле этого слова.

Цицерон оказал огромное влияние на римских мыслителей, творивших после него. В их числе прежде всего следует назвать Вергилия, Луция Аннея Сенеку и Корнелия Тацита, которых, без со­мнения, следует также отнести к числу тех, кто стоял у самых исто­ков европейской культурологической мысли.

Вергилия (70—19 до н.э.) большинство из тех, кто получил гума­нитарное образование, знают прежде всего как автора поэмы «Энеида», где рассказывается о приключениях Энея, одного из геро­ев Троянской войны, близкого родственника царя Приама, сына властителя дарданов Анхиса и богини Афродиты, который после разрушения греками Трои переселился в Италию и с чьим именем потомки латинян связывали основание древнего Лавиния, на руинах которого впоследствии поднялся «Вечный город». Однако, как отме­чает Г.С. Кнабе, Вергилий был не чужд и научным штудиям. Анали­зируя творчество римского поэта под культурологическим углом зре­ния, он приходит к выводу о том, что Вергилий, по сути, развивает идеи о природе культуры, содержащиеся в трудах Цицерона.

Однако, в отличие от знаменитого оратора, он рассматривает культуру как деятельное единство человека и действительности, как результат обживания, очеловечивания мира людьми, как итог вне­сения в него креативного, созидательного начала. Культура, по Вергилию, проявляется в уважении к традициям, в сохранении зна-

i Теория культуры

Теория культуры

I. Возникновение идеи культуры в философской и исторической мысли Античности

 

ний и навыков, накопленных предками, в приумножении матери­альных и духовных богатств. Вместе с тем, Вергилий воспринимает культуру как противоречивое единство, несущее в себе самом пред­посылки к саморазрушению и последующей гибели, ибо собственно человеческое в человеке ищет новых форм выражения, которые не может дать существующая действительность¹⁰.

Отсюда трагический пафос знаменитой поэмы, где, в отличие от гомеровской «Одиссеи», у главного героя нет глубокой убежден­ности в правоте своего дела и в благосклонности богов, способст­вующих реализации его замыслов.

По иному осмысливает проблемы культуры Лущи Анней Сенека (4 до н.э. — 65 н.э.), который по праву считается одним из наибо­лее ярких представителей философской школы стоиков.

Сенека происходил из семьи знатного всадника, римлянина старого закала — благочестивого, верящего в милость богов, пре­выше всего ставящего интересы государства, убежденного в том, что Риму самой судьбой предназначено властвовать над миром. Подлинной страстью отца Сенеки, который носил тоже имя, что и младший сын (его называли Сенекой-старшим) была риторика. В молодости он слышал речи знаменитых риторов своего времени и проникся глубочайшим уважением к людям, способным говорить красиво и убедительно. Обладая уникальной памятью, он запомнил многие из этих речей и впоследствии записал их, сопроводив ком­ментариями для своих наследников и отдаленных потомков. К ора­торскому поприщу он готовил и своих сыновей, из которых, дейст­вительно, старший и младший стали известными политическими деятелями своего времени. Средний сын до конца своих дней оста­вался частным лицом и никогда не сожалел об этом. Жизнь брать­ев, полная перипетий, богатая тревогами и волнениями никогда не привлекала его. Более того, он втайне гордился тем, что смог до­биться почести и богатства не заискивая перед плебсом и не угод­ничая перед сильными мира сего.

Сенека-младший с юности увлекался философией и изначально стремился посвятить себя этому роду деятельности, но под влияни­ем отца, сумевшего пробудить в нем честолюбие и жажду власти, он вскоре начинает заниматься риторикой и политикой. Его при­родные задатки были настолько велики, что его сразу замечают, и с первых шагов прочат блестящее будущее, однако жестокая и дли­тельная болезнь прерывает его восхождение к вершинам славы. Звезда Сенеки всходит значительно позже, когда он оказывается при дворе императора Калигулы. Сначала принцепс к нему благо­волит (он получает придворную должность и звание сенатора), но

вскоре успехи Сенеки на риторском поприще вызывают зависть у Калигулы и тот приказывает его убить. Случай спасает его от гибе­ли, но вскоре над его головой вновь разражается гроза. Мессалина, чье имя стало нарицательным, обвиняет его в нарушении клятвы верности императору и в государственной измене. Однако на защи­ту Сенеки встают сенаторы, и вынесенный уже смертный приговор принцепс заменяет изгнанием.

Годы ссылки стали для Сенеки периодом выработки собствен­ной системы философских взглядов. Критически осмысливая труды греческих авторов, в частности Зенона, Панетия, Посидония, по­следователей Эпикура, вчитываясь в трактаты Цицерона он по-новому ставит проблемы мира и человека, личности и общества, индивида и государства.

В 48 г. Сенека возвращается из ссылки и, благодаря хлопотам Агриппины (жены императора Клавдия), становится воспитателем ее сына — будущего императора Нерона. После восшествия по­следнего на престол, сопровождавшегося рядом кровавых событий (как сообщают исторические хроники того времени Нерон, с целью захвата власти убил свою мать и брата), он на протяжении ряда лет был наставником и близким советником принцепса, однако вскоре между ним наметилось охлаждение, которое весьма быстро пере­росло в острый конфликт. Императору не могли не претить рассу­ждения Сенеки о совести как высшем судии, его стремления хоть в какой-то мере ограничить произвол и насилие, творимые по пря­мым приказам Нерона. Болезненно он реагировал и на рост авто­ритета Сенеки среди сенаторов и римской знати, предполагая, что именно в их среде зреет заговор против него. Чашу терпения прин­цепса переполнил жест Сенеки, который после убийства близкого ему по духу сенатора Афрания Бурра, так же бывшего наставником юного Нерона, послал ему прошение об отставке и все те подарки, которые Нерон преподнес ему за долгие годы. Император не при­нял ни отставки, ни подарков, сделав вид, что отношения между ним и бывшим воспитателем сохраняются прежние. Но когда был раскрыт очередной заговор аристократической оппозиции, в кото­ром косвенно оказался замешанным Сенека, он прислал своему престарелому учителю приказ умереть. Сенека подчинился приказу и вскрыл себе вены. По свидетельству Тацита, содержащемуся в пятнадцатой книге «Анналов», до того момента, пока сознание не покинуло его, он диктовал писцам свои размышления о жизни, смерти и путях достижения эвдемонии. Значительная часть пред­смертных мыслей Сенеки впоследствии была опубликована. Тело Сенеки сожгли без торжественных обрядов, опасаясь, что во время

Теория культуры

1. Возникновение идеи культуры в философской и исторической мысли Античности

 

официальной погребальной церемонии могут возникнуть народные волнения.

Сенека написал множество работ, которыми зачитывались совре­менники. Однако из их числа до нас дошло лишь несколько сочине­ний, в том числе трактаты «О милосердии», «О благодеяниях», «Исследования о природе» и другие. Самым же известным трудом Се­неки являются знаменитые «Нравственные письма к Луцилию», где в яркой, образной форме излагается квинтэссенция его философско-этического учения, а также дается абрис его представлений об идеале человека и целях воспитания. По сути это главное произведение Сене­ки, где он с точки зрения своего времени по-новому решает проблему, находившуюся в центре внимания римских мыслителей со времен Ци­церона — проблему гражданского долга индивида и его соотношения с долгом перед семьей, близкими, наконец, перед самим собой. Сенека, испытавший глубочайшее разочарование от своего неудачного педа­гогического эксперимента (юноша, воспитанный им, стал не идеаль­ным правителем, как он надеялся, а одним из самых кровавых в исто­рии древнего мира тиранов), приходит к выводу, что главный долг человека — это не долг перед государством, которое выродилось в чу­довищную организацию, где не действуют обычаи и законы, а жизнь лю­бого — от ремесленника до сенатора — зависит от прихоти одного че­ловека, вкусившего крови и наслаждающегося мучениями своих жертв. С его точки зрения, выполнение долга перед государством, ко­торое олицетворяет тиран, ничего не приносит, кроме тревог и вол­нений. Человек, ставящий во главу угла интересы такого государства, лишается возможности непредвзято взглянуть на себя, понять смысл своего индивидуального существования. Кроме того, выполнение долга индивидом, являющимся подданным империи, а не граждани­ном республики, сплошь и рядом сопровождается нарушением уста­новлений морали, а это означает, что в действиях и поступках абсо­лютного большинства людей, похваляющихся своими гражданскими добродетелями, отсутствует нравственная легитимация. В процессе рассуждений Сенека приходит к мысли, что главная задача, которая стоит перед каждым человеком, заключается не в том, чтобы жить, а в том, чтобы жить достойно, т.е. в соответствии с императивами морали.

Отсюда оставался только один шаг до нетрадиционного пони­мания «пайдейи» и новой трактовки идеала человека, который, в соответствии с представлениями Сенеки, является культурным на­столько, насколько он является человеком моральным.

Сенека вводит в свое философское учение понятие совести, ра­зумея под последней осознанную разумом и пережитую чувством

нравственную норму. Именно нравственная норма позволяет чело­веку избежать соблазнов беспринципного прагматизма, вульгарного стремления к власти, богатству, чувственным наслаждениям, дос­тигаемым любой ценой. Иначе говоря,

Сенека обосновывает идею о том, что только нравственность превращает культуру в высшую ценность. Путь же достижения этой нравственности — в самосовершенствовании человека, в воспита­нии несокрушимой верности выработанным жизненным принци­пам, нечувствительности к утратам, пренебрежении к внешним благам и самой смерти, которая неизбежно приходит к каждому человеку, является ли он императором, повелевающим судьбами миллионов или представителем черни, ежечасно заботящемся о хлебе насущном.

Не трудно заметить, что вышеизложенная идея перекликается с мыслью Канта, который много веков спустя провозгласил: послед­ней целью природы в отношении человеческого рода является культура, конечной же целью культуры является мораль.

Но роль Сенеки в строительстве фундамента культурологического знания не ограничивается только этим. В его работах встречаются чрезвычайно редкие в античности утверждения о безграничности спо­собностей человека, об отсутствии предела в накоплении знаний, о су­ществовании прогресса, который им рассматривался прежде всего как прогресс духовный. Не будет преувеличением сказать —

Сенека вплотную подходит к идее, составляющей смысловое ядро ряда современных концепций культуры, базирующихся на по­стулате, утверждающем: человек есть единственное живое существо во вселенной, постоянно выходящее за границы своего собствен­ного существования в процессе создания мира, творимого им по своему образу и подобию.

Сенека много сделал и для осмысления кризиса античной культу­ры. Он не только констатирует факт вступления античной цивили­зации в стадию заката, не только сетует и стенает по поводу канув­шего в Лету величия Рима, как это делали многие авторы до и по­сле него, но и выясняет причины, обусловившие прогрессирующий распад римского общества и падение культурного потенциала не­когда самой передовой во всех отношениях державы Древнего ми­ра, сумевшей создать духовные и материальные ценности высочай­шей пробы.

С его точки зрения, исток трагедии, переживаемой Римом, сле­дует искать в забвении установлений предков, в вырождении демо­кратических институтов, в разрушении старой системы ценностей, на которой базировалось миропонимание и мироощущение римлян

Теория культуры

1. Возникновение идеи культуры в философской и исторической мысли Античности

 

периода республики, превращении большинства свободных граждан в развращенный плебс, жаждущий только хлеба и зрелищ. Однако

Сенека считает, что гибнет не культура вообще, а культура со­временного ему общества и сожалеть об этом не стоит, ибо она се­бя полностью исчерпала и придать ей импульс к развитию не спо­собны даже всемогущие боги.

Этот вывод Сенеки, имеющий принципиальное значение, ста­нет отправной точкой для многих представителей культурологиче­ской мысли последующих столетий, которые, анализируя кризисы культуры, будут подчеркивать — гибель культуры есть начало зарож­дения новой культуры, впитавшей в себя все самое лучшее из куль­туры общества, существовавшего на предыдущей исторической ста­дии развития.

Говоря о вкладе Сенеки в культурологическую теорию, следует остановиться еще на одном моменте. Многие из исследователей, занимающихся античной философией, обращают внимание на тот факт, что Сенека был одним из немногих древнеримских мыслите­лей периода заката Римской империи, который обосновывает идею равенства всех людей. С его точки зрения, раб и свободный гражда­нин, представитель знати и вольноотпущенник, колон и принцепс, римлянин и варвар — все они являются членами «сообщества лю­дей и богов». Каждый рожденный женщиной, по его мнению, на­гражден с момента появления на свет разумом, эмоциями, способ­ностью ставить перед собой цели и добиваться их, т.е. совокупно­стью одинаковых качеств, и только от человека зависит то, кем он станет в дальнейшем. Более того, как учит Сенека, знатность и бо­гатство не являются основанием для возвышения человека над себе подобными, ибо можно есть на золоте, повелевать тысячами людей, стоящих ниже тебя на социальной лестнице, но быть рабом своих собственных страстей и подчиняться низменным желаниям. Отсюда вытекает идея самовоспитания как главного средства «возделывания души» человека, идея, за которую Сенеку будут чрезвычайно ценить мыслители Нового времени и Просвещения, в частности тот же Кант, для которого проблема воспитания есть по сути проблема самовоспитания. Говоря другими словами,

Сенека предлагает новую стратегию «окультуривания» индиви­да, в соответствии с которой главным субъектом и объектом воспи­тательного воздействия выступает сам человек.

Сенека, как и Цицерон, не оставил какой-либо цельной культу­рологической теории. Все, что он говорит о культуре, суть некото­рые фрагменты, вкомпонованные в ткань работ, написанных на совершенны иные темы. Однако то, что было им сказано о природе

культурных кризисов, о связи культуры и морали, культуры и лич­ности, отнюдь не пропало втуне. Его идеи были востребованы, и сегодня, анализируя те или иные концепции культуры, мы даже не задумываемся о том, что ряд их базовых положений был впервые сформулирован Аннеем Луцием Сенекой в 1 веке нашей эры.

Следующим крупным мыслителем, сделавшим много для ос­мысления феномена культуры, был римский писатель, автор знаме­нитых «Анналов» и не менее знаменитой «Истории», где излагаются события, произошедшие во времена правления римских императо­ров династий Юлиев-Клавдиев и Флавиев, политический деятель эпохи заката Рима Корнелий Тацит (55—120 н.э.). По своему проис­хождению принадлежал к сословию всадников — выходцев из про­винции, которые в I веке н.э. начали постепенно оттеснять рим­скую аристократию от кормила государственной власти, занимая места в сенате, становясь прокураторами, квесторами, консулами. О дате и месте рождения Тацита сведений не сохранилось. Мы не знаем ни имен его родителей, ни где он провел свое детство, где учился. Известно только, что фамилия Тацит была широко распро­странена в Северной Италии и Южной Галлии и, вероятно, одна из этих областей и является «малой родиной» Тацита.

По косвенным признакам можно судить о том, что Тацит полу­чил не просто хорошее, а фундаментальное образование. Об этом свидетельствует его эрудиция, свободное владение словом, блестя­щий стиль изложения, тщательно проработанная аргументация.

О первых самостоятельных шагах Тацита на политическом по­прище известно гораздо больше, чем о его детстве и юности. В тру­дах других римских авторов упоминается, что уже в первые годы правления императора Веспасиана он проявил себя как талантли­вый оратор. Известный историк Плиний Младший пишет о том, во в конце 70-х годов I в. н.э. «громкая слава Тацита была в пол­ном расцвете». Популярность Тацита как оратора была связана с тем, что, в отличие от своих коллег-риторов, он смог выработать спой собственный стиль — нервный, чрезмерно патетический, изо­билующий историческими сравнениями и реминисценциями. Речи Глцита, по свидетельствам его современников, отличались тем тор-(Иственным достоинством, которое в греческой риторике обознача­лось словом «почтенность».

Начало восхождения Тацита на политический Олимп приходит­ся на время правления императора Веспасиана, который лично вы­двинул его на вакантное место в младшую магистратуру. «Кандидат цезаря» был избран единогласно. Затем, уже при императоре Тите,

Теория культуры

1. Возникновение идеи культуры в философской и исторической мысли Античности

 

Тацит назначается на должность квестора и переходит в сенатское сословие. При императоре Домициане он становится претором и пожизненным членом коллегии «Пятнадцати мужей», которые по традиции возводились в жреческое достоинство (это было высшее признание заслуг перед римским народом и сенатом). В сорокалет­нем возрасте Тацит становится консулом, но вскоре отходит от ак­тивной политической деятельности и полностью посвящает себя занятиям историей и литературой.

Тацитом создано значительное число трудов, среди которых пре­жде всего следует назвать его знаменитые «Анналы» и «Историю». Эти две работы, написанные Тацитом на склоне жизни, обессмерти­ли его имя. К ним в обязательном порядке обращается любой исто­рик, желающий получить фундаментальную подготовку и стремя­щийся выработать навыки профессионального мышления.

Однако для культурологов интерес представляют не эти фунда­ментальные исследования, а так называемые opera minora, неболь­шие работы, написанные Тацитом в начале научной и публицисти­ческой деятельности, и прежде всего «О происхождении германцев и местоположении Германии», созданная в 98 г. По своему жанру она представляет род путевых заметок, повествующих о быте, нравах, обычаях германских племен, о политическом устройстве их госу­дарства. Подобный жанр был широко распространен в древнегрече­ской литературе, но и римские авторы достаточно часто использо­вали его при написании своих собственных произведений.

В данной работе Тацит, опираясь преимущественно на вторич­ные источники, предпринимает впечатляющую попытку дать объем­ное изображение жизни варварских племен, которые уже тогда вос­принимались как серьезная угроза Риму. Свой анализ Тацит прово­дит с позиции представителя римской аристократии, прекрасно осознающего различия культурных уровней римлян и германцев, безоговорочно верующего в то, что мир варварства и мир цивилиза­ции изначально антагонистичны. Однако в отличие от своих совре­менников, видевших в тех, кто не был гражданином Рима, прими­тивных, низших существ, движимых исключительно животными ин­стинктами и не способных к творческой, созидательной деятельно­сти, он демонстрирует более взвешенный и объективный подход. Признавая тот факт, что германцы находятся на более низкой ступе­ни культурного развития, чем римляне, Тацит вместе с тем подчер­кивает, что они обладают рядом чрезвычайно ценных качеств, кото­рые утрачены гражданами Вечного города. Он обращает внимание на то, что общественное устройство германцев базируется на принципах

демократии, что власть их вождей ограничена такими представитель­ными органами, как советы старейшин, что цари у них выбираются из числа наиболее достойных и мудрых. С особым пиететом он по­вествует о моральных установлениях германцев. Он пишет:

Браки у них соблюдаются в строгости, и ни одна сторона их нравов не заслуживает такой похвалы, как эта, ведь они почти един­ственные из варваров довольствуются, за очень немногим исключе­нием, одной женой, а если кто и имеет по несколько жен, то его по­буждает к этому не любострастие, а занимаемое им положение. Так ограждается их целомудрие, и они живут, не зная порождаемых зре­лищами соблазнов, не развращаемые обольщеньями пиров".

Особо Тацит акцентирует внимание читателей на том, что «пороки там ни для кого не смешны, и развращать и быть развра­щенным у них (германцев) не называется идти в ногу со време­нем»¹². Не проходит мимо пристального взгляда Тацита и то, что «ростовщичество и извлечение выгоды из него германцам неизвест­но и это оберегает их от него надежнее, чем, если бы оно воспре­щалось»¹³.

Вознося на пьедестал германцев, Тацит косвенно критиковал нравы императорского Рима времен его заката, где представления о чести, человеческом достоинстве, супружеской верности коренным образом отличались от тех, которые существовали во времена по­лисной демократии. Трактат Тацита, построенный на неявном сравнении образа жизни, обычаев, черт характера римлян и гер­манцев, общественного устройства союза германских племен и Римской империи, по сути, был первым в истории европейской общественной мысли трудом, где давалась критика цивилизации как таковой. Есть основания утверждать, что тот критицизм, который демонстрируют по отношению к западной цивилизации многие из известных зарубежных ученых-культурологов, своими корнями ухо­дит в рассуждения Тацита, первым сформулировавшим идею о том, что цивилизация несет с собой не только благо, но и зло.

В этом, думается, прежде всего необходимо видеть заслугу Та­цита перед культурологией, ибо до него мир цивилизации (а по представлениям древних римлян, это было географическое про­странство, ограниченное рамками Римской империи) воспринимал­ся исключительно в позитивном ключе. Говоря другими словами, Тациту принадлежит приоритет в постановке проблемы, которая и до сегодняшнего дня не потеряла своей актуальности, — проблемы соотношения культуры и цивилизации.

Теория культуры

1. Возникновение идеи культуры в философской и исторической мысли Античности

 

Следует также отметить, что Тацит первым из европейских мыслителей сформулировал критерии, позволяющие провести по­граничную линию между странами и государствами цивилизован­ными и нецивилизованными. С его точки зрения, первые отлича­ются от вторых прежде всего тем, что у них есть государственность, высокий

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: