 |
Замечание на ответ сто вторый
|
|
|
|
Иеромонах Неофит спрашивал: «которыя правила предложены вам о возбранении священнодействия иереем без воли епископли, паче же неосвященному простолюдину, против оных правил отвещайте правыми писаньми право, по каким правилам таковою своею продерзою смелостию творите, еже не данная предвосхищаете, купно же с собою и простый народ в погибель сводите? »
Правила, о которых упоминает здесь Неофит, были указаны им в увещательном предисловии к поморцам. Денисов в своём ответе приводит эти правила вполне, разделяя их на три следующих разряда: 1) правила о священницех, без вины отторгающихся от своих епископов, 2) правила о ложных священницех, и 3) правила о иноцех нерукоположенных, исповедания приемлющих.
В числе этих правил приведено Неофитом шестое правило Гангрского собора о собирающихся на молитву без воли епископа и церковное творящих; но так как это правило прямо не относится к вопросу, то Денисов оставил его без рассмотрения.
Мы с своей стороны будем также приводить вполне указанные Неофитом правила и в том порядке, как привёл их Денисов, чтобы удобнее было рассмотреть, справедливо ли он доказывает, будто под сии правила они, беспоповцы, не подпадают.
1) Правила о священницех, отторгающихся от своего епископа без вины
Свв. Апостол правило 31-е: Без вины отторгнувся епископа, и ину поставит церковь, и с приемшими его да извержется. Толкование: Аще который презвитер без вины епископа своего оставит, не познав того согрешивша что в правоверии, или что в которой правде, и отшед, и собор людей о себе собрав, и церковь другую сотворит, да извержется, яко властолюбец, сам же и последовавшии ему причетницы, простии же людие да отлучатся. Таковый же соуз должен есть прияти, еще не обратится, дващи и трищи помольшу его епископу его.
|
|
|
Поместного собора иже в Гангре правило 5-е: Аще кто учит дом Божий, рекше церковь, преобидети и не радити о ней, ни собиратися в ней во время молитвы на пение, да будет проклят.
Правило 6-е: Аще кто кроме соборныя церкве о себе собирается, и не радя о церкви церковная хощет творити, не сущу с ним презвитеру по воли епископли, да будет проклят.
Поместного собора Антиохийского правило 5-е: Всяк презвитер, или диакон, епископа своего преобидя, и отступая от него, и без воли его зижда иную церковь, и позываем трижды от своего епископа, аще пребывает в таковем безумии, да будет извержен отнюд. Толкование: Аще который презвитер, или диакон, не познав ничтоже на своего епископа, ни коего же прегрешения, ни преступления в благоверии и правде, якоже тридесять первое правило св. Апостол глаголет, но гордостию и буестию вознесся, яко же 10-е правило собора, иже в Карфагене глаголет, аще отлучится от церкве и от своего епископа, и иную церковь поставит, и люди к себе привлечет, особно собиратися на пение сотворяя, и потом, трижды от своего епископа позван, не послушает возвратитися, но пребывает в безчинии, достоин есть отнюдь изврещися, и ктому да не имать надежду исцеления получити, ни своея чести прияти.
Вот правила первого разряда, указанные Неофитом и вполне приведённые Денисовым. Желая оправдать себя против этих правил, Денисов утверждает, будто они не только не касаются беспоповцев, но и оправдывают их в их разлучении от православной церкви, во-первых, потому, что беспоповцы не сами это разлучение сделали, но произвели его Павел, епископ Коломенский, соловецкие отцы и прочие церковного причта иноцы и многочисленные христиане, во-вторых, потому, что сам Павел и соловецкие и прочие отцы отделение сие сотворили не без причины, но ради нововнесения новин в церковь при п. Никоне, ради отложения двуперстия, сугубого аллилуйа и проч., и за внесение троеперстия, именословного благословения, печатей с двучастным крестом на просфорах, тройственного аллилуйа и проч. Сказав это, Денисов приводит доказательства, что подобает неизменно держать всё преданное Апостолами и установленное на седми вселенских соборах.
|
|
|
Рассмотрим эти оправдания Денисова против приведённых правил. Он говорит, во-первых, что поморцы не сами сделали разделение с православною церковию. Но это оправдание ссылкою на других, сделавших церковное разделение, коим поморцы только последуют, нимало их не оправдывает, ибо, по толкованию 31-го апостольского правила, осуждаются сим правилом не только те, которые виновны в разделении церковном, но и последовавшие им.
Денисов оправдывается тем, что поморцы имели во главе разделения епископа и некоторых священников. Но и это оправдание тщетно, ибо второ-первого собора 15-е правило не только епископа, но и митрополита, отлучающегося от своего патриарха, осуждению подлагает. А именуемые старообрядцы с Павлом Коломенским отлучились не только от своего патриарха, но и от всей вселенской церкви, которая, по апостольскому слову, есть столп и утверждение истины (1Тим. 3: 15).
Итак, первое оправдание Денисова со ссылкою на Павла, епископа Коломенского, не имеет ни малейшего значения.
Во-вторых, Денисов тщится доказать, что аки бы отделение старообрядцев с Павлом Коломенским от православной церкви было не без вины, а якобы за допущенное церковию изменение апостольских и седми вселенских соборов установлений, изменять которые строго воспрещается. Но и это оправдание тщетно, ибо св. церковь никакого апостольского учения о догматах веры не изменила, но всё, как хранительница чистоты веры, соблюдает в ненарушимой целости. И сам Денисов в столь обширных ответах своих не мог нигде уличить церковь в нарушении апостольского учения и догматических определений седми вселенских соборов. А те обрядовые предметы, за изменение которых он обвиняет св. церковь, никакими апостольскими правилами и вселенскими соборами не признаны за неизменяемые, напротив, церковною властию всегда могут быть к лучшему исправляемы, и те обрядовые же предметы, за нововнесение которых он обвиняет церковь, не суть нововнесённые, а из древности существовали во св. церкви, как то показано нами в настоящих замечаниях. Разве то Денисов находит достойным отделения от церкви, что ею прибавлены в литургии слова: «покланятися Отцу и Сыну и Святому Духу, Троице единосущней и нераздельней», как действительно он и ставит сие в вину церкви (см. 25 ст. 50-го отв. )? Но за православное исповедание Св. Троицы отделяться от церкви свойственно только арианам и македонианам.
|
|
|
Старообрядцы оправдываются обыкновенно пятым-на-десять правилом двукратного, или второ-первого собора (которого, однако, Денисов не привёл), говоря, что в нём дозволяется отступать от своего патриарха за ересь. Но, во-первых, это правило говорит о тех, которые отступают за ересь от своего патриарха, а не от всей вселенской церкви. Патриарх есть единичное лицо и может впасть в заблуждение, а вселенская церковь, сущи, по слову Апостола, столп и утверждение истины, имущи обетования Божия о неодолённости вратами ада (Мф. 16: 18), в ересь уклониться не может. Посему 15-е правило второ-первого собора, оправдывающее отделяющихся за ересь от своего патриарха, не может служить оправданием для старообрядцев, отделяющихся за мнимую ересь от вселенской церкви, которая в ереси пребывать не может. Притом же это правило, как оно приводится в книге преподобного Никона Черногорца в слове четыредесятом (лист 305) и в книге правил, дозволяет отлучаться от своего патриарха не просто из-за какой-либо вины, измышленной обвинителем и поставленной им в ересь (как старообрядцы измыслили небывалые ереси на церковь), но «ради некия ереси, осужденныя святыми соборами или отцами». А Денисов, как мы выше сказали, ни в какой ереси, осуждённой соборами или святыми отцами, уличить церковь не мог, посему и подлежит со всем своим обществом осуждению вышеприведённых правил.
2) Правила о ложных священниках
Номоканон (Потребник Иосифовский, лист 57): Аще ли нецыи попущением Божиим в толикое приидоша дерзнутие, яко же неверне и злочестивне, неверие бо есть вещь таковая, еже кроме священства прияти хиротонию, священная действовати, несть слово рещи о осуждении сицевых: сие бо дело горши есть и самех тех нечестивых бесов, во ангела света точию преобразующихся, но не сущих, и Божие убо лицемерующих, безбожных же сущих и противных Богу. Таковии не токмо велие и неисчетное томление подымут, на Божественная сице зле возхуливше, ниже бо гласы божественныя от них, ниже божественная дела, понеже благодати рукоположения не имут, но и месть приимут иную за прельстившихся от них, или негде крещеных, или рукоположенных: сии бо не хиротонисани, ни крещени суть. Ничтоже бо дает не имеяй, и ничтоже приемлет что от неимущего, аще и мнится имети. Темже и прельщен бысть, и веруяй быти священник, или крещен, несть, и погибели сих крестивый повинен. Не может бо человек имети, не прием от Бога: кроме бо Мене, рече, не можете творити ничтоже.
|
|
|
Возведение сего в Номоканоне содержащегося правила на обвинение беспоповцам Денисов почёл «гневным и яростным» от Неофита «наношением»: «сие вашего учительства наношение на ны, говорит он, от гневного и яростного стремления, а не от правды разсмотрительного обыскания зрится»; и в оправдание своё и своего общества приводит следующее: «ино есть ложный священник, ино же простый, по нужде нужные случаи таин совершающий». «Ложный священник, продолжает он, иже не поставлен в попы сый, поставлен назовется, в ризы священническия одевается, литургию служит, молитвы, возгласы и вся священническия обряды действует… Простый же есть, иже нуждныя случаи таин действуя, не сущу священнику». И приводит случаи такового действования простых, не осуждённые церковию.
Правда, каждый может различить, что иное есть ложный священник, и иное – при случае нужды совершающий таинство крещения простолюдин. Но необходимо знать, согласны ли действия беспоповцев, совершающих крещение и отправляющих церковные службы, с действиями простолюдинов в нуждных случаях, на которые указывает Денисов. Простолюдин, в случае нужды совершивший крещение, никакого стада словесного в управлении не имеет и им не начальствует; исправление всех потреб церковных там, где он жительствует, принадлежит поставленным на то от епископа священникам, имеющим здесь и паству; при явившейся внезапной нужде, из опасения, чтобы младенец не умер некрещённым, простолюдин совершает над ним крещение, не почитая себя к тому определённым, и совершить над ним таинство крещения может как он, так и другой простолюдин, кто случится или кому удобнее. Вот что совершение таинства в нуждных случаях. Но у беспоповцев не так: у них каждый старик или какая-либо старая дева в своей местности почитают себя определёнными на совершение таинств, и все идут с своими духовными требами к ним, а не к кому-либо другому, и никто не может идти к другому, никто другой не имеет права совершать у них таинства, разве опять кроме нужды. Также и на молитвенных собраниях у беспоповцев читающий вечерню или часы не говорит: «за молитв святых отец», а говорит сие стадоначальствующий; и на вечерни «свете тихий», на утрени «слава показавшему нам свет» сами чтецы и певцы не говорят же, но говорит начальствующее лицо, и отпуст не тот говорит, кто читал вечерню, утреню или часы, но всё один и тот же начальствующий в собрании, и иконы кадит он же или тот, кому он благословит. Не есть ли всё это соборное началоводство, которое осуждается шестым Гангрского собора правилом, глаголющим: «аще кто кроме соборныя церкви о себе собирается, и не радя о церкви, церковная хощет творити, не сущу с ним презвитеру по воли епископли, да будет проклят»? Беспоповцы говорят в оправдание: «мы ризы не надевали, а посему и обвинению сего правила не подлежим», как и Денисов вину ложных священников поставляет, между прочим, в том, что они надевают священнические ризы. Но дело не в одном облачении риз, а в восхищении недарованной власти – в том, что беспоповские «отцы», подобно ложным священникам, присвояют себе власть над целым стадом словесным, себе только усвояют право крестить, исповедать, предначальствовать в молитвенных собраниях. Не есть ли это восхищение недарованной власти и сообразно ли сие с нуждными случаями совершения таин простолюдинами? Каждый, имущий правое рассуждение, скажет, что не сообразно. Итак, Денисов несправедливо прикрылся личиною простолюдинов, которые случайно, в нуждных обстоятельствах совершают иногда крещение. А притом Денисов является здесь и непоследовательным самому себе. В предшествующем 101-м ответа он выставил своё общество соборною церковию, имеющею три чина: апостолов, пророков и учителей, ничем против церкви апостольской и вселенской не умаленною. И по примеру вселенской апостольской церкви, имеющей законно поставленные чины на совершение таин, беспоповские наставники действительно выдают себя в своих паствах обязательными действителями таин крещения и покаяния, также начальства в собраниях. А теперь Денисов оправдывает их действия случайными действиями, в коих простолюдины, будучи сами членами соборной церкви, совершают иногда крещение.
|
|
|
Итак, напрасно тщится Денисов освободить своё общество от тяжести наказания, какому подлежат самовольно восхищающие священство. При более точном рассмотрении оказывается, что беспоповцы не только священническую восхищают власть, но и епископскую, ибо наставники их не только что сами обдержно, как парахийные иереи, исправляют требы церковные – крещение, покаяние, присоединение, начальствование в собраниях богослужебных, но и в другие приходы определяют и благословляют на таковые же требоисправления новых наставников, что есть уже дело архиерея, и потому беспоповские наставники вполне подлежат осуждению восхищающих власть не только священническую, но и епископскую.
3) О иноцех нерукоположенных, исповедания приемлющих
Прежде нежели приступим к рассмотрению того, как Денисов оправдывается против правил, воспрещающих несвященным лицам принимать исповедь кающихся, почитаем нужным кратко сказать о таинстве исповеди и основании его на евангельском законоположении, дабы читатель удобнее мог понять всю несправедливость доказательств, коими Денисов пытается оправдать совершаемую у беспоповцев исповедь.
В Евангелии от Матфея повествуется, что когда Пётр исповедал Христа Сыном Бога живаго, то Господь дал ему такое обещание: ты еси Петр, и на сем камне созижду церковь Мою, и врата адова не одолеют ей; и дам ти ключи царства небеснаго: и еже аще свяжеши на земли, будет связано на небесех, и еже аще разрешиши на земли, будет разрешено на небесех (Мф. 16: 18–19). О сем обещании Петру ключей царства небесного в Книге о вере (гл. 8-я, л. 65) говорится: «Христос обещал [потом исполнил] дать ему (Петру) и ключи царства небесного. Но не дал тогда. Когда же дал? Тогда, глаголет Феофилакт, егда ему вкупе со всеми Апостолы речено бе: имже отпустите грехи, отпустятся им, и имже держите, держатся (Ин. 20: 23). Петру обещаны, а всем равно даны, и на созидание церкви вси Апостоли от Христа послани быша». Дозде Книга о вере. И влепоту сие сказано: ключи царства небесного Петру обещаны, но не одному Петру, а всем Апостолам даны, ибо и Пётр не от себя единого оного исповедание Христа Сына Божия быти изрек, но от лица всех дванадесяти Апостолов, и посему обещание оное в лице Петра также всем Апостолам дано. И в Благовестнике указанные слова из Евангелия от Матфея толкуются так: «Бог являет зде, глаголя дам ти, властию се обещается дати; якоже рече: дал ти есть Отец откровение, тако и аз дам ти ключа. Ключа же разумей связующа и разрешающа согрешением, или прощение, или запрещение. Имеют бо власть оставляти и удержати, иже на камени епископи сподобльшиися быти, благодать прияти. Аще ли же к Петру токмо речено бысть дам ти? Но и всем Апостолам дано бысть тогда, егда рече им: аще кому оставите грехи, оставлени будут. А еже рещи дам ти, бывшее время потом назнаменает, сиречь по воскресении. О исполнении же сего обещания святый Иоанн Евангелист (в зач. 65) пишет сице: рече им Иисус паки: мир вам; яко же посла Мя Отец, и Аз посылаю вы. И сие рек дуну, и глагола им: примите Духа Святаго, имже отпустите грехи, отпустятся им, и имже держите, держатся (Ин. 20: 21–23)» (л. 129). И далее в том же Благовестнике: «Есть же рещи, яко и власть некую и благодать духовную даде им, не якоже мертвыя воставляти, и силы деяти, но яко отпущати согрешения: темже и наводит: имже отпустите грехи, отпустятся им, являя, яко сей вид духовных даров им даде, оставляти грехи… Смотри же ми иерейского чина, яко божествен есть: Богу бо еже отпущати грехи, онем же се дадеся. Тако убо чтем я, яко Бога, аще и недостийни суть. Что сия? Божия бо дара суть слуги, и благодать действует ими, якоже и ослом валаамлим глагола: не ставляет бо благодати наше недостоинство. Яко иереом благодать дается, и того ради почитаем я» (л. 300–301).
В определениях же Пятого Вселенского собора при исчислении богохульных учений Феодора Мопсуестского упоминается и сие: «сверх других бесчисленных богохульств (Феодор) дерзнул сказать, что когда Господь по воскресении дунул на учеников и сказал: примите Дух Свят, то не дал им Святого Духа, а дунул только образно». Собор вместе с прочими Феодора Мопсуестского богохульствами и на сие его мнение положил такой суд: «если кто защищает вышенаписанного нечестивого Феодора и нечестивые его сочинения, в которых он излил как выше писанные, так и другие неисчислимые богохульства против великого Бога и Спасителя Иисуса Христа, анафематствуем его, и нечестивые его сочинения, и всех, которые поддерживают или защищают его и говорят, что он изложил православно, и которые писали в защиту его и мудрствовали одинаково с ним или пишут в защиту его или нечестивых его сочинений, и тех, которые мудрствуют или когда-нибудь мудрствовали подобно ему и до смерти остались в таком нечестии, тот да будет анафема» (Пол. Деян. соборов, по изд. Казанской Д. Академии, стр. 378–379). Из сего свидетельства ясно, что если кто не исповедует, что Господь Иисус Христос, в первый день по воскресении явившись Апостолам и дунув на них, подал им дара Духа Святого оставлять грехи, таковый подлежит анафеме Пятого Вселенского собора. А что власть сию оставлять грехи имеют, по преемству от Апостолов, точию их наследники епископы и от них рукоположенные пресвитеры, о том св. Златоуст в Книге о священстве в слове втором пишет сице: «Сими (иереями) яже на небесех суть строити повелена быша, и власть прияша, юже ниже ангелом, ниже архангелом даде Бог: не бо к ним речено бысть: елика аще свяжете на земли, будут связана и на небеси: и елика аще разрешите на земли, будут разрешена и на небеси (Мф. 18: 18). Имеют убо и обладающии землею еже вязати власть, но телес токмо. Сей же союз самыя касается души и проходит небеса. И яже аще соделают доле иереи, сия Бог горе известна творит, и рабский совет Владыка подтверждает. И что бо ино, разве всю им небесную даде власть: имже бо, рече, отпустите грехи, отпустятся: а имже аще держите, держатся (Ин. 20: 23). Кая была бы сея власть большая? Суд даде Отец Сынови; зрю же всю сию врученную им от Сына. Яко же бо на небеса уже пренесшеся, и человеческое превозшедше естество, и наших свобождшеся страстей, тако на се приведены бывше начальство. Таже аще убо царь кому от иже под ним сущих сея преподал бы чести, дабы всажати ему в узилище, ихже аще хощет, и отпущати паки: ревнуем бывает и взорен всеми таковый. А иже от Бога толико большую власть прием, елико земли честнейшее есть небо, и телес души, сице ли малу неким видится прияти честь, яко взмощи либо то и помыслити, яко от иже сим кто уверенным бывших пренебрежет дара сего? Отступи от неистовства. Неистовство бо явленно презирати толикого начальства, егоже кроме ниже спасения нам, ниже обещанных благ получити. Аще бо не может кто внити в царство небесное, аще не водою и Духом породится, и не ядый тела Господня и крови его не пия, извержен есть от вечного живота: вся же сия ничимже другим, токмо святыми онеми навершаются руками, иерейскими глаголю. Како бы кто сих кроме, или геенскаго убегнути взможе огня, или тамо лежащих венец получити? » И в Катехизисе Малом читается: «Вопрос: Которая есть пятая тайна? Ответ: Покаяние, еже за грехи бывает с сокрушением сердечным в исповедании грехов, с надежею отпущения, ради излияния честныя крове Сына Божия, и то разрешением священническим, имже сила дана есть от Христа вязати же и решити» (л. 36).
Итак, на основании евангельского законоположения и отеческих на оное толкований, по учению церкви, изложенному в Катехизисе, таинство исповеди совершается лицом, приемшим власть от Христа вязать и решить грехи, т. е. епископом и пресвитером. Посему пред не приемшими оной власти вязать и решить может быть точию совещательная исповедь, предохраняющая от грехов, а не имеющая силы таинства, в коем подаётся разрешение грехов; и если бы кому случилось исповедать грехи пред не имущим власти разрешать оные, таковая исповедь вотще есть, как о том весьма ясно говорится в Кормчей (гл. 54, л. 581): «Вопрос 14: Аще подобает духовныя дети приимати не пресвитеру сущу? Ответ: И весма убо се речем, яко онем достойно есть приимати и вязати дети духовныя, и разрешати, иже от духовныя благодати власть прияша, иже суть перво епископи и потом пресвитеры, от епископ повеление о сем приемше. Сии бо известнейшие правители и к разсуждению помыслов прехитри; ими бо исповедания ради оставление грехов бывает. А емуже несть достойно оставляти, вотще отнюдь к таковому исповедание». И Никон Черногорец подтверждает, яко «все божественное писание к священником, а не ко иным быти исповеди глаголет», и пишет во главе 14-й второй книги своей сице: «А яко пресвитером и священнодействующим подобает исповеди бывати, а не ко инем, все божественное писание глаголет. И обаче таковая в книзе толкования заповедей Христовых изложена быша о Господе, зде же главизны некия ныне бывшая в наше извещение речем любви твоей о сих. В немже ныне жительствуем, пресловущем граде Антиохии бе некий князь, и болев к смерти, исповедался пресвитеру. Паки же устрабився, и разумен сый и добродетелен, суди се в себе, яко аще и бысть исповедь моя, но к смерти сущу ми бысть; елма убо Богу благоволящу здрав уже бых от болезни, лепо есть прочее по чину, и яко же подобает, сотворити ми исповедь. И се убо добре совеща. Не ведяще же, яко к священником лепо есть бывати исповедем, имея же веру к некоему мниху, того призва, не сущу же священнику, да яко ему рече, исповеди ради. Той, имея ведение, не смею, рече, за еже не имети ми священнический сан. Князь же рече: аз доспех исповедатися и презвитеру; но за еже к смерти быти ми, того ради творю се. Мних же паки слышав, отлагаше, дó ндеже разсмотрит. И убо отшед, заутра возвратися паки, и глагола князю, елика уведев же и виде, и рече: Видех некоего, яко во образе духовного моего отца, яко дающа в руце мои древо зело тонко, на немже бе оплетено уже, и рече ко мне: возми се и развяжи, и паки свяжи. Мне же, рече, вземшу и не возмогшу разрешити, паки дах ему. И давый ми рече, яко ведети подобает, яко ни решиши, ни вяжеши; но рекшему ти исповеди ради рцы, яко да сотворит подобающая, и призовет пресвитера и исповесть грехи своя, и да речет пресвитер Евангелие, еже рекл есть Христос ко святому Апостолу Петру: яко егоже свяжеши на земли, будет связан на небесех, и прочая. Сия же слышав князь, сотвори тако, и исповедав сие опасно иному старцу. Сей же старец исповеда сия в своей обители, глаголя: якоже убо божественная писания учат нас, се ныне и от сего навыкнем, яко к презвитером священнодействующим лепо есть бывати исповедем. Един же некий, иже от тамо седя и послушая брать, по времени некоем разболеся лютым недугом. Бе же брат он в юности своей в блуд впад, и клятся клятвою не оставити жену, дó ндеже жив есть. И лету многу мимошедшу, юностных пременься подвижений, прииде в покаяние, и исповеда грехопадения своя некоему старцу, яко безмолвнику, а не священнику. И яко не имея попечения, якоже надеяшеся на яже сотвори исповедь, случися ему, юже рехом, болезнь. И се напрасно множество бесов прииде к нему, носяще написану хартию клятвы, юже написа жене. глаголаху же нечистии бесове к нему сице: яко се написаная хартия, и якоже клялся еси, преступник клятвы хощеши судитися. Он же сия видев же и слышав, неудомеяшеся, что сотворити, надеяся, якоже глаголаше, на покаяние и исповедь, яже сотворил есть; но не возможе избавитися бесовского обличения. Едва убо позде некогда прииде в помышление, якоже глаголаше, о немже слыша от старца: лепо быти по видению, иже предреченный мних виде, ко иереом исповеди творити. Сия убо, якоже речеся, во уме приим брат, и вину бесовского безстудного предстояния сию, а не ину вину вменив, абие, якоже имяше, призывает инока иерея, и купно внегда исповедатися, без вести быша абие нечистии беси, яко ктому не видети их от часа онаго, такоже и болезни пременися. Призвавше же предреченного старца, иже ко иереом исповедатися сказа лепо быти, и яже о вещи поведаша вся. Он же отвещав рече: яко коварство бяше бесовское, яко да брат клятвы убоявся, возвращся паки погрузится во гресе. Но вседержитель Бог, хотяй всем спастися и в разум истинный прийти, не остави брата впасти в руце нечистых. Ныне убо есть молитва в Молитвеннице, разрешающая таковая, и да речет ю священник иже во узах сущим. И яко сотвори священник по словеси старца, предреченный брат, лето едино пожив, времени преидущу, паки в той же час и день, вонь же яве яко разболелся бе, в покаянии Христовою благодатию скончася. И сия убо, отче мой, показуем, и с божественными писаниями, яко к священником лепо есть исповеди творити, тии убо имут власть вязати же и решати». Дозде Никон Черногорец (л. 72).
Итак, по учению православной церкви, основанному на слове Божием, таинство покаяния самим Спасителем предано совершать освященным лицам, и дана им власть оставлять грехи кающимся; руководственную же пред простолюдином исповедь именовать таинством значит идти против преданного Евангелием и утверждать то, чего Господь не предал и св. церковь не содержала.
Посмотрим теперь, как защищает Денисов беспоповщинскую исповедь неосвященных против указанных Неофитом свидетельств, воспрещающих сию исповедь. Неофит привёл именно следующие свидетельства:
Свидетельство от Номоканона (л. 71 об. ): «Вопрос: Аще суть иноцы, священницы неискуснии слову, воеже приимати помышления, друзии же, не суще священницы, знают сей искус, достоит ли сицевым помышления приимати неких, или ни? Ответ: Иже помышления приемлют, врачев искусных чин содержат, знающих на недужных подобная наводити былия. Аще убо кто есть священник, не искусен же, а другий не священник, искус же имея духовного деяния, сему паче священника праведно есть помышления приимати и правильно исправляти. Обаче иже не суть священницы иноцы, паче же неискуснии, приемлющии же неких помышления и связующии и решащии, да знают, яко не по правилом сие творят, и ни во что же есть. Ибо святии отцы ниже священником изволяют без повеления архиерейска примирити кающихся, якоже шестое и четыредесять третие правило иже в Карфагене собора изъясняет».
У Неофита только дозде приведено из Номоканона; Денисов же прилагает и следующий за сим вопрос и ответ.
«Вопрос: Достоит ли несвященному иноку, или освященному исповедания человеческая приимати самовольне, или ни? Ответ: К Богопроповедником рече Господь Апостолом: вы есте соль земли (Мф. 5: 13), и елика свяжете и елика разрешите на земли, разрешена суть на небеси (Мф. 18: 18)). Темже от Божественных отец наших узаконися, да же исповедующимся примирителе бывают епископи, приемшии апостольское место от Бога. Освященный же инок, множае паче не священный, чрез волю епископскую Богови примирити не может исповедующегося. Елицы убо суть освященнии, по повелению епископа исповедания человеческая да приемлют. Несвященному же иноку наказание его искусство дает власть примирения. Аще убо себе самого безбедно соблюдает, и исповедающихся Богови да примиряет.
Из книги Симеона, Архиепископа Солунского. «Вопрос 36: Архиерей волю дает иноком помышления прияти, иже и без священства благословляют и прощают: не различно ли убо сие благо? Ответ: Слышится и от мене, яко монахом простым дается от архиереев помышления прияти; аз же и прежде глаголал есмь и ныне реку: разум мой, и чаю отцев быти, яко священства сие дело, и от архиереев и иереев подобает сие действоватися. Никакоже сие от простых, разве нужда некая, не сущу иерею, понудит действовати и монаха изволением архиерея, благоговейна суща и законы ведуща Божия, священная реку правила. Обаче токмо еже прияти помышления, да известит епископу, или да разсудит душеполезным что взыскующу, а не воеже прощати и разрешати. Аще же ни, сей будет и священнодействуяй кроме священства, и прощаяй и благословляяй, и прочая творяй, еже церкви чудно есть». Дозде Симеон.
Оба сии свидетельства очевидно подтверждают и с особенною силою учение церкви, что совершение таинства исповеди с отпущением грехов кающимся принадлежит только священным лицам, а искусным инокам дозволяется только приимать помыслы, но не таинство исповеди совершать и отпущение грехов подавать, на что они не получили власть чрез рукоположение. Но Денисов тщится доказать, что якобы здесь дозволяется не священным, но искусным инокам совершать именно таинство исповеди. Оставив без внимания всё, что говорится здесь о принадлежащей одним епископам и священникам власти отпущать грехи кающимся, он утверждает, что под сказанным здесь о приятии помыслов простыми иноками надобно разуметь приятие грехов на исповеди, и в доказательство приводит из 54-й главы Кормчей от вопросов Иоанна мниха следующие слова: «И некто от сущих братий с нами, прежде седе в мире, многих помыслы восприемля, сиречь дети духовныя приимаше в покаяние. Се убо, прибавляет Денисов, откровенно сказует, яко помысл восприимание есть исповедание человеческих грехов». Но если бы приятие помыслов всегда означало и грехов исповедание, то здесь, когда речь идёт об особом случае, в котором неразумный брат исповеданию помыслов придал значение исповедания грехов, не было бы этих объяснительных слов: «сиречь дети духовныя в покаяние приимаше». Если бы этого пояснения не было, то выражение «помыслы восприемля» имело бы только собственно принадлежащий ему смысл. Притом Денисову следовало принять во внимание, что неразумный брат, обративший исповедание помыслов в покаяние, о коем спрашивал Иоанн, в ответе тяжко осуждается, каковому осуждению подлежат и беспоповские исповедатели. А что касается исповедания помыслов, то иноки многажды сказывали и сказывают их друг другу не во время исповеди, но для совета. Особенно же во иноцех новоначальных, неискусных ещё в борьбе с лукавыми духами и со своими страстями, держалось это правило – исповедовать свои помышления искусным старцам и от них слышать наставления: се твори, а се не твори. Посему исповедание помыслов не всегда означает исповедание деяний, и велие есть различие исповедания деяний от исповедания помыслов. Исповедание помыслов требует от приемлющего оные только рассуждения и наставления, что делать и чего не делать, а не разрешение грехов, что свойственно делать и неосвященному иноку, искусному в рассуждениях и опытному в брани духовной; а исповедание деяний греховных требует от приемлющего оное не одного рассуждения, но и разрешения грехов, что совершить неосвященный инок не может. Посему исповедание грехов к нему тщетно, о чём свидетельствуют и Номоканон, и Симеон Солунский в приведённых ответах. Таковое дерзающие неосвященные действуют, не имея основания в святом Евангелии и в повелениях святых соборов, но своею волею на сие дерзают. И таковая исповедь не точию не есть таинство, но и не может именоваться таинством, понеже приемлющий оную разрешения грехов от Бога данною властию преподать не может.
Рассмотрим и слова Номоканона, которые Денисов тщится перетолковать и которые беспоповцами обыкновенно приводятся в оправдание их исповеди. В Номоканоне сказано: «Аще кто есть священник, неискусен же, другий же не священник, искус же имея духовного деяния, сему паче священника праведно есть помышления приимати и правильно исправляти. Обаче иже не суть священницы иноцы, паче же неискуснии, приемлющии же неких помышление, и связующии и решающии, да знают, яко не по правилом сие творят и ни во что же есть». Здесь прежде всего достойно внимания выражение «искус имея духовного деяния». Оно означает только человека, могущего пользовать советом, но не лицо, имущее власть разрешать грехи. Иметь «искус духовного деяния» потребно точию для наставления, что творить или что не творить. А чтобы преподать согрешившему разрешение грехов, такой власти неосвященному, но искусному иноку Номоканон не усвояет, напротив, прямо говорит, что данное им разрешение ни во что же есть, и ссылается в подтверждение сего на правило Карфагенского собора.
Денисов придаёт ещё особое значение следующим словам приведённого им ответа в Номоканоне: «неосвященному же иноку наказание его искусство дает власть примирения; аще убо себе самого безбедно соблюдает, и исповедающихся Богови да примиряет». Но и здесь не говорится, чтобы инок или простолюдин имели власть на разрешение грехов на исповеди. Наказание и искусство (то есть опытность в духовной жизни) дают иноку только способность и право рассуждением, советом и руководством успокаивать мятущуюся совесть человека, исповедующего ему свои помыслы, а чтобы «рассуждение и искусство» могли дать ему власть на разрешение грехов кающегося, о том не говорится здесь ни единого слова. И следующее затем выражение «аще убо себе безбедна соблюдает, и исповедающихся Богови да примиряет» имеет очевидно тот смысл, что как себя искусно соблюдает в жизни приемлющий помыслы, так и других должен руководствовать, как сам живёт в мире с Богом, так и других должен к Богу примирять; о разрешении же им грехов опять ничего не говорится. Итак, в Номоканоне исповедь простолюдину искусному позволяется только для руководства в жизни, а не как таинство для разрешения грехов; напротив, как таинство, исповедь грехов пред простолюдином не только не позволяется здесь, но и воспрещается, почитается противозаконною («не по правилом творят»), и ни во что не вменяется. Притом же, если бы в Номоканоне и было таковое разрешение, оно не имело бы евангельского основания и правильного повеления, было бы противно учению вселенской церкви о таинстве исповеди, которое мы выше изложили. Итак, Денисов вотще сослался на повеление Номоканона, аки бы в нём позволяется простолюдину совершать таинство исповеди.
И Симеон Солунский позволяет простолюдину принимать исповедь точию для рассуждения и с тем, чтобы возвестить о ней архиерею. Но одно рассуждение не даёт разрешения грехов.
А что иногда некоторые святые покаявшихся им грешников обнадёживали получением разрешения от грехов, как авва Лот сказал согрешившему: аз пол-греха возму на ся, то это не было установленною таинственною исповедию, а совершалось в силу приближения святых к Богу. Как они молитвами своими воскрешали мёртвых по телу, так же молитвами своими оживотворяли и умершие души. Таковые действия могут ли беспоповцы принимать в образец обдержно совершаемой у них простолюдинами исповеди? Это было бы дерзновением, равным безумию, хотя Денисов и тщится действительно оправдывать её примером великих пустынножителей.
Итак, в ответе своём Денисов ничем не доказал мнимую законность обдержно совершаемой у беспоповцев их именуемыми «отцами» исповеди, а только показал, что их общество, именующее себя церковию, ключей царства небесного, данных Апостолам и их преемникам епископам и чрез епископов пресвитерами, не имеет и посему не может чад своих вводить в царство небесное, а, следственно, и надежды спасения иметь не может, пребывая вне церкви, имущей полноту дарований духовных.
|
|
|
