Обострение борьбы за политическую власть при режиме НСО. Формирование политических группировок

Переворот 1966 г. положил начало этапу ожесточенной борьбы за государственную власть, конкурентами в которой выступали различные социальные и общественные группы. Стремясь приобрести, союзников, НСО в первую очередь возвратил вождям многие из их былых полномочий. Его декрет от 5 декабря 1966 г. [47, № 112] отменил все законы правительства К. Нкрумы, которые ограничивали статус и прерогативы вождей. Уволенные прежним правительством вожди были восстановлены на своих постах. Однако в этом вопросе НСО допустил серьезный просчет. Восстановленные вожди начали сводить счеты со своими предшественниками и их сторонниками. В стране усилилась напряженность, которая не отвечала интересам НСО.

Почувствовав слабость военно-полицейского режима, вожди не только стали требовать расширения своих административных {227} и судебных полномочий, но и выступили с притязаниями на политическую власть. Они потребовали перехода к гражданскому правлению. Одновременно выдвигались идеи создания второй палаты (вождей) в будущем парламенте, назначения вождя на пост президента страны. Предлагалось даже объявить Гану монархией во главе с вождем.

Неожиданный удар НСО получил со стороны армии. 17 апреля 1967 г. группа офицеров попыталась совершить государственный переворот. Ей удалось захватить радиостанцию, главные правительственные здания. Заговорщики взяли в плен и расстреляли генерал-лейтенанта Котоку, ведущего деятеля НСО. Плохая организация заговора позволила верным НСО воинским частям подавить попытку переворота. Тем не менее эта попытка показала ненадежность армии и непрочность положения НСО. Судебное расследование по делу о заговоре показало, что его участники руководствовались главным образом недовольством действиями членов НСО и их окружения, злоупотреблявших властью в целях личного обогащения.

События 17 апреля 1967 г. дали гражданским политикам веские аргументы, чтобы требовать перехода к «демократическому» правлению. Тем более что сам НСО еще в 1966 г. заявил, что намерен в будущем добровольно передать власть в руки конституционного правительства [431, с. 21]. Назначенная в конце того же года специальная комиссия [47, № 102] уже в августе 1967 г. представила проект новой конституции.

Но по мере того как высшие военные и полицейские чины все больше оценивали те привилегии, которые давало пребывание у кормила государственной власти, НСО стал выдвигать условия перехода к гражданскому правлению. Среди них чаще всего упоминались два: такому переходу должны предшествовать экономическое восстановление и «обучение» народа умению пользоваться своими правами. «За этими условиями, — пишет Р. Пинкни, — стояли три невысказанных положения: недостаток политической зрелости мог бы привести к тому, что народ изберет правительство в духе НПК; передача власти гражданскому правительству до достижения экономической стабильности таила возможность еще одного переворота; преждевременно начатый переходный период к гражданскому правлению мог бы позволить НПК захватить власть неконституционным путем из-за ослабления бдительности» [421, с. 112]. Но было, по-видимому, еще одно невысказанное соображение: деятели НСО хотели выиграть время, подготовиться к политической борьбе за власть в условиях «демократии», а затем и включиться в эту борьбу. Во всяком случае, в пользу такого предположения говорит тот факт, что в конце концов большинство членов НСО оказалось вовлеченными в борьбу гражданских претендентов на власть.

К началу 1968 г. в Гане сложились две политические группировки. Одна из них опиралась на торгово-промышленную буржуазию {228} и обуржуазившихся вождей прибрежного района, особенно его восточной части. Выросший в основном за годы независимости, этот отряд ганской буржуазии связал свои интересы с современными отраслями экономики и обслуживающей их внешней торговлей. По своим внешним контактам он тяготел к США и ФРГ. В НСО его интересы защищали высшие чины полиции — Харли, Нуну, Деку, Якубу. Лидером этой группы стал К. Гбедема. Ядро другой группировки составили фермеры-какаопроизводители, лесопромышленники, племенная верхушка, связанная с иностранными горнопромышленными компаниями, торговая буржуазия центральных районов Ганы. Политическим лидером этой группировки был К. Бусиа. В НСО ее интересы представляли армейские генералы Африфа и Окран. Она была известна тесными связями с англичанами. Между этими группировками началось острое соперничество.

Группировка Бусиа — Африфы проделала большую работу по сплочению своих сил. Ее костяком были деятели бывшей Объединенной партии, обладавшие богатым опытом политической борьбы и известностью. Важное значение имел и тот факт, что многие из них после переворота 1966 г. заняли ответственные посты в администрации, государственных корпорациях и других учреждениях. Бусиа, став председателем Центра гражданского просвещения, умело использовал эту организацию в своих политических интересах. Тесные связи группировки с английским капиталом обеспечили ей солидную финансовую базу. Немаловажную роль играли и некоторые личные моменты. Бусиа и его сторонники носили ореол «борцов против тирании Нкрумы». В обстановке антинкрумовской истерии это обстоятельство давало определенные преимущества. Учитывая все это, лидеры группировки призывали к скорейшему переходу к гражданскому правлению. Однако их призывы наталкивались на сопротивление второй группировки.

Процесс консолидации сил группировки Гбедемы — Харли проходил медленнее. В ее ядро входили лица, либо ранее принадлежавшие к правому крылу нкрумовской НПК и порвавшие с ней до 1966 г., либо отрекшиеся от партии сразу после переворота. Одна часть их, согласно декретам НСО, была лишена права заниматься политической деятельностью, другая сумела избежать этого. Однако над всеми ими постоянно висела угроза обвинения в злоупотреблении властью в нкрумовский период. Лишь то обстоятельство, что комиссия по расследованию этих злоупотреблений работала под наблюдением полиции, спасало эту группировку от многих серьезных неприятностей. Численным преобладанием полицейских в НСО можно объяснить и тот факт, что хунта долгое время отказывалась назначить точную дату перехода к гражданскому правлению. Затяжка времени играла на руку Гбедеме и его сторонникам.

Однако положение резко именилось после ухода в отставку председателя НСО генерала Анкры 2 марта 1969 г. [48]. Генерал {229} играл своеобразную роль. Занимая пост председателя НСО, он пытался быть арбитром-примирителем, когда обострялась борьба между фракциями в НСО. При этом Анкра, как правило, не вставал на чью-либо сторону. Такая позиция председателя была на руку группировке Гбедемы — Харли. Пост председателя после отставки Анкры занял генерал Африфа. Вскоре в состав совета был введен полковник Эбоа, который заменил Нуну, члена группировки Гбедемы — Харли.

Персональные изменения в составе правящей хунты усилили позиции группировки Бусиа — Африфы. Комиссии по расследованию деятельности активистов НПК стали теперь действовать смелее. Вскоре Гбедема был признан виновным в злоупотреблении служебным положением, что привело к подрыву его личного авторитета и возглавляемой им группировки.

Серьезный удар по группировке Гбедемы — Харли был нанесен прекращением (за отсутствием улик) дела против бывшего начальника штаба обороны Оту. В свое время он был обвинен органами госбезопасности и полиции (Харли, Деку) в организации заговора против НСО. Была сделана попытка замешать в это дело также Африфу, Окрана и ряд других лиц. Хотя результаты работы комиссии, которая должна была выявить «авторов» фабрикации, так и не были опубликованы, Харли и Деку оказались скомпрометированными [407, 1969, апрель, с. 9 — 13].

«Дела Оту, Анкры и Нуну важны не только сами по себе, — писал журнал „Нью Африка", — они показывают, что едва развернулась политическая деятельность, как начались и внутренние грязные склоки, и армия, и полиция, которые должны были быть верховным судьей политических процессов, сами оказались глубоко вовлеченными в них» [159, № 3/4, 1969, с. 7].

Короче говоря, в отношении использования недостойных методов политической борьбы с соперниками руководство НСО продемонстрировало падение гораздо более глубокое, нежели то, в котором оно обвиняло правительство НПК.