 |
Народы Атлантического побережья
|
|
|
|
Основным занятием народов, населявших побережье, — фанти (аким, аквапим, фету), га, эве (анло, анехо) и др. — было подсечно-огневое земледелие. Очищенные и выжженные участки земли, удобренные золой, использовались несколько лет. Был известен порядок смены культур, который позволял дольше использовать землю: после ямса сажали кукурузу или маниок. Когда земля истощалась, выжигали новый участок или возвращались к залежным землям. Если все земли вокруг были использованы, селение иногда переносили на другое место. Земля считалась принадлежавшей предкам. Посредником между предками и общинниками был вождь, который распределял ее между семьями. Общинники помогали вождю в обработке почвы, севе и сборе урожая, снабжали продуктами.
Плуга, как и во всей Тропической Африке, здесь не знали. Землю возделывали деревянными мотыгами, помогая иногда большими ножами типа мачете. Основными сельскохозяйственными культурами для фанти и га были просо, гвинейское сорго и маис. Урожай собирали дважды в год — в августе и декабре [84, с. 296; 328, с. 76].
Для эве, живших на побережье, главной продовольственной культурой был ямс. Почти везде на побережье, особенно в Акиме и Анте, сажали рис, сахарный тростник. Повсеместно были распространены ямс и батат, различные сорта бобов. Имелись посадки табака. Росли бананы, ананасы, масличная пальма — источник пальмового масла и вина, несколько реже — кокосовая. Урожай зависел не только от погоды, но и от политической обстановки: число междоусобиц, во многом инспирированных европейцами, росло, во время войн и работорговых рейдов гибли не только люди и селения, но также и посевы.
Разведение крупного домашнего скота было ограничено из-за распространения мухи цеце. Овцы, свиньи, козы, куры встречались везде.
|
|
|
Большое значение имело рыболовство. Только га традиционно предпочитали сельское хозяйство рыболовству, на остальном побережье, в лагунах, на реках и озерах рыболовство издавна процветало. Особенно славились своим умением рыбаки фанти, асебу, комменда, анло, анехо. {33}
Некоторые мужчины занимались охотой, которая постепенно превращалась в наследственное занятие. В то время животный мир на побережье был очень богат: водились слоны, олени, дикие буйволы, леопарды, виверры, крокодилы, различные птицы. Охота приносила мясо, шкуры, кость. Африканцы искусно выделывали кожи; интересны также различные поделки из кости. Трофеи шли на продажу: так, в Аккре хорошо знали товары охотников из Аквапима [103, с. 259 — 260].
Большое значение имела добыча соли, которую на побережье выпаривали из морской воды. Соль наряду с золотом и орехами кола всегда играла громадную роль в африканской и транссахарской торговле, очень высоко ценилась и нередко использовалась вместо денег. Получение соли особенно было распространено у фанти. Во время Босмана в Ардре на Невольничьем Берегу за горсть соли можно было купить двух рабов [84, с. 308]. Торговцы из Ашанти (там не было соли) платили на побережье за соль золотом и невольниками.
Золото приносили на побережье в основном из Аовина, Вассава, Сефви, находившихся в XVII в. под властью Денчьиры [81, с. 262]. Много золота добывали и в Акиме, а на побережье фанти и га получали золото промывкой грунта в руслах рек [84, с. 80 — 83].
Ремесло еще не отделилось окончательно от земледелия. Известно, что высокого развития достигла обработка металлов. Создавались изделия из железа, меди, бронзы и, конечно, из золота, ценность которого давно была известна африканцам. Выделывались ажурные украшения, отливались фигурки и головы зверей. Филигранными работами африканцев, когда они стали известны в Европе, восхищались ювелиры Парижа.
|
|
|
Была распространена резьба по дереву. Из дерева выделывали также домашнюю утварь, посуду.
Кузнечное дело считалось почетным занятием и уже в то время было наследственным, переходя от отца к сыну.
В каждом селении были гончары, выделывавшие посуду, курительные трубки и т. д. Гончарного круга африканцы не знали.
Ткачество не получило большого развития. Одна из причин этого — появление начиная с конца XV в. индийских и европейских тканей. До этого в лесных районах делали одежду из луба. На побережье, где рос хлопчатник, делали ткани. Как и в кузнечном деле, занятие ткачеством переходило по наследству. -
Ткань получалась узкая. Полосы потом сшивали, окрашивали в разные цвета. Эти ткани — кенте — были дороги, и приобретали их зажиточные люди.
Прядением занимались женщины, ткачество было мужским делом.
Из пальмовых волокон плели циновки, корзины, шляпы.
Начавшийся широкий ввоз готовых европейских изделий {34} прервал развитие ткачества, отчасти гончарного дела. Почти прекратилось изготовление плетеных вещей. Те изделия, которые производили, стали худшего качества.
Расширение импорта готовых изделий шло параллельно с развитием работорговли, и это приводило к тому, что некоторые ремесла были заброшены. Было выгоднее, продав раба европейцу, получить за него ткани, оружие, посуду, чем заниматься ремеслом.
В качестве денег в торговле использовались раковины каури, железные бруски, иногда золотой песок.
Аксим, Анте (Аханта), Адом, Коммани (Коменда), Фету, Асебу, Акрон, Нинго — вот все наиболее крупные, известные нам оманы фанти, существовавшие на побережье на рубеже XVII — XVIII вв. Территория каждого из этих оманов была невелика. Так, по сообщениям Босмана, Анте простиралась вдоль побережья на восемь-девять миль и «недалеко» в глубину, Коменда — на пять миль по побережью и на столько же вглубь [84, с. 16, 27].
Как и все аканы, фанти вели матрилинейный счет родства. Организованная на территориальной основе деревенская община фанти состояла из больших семей. Все члены семьи имели общего женского предка. Большая семья включала мужчин двух-трех поколений и их жен. Главой семьи считался дядя матери. Каждый мужчина имел обычно от трех до десяти жен. Большое число жен свидетельствовало о богатстве человека. В то же время жены и дети были даровой рабочей силой, так как обязанностью женщин во всей Тропической Африке были обработка почвы и выращивание сельскохозяйственных культур, не считая всей работы по дому. В богатых домах две жены освобождались от работы: старшая, которая управляла домом и остальными женами, и боссум — «посвященная богам». Боссум обычно была рабыней, она освобождалась от тяжелой работы, но после смерти мужа ее и еще нескольких человек на похоронах приносили в жертву, дабы в загробном мире у мужчины были жены и слуги [84, с. 198 — 200].
|
|
|
Муж и жена имели раздельное имущество [84, с. 202], и в случае смерти одного из них имущество переходило к родичам. Таким образом, дети не наследовали имущества родителей. Старший сын являлся наследником брата матери, а дочь — сестры матери.
Фанти давно знали рабство. Было долговое рабство, причем этих рабов, как правило, европейцам не продавали. Военнопленных почти всех продавали за океан. К XVIII в. некоторые преступления, которые раньше карались смертью, стали наказываться продажей в рабство европейцам: прелюбодеяние, убийство, кража некоторых животных.
Рабы вместе с общинниками работали в поле, помогали в хозяйстве, в торговле. Их использовали как носильщиков, слуг, барабанщиков. Большое число рабов считалось признаком {35} богатства. Нет сведений о том, что с невольниками обращались жестоко. Рабы имели небольшие земельные участки, им разрешалось торговать. Согласно традиции, дети свободной женщины и раба были свободными людьми, а дети рабыни и свободного мужчины считались невольниками. Чтобы освободить детей, надо было освободить мать.
Власть оманхене ограничивал совет старейшин. Воины подчинялись туфухене, который был вторым человеком в правящей верхушке после оманхене [443, с. 9]. На время военных действий выбирали военного предводителя — браффо. Среди окружения правителя выделялись ти-ти — «лингвисты». Как правило, ти-ти был одним из старейшин. Его обязанностью было оповещать правителя о различных событиях, доводить до подданных волю вождя, вести переговоры с теми, кто хотел встретиться с правителем, и т. д. [84, с. 194, 534].
|
|
|
Нет сведений, что у оманхене прибрежных фанти были соправительницы. Современники сообщают только о «вождях».
Совет старейшин состоял из определенного числа человек. Если один из них умирал, в число старейшин мог войти кто-либо из общинников. Претендент должен был быть местным уроженцем, иметь здесь дом. Он делал старейшинам подарки — скот, вино [84, с. 135].
В конце XVII — XVIII вв. европейцы, вмешиваясь в жизнь африканцев, старались добиться того, чтобы местная знать проводила угодную европейцам политику. Причем нередко даже решения судебных дел африканцев утверждали европейские чиновники. Штрафы, которые платил преступник, делились между европейскими чиновниками и старейшинами [84, с. 167 — 171].
В середине XVIII в. фанти, по примеру ашанти, тоже решили объединиться в конфедерацию. Созданием ее фанти хотели упрочить свое положение как посредника в торговле между европейцами и ашанти и усилить свой военный потенциал перед возможным столкновением с ашанти, которые в эти годы вели завоевательные войны.
Инициаторами создания Конфедерации фанти стали оманы Абора и Манкесим. Вокруг них в 1762 г. объединились еще несколько оманов фанти. Во главе конфедерации стоял выборный военный вождь — браффо. Однако европейцы, главным образом англичане, чьи форты находились на земле фанти, выступили против конфедерации. Попытка объединения фанти была сорвана.
На побережье Аккра, Осу, Лабади, Тема, Теши, Нунгва были населены га. Структура вождеств га была аналогична аканским оманам, но га вели патрилинейный счет родства. Ведущая роль принадлежала асафо — военной организации, что было обусловлено активным участием га в работорговле. Аккра, например, была известна работорговцам всех стран как место, где можно было купить много невольников. Во главе {36} га стоял вождь-жрец, в период военных действий — выборный военный вождь [340; 397]. Военные отряды га были построены так же, как отряды асафо у ашанти.
Основной экономической единицей этносов эве была большая патриархальная семья. Община включала лиц, связанных друг с другом не по родственному, а по территориальному признаку [195, с. 76]. Должность вождя постепенно становилась наследственной, хотя и считалась выборной. Роль совета старейшин: была меньше, чем в аканских оманах.
Эве, как и другие народы Атлантического побережья, активно участвовали в работорговле.
Следствием работорговли в XVIII в. были частые междоусобные войны, которые нередко инспирировали европейские работорговцы. Бывало так, что европейцы сообщали в соседние с фортами селения, что срочно нужны невольники на продажу. Немедленно «на охоту» отправлялись вооруженные отряды. В плен захватывали столько людей, сколько требовали европейцы, остальных убивали [8, т. 29, с. 253; 81, с. 184, 261].
|
|
|
В результате работорговых войн постепенно возвышались удачливые работорговцы. У них появилось много европейских, товаров, на которые можно было выменять все. Эти торговцы начинали оказывать все большее влияние на социальную и политическую жизнь африканцев, они приобретали власть, не уступавшую власти традиционных правителей. Эта новая знать была заинтересована в развитии работорговли, в укреплении отношений с европейцами. Такими людьми были, например, Джон Кабес (ум. в 1720 г.), родом предположительно из Кабестерры, мулат Ричард Брю, живший в XVIII в., мать которого была фанти [84, с. 30, 514, 424], и многие другие.
Дагомба
Изучение народов Северной Ганы только начинается. В последние годы появился ряд работ европейских ученых по истории Дагомбы и Гонжи [291; 355; 456; 461; 473].
Страна Дагомба расположена на крайнем севере Ганы. Народ — дагомба, язык — дагбане, относящийся к группе гур, страна — Дагбон, однако более принятое название страны — Дагомба.
В XIII — XIV вв. в бассейне р. Вольты появились переселенцы, мигрировавшие с северо-востока, со стороны Хауса или Борну [391, с. XIII]. Они постепенно завоевали Дагомбу и соседние с ней Мампруси, Нанумбу и Моси. Устная традиция не сохранила название этого народа.
Предания утверждают, что легендарный На Гбева, один из вождей этого народа, правивший в г. Пустига, имел 17 сыновей. Один из них стал основателем правящей династии Мампруси, другие — правителями Моси, а Ситобу — первым правителем {37} Дагомбы. В дальнейшем мампруси, моси и дагомба утверждали, что они имеют общих предков и не воевали друг с другом.
Западная Дагомба была покорена в XV — XVI вв., завоевание восточной части закончилось в XVII в.
Столицей Дагомбы был г. Енди. Во главе Дагомбы стояли правитель я-на и совет старейшин. Формально должность я-на была выборной, однако все правители Дагомбы являлись по мужской линии потомками Ситобу, хотя далеко не всегда власть переходила к сыну умершего [456, с. 8 — 24]. Нередко, например, наследником мог быть младший брат умершего или его племянник. Я-на был главнокомандующим, считался главным судьей Дагомбы. Жизнь его была строго регламентирована многочисленными табу.
Власть я-на была ограничена советом старейшин. Совет старейшин во главе с я-на был верховным судом страны. Старейшины могли накладывать любые наказания, вплоть до вынесения смертного приговора или обращения в рабство.
Дагомба была разделена на три «провинции» — Карага, Мион и Савелугу, которыми управляли представители правящей династии. «Провинции», в свою очередь, делились на более мелкие административные единицы, вплоть до отдельных селений.
Во главе той или иной административной единицы стоял «управляющий», родом из правящей группы. Юноша, принадлежавший по рождению к дагомбской знати, начинал свою службу в какой-нибудь маленькой деревне и постепенно продвигался вверх. Место назначения определял совет старейшин. Служебное возвышение ограничивалось правилом: ни один человек не может занять должность выше, чем занимал его отец [456, с. 17].
Основным занятием дагомба было подсечно-огневое земледелие. Деревни перемещались из-за быстрого истощения почвы. Ассортимент сельскохозяйственных культур по сравнению, например, с побережьем был гораздо меньше. Урожай собирали раз в год. Выращивали просо, гвинейское сорго, ямс, возможно, сажали рис. Собирали плоды масличной и кокосовой пальмы.
Домашние животные почти отсутствовали. Есть сведения лишь об овцах и курах. Были развиты охота, а также рыболовство.
В Дагомбе было много лошадей, но использовали их только в военных целях, у дагомба были сильные кавалерийские отряды.
Жили дагомба в небольших селениях. В центре стоял дом «управляющего», далее по кругу располагались остальные хижины. Селение делилось на фоны — кварталы: отдельно жил «управляющий» со своим небольшим двором, отдельно воины, барабанщики. Отдельный фон занимали мусульмане (в городах также были специальные кварталы для мусульман). {38}
Вокруг селения располагались поля. Каждая большая семья имела свой участок. В страду семьи помогали друг другу.
Вопросами землепользования занимались так называемые жрецы земли — тиндамба. Они не обладали светской властью [335, с. 18], а считались посредниками между живущими и их умершими предками. От имени предков тиндамба распределяли землю между семьями. Жители деревни были обязаны содержать тиндамба: снабжать продуктами и дарить животных для жертвоприношений.
Дагомба вели патрилинейный счет родства. Большая семья состояла не менее чем из двух мужчин — родственников по отцовской линии, их жен и других членов семьи [456, с. 14]. Старший в семье выступал как ее глава и распоряжался сельскохозяйственными работами, свадебными переговорами и обрядами, связанными с культом предков.
Большая семья была частью более широкого патрилинейного объединения, деревенской общины, имевшей общего мужского предка в пределах восьми-десяти поколений [398, с. 25, 32]. Община имела своего главу (неясно, выборного или наследственного), который был арбитром в различных спорах и выполнял некоторые ритуальные обряды.
В «правящей верхушке» Дагомбы велся билатеральный счет родства в пределах не более четырех поколений. При такой системе родства один человек мог быть членом нескольких родственных групп. Иногда наследование правящих должностей требовало родства по материнской линии, но обычно наследником становился родственник со стороны отца. В случае наличия двух претендентов предпочтение отдавалось члену патрилинейной группы.
Рабство в Дагомбе существовало. Рабы наряду со свободными общинниками обрабатывали поля, принадлежавшие «знати», могли занимать различные должности при я-на. В рабство обращали за определенные преступления, а также пленных. «Источником» рабов была в основном страна Конкомба, расположенная к востоку от Дагомбы. Конкомба — немногочисленный народ (по переписи 1948 г., конкомба насчитывалось 59 640 человек) [460, с. 1], до середины XVIII в. был в зависимости от Дагомбы [398; 430; 460].
В свою очередь, Дагомба постоянно подвергалась набегам работорговцев-гонжа, которые жили южнее Дагомбы, отделяя ее от Ашанти.
В начале XVIII в. при я-на Зангина в Дагомбе начал распространяться ислам суннитского толка. В основном ислам принимали «верхи», дагомба почти все остались приверженцами традиционных верований, соблюдавшими культ предков.
С исламом в Дагомбу пришла письменность. При дворе я-на появились лимамы — грамотные мусульмане, которым стали поручать воспитание наследников я-на, обучение их грамоте и письму. {39}
Традиция связывает с распространением мусульманства появление в Дагомбе тканей. По всей вероятности, принятие мусульманства имело следствием расширение торговли с исламизированными странами. Возможно, дагомба узнали новые ремесла, в частности ткачество.
Материала о развитии в то время ремесел в Дагомбе нет. Скорее всего, шел постепенный процесс отделения ремесла от земледелия.
Дагомбу XVII — начала XVIII в. можно отнести к раннеполитическим образованиям, где только начали выделяться отдельные социальные группы.
Дагомба и Гонжа входили в торговую систему Западного Судана. Будущие северные провинции Ганы были местом пересечения двух важных караванных путей: один шел от Бего через Берег Слоновой Кости к Дженне на Нигере, другой — от Салаги через Того и Никки в Дагомее к Кано в Нигерии. Эти дороги на севере примыкали к путям транссахарских караванов, которые везли из лесных областей рабов, золото, орехи жола, соль, слоновую кость. Правители Дагомбы и Гонжи были заинтересованы в контроле над этой торговлей. Обе страны также претендовали на соляные разработки в Дабое и на добычу золота в пограничных районах [369, с. 201; 476, с. 351, 354].
Стремление Гонжи к контролю над торговлей объяснялось еще и тем, что на ее территории от Салаги начинался один из важнейших торговых путей. Первые сведения о Салаге относятся к началу XIX в., когда Салага была крупным торговым центром, по величине вдвое превосходящим Кумаси, с населением около 4 тыс. человек; ее торговые связи прослеживались до Дагомеи и стран йоруба [88, с. 68, 75 — 76, 110, 137 — 138]. •Однако можно предположить, что Салага была местом оживленной торговли уже с конца XVI столетия. Отправляя в Хауса и Манде перечисленные выше товары, торговцы Гонжи получали взамен ткани, одежду, металлы, скот.
На территории Гонжи в XVI — XVII вв. появился немногочисленный воинственный народ гбанья, происхождение которого до сих пор не выяснено. Предания утверждают, что он пришел из Манде. Гонжа после ожесточенного, но не очень продолжительного сопротивления были, как и дагомба, завоеваны чужеземцами.
Гонжа, расположенная рядом с Ашанти, исторически заимствовала у нее некоторые элементы социального устройства. Так, структура отдельных племен, или вождеств, Гонжи имела сходство с аканскими оманами.
Столицей Гонжи был г. Ягбум. Во главе стояли правитель столичного вождества — ябумвура — и совет старейшин. Начиная с XVIII в. в Гонжу проникает ислам. Как и в Дагомбе, мусульмане начали играть определенную роль в политической жизни страны. {40}
Торговое соперничество, как указывалось выше, приводила, к постоянным столкновениям с дагомба. Силы были приблизительно равны, но в начале XVIII в. Гонжа потерпела поражение. Исход борьбы решили конные отряды армии Дагомбы. Воспользоваться своей победой Дагомба не смогла. В 20-е годы начались завоевательные войны Ашанти. В 1732 — 1733 гг. ее власть распространилась на Гонжу, в 1744 — 1745 гг. была завоевана Дагомба.
Официально власть Ашанти в этих странах сохранилась до 1874 г. {41}
|
|
|
