Переход к гражданскому правлению. Победа Партии прогресса на выборах 29 августа 1969 г.

После 2 марта 1969 г. дело перехода к гражданскому правлению стало быстро подвигаться вперед. Специальный декрет •отменил с 1 мая 1969 г. запрет на политическую деятельность, разрешил создание партий. Однако под угрозой запрещения партии не могли иметь среди учредителей и руководителей лиц, которых декреты НСО лишили права заниматься политикой [47, № 345]. Эта мера была направлена на то, чтобы исключить выход на политическую арену левых сил. Та же цель имелась в виду, когда устанавливался порядок разработки и принятия {230} конституции. Представленный специальной комиссией проект основного закона страны должен был обсуждаться и утверждаться Конституционной ассамблеей. Состав самой ассамблеи был предопределен декретом НСО № 299 от 5 ноября 1968 г. [47, № 299]. В нее не могло войти ни одно лицо, лишенное права заниматься политической деятельностью декретами НСО. Кроме того, члены ассамблеи подбирались по социальному признаку. Чтобы полностью гарантировать себя от всяких случайностей, совет оставил за собой право не только вносить дополнительные изменения в основной закон, но и утверждать его в окончательной редакции.

Согласно новой конституции в Гане восстанавливалась республиканская форма правления. Главным законодательным органом считалась однопалатная Национальная ассамблея, состоявшая из 140 депутатов. Исполнительная власть возлагалась на президента и кабинет министров. Правительство формировалось партией, обладавшей большинством в ассамблее, или коалицией партий. Конституция заметно расширяла роль и. влияние вождей.

Стремлением обеспечить преемственность власти и политического курса при любом исходе выборов в ассамблею объясняется решение НСО принять дополнение к конституции, согласно которому в течение трех лет функции президента должна была выполнять президентская комиссия [47, № 406]. В комиссию вошли Африфа, Харли и Окран (соответственно — председатель, заместитель председателя и член комиссии).

Таким образом, в Гане были созданы условия, когда на политическую арену могли выйти только те партии, которые не ставили вопроса о кардинальном изменении курса внешней и внутренней политики.

В первые две недели после снятия запрета на политическую деятельность было зарегистрировано 16 партий [136, 18.V.1969J, Многие из них оказались недолговечными: некоторые вскоре слились, другие — самораспустились. В конце концов их осталось пять: Партия прогресса (лидер Кофи Бусиа), Национальный союз либералов (Комла Гбедема), Объединенная националистическая партия (Джо Аппиа), Народная партия действия (Имору Айярна) и Всенародная республиканская партия (де Графт Джонсон). Основное соперничество разгорелось между партиями, сформировавшимися на базе группировок Гбедемы — Харли и Бусиа — Африфы, т. е. между Национальным союзом либералов (НСЛ) и Партией прогресса (ПП).

Характерной особенностью предвыборной борьбы была почти полная идентичность и ни к чему не обязывающая декларативность партийных программ и манифестов. Даже у главных соперников — НСЛ и ПП — эти документы отличались в основном лишь по названиям и полиграфическому оформлению. Что касается речей кандидатов различных партий на митингах, то их содержание определялось не партийной принадлежностью {231} ораторов, а непосредственными интересами аудитории — сыпались посулы оказать со стороны государства финансовую помощь тому или иному району для прокладки шоссейной дороги или водопровода, обещания увеличить закупочные цены, например на какао-бобы (в Ашанти) или зерно (на севере страны), и т. д.

Весьма метко (и едко) высказались по этому поводу авторы юбилейного издания «Рождение второй республики»: «Все политические партии обещали народу рай. Они обеспечат равные возможности для всех, улучшат систему образования, революционизируют сельское хозяйство, построят больше жилья, снизят квартирную плату, будут поощрять ганских бизнесменов, создадут больше рабочих мест для молодежи и так далее» [294, с. 27].

Широко учитывались трайбалистские настроения. Трайбализм как фактор политической жизни страны в этот период выступил, пожалуй, более отчетливо, чем когда-либо прежде.

Уже сам факт полицейских гонений на левые демократические силы устранял возможность выдвижения программы, которая могла бы послужить основой для общенациональной партии. Интересы различных групп национальной буржуазии, верхнего слоя интеллигенции и вождей совпадали только в стремлении не допустить возрождения «духа Нкрумы». Зато разъединяли их такие мощные факторы, как групповые противоречия, местнические устремления и различная внешнеполитическая ориентация. Не осознав в полной мере общности своих социальных интересов, эти группы в погоне за государственной властью в значительной мере делали ставку на этническую солидарность. Их привлекала относительная легкость создания таким путем политической партии.

Еще во второй половине 1968 г., когда переход к гражданскому правлению еще только дискутировался, газета «Эко» отмечала: «Конечно, гораздо легче организоваться на трайбалистской основе, и соблазн действовать таким образом очень велик. Некоторые лица уже ведут тайную работу по созданию политических партий с сильным привкусом трайбализма» [136, 4.VIII.1968]. А спустя немногим более полугода К. Бусиа с тревогой говорил: «Трайбализм становится страшной угрозой для Ганы, и необходимо предпринять объединенные усилия, чтобы ликвидировать ее, иначе в будущем трайбализм поставит нас перед постоянной мучительной проблемой» [146, 8.IV.

Опасения политических деятелей были вполне обоснованными.

По мере приближения предвыборной кампании трайбалистские страсти накалялись. Положение настолько обострилось, что возникла реальная угроза гражданских беспорядков. Власти приняли меры, чтобы в какой-то степени смягчить напряженность. В осуществлении этих мер участвовали печать, радио {232} и телевидение, Центр гражданского просвещения. Последний издал брошюру «Проблемы трайбализма и национальное строительство», в которой, в частности, ссылался на опыт решения национального вопроса в СССР [425, с. 11]. Иногда даже признавались заслуги свергнутого правительства НПК в борьбе с трайбализмом [146, 8.IV.1969],

НСО сделал попытку ограничить трайбализм законодательным путем. Его декрет № 345 от 28 апреля 1969 г. определил требования, которым должны отвечать политические организации [47, № 345]. Ст. 2 запрещала создание партий на трайбалистской или религиозной основе, давать им названия, которые могли бы возбудить трайбалистские или религиозные чувства. Ст. 6 требовала: а) не менее трех членов — основателей партии должны постоянно проживать или быть зарегистрированными в качестве избирателей в каждой из областей страны; б) неболее шести ее членов-основателей могут принадлежать к одной и той же этнической группе.

В известной степени все эти меры сыграли позитивную роль. Но полностью устранить трайбализм из политической жизни: они не смогли. Его влияние на исход выборов, которые состоялись 29 августа 1969 г., было весьма существенным.

Партия прогресса имела поддержку среди народов, входящих в этническую общность аканов (ашанти, аким и др.). Национальный союз либералов опирался на эве и до какой-то степени на га. Области Ашанти, Бронг-Ахафо, Западная и Центральная почти на 100% населены аканами. В Ашанти ПП завоевала 22 места из 22, в Бронг-Ахафо — 13 из 13, в Центральной — 15 из 15, в Западной — 10 из 13 (остальные достались местным партиям). В Восточной области, где аканы составляют примерно 70% населения, а эве — 30%, ПП получила 18 мест, a HCJI — 4. В области Вольта в районах, населенных эве, победили кандидаты HCJ1, а в районах, населенных аканами, — кандидаты ПП. Что касается Северной и Верхней областей, которые отличаются этнической пестротой, то места между ПП и HCJI распределились в зависимости от принадлежности кандидатов к тому или иному народу [143, 19.IX.1969, с. 1033 — 1054].

Конечно, было бы неправильно объяснять победу Партии прогресса на выборах исключительно или преимущественно причинами трайбалистского характера. Однако то, что эти причины сыграли немаловажную роль, не вызывает сомнения. В итоге выборов Партия прогресса получила в Национальной ассамблее 105 мест, Национальный союз либералов — 29, Объединенная националистическая партия — 2 места, Народная партия действия — 2, Всенародная республиканская партия — 1 место и «независимые» — 1. Партия прогресса одержала крупную победу, и 1 октября ее лидер Кофи Абрефа Бусиа сформировал гражданское правительство. {233}