Ю. А. Сулягин (Российский государственный педагогический университет им. А. И. Герцена) Магическая реальность Театра жестокости

Как любое явление в духовной жизни общества, а Театр А. Арто несомненно Явление, представляет интерес для представителей самых различных сфер научного знания. Различение предмета обсуждения, на наш взгляд, проходит по линии уровня рефлексии, т. е. уровня и формы осознания. Речь идет о таких критериях как целостность, единство сущностных характеристик и являющихся сторон и отношений. Шеллинг обращал внимание на то, что философия искусства принадлежит только высшей рефлексии, в философии искусства, по его мнению, ни в коей мере не идет речь об эмпирическом искусстве, но лишь о корнях искусства, каковы они в абсолютном. Абсолютным является личность в сущностных проявлениях ее диалектической природы.

В названии темы нашего выступления мы хотели обозначить содержательные моменты интересующего вопроса. На уровне обыденного сознания «магическое» и «реальное» представляются противоположными понятиями. Магическое рассматривается в этом случае как нечто иллюзорное, сверхъестественное. В нее включались только те обряды, которые имеют своей целью непосредственное воздействие человека сверхъестественным образом на тот или иной материальный объект. Это убеждение имеет наиболее глубокие корни в искусстве. Характерным примером такой позиции может служить убеждение Арто в том, что театр позволяет магическим средствам искусства и речи проявиться органично и во всей полноте, подобно новым обрядам {66} экзорцизма. По его мнению этими средствами могут быть язык зверей, крики, звукоподражания. Создатель театра жестокости полагал, что театр имеет самостоятельную роль и реальностью, по сути, понимается то, что рождается в театре. Отрицая теорию отражения Арто считает, что реальностью-двойником является нечто порождаемое подсознательным «подавленным бессознательным». Двойник — это и есть аффекты нашей чувственности, которые театр должен пробудить. Так как это темные стороны сознания, то и раскрываются, по его мнению, они посредством извращенной любви, наркотиков, войны и бунта. Он считает, театр — высшее равновесие, которое недостижимо без разрушения.

Интуиция художника позволяет Арто почувствовать трагические противоречия окружающей его социальной действительности, понимание которых преломляется через его субъективное мироощущение. Действительную ситуацию в обществе он облекает в мифологический образ чумы, воплотившийся в «тот беспорядок, который тождественен борьбе, катаклизмам и потрясениям». Потребность в «высшей рефлексии» предполагает рассмотрение театра жестокости в его включенности в объективную реальность.

Художественное произведение включает в себя противоречия изображения и смыслообразующей деятельности. Оно представляет собой специфическое отношение, то есть человеческий, субъективный образ действительности. Художественное творчество обусловлено действительностью, оно отражает человеческое бытие, однако художественное произведение само является творчеством человеческого бытия. Произведение искусства имеет собственную силу смыслового воздействия. В художественном произведении мы имеем дело со специфическим содержанием. Искусство активизирует человека в жизненных интересах, но это происходит иначе нежели в ситуации, когда сама действительность воздействует на личность. Между восприятием действительности и восприятием художественного произведения есть существенное различие: смысл действительности не равен смыслу произведения искусства.

Явление искусства — целостная система, включающая в себя три компонента: авторский замысел, его реализацию, восприятие произведения. Смысл становится результатом смыслопорождающей активности автора и зрителя. Познавательная активность основывается на объективных предпосылках. Понимание смысла произведения возможно на основе совместной работы чувства и мысли, то есть знания {67} и, как правило, в форме вненаучного мифологического выполняет важную функцию.

Миф является первой формой сознания, отделившейся от практики. Мифологический образ мыслей предполагает и мифологический образ действий человека в мифологическом мире. Будучи первой стадией разложения синкретического единства практики и познания, миф в то же время сохраняет свой познавательный синкретизм. К числу особенностей принадлежит антропологизм мифа.

В мифе воплощена творческая сторона жизнедеятельности человека и общества. Поначалу человеческое творчество простиралось на области производственно-практической деятельности и лишь постепенно превращалось в идеальное творчество, предполагающее отрыв от действительности. Мифическая и ритуальная деятельность содержит в себе нерасчленимое единство этико-эстетических компонентов. Исследователи первобытной эпохи уже давно обнаружили тесную связь между магией и искусством. В магической деятельности эстетическая активность человека становилась составной частью его жизненной практики. Реализация потребности в магической практике была реальным средством решения проблем бытия. Магическое стремление овладеть действительностью основывалось не на познании и поиске средств освоения ее закономерностей, а представляло собой попытку подчинения бытия человеческой воле. В магии не человек зависит от действительности, а действительность от человека. Магия позволяет человеку почувствовать себя могущественным. Постепенно магическое отношение принимает форму деформированного познания и понимания действительности. Магию сближает с эстетической практикой стремление человека влиять на окружающий мир, переделать и приспособить его. Магическая практика как эстетический факт позволяет человеку, используя средства искусства, переживать, мечтать, надеяться.

Применяя специфические средства отражения действительности магия реализует общественную, хотя и ограниченную историческую сущность человека. Эти средства являются основой композиционной стилизации и организацию. В этом мы можем увидеть типично человеческое понимание действительности, в котором опредмечивается активное, преобразующее творчество, человеческая сущность.

Не углубляясь в анализ конкретных причин и субъективных условий, стимулирующих интерес к творчеству Арто в нашем обществе, можно утверждать, что мы сталкиваемся с феноменом ремифологазации. {68} Ограничимся только общим подходом к анализу условий актуализации этого явления.

Современные исследователи этого процесса справедливо утверждают, что утрата социальных идеалов, отсутствие жизнеспособных идей образуют духовный вакуум, заполняемый различными формами социальной мифологии. В этой связи можно упомянуть широко и активно внедряемый на уровне как обыденного, так и теоретического сознания миф о так называемой «семье цивилизованных народов», в которую нам совершенно необходимо войти. Потребность в мировоззренческой целостности человеческого сознания, жизненно значимая необходимость в позитивной исторически перспективной системе социальных ценностей и осознание невозможности ее обретения приводит к тому, что ремифологизация становится одной из форм экспансии обыденного сознания. Ущербная позиция отчужденного человека создает благоприятные предпосылки для развития «полузнания», которое неизбежно включает в себя иллюзии. Нет необходимости уделять много внимания общеизвестным фактам активной деятельности мистиков, гадалок, заклинателей и других деятелей «черной» и «белой» магии, заполнивших средства массовой информации и растущую популярность мифологических сюжетов и образов в многочисленных телесериалах.

Можно увидеть сходство между архаическими мифами и мифами XX века. Их объединяет выражение и одновременно попытка преодоления незнания. В том случае, когда возникает неуверенность в возможности рационального познания действительности и, более того, сознание полной беспомощности, неизбежно мифологическое сознание и магическая деятельность. Если архаический миф возник в обществе, где не было иного, кроме мифологического способа познания действительности, то мифологическое сознание в XX веке — это не преодоление незнания, а скорее стремление к нему. Миф в современном обществе — это обман, выполняющий религиозную функцию утешения. Одна из форм существования современного мифа — искусство. Именно искусство придает мифу гуманистическую направленность. Используя символическое содержание художественного сознания, он пытается преодолеть отчуждение личности, возвратить ощущение целостности бытия. Решающая роль в этом отводится творцу, художнику.

В модернистских течения XX века, в том числе и театре Арто, художники не ограничиваются отдельными высказываниями по поводу {69} конкретных вопросов творческого характера. Широкое развитие получает жанр манифестов, в которых художники пытаются подняться до уровня философского осмысления своих проектов. Попытка объяснения своей творческой позиции, программы и средств ее реализации раскрывает личность художника, его социальную позицию, мировоззрение. Это еще раз говорит о том, что творческая личность, воплощая в необычных, иногда шокирующих формах свой субъективный мир, участвует в удовлетворении объективных человеческих потребностей в развитии человека и общества. Гениальность проявляется в способности художника подняться на уровень исторического самосознания человечества. В этом случае магическое становится реальным, имеющим статус действительности когда, по словам Гегеля, действительность есть форма непосредственного бытия и существования.