Замечание на ответы тридесять вторый и тридесять третий

Замечание на ответы тридесять вторый и тридесять третий

Спрашивалось сначала: «прежние патриархи, снисходя обдержным обычаем, противно восточней церкви не творили ли, и не вводили ли в свои печатныя книги нововводных обычаев, восточной церкви противных? » И потом, в следующем вопросе: «аще противная восточней церкви творили и нововводные чины вводили, ведая ли сие творили, или за неведение, поверя справщикам? »

Так как в обоих вопросах не указано, какие именно нововводные и противные восточной церкви обычаи и чины разумеются и в чём именно заключается их противность восточной церкви, то Денисов и ответил кратко, что древлероссийской церкви обычаи не были противны восточной церкви, а объявив их ни в чём не противными восточной церкви, он считал себя вправе совсем не отвечать на другой вопрос: «ведая, или за неведение, поверя справщикам», патриархи допустили противные восточной церкви обычаи? Противных восточной церкви обрядов не было, следовательно, и не допускали таких. Денисов не мог бы ответить так просто и легко, если бы вопросы были выражены определённее и полнее.

Замечание на ответы тридесять четвёртый и тридесять пятый

В вопросах идёт речь о тех же обретающихся в старопечатных книгах «противностях» восточной церкви, о которых спрашивалось в двух предыдущих вопросах. Теперь спрашивается только: «с советом ли восточных патриархов книги печатали, или без совету их? » И потом: «аще без совету восточных патриархов, то подобает ли таковым повелениям покорятися? »

Пользуясь тем, что и здесь не обозначены точно «противности» восточной церкви, о которых спрашивается, Денисов опять в обоих ответах говорит о полном согласии древлероссийской церкви с восточною и отвечать на самые вопросы считает поэтому не нужным. Он только делает замечание против приведённой в тридцать четвёртом вопросе ссылки на свидетельство св. Иоанна Дамаскина о недействительности даже соборных постановлений, если они не утверждены всеми пятью патриархами, – замечает именно, что поместные соборы делали постановления и без сношений с пятью патриархами, однако постановления их приемлются, и что свв. Апостол правило 31-е и Шестого Вселенского собора правило 8-е повелевают ежегодно быти собору и без сношения со вселенскими патриархами. Но правила девяти поместных соборов приемлются потому, что они подтверждены вселенскими соборами и неисправное в них исправлено сими последними, как, наприм., Шестой Вселенский собор (правилами 16-м и 29-м) исправил 15-е правило Карфагенского собора о седьми диаконах и 41-е правило Карфагенского собора о причащении в великий четверток после трапезы. И когда бó льшие соборы исправляли и отменяли правила меньших, поместных соборов, то, значит, и собор 1667 г. поступил правильно и согласно с древними святыми соборами, пересмотрев и отменив постановления Стоглавого собора. Почему же Денисов не сообразуется с действиями древней вселенской церкви и не допускает, чтобы вселенская церковь, пользуясь своим правом, могла исправлять чины и обряды, установленные местными русскими соборами?

Замечание на ответ тридесять шестый

Вопроситель спрашивает о книге св. Кирилла Иерусалимского: оная книга с самыя ли книги Кирилла святого напечатана и о римском отступлении св. Кирилл писал ли или нет?

Прежде, нежели будем делать замечания об ответах Денисова на этот и следующие вопросы о Кирилловой книге, почитаем нужным сказать несколько слов о самой сей книге, дабы читатель удобнее мог разуметь силу вопросов и ответов.

Книга, именуемая Кириллова, есть не что иное, как сборник разных статей, составленных с разные времена известными и неизвестными сочинителями о разных предметах, особенно же направленных против латын, люторов и армян. Наименование Кирилловой она получила по следующему случаю. Белорусец Стефан Зизаний во времена Острожского князя Константина, то есть в конце 16 и в начале 17 века живший, написал толкование на 15-е слово св. Кирилла Иерусалимского о седьмом члене Символа веры, которое в именуемой Кирилловой книге вместо толкования на седьмый член Символа названо «сказанием на осмый век». Слово св. Кирилла, объясняющее седьмой член Символа веры, где говорится и о последнем антихристе, Стефан Зизаний во многом истолковал на римского папу и на римские ереси, и притом он везде почти не соблюл того порядка, какой обыкновенно употребляется в толкованиях. В толкованиях везде отделяют особым означением толкование от «сущего», то есть от толкуемого, а он местами так смешал свои мнения или толкования со словами св. Кирилла, что трудно разобрать, что именно принадлежит Кириллу и что самому Зизанию, – иногда свои слова он приписывает как бы св. Кириллу. Наприм., на листе 22 говорит: «А се есть первое, якоже св. Кирилл пишет». И, приведя несколько слов св. Кирилла, далее свои слова о римском папе смешивает с словами св. Кирилла. И ещё на листе 47: «Тако же и нынешним многим лжехристом един есть наивышший папа, иже оному последнему антихристу предтеча, иже на престоле в древнем Вавилоне, яко св. Кирилл пишет, в старом Риме» и проч. При таком смешении речей св. Кирилла и самого толкователя редкие понимают, что это «сказание на осмый век» в большей своей части принадлежит Стефану Зизанию, а почитают его именно за слово св. Кирилла. Сказание это под именем Кириллова первое положено в книге, и по нему вся книга названа Кирилловой. Этим громким названием она и привлекает к себе читателей.

Должно заметить, что вопросы о Кирилловой книге, предложенные Неофитом, имеют значение только потому, что ею злоупотребляют старообрядцы для оправдания своего от церкви отделения; самая же книга, хотя и не во всём осмотрительно составлена, имеет добрую цель – единение церкви, а не разделение. На первый из сих вопросов, приведённый выше, Денисов ответил прямо, что книгу, точнее, «сказание на осьмый век», написал белорусец, муж учёный, Стефан Зизаний, и что о римском отступлении повествует здесь Лаврентий же, а не Кирилл святой, «понеже он за многа лета до онаго бысть».