Петрарка и его вклад в осмысление феномена культуры

Франческо Петрарка (1304—1374) происходил из семьи потомст­венных тосканских нотариусов, которые на протяжении нескольких поколений занимались (достаточно успешно) юридической практи­кой, выступая ходатаями по гражданским и уголовным делам, скреп­ляя своей подписью и печатью акты о разделе и наследовании иму-

3 Теория культуры

Теория культуры

.'I Поднимание культуры в трудах мыслителей европейского Возрождения

 

щества, брачные контракты, договора, заключаемые владельцами торговых домов. Начальное образование Петрарка получил в доме деда, который был весьма начитанным и набожным человеком. Он сумел привить внуку не только уважение к знаниям, но и любовь к великому наследию античной культуры, которую Петрарка пронес через всю свою жизнь.

Однако вскоре семья покидает Флоренцию и перебирается сначала в Пизу, а затем в Авиньон, где в те годы была резиденция папы рим­ского. В дальнейшем вся жизнь семьи и Петрарки-младшего будет свя­зана с этим городом, где причудливо переплетались различные культуры (итальянская, французская, прованская, немецкая), и где все течение жизни было подчинено распорядку, по которому жил двор святейшего главы католического мира. В Авиньоне Петрарка заканчивает школу, где получил представление о началах грамматики, диалектики и рито­рики, и вскоре поступает на юридический факультет в Монпелье, но через некоторое время переводится в Болонский университет, который считался в те годы лучшим европейским университетом, готовящим будущих служителей Фемиды. Однако Петрарка не заканчивает курс. Как только предоставляется возможность, он бросает университет, воз­вращается в Авиньон и полностью сосредотачивается на занятиях по­эзией, к чему он чувствовал склонность с юношеских лет. Как отмечают исследователи творчества Петрарки, в папской столице он вел жизнь, если можно так выразиться, «средневекового денди», посещая различ­ные празднества, увеселения, нанося и отдавая визиты многочисленным знакомым, без конца сочиняя канцоны, мадригалы, сонеты в честь пре­красных дам. Вскоре он становится известным как тонкий лирик и мастер изысканных стихотворных форм. Немного позже к нему приходит слава лучшего поэта папской столицы, а также Италии и Франции, где с ним в искусстве стихосложения не мог в то время соперничать никто. Благодаря своей известности, он становится вхож в лучшие аристократические дома.

В начале 1341 г. Петрарка получает предложение от Парижского университета, несколько позже — от короля Неаполитанского и, нако­нец, от папской курии, которая сочла возможным короновать его лав­ровым венком.

Событие, ставшее апофеозом всей жизни Петрарки, состоялось 8 апреля 1341 г. Это был первый день Пасхи, когда празднуется вос­кресение Христа. По преданию, Петрарка сам назначил эту дату. Как утверждает его первый биограф Джованни Боккаччо, Петрарка видел особый смысл в том, чтобы его всемирное признание состоялось именно в день возрождения. Он верил, что акт увенчания его — чело­века нового типа и склада характера, основоположника гуманизма и создателя литературного итальянского языка — начинает новую эпоху

и истории не только его родной Италии, но и всей Европы, которая будет действительно эпохой восстановлением прерванной цепи преем­ственности европейской культуры, своими корнями уходящей в ан­тичность.

О своем восприятии события, свершившегося на Капитолий­ском холме в первый день Пасхи 1341 г., Петрарка достаточно об­стоятельно говорит в письме своему покровителю — Неаполитан­скому королю Роберту, одарившего его в знак признания его вы­дающихся заслуг перед поэзией пурпурной мантией, подбитой гор­ностаем, наподобие тех, что в торжественных случаях возлагались только на плечи монархов: «Прими благую весть: заброшенные Му-1ы вознаградили мой талант... Благодаря тебе Рим и пустынный дворец Капитолия озарила необычная радость. Пустяковое событие, скажет кто-нибудь, однако благодаря своей новизне оно стало вы­дающимся и было отмечено аплодисментами и ликованием наро­да»¹¹⁰. Приблизительно также воспринимали факт увенчания Пет­рарки лавровым венков и его современники. Об этом можно судить но грудам Джованни Боккаччо, в которых неоднократно говорится, что именно с этого дня начался отсчет новой исторической эпохи, что (будет им впоследствии названа эпохой Возрождения.

Достижение вершины славы не вскружило голову Петрарки. В последующие годы он продолжал интенсивно работать, выпуская в свет не только поэтические сочинения, но и научные, а также рели­гиозно-богословские трактаты, заметки об истории Италии. Он пи­шет двенадцать эклог, известных под названием «Буколическая песнь», трактаты «Об уединенной жизни», «О монашеском досуге», «О достопамятных вещах и событиях», полемическое сочинение в защиту поэзии «Инвектива против врача в четырех книгах» и свою знаменитую исповедь, которую он назвал «Secretum», что в переводе означает «Моя тайна». Известность его перешагивает границы Ита­лии. Более никто не сомневается в том, что он действительно явля­ется подлинным королем «всех образованных людей, поэтов и исто­риков», как было написано в тексте закона, торжественно принятого Сенатом Рима в год его коронации. Его считают желанным гостем во в;сех столицах тогдашней Европы. Государи и владетельные кня­зья считают за честь провести в разговоре с ним не то что час — ми­нуты. Папа расточает ему милости и благодеяния. Однако в 1353 г., накануне своего пятидесятилетия, Петрарка покидает Авиньон и возвращается в Италию. За право считать знаменитого поэта, уче­ного членом своей коммуны спорили многие города, в том числе и родная Петрарке Флоренция, правительство которой даже пообеща­ло вернуть ему имущество, конфискованное некогда у его отца как

Теория культуры

3. Понимание культуры в трудах мыслителей европейского Возрождения

 

участника заговора против республики. Но Петрарка выбрал для жи­тельства Милан, где при дворе архиепископа Джованни Висконти тогда сложился кружок образованных людей, разделяющих идеалы гуманизма и увлеченность Петрарки культурным наследием антич­ности. Другим мотивом, обусловившим его выбор, была надежда на то, что Висконти представляет собой человека, способного покон­чить с феодальной раздробленностью Италии и прекратить постоян­ные междоусобицы между городами и отдельными владетельными феодалами. Однако разочарование в правителе Милана наступило достаточно быстро, и вскоре Петрарка уезжает в Венецию, которую тоже через некоторый срок покидает после нанесенного ему оскорб­ления некими философами-аверроистами, поставившими под со­мнение его ученость.

Последние годы жизни Петрарки прошли в Падуе и в Аркве, маленьком селении на Евганейских холмах, расположенном среди оливковых рощ, кипарисов и виноградников. Он продолжал рабо­тать до последних минут жизни. По преданию, гениальный поэт и выдающийся ученый завершил свой жизненный путь 19 июля 1374 г., работая над очередной рукописью.

Петрарка оставил множество сочинений, из которых большин­ству людей, даже получившим неплохое образование, прежде всего известна его «Книга песен», включающая в себя сонеты, мадригалы, канцоны, секстины, баллады, созданные им в честь его возлюблен­ной Лауры. Менее известны его научные работы, и практически неизвестны труды, где он исследует культурологическую проблема­тику. Вместе с тем, круг данных вопросов весьма интересовал Пет­рарку, и есть весомые основания считать его одним из тех, кто за­кладывал фундамент культурологической теории.

Если анализировать теоретическое наследие Петрарки под дан­ным углом зрения, то прежде всего необходимо сказать о том, что он, по сути, открыл античность как новый тип культуры и обосно­вал его отличие от культуры предыдущей исторической эпохи.

После Петрарки говорить о культуре как некоем феномене, пребывающем вне времени и пространства, существующем с мо­мента сотворения мира и до Страшного суда, уже было невозмож­но. Не будет большим преувеличением сказать, что Петрарка одним из первых применил принцип историзма в понимании культуры, показав, что культура античности, Средневековья -и его времени есть ступени развития одного и того же феномена, но приобретаю­щего различные черты на различных стадиях его существования.

В то же время он более четко, чем Данте и многие из его со­временников, проводил разделение между культурой его историче-

ской эпохи и культурой античности. По сути, он заложил основы для научного осмысления Ренессанса и более взвешенной оценки всех ренессансных теорий подражательности, которые были чрез­вычайно распространены, особенно во времена Треченто.

Петрарка не только обосновал отличие своей культурной эпохи, но и выделил ее характерные черты, показав, что ренессансное ми­ропонимание и мироощущение коренным образом отличается от средневекового и, весьма существенно, от миропонимания и миро­ощущения античного человека, который мыслил, чувствовал и дей­ствовал во многом иначе, чем гуманисты Возрождения. Можно ут­верждать, что от Петрарки идет традиция рассматривать культуру Средневековья как теоцентричную, а Ренессанса как антропоцен-тричную, которой придерживаются сегодня практически все совре­менные исследователи-культурологи как на Западе, так и на Востоке.

Петрарка выдвинул и обосновал тезис, согласно которому твор­цом культуры является свободная, раскрепощенная личность, не испытывающая духовного и экономического гнета, обладающая чуткой душой, разносторонне образованная и гармонично развитая.

Эта идея логически вытекала из его концепции индивидуализ­ма, созданной им еще в авиньонский период, а затем совершенст­вуемой им всю жизнь. Согласно ее положениям, мыслящая лич­ность обладает правом действовать прежде всего исходя из своих интересов и потребностей, добиваясь почета и широкой известнос­ти. Слава, в понимании Петрарки, не грех, а самое утонченное из наслаждений, которое может быть даровано гениальному человеку. Петрарка, как подчеркивает А.К. Дживелегов, первым додумался до этого и первым из мыслителей ренессансной эпохи построил свою жизнь в соответствии с основополагающим постулатами своей кон­цепции. Показательно, что именно с позиций своей теории инди­видуализма ведет Петрарка спор с Августином Блаженным в знаме­нитой петрарковской «Тайне», однако не менее показательно и то, что защищается Петрарка от контраргументов Августина весьма неэффективно, ибо «он инстинктивно понимает, что главные аргу­менты индивидуализма не скажут Августину ничего, а на средневе­ковой почве Августин неуязвим»¹¹.

Петрарка нашел, описал и откомментировал многие рукописи античных авторов, которые были выведены из научного оборота почти на протяжении десяти веков.

Он первый проанализировал особенности языка Сократа, Ари­стотеля, Цицерона и Вергилия, Эпикура и Тацита.

Ему принадлежит честь создания литературной латыни, на ко­торой вскоре заговорила вся образованная Европа. В известном

Теория культуры

3. Понимание культуры в трудах мыслителей европейского Возрождения

 

смысле, его можно рассматривать как первого европейского фило­лога, предложившего способ интерпретации текстов, на который опирается современная герменевтика.

Более того, как совершенно справедливо замечает Р.И. Хлодовский, «Петрарка отнял Слово у Бога и возвратил его человеку. Он пере­стал считать слово знаком трансцендентного и увидел в нем наибо­лее непосредственное проявление «человечности» человека и созда­ваемой им гуманитарной культуры»¹². Согласно концепции осново­положника итальянского гуманизма, речь тождественна внутренне­му миру человека и не только зависит о состояния души человека и степени его развитости, но и сама влияет на душу и развитие инди­вида. Именно поэтому изучение как человека, так и творимой им культуры необходимо начинать с анализа его речи и того языка, который употребляется в том или ином обществе, причем изучение языка не может ограничиваться только постижением премудростей «техники» языка, как считали средневековые схоласты, а прежде всего должно преследовать цель постичь его суть, внутренние зако­номерности, связь с типом культуры, родившей его.

Петрарка обосновал тезис о том, что основой единства нации выступает прежде всего язык, и если представители различных эт­носов говорят на различных языках, то это является свидетельством того, что процесс формирования нации находится в самом зароды­ше и пройдет немало времени прежде чем из этого конгломерата «выработается» нечто единое, что можно будет назвать нацией. Бо­лее того, в его работах неоднократно повторяется идея о том, что наличие единого языка есть непременное условие существования госу­дарственности. Впоследствии эта мысль будет использоваться многими исследователями культуры, в том числе и отечественными, причем, как прошлого времени, так и нашими современниками.

Петрарка первым среди гуманистов поставил вопрос о необхо­димости рассмотрения под иным углом зрения дихотомии «культура-натура», ибо, с его точки зрения, противопоставление культуры природе, имевшее место в рассуждениях античных авто­ров, не продуктивно.

Человек тысячами нитей связан с природой и поэтому он дол­жен жить в гармонии с ней, а не рассматривать ее только в качестве объекта приложения своей активности.

Достижение гармонии с природой Петрарка рассматривал в каче­стве идеала и всю свою сознательную жизнь стремился к тому, что­бы он стал реальностью. Именно этим мотивом объясняет он вы­бор места для своего постоянного жительства не в Авиньоне, а в городке Вокпюзе, находящемся в пятнадцати тысячах шагов от пап-

ской резиденции. Эта же причина побудила его в качестве послед­него своего пристанища выбрать виллу Франческо да Каррара, рас­положенную в живописнейшей местности недалеко от Падуи.

Следует подчеркнуть, что гармонию между человеком и приро­дой Петрарка рассматривал в качестве одного из главных условий человеческой свободы, что было нетривиальной мыслью для того времени. Об этом никто до Петрарки не говорил, в том числе и античные мыслители, к которым он относился с огромным уваже­нием. Впоследствии эта идея прозвучит в трудах идеологов Про­свещения, в частности, в работах Жан-Жака Руссо, который, опи­раясь на нее, создаст свою концепцию «естественного человека».

Петрарка, исходя из своего понимания взаимоотношения чело-иска и природы, первым дал критику городской культуры.

Гениальный итальянский мыслитель и поэт, называя себя «гражданином рощ», писал: «Города — враги моим мыслям, леса друзья.... В городе я другой человек, чем в деревне. Тут я повину­юсь природе, там — примеру.».¹³ Впоследствии эта идея станет од­ной из любимых для многих видных культурологов, в частности О. Шпенглера, который с появлением мегаполисов и «кочевников больших городов» связывал кризис европейской культуры.

Петрарка первым обосновал идею о культурном единстве Евро­пы, которая сегодня определяет самосознание любого образован­ного европейца.

Он показал, что, несмотря на различие языков, исторических судеб, народы Европы могут рассматриваться как суперэтнос, как носители одного и того же цивилизационного начала, ориенти­рующиеся на схожую систему ценностей, в отличие от народов, принадлежащих другим цивилизационным системам, в частности, представителям исламского и славянского миров.

Петрарка, как отмечают многие исследователи, был начисто лишен средневекового, муниципального патриотизма. Бесконеч­ные войны, которые велись владетельными сеньорами с городами-коммунами, распри между городами, противоборство партий внут­ри городов воспринимались им всегда как общенациональные бедствия, и в силу своих возможностей он стремился погасить возникающие конфликты. Сохранившиеся документы говорят о том, что Петрарка не раз и не два выполнял дипломатические миссии, причем в качестве аргумента для примирения враждую­щих сторон он неоднократно использовал тезис о принадлежности тех и других к единому христианскому миру и единой европейской культуре.

Петрарка положил начало исторической критике. Он доказал подлинность ряда исторических документов и рукописей, на ко-

Теория культуры

3. Понимание культуры в трудах мыслителей европейского Возрождения

 

торые постоянно ссылались в своих работах представители средне­вековой схоластики.

Впоследствии его метод был использован известным представи­телем второго поколения гуманистов Лоренцо Валла, который до­казал подложность так называемого «дара Константина», грамоты, будто бы подписанной владыкой Римской империи, к тексту кото­рой на протяжении столетий апеллировали папы римские для обоснования своих притязаний на верховную власть не только в Италии, но и во всей Западной Европе.

Петрарка первым указал на Платона как философа, достойного не меньшего, а, возможно, большего уважения, чем Аристотель.

Именно после публикации его работ труды Платона начали изучать в европейских университетах, а знание его знаменитых диа­логов «Тимей», «Протагор», «Критон», «Горгий» и других стало обя­зательным для любого образованного человека.

Наконец, Петрарка заложил основы подхода, в соответствии с которым проблема человека, проблема гуманизма и проблема исто­ризма рассматриваются как аспекты одной проблемы.

Эта идея и до сегодняшнего дня не утратила своей значимости, о чем можно судить хотя бы по тому факту, что одной из наиболее представительных школ в современной культурологии является та, где культура интерпретируется как субъектный аспект истории.

Словом, в лице Петрарки мы имеем гениального поэта, круп­нейшего философа и ученого (так оценивал Петрарку К. Маркс), внесшего весомый вклад в разработку основ культурологической теории. Многие из его идей, высказанных более шести веков назад, сегодня воспринимаются как постулаты, не требующие доказательств, и именно от них отталкиваются при построении своих теоретических конструкций многие современные культурологи. Он, как совершенно справедливо подчеркивает А.К. Дживелегов, «действительно отец гу­манизма. По его сочинениям учились целые поколения ученых»¹⁴.

3.2. Культурологические идеи в трудах М. Монтеня и его современников

Другим крупнейшим мыслителем европейского Ренессанса, ока­завшим существенное влияние на процесс развития культурологиче­ской мысли, был видный общественный и политический деятель Франции эпохи Генриха IV Мишель Монтень (1533—1592), которого можно с полным основанием считать последним гуманистом Возрож­дения и первым моралистом Нового времени.

Появление Монтеня на свет совпало с началом религиозных войн во Франции, которые продолжались более трех десятилетий (о событиях тех лет мы знаем по историческим романам Генриха Ман­на «Молодые годы короля Генриха IV», Проспера Мериме «Хроника времен Карла IX»). В самостоятельную жизнь он вступил в самый разгар Контрреформации, когда Европа начала содрогаться в паро­ксизме религиозного фанатизма, когда насилие над духом и телом превзошло все то, что мы знаем по самым мрачным временам сред­невековья. Дух и буква Триденского собора требовали от католиков признавать истиной любую нелепость, если она высказывалась пред­ставителем клира, независимо от того, был ли он князем церкви или странствующим монахом-францисканцем. Даже малейшее сомнение в том, что сказал кюре на проповеди, рассматривалось как страшный грех, за которым следовало обвинение в ереси со всеми вытекающи­ми отсюда последствиями. «Каждый ощущал на себе ледяной взор недремлющего ока инквизиции, ревностно заботившейся о том, что­бы ни один еретик не остался безнаказанным и чтобы заплечных дел мастера не оставались без работы»¹⁵. Публичные казни, пытки были обыденным явлением. Неизгладимый след в памяти юного Монтеня оставила страшная резня, учиненная в Бордо коннетаблем Монмо-ранси, который был послан усмирить непокорных подданных коро­ля, воспротивившихся повышению налога на соль.

Мрачная, беспросветная действительность подвигала мыслящих людей того времени задаваться вопросами о том, правильным ли путем идет европейская цивилизация, верны ли те базисные предпо­сылки, из которых исходили гуманисты Треченто. Эти вопросы вол­новали Монтеня, который уже в юношеском возрасте поставил пе­ред собой задачу поиска ответов на них.

Монтень получил блестящее по тем временам образование. Снача­ла он обучался наукам и искусствам дома, где его наставником был отец, влюбленный в Древнюю Грецию и Рим (он, подобно многим другим образованным современникам, неоднократно бывал в Италии, боготворил гуманистов и считал классическую латынь единственным языком, способным адекватно выражать как мысль ученого, так и движения души поэта). Пребывая в экзальтированной атмосфере род­ного дома, где преклонение перед культурой античности было нормой, Монтень в совершенстве овладел латынью и уже в юношеские годы читал в подлинниках произведения римских философов, прозаиков, драматургов, а также греческих поэтов и мыслителей, переведенные на латынь. Французским языком он начал овладевать только в колледже, где почти ничего, кроме трудов античных авторов, не считал нужным изучать. По дошедшим до нас сведениям, после завершения подготов-

Теория культуры

3. Понимание культуры в трудах мыслителей европейского Возрождения

 

ки в коллеже он закончил один из известнейших университетов юж­ной Франции в Тулузе и через несколько лет был назначен королев­ским советником городского парламента в Бордо. В 80-е годы он два­жды избирался мэром этого бывшего оплота гугенотов, но затем отка­зался от этой почетной должности, сосредоточившись на литератур­ном труде. Отказ от поста был в значительной степени вынужденным, ибо Монтень, не примкнувший ни к партии Колиньи, ни к партии Гиза и считавший себя сторонником «политиков» (так тогда называли тех, кто хорошо понимал всю пагубность религиозных войн, которые в конечном счете вели к укреплению власти крупных феодалов), посто­янно оказывался между враждующими партиями, которые делали все возможное, чтобы склонить его на свою сторону. Не желая насиловать свою совесть, Монтень отходит от активной политической деятельно­сти, сочтя для себя более приемлемой позицию человека, способного к критическому осмыслению происходящего. В последние годы он поддерживал в борьбе за власть Генриха Наваррского (в будущем ко­роля Франции Генриха IV), рассматривая его как единственного круп­ного политика той эпохи, который, по его мнению, был способен по­кончить с феодальной раздробленностью страны и религиозными войнами. В воспоминаниях современников и памяти потомков Мон­тень остался великим ученым, прогрессивным политическим деятелем, подлинным патриотом своей родины, бескорыстным человеком, кото­рый никогда не изменял своим убеждениям ни при каких обстоятель­ствах, как бы сложны и трагичны они ни были.

Монтень оставил множество трудов, но самым интересным для культуролога является его книга «Опыты». Эта книга не вписывается нив один из существующих литературных жанров. Ее нельзя назвать научным трактатом, не напоминает она и литературно обработанную биографию. Это явно не роман и не собрание нравоучительных сен­тенций. По воспоминаниям современников, Монтень вначале не предполагал ее публиковать, предназначая свои размышления для узкого круга друзей и единомышленников. Однако замысленное как сочинение интимное, «Опыты» вскоре стали литературным произве­дением национального масштаба, оказавшим огромное влияние на формирование философской, этической, политической мысли не только Франции, но и других европейских стран.

Вклад Мишеля Монтеня в теорию культуры прежде всего со­стоит в том, что он, развивая идеи, содержащиеся в работах Тацита, дает развернутую и жесткую критику европейской цивилизации.

То, о чем Тацит сообщает читателю намеками, со множеством оговорок, Монтень говорит в полный голос, не скрывая своего от-

рицательного отношения к тому, что он видел, чему он был неволь­ным свидетелем. Европейская цивилизация, с его точки зрения, от­нюдь не высший тип цивилизационной системы. Она явно заблуди­лась на дорогах истории, и ее достижения в области науки и техни­ки, музыки и литературы не идут ни в какое сравнение с естествен­ной простотой нравов, разумной организацией жизни, достижения­ми в изобразительном искусстве и архитектуре других цивилизаций, прежде всего цивилизаций Нового света. Монтень открыто противо­поставляет образ жизни, политическое устройство, систему общест­венных отношений, сложившихся у майя, ацтеков, образу жизни, устройству государства, обычаям, существующим на его родине. Вы­сочайшую заслугу народов Нового Света он видит в том, что они смогли создать культуру, базирующуюся на использовании естест­венных законов, позволяющую человеку жить в гармонии с приро­дой. Особенно он подчеркивает высокую моральность членов этих обществ, называемых европейцами варварскими за то, что они не носят костюмов европейского покроя и поклоняются другим богам. Он пишет, что в лексиконе коренных жителей Нового Света нет даже слов, обозначающих ложь, предательство, притворство, ску­пость, зависть и злословие. Монтень отмечает, что «их способ веде­ния войны честен и благороден и даже извинителен и красив на­столько, насколько может быть извинителен и красив этот недуг человечества: основанием для их войн является исключительно вле­чение к доблести»¹⁶.

По представлениям Монтеня, культура народов Нового Света многократно превосходит культуру любой страны Европы.

Потрясающее великолепие городов Куско и Мехико, — пишет он, — и среди прочих диковинок сад их короля, где все деревья, плоды и все травы, расположенные так же, как обычно они произрастают в саду... были поразительно искусно выполнены из золота... красота их изделий из камня, перьев и хлопка, а также произведения их живопи­си наглядно показывают, что они нисколько не ниже нас и в ремес­лах¹⁷.

Рисуя столь яркими красками культуру коренных народов Нового Света, Монтень, по сути, наносит мощный удар по идее европоцентриз­ма, которая до него никем не оспаривалась, в том числе и наиболее крупными представителями философской мысли Кватроченто и Чик-винченто.

Но вклад Мишеля Монтеня в культурологическую науку не ис­черпывается только этим. Не будет большим преувеличением ска­зать, что Монтень поколебал основы антропоцентризма, который

Теория культуры

3. Понимание культуры в трудах мыслителей европейского Возрождения

 

безоговорочно доминировал в сознании его предшественников-мыслителей Ренессанса. От него идет линия критики мнимого все­могущества человека, противопоставляющего себя природе и рас­сматривающего окружающий мир как безграничное поле приложе­ния своих креативных потенций. Апологетика естественного челове­ка, живущего в гармонии с природой, создающего мир культуры в соответствии не только с человеческими, но и природными закона­ми, начинается именно Монтенем, который углубил и развил идеи, содержащиеся в работах Демокрита, с которыми он был знаком еще в юношеские годы.

Монтень первым из гуманистов начинает говорить о несовер­шенстве человеческого разума, видя доказательство этого тезиса в несовершенстве того мира, который создан волей и руками людей.

Не смешно ли, — писал Монтень, — что это ничтожное и жалкое создание, которое не в силах даже управлять собой и предоставле­но ударам всех случайностей, объявляет себя владыкой и властели­ном Вселенной, малейшей частицы которой оно не в состоянии по­знать, а не то чтобы повелевать ею¹⁸.

По сути, Монтень своими произведениями начинает критику ев­ропейского рационализма, одной из базовых структур «фаустовской цивилизации».

Говоря о понимании культуры Монтенем, следует заметить, что оно во многом совпадает с той трактовкой культуры, которая суще­ствовала у античных авторов. Человек, согласно воззрениям автора «Опытов», достигает культурного состояния только тогда, когда он все свои помыслы направляет на совершенствование духа, ума, во­ли, эстетического вкуса и своего тела. Плод «окультуривания» инди­вида — его духовное и физическое здоровье. Величие культуры ус­матривается Монтенем в простоте общественных отношений, в пер­вобытной чистоте нравов, непосредственности здравых мыслей и эстетического отношения к действительности. Культура людей, с точки зрения Монтеня, тем выше, чем более они доверяют природе и следуют ее указаниям. Не учить природу, а учиться у нее — вот путь к подлинной культуре.

Справедливости ради необходимо сказать, что у автора «Опытов» есть и другая трактовка культуры. Монтень неоднократно пишет о том, что культура — это высшее завоевание человеческого гения. Таким высшим завоеванием Монтень считал античную куль­туру, в особенности культуру Древней Греции и Древнего Рима пе­риода расцвета (юный Рим и Рим эпохи упадка ему не нравятся),

которую не смогли превзойти ни культура Средневековья, ни даже Ренессанса.

Античную культуру Монтень ценит прежде всего за то, что ее це­левой установкой было воспитание гражданина с развитым самосоз­нанием и высокой нравственностью, способного к возвышенным поступкам, обладающего представлениями о чести, достоинстве. Со­поставляя нравы современного ему общества с теми, что были в древности, он приходит к выводу, что в моральном отношении его современники стоят на более низкой ступени, чем свободнорожден­ные жители Афин времен Перикла или Рима времен братьев Грак-хов. В ту историческую эпоху, пишет он, не представляло труда встретить человека, умеренного в жажде мести, снисходительного к тем, кто его оскорбил, свято соблюдающего данное слово, не дву­личного, не приспосабливающего своих убеждений к воле других людей, не сгибающегося под тяжестью жизненных обстоятельств. Сегодня же подобные люди встречаются исключительно редко, и можно прожить целую жизнь и не встретить такого человека. Ни Средневековье, ни Ренессанс, по мнению Монтеня, не дали таких образцов самопожертвования, бескорыстия, мужества, верности в любви и дружбе, о которых повествуют античные авторы. Он в пол­ном смысле слова слагает гимн Сократу, которого считает одним из величайших людей, отстаивавших право на свободу мысли до конца. Превозносит он и Ликурга, называя его самым мудрым из законода­телей всех времен и народов. К числу выдающихся мужчин Монтень относит также Гомера, Александра Македонского и Епаминонда, чье первенство среди свободнорожденных граждан греки признавали безоговорочно. Из женщин к числу выдающихся он причисляет Ар-рию, жену консула Цецинны, и Помпею Павлину, жену Сенеки.

Античная культура, с точки зрения Монтеня, превосходит куль­туру всех других обществ не только потому, что в ее лоне сформи­ровалось множество героев и мудрецов, ставших образцами для подражания, но и потому, что она обеспечивала свободу мысли.

Согласно представлениям автора «Опытов», наличие многочисленных философских школ, публичные дискуссии на форумах, состязания орато­ров способствовали резкому повышению интеллектуального уровня лю­дей античности, которые обо всем могли судить здраво, опираясь на зна­ния и собственный опыт, руководствуясь не эмоциями, а разумом. Сего­дня же эта способность разумного суждения европейским человеком ут­рачена, ибо, как пишет Монтень, «мы получаем науку от гражданских властей», и овладение знанием происходит по их предписаниям в школах, которые на одно лицо и где учат одному и тому же.

Теория культуры

3. Понимание культуры в трудах мыслителей европейского Возрождения

 

В качестве доказательства тезиса об античной культуре как высшем образце, Монтень апеллирует также к античному искусству и литературе. С его точки зрения, античными ваятелями, живопис­цами, прозаиками, поэтами, драматургами созданы столь совер­шенные произведения, что их не смогли превзойти творения ху­дожников, скульпторов и поэтов более поздних времен. Монтень посвящает много страниц подробному разбору работ античных ав­торов, аргументированно доказывая, что они с полным основанием могут рассматриваться в качестве эталонов. Таким образом, культу­ра Древней Греции и Древнего Рима под пером Монтеня превра­щается в идеал культуры или, говоря современным языком, в иде­альный культурный тип, с которым необходимо соотносить культуры других стран и народов, иных исторических эпох.

Монтень высказывает и ряд других конструктивных идей, кото­рые не могут быть проигнорированы теоретиками культуры. В част­ности, он неоднократно подчеркивает тесную связь культуры и мо­рали. С его точки зрения, общество, в котором отсутствует челове­колюбие, где нет представления о стыде и долге, не может назы­ваться культурным.

Жестокость, бесчеловечное отношение вызывают у него подлин­ное возмущение. Он с гневом говорит о нравах своей эпохи, где на­силие над личностью, пытки и убийства были нормой. Корни этой жестокости, считал Монтень, кроются в биологической природе че­ловека, и только культура способна подавлять этот «инстинкт бесче­ловечности», который при определенных обстоятельствах превращает человека в кровожадного зверя, наслаждающегося мучениями себе подобных. Нравственность, как и культуру, Монтень понимает не как нечто изначально данное и неизменное по своей природе. Точно так же, как человек становится культурным в процессе воспитания, так и моральным существом он делается в результате большой ду­ховной работы над собой. Нравственность, по Монтеню, есть итог самовоспитания, результат кропотливой работы по проращиванию того семени, которое заложено в нас природой.

Интерес вызывает и идея Монтеня о книге как продукте культу­ры и высшей культурной ценности. Роль книг в жизни человеческого общества, с точки зрения Монтеня, трудно переоценить. В них кон­центрируется опыт человечества. Они являются орудиями передачи знаний. Если бы книги исчезли, то темпы развития человечества за­медлились бы на несколько порядков. Вполне возможно, что это стало бы началом конца человеческой цивилизации. Монтень много и подробно говорит о той роли, которую книги сыграли в его жизни.

Он отмечает, что книги сопровождали его не только на отдыхе, но в военных походах, длительных путешествиях. Монтень подчеркивает, \что наслаждение, испытываемое им от чтения умной книги, не мо­жет сравниться ни с чем, в том числе и с чувственными наслажде­ниями, которые дают тонкие вина, изысканные блюда или облада­ние любимым человеком. Запрещение, а тем более уничтожение книг, считает Монтень, должно быть приравнено к преступлению, а тех, кто выносит подобные вердикты, следует считать преступника­ми, подлежащими осуждению.

Заслуживает внимания и идея Монтеня о двух видах продуктов, создаваемых человеком в процессе его культурно-творческой дея­тельности. Согласно представлениям автора «Опытов» только то, что возникает в результате деятельности человека в соответствии с установлениями природы, может быть отнесено к разряду вещей прекрасных и благородных. Возникающее вопреки установлениям природы, порождаемое деятельностью неестественной не может рассматриваться как культурная ценность. В этом тезисе Монтеня содержится зародыш идеи о различии культуры и цивилизации — центральной идеи для культурологической мысли XIX столетия.

Говоря о монтеневском понимании культуры, следует обратиться к вопросу о соотношении культуры и религии.

Монтень, как подлинный представитель ренессансной эпохи с ее свободомыслием и скептическим отношением к вере, совершенно однозначно провозглашает

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: