А. У. Феля. Между нормой и реальностью

А. У. Феля

Кишинев, Институт истории, государства и права Академии наук Молдовы

РАЗВОДЫ В БЕССАРАБИИ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА:

МЕЖДУ НОРМОЙ И РЕАЛЬНОСТЬЮ

Проблема исследования расторжения браков так же актуальна, как и проблема изучения создания семьи, поскольку это влияло на последующее положение женщины в обществе. Это довольно сложная и противоречивая проблема из–за ограниченности мотивов развода, а также из–за устоев и моральных принципов общества начала XIX века. Проблема разводов в Молдавском княжестве и в Валахии до XIX века была представлена в работах Виолеты Барбу, Шаролты Солкан, Констанцы Гицулеску, Марии Магдалены Шекели, Лилии Заболотной, которые утверждают, что православная церковь разрешала расторжения супружества в определенных случаях[474]. Среди них: измена, несоответствующее поведение, побои и угроза жизни, изгнание жены из дома, постриг в монашество одного из супругов, ересь, проксенетизм, лесбиянство, педофилия и др. Однако до сих пор нет ни одной работы, посвященной расторжению супружества в Бессарабии, которая с 1812 г. находилась в составе Российской Империи.

В данной статье на конкретных примерах из Бессарабии мы представим, как соблюдались церковные правила в проблеме разводов в первой половине XIX века. В качестве источников были использованы документы из фондов Государственного архива Республики Молдова — фонд Кишиневской Духовной Дикастерии.

В начале XIX века гражданское право в Бессарабии следовало нормам местного права. Согласно «Шестикнижую» Арменопула, титул 12, книга 4, были «причины развода мужа во вред жены» и «причины развода жены во вред мужа». В первом случае муж мог развестись с женой по следующим причинам: (1) супружеская неверность; (2) покушение жены на жизнь мужа; (3) пирование жены с чужими мужчинами без ведома мужа; (4) посещение публичных зрелищ без ведома мужа; (5) аборт; (6) отсутствие дома жены против воли мужа, кроме случаев когда она была у родителей.

Во втором случае причинами для расторжения брака служили: половое бессилие мужа, покушение мужа на жизнь жены; нарушение мужем супружеской неверности, даже после двухразового предупреждения; недоказанное обвинение мужем жены в измене. Общей причиной для расторжения браков мог стать постриг в монашество. Однако не всегда духовные власти соглашались c данным обстоятельством. Примером может послужить дело жительницы города Аккермана Анны Зиколевой, которая 23 октября 1818 года обратилась в Кишиневскую Духовную Дикастерию с прошением дать ей разрешение на вступление во второй брак[475]. Семейные обстоятельства сложились таким образом, что ее муж, Филипп Еремеевич Зикол, был намного старше жены и «по глубокой своей старости лет и по слабости здоровья» решил постричься в монахи. Анне было лишь тридцать лет, и она оставалась, согласно ее высказываниям, без средств к существованию. Согласно церковным правилам, одной из возможности расторгнуть брак было пострижение одного из супругов в монахи. Ссылаясь на данное правило, а также на свидетельства аккерманских жителей о том, что решение Филиппа было добровольное, Анна просит расторгнуть первый брак и дать ей разрешение выйти замуж во второй раз. Дела велись согласно правилам. Муж, Филипп Еремеевич Зикол, дал еще 17 июля 1818 г. письменное свидетельство о том, что он добровольно уходит в монастырь, согласен на развод и не препятствует вторичному выходу замуж Анны. Подтверждали данное свидетельство 3 свидетеля, что подкреплено печатью городской полиции Аккермана и подписью полицмейстера города. Однако 20 ноября 1818 г. Аккерманский протоиерей Федор Малявинский отправил рапорт в Кишиневскую Екзаршескую Духовную Дикастерию о том, что сообщил Анне Зиколевой Указ Дикастерии об отказе вступить во второй брак при живом муже и о том, что развод с первым мужем не признан.

Расторжение брака было возможно и в случае распутной жизни жены. Об этом свидетельствует «Кормчая книга», в которой четко предписано, что развод был возможен «аще жена блуд сотворит»[476]. Архивные материалы показывают однако, что искались разные причины и средства урегулирования данной проблемы для сохранения семьи. Так было и в случае семьи Василки и Христи Булгару из села Вулканешты Измаильского уезда[477]. Муж, Христя, обвинил жену в развратном поведении, факт, подтвержденный Околашем Андреянским, и потребовал развода. Жена предъявила встречный иск и сказала, что муж ищет предлог для развода, а также что он часто избивал ее[478]. В ходе допроса 4 октября 1818 г., муж, 38 лет, подтвердил, что Василка привыкла «развратно жить» и «шлялась по разным местам». Еще муж обвинил ее в пьянстве и воровстве не только из дома, но и от соседей, вследствие чего считает невозможным дальнейшее совместное проживание и настаивает на расторжении брака с развратницей[479]. Соседи, которые были допрошены в качестве свидетелей, подтвердили, что уже 8 лет как Василка крадет вещи и «в корчме за водку отдает»[480]. В своем свидетельстве Василка, 32 лет от роду, показывает, что вышла замуж в 1798 году и 12 лет жила с мужем в мире и согласии вначале. Но последние 8 лет, согласно ее показаниям, муж ненавидел ее, хотя признается, что пьет, но других пороков, в которых ее обвиняют, не имеет, а бегала по разным местам из–за глупости своей и боязни Христи, который избивал ее[481]. 24 октября 1818 года Христи представляется Указ № 3023 от 16 октября из Кишиневской Дикастерии, в котором предписывается им примирится и жить мирно[482]. Уже 24 октября оба супруга дают расписку в том, что они обязуются жить «мирно и согласно», муж будет относится с достойным уважением к жене, а жена будет вести себя достойно и не будет больше пьянствовать[483]. Как видим из выше изложенного случая, несмотря на то, что было доказано распутное поведение жены, все же было отказано в расторжении брака и было достигнуто примирение супругов.

Среди случаев расторжения брака были браки, заключенные с нарушением церковных правил, которые расторгались по инициативе духовной власти. В фонде Кишиневской Дикастерии такие случаи встречаются. Так в 1819 г. рассматривалось дело о лишении Федора Гибы, пономаря села Бричаны Хотинского уезда, духовного звания за вступление в четвертый брак[484]. 5 февраля 1819 г. в Дикастерии был зарегистрирован рапорт протоиерея Хотинского уезда, Лончковского, о том, что вышеназванный пономарь, утвержденный в должности 10 мая 1810 г., признался, что женат в 4 раз. В ходе расследования дела было установлено: 1) 1 брак был зарегистрирован в 1774 г. в селе Маркауцы Хотинского уезда. Прожил с женой Василисой 20 лет, а в 1794 г. жена умерла от чумы. 2) 2 брак был зарегистрирован в Покровской церкви Бричан в 1796 г. Со второй женой Марией прожил 2 года, в 1798 г. Мария умерла. 3) В 1799 г. женился в третий раз на жительнице села Савка Сорокского уезда, Еуфросинии, и обвенчан в местечке Бричаны. После 11 месяцев совместного проживания, по словам Гибы, уличил жену в пьянстве и в других развратных делах, к тому же она объявила, что не хочет больше с ним жить. Взяв разрешение у турецкого кадия на развод, Федор отправил Еуфросинию домой. 4) В 1801 г. женился на вдове Анастасии. Свидетели показали, что знают о четырех браках Гибы. Однако венчальный отец четвертого брака, Бурзуй, не знал о том, что брак с Анастасией четвертый. Впоследствии было принято следующее решение: брак незаконновенчанных расторгнуть, оставить их обоих безбрачными. Хотя, согласно правилам, оба должны были быть подвергнуты епитимии, но учитывая возраст обоих, приговорили только к покаянию[485].

Однако были и случаи, когда сами истцы требовали забыть об их прошениях о разводе, хотя согласно местным законам были все основания для расторжения брака. Среди дел Кишиневской Дикастерии следует отметить дело по рассмотрению прошения жительницы села Кишла Хотинского уезда Бутиковичевой Марии о расторжении супружества с Бутиковивичевским Андреем[486]. 9 апреля 1829 г. Мария пишет прошение на имя Архиепископа Кишиневского и Хотинского, Димитрия, с просьбой разрешить ей расторгнуть брак. Мотивом для прошения стало поведение мужа. Находясь 6 лет в браке, по словам Марии, муж предавался «ежедневному пьянству, причинял мне бесчеловечные тиранство», угрожая лишить и ее саму жизни. Угрозы, побои и ночные изгнания из дома вместе с маленьким ребенком не прекращались. К этому добавился привод в дом «непотребных женщин»[487]. Однако через месяц Мария пишет, что не хотела бы получить «расторжение супружества» по «одному позору». К этому прибавилось сердечная скорбь и советы «благоразумныя и убедительныя» от мужа. Мария решила простить мужа[488]. Как нам кажется, просто женщина поддалась уговорам мужа и поверила его обещаниям.

Таким образом, можно сделать заключение, что причинами для расторжения брака в Бессарабии в первой половине 19 века служили нарушение церковных норм заключения брака, постриг в монашество, покушение на жизнь и измена. В то же время духовные власти делали все возможное для сохранения семьи, искали разные предлоги и аргументации, чтобы препятствовать разводу.