Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

ИГРА В GEAJEflHOfi ТЕМП11И 4 глава

Семейная терапия фокусируется на взаимодействи­ях между членами семьи, вместе составляющими нечто целое, систему, которая может испытывать широкий спектр трудностей функционирования. Как уже об­суждалось во второй главе, хотя семейные системы ча­сто включают маленьких детей, семейные терапевты с неохотой вовлекают их в совместную работу во время сессии. Первичная клиническая задача в семейной те­рапии заключается в оценке функционирования семьи, выявлении и определении проблем, предпринятых се-


 

ЭЛИАНА ДЖИЛ

мьей попыток их решения, происхождение симптомов, последствия проблем и способы их сохранения, а так­же паттерны взаимодействий, которые созданы и под­держиваются симптоматичным поведением и мешают разрешению конфликтов. Хотя большинство клиници­стов предпочитают беседовать со взрослыми и подро­стками, чтобы получить важную вербальную и невер­бальную информацию, они часто игнорируют малень­ких детей, оставляя их на заднем плане при встрече с семьей, и пока имеет место терапевтическая работа, пытаются дать им что-нибудь, чтобы они «были заня­ты». Маленькие дети часто могут быть лучшими по­мощниками терапевта, они могут выявить скрытые проблемы: обычно они не заинтересованы в созна­тельном или бессознательном обмане, и они очень чутко воспринимают семейные проблемы. Также дети могут рассказывать о проблеме совсем с иной точки зрения, нежели взрослые, следовательно, клиницисту может быть во многом полезно наблюдать за детьми, слушать и расшифровывать их многочисленные сооб­щения.

И семейным, и игровым терапевтам присуща одна общая замечательная черта: они, безусловно, самые творческие и динамичные терапевты. Семейные тера­певты, в частности, разработали массу экспрессивных техник, которые получили широкое применение, та­кие, как ролевая игра, психодрама, семейная скульпту­ра, также как и другие, которые вовлекают семью в ди­намический процесс, который или углубляет или заме­щает вербальную коммуникацию. Это заблуждение, что семейным терапевтам (за исключением тех выдающих­ся исключений, о которых упоминалось в предыдущих


ИГРА В СЕМЕЙНОЙ ТЕРАПИИ

главах) что-то мешало или они не могли вовлечь в се­мейное лечение маленьких детей. Эту ситуацию можно объяснить нежеланием рассматривать детей как инте­ресных или способных собеседников, в частности, по­тому что их вербальные способности еще не полностью сформированы. Вместо этого большинство терапевтов пытались навязать маленьким детям взрослый мир. Обычно это происходило в случае с детьми, которые еще не могли взаимодействовать вербально. Терапевты в такой ситуации отводили им скромную, неприметную роль в сессии, согласно которой они удостаивались внимания, лишь когда родители жаловались на их по­ведение или обсуждали вопрос о том, что можно пред­принять по поводу обычных поведенческих проблем. Даже тогда клиницисты могли проигнорировать оче­видную пользу от наблюдения детско-родительских от­ношений и встречаться исключительно с родителями, без детей. Эта цепь событий происходит вопреки тому факту, что Кит и Витакер (Keith and Whitaker, 1981), так же как и другие, предупреждали, что «позитивные из­менения в семье менее заметны и происходят гораздо медленнее, если дети не включены в терапевтический процесс» (стр. 244).

Демонстрируя схожие паттерны, игровые терапевты чувствуют себя более удовлетворительно с детьми и в рамках детской терапии и часто воспринимают взрос­лых, особенно группы взрослых, как нечто пугающее и подавляющее. Эти терапевты избегают иметь дело со старшими членами семьи, делают это только по необ­ходимости, при отчетах о продвижении терапии и на заключительной встрече.


 




ЭЛНАНАДЖНЛ


ИГРА В СЕМЕЙНОЙ ТЕРАПИИ


 


МИР ВЗРОСЛЫХ И МИР ДЕТЕЙ

Дети не полагаются исключительно на речь. Сперва их язык неразвит, поэтому они не могут выражать себя вербально и не рассчитывают на это. Ребенок, который начинает ходить, обращает свое лицо, сжимает кулачки и ударяет ими по кроватке, повторяя слово «ба-ба», являет­ся мастером общения, который, используя вербальную и невербальную коммуникации, добивается своей цели. Де­ти полагаются на мимическую экспрессию, интонации голоса, телесные движения, позу при общении, в то вре­мя как взрослые полагаются на вербальный способ ком­муникации, значительно ограничивая свой репертуар.

Когда взрослые ограничивают себя, воспринимая и отвечая только на вербальные реплики детей, они на­вязывают им взрослый мир. Это неудачно и ненужно — теряется возможность полноценного и приятного кон­такта с детьми. Дети зависимы от других в том, что ка­сается их выживания, но, когда взрослые ограничива­ют свое восприятие лишь словами, они часто не пони­мают или не замечают того, что нужно детям. Поведе­ние детей требует толкования. Поэтому компетентные родители и профессиональные клиницисты ведут себя как детективы, они всегда спрашивают себя: что озна­чает то или иное поведение и/или сценарий игры, вме­сто того чтобы всегда одинаково, необдуманно интер­претировать поведение ребенка. Взрослые, которые смотрят на детские слезы только как на индикатор «грусти», могут оказаться не способными понять ре­бенка, который плачет от радости или усталости. Сле­довательно, если родители жестко интерпретируют по­ведение детей, то может получиться, что они успокаи-


вают и утешают ребенка, хотя на самом деле ему необ­ходимо вздремнуть или от души посмеяться.

Маленькие дети — прирожденные исследователи, которые с неутомимым интересом изучают террито­рию. У них превалирует чувственное восприятие мира, в начале дети получают информацию через осязание, вкус, запах, слух. В особенности осязание поставляет детям очень много информации, когда они пытаются схватить, толкнуть, растянуть и попробовать на вкус предметы, которые их окружают. Когда взрослые ли­шают ребенка возможности такого исследования, нака­зывают, велят ему делать что-то другое, пытаясь сохра­нить порядок или контроль, они навязывают ребенку свой взрослый мир. Таким образом, дети оказываются лишены огромного опыта самостоятельного изучения мира и ограничиваются лишь теми вещами, на которые их направили родители, а они представляют собой очень ограниченную сферу опыта.

Дети обладают способностью к воображению, кото­рая, к сожалению, снижается с годами. Они могут пре­вратить простой стул в крепость, машину, поезд, дом, лошадь, на которой можно ездить, и бесчисленное множество других вещей. Печально, но взрослые теря­ют эту способность. Часто они не знают, как играть с детьми, которые наливают воображаемый чай в блюд­ца и настойчиво требуют, чтобы взрослый сказал им, нужно ли в чай положить сахар или он и так хорош. В ущерб себе взрослые (в том числе и клиницисты) с неохотой играют с детьми, так как они неспособны ис­пользовать свое богатое воображение. Когда они игра­ют механически, отдаляясь от детей, они упускают воз­можность проникнуть в их яркий, живой мир. Когда



ЭЛ11А1МДЖИЛ


ИГРА В СЕМЕЙНОЙ ТЕРАПИИ


 


взрослые способны установить личный контакт с ре­бенком и войти в его мир, глубина контакта увеличи­вается, устанавливается взаимная привязанность или эмоциональная связанность. Поскольку родители и те­рапевты очень часто оказываются одинаково неспособ­ны контактировать с ребенком на таком глубоком уровне, взрослый мир обычно торжествует. Дети пре­кращают играть сами по себе, играть легко и свободно.

Дети полностью используют свой жизненный опыт в создании фантазий и воображаемых историй. Кто со­мневается в том, что ребенок, рассказывающий исто­рию про принца, убивающего дракона, образно гово­рит о собственных стремлениях к власти, желаниях преодолеть страх и опасность? К сожалению, взрослые забывают о том, как использовать метафоры, чтобы на­учить чему-нибудь детей или чтобы прореагировать на проблему ребенка более эффективным способом. Взрослые обычно пасуют, когда их просят выдумать историю, и могут только обратиться за помощью к книгам, которые читают снова и снова, несмотря на то, что дети не перестают получать от этого удовольствие. Взрослые держат двери закрытыми, когда они уже не могут восстановить свои умения, они отказываются от прежних увлечений в пользу рациональной, целесооб­разной жизни взрослого мира.

Эта неспособность установить контакт с детьми мо­жет породить множество трудностей в детско-роди-тельских отношениях, например, когда невосприимчи­вые или замкнутые родители позволяют детям играть в одиночестве, потому что чувствуют некомпетентность или неадекватность при игре с ними; или когда роди­тели постоянно препятствуют желаниям ребенка, или


не знают, как утешить его, потому что они смотрят на его поведение с точки зрения линейного развития, или не могут растолковать различные варианты общения

ребенка со взрослым. Родители могут обижаться, потто му что они не чувствуют ответной благодарности от де-

тей и поэтому избегают их. Родители даже могут быть очень назойливыми, стараясь понять игру ребенка, и

прерывают его, спрашивают слишком часто, вместо то-го чтобы наблюдать и искать скрытые значения и сим­волы игры. Все эти факторы, которые происходят от

непонимания особенностей развития ребенка и стилей его общения, приводят к дисгармонии, чувству обиды и возмущения, отдалению и конфликтам, полному от­сутствию значимых контактов, всему тому, чего можно избежать, если пытаться понять мир ребенка и уважи­тельно к нему относиться.

К сожалению, не только родители испытывают эти трудности, это также справедливо и по отношению к те­рапевтам! Когда дети приходят на прием к терапевту с множеством проблем и забот, терапевты часто попадают в ту же ловушку, что и родители, — ограничивают свой ди­апазон знаний и контактов с детьми, ждут от них опреде­ленного поведения, и этим ограничивают возможности развития. Моя базовая точка зрения заключается в том, что взрослые должны перестать налагать на детей образцы взрослых взаимодействий и взаимоотношений и требовать от детей, чтобы они участвовали в том, с чем они не мо­гут успешно справиться. Напротив, я поддерживаю такой способ работы, когда клиницисты проникают в мир ре­бенка и ориентируют на это же родителей, таким образом предоставляя детям возможности насыщенного и взаим­ного эмоционального контакта с миром взрослых.


 



5 - 9374


ЭЛИАНЛДЖНЛ


ИГРА В СЕМЕЙНОЙ ТЕРАПИЙ


 


Слияние миров

Взрослые функционируют в одной области, в то вре­мя как дети действуют в другой. Некоторые родители по мере взросления ребенка стараются помочь ему ос­воить сферу деятельности взрослых, в то время как дру­гие родители испытывают сильный стресс, когда их де­ти взрослеют настолько, что добиваются высоких ре­зультатов в том, что раньше было приоритетом взрос­лых.

Как часто родители и другие взрослые радуются, когда понимают, что их ребенок способен поддержи­вать беседу, или когда его воспринимают как «настоя­щего человека» (подразумевая, что ребенок стал старше и может общаться вербально и взаимодействовать на более зрелом уровне)? Кажется, что, сталкиваясь со сферой деятельности маленьких детей, многие взрос­лые испытывают смятение, тревогу и отчужденность, хотя более естественным и продуктивным было бы сближение этих двух сфер, для того чтобы могло разви­ваться сотрудничество и сосуществование. Эти сферы не обязательно должны противостоять друг другу, и тем не менее наиболее часто предпринимаемая попытка сближения — уговорить ребенка войти в мир взрос­лых — обычно оказывается безуспешной и нерезульта­тивной. Наибольший успех в слиянии миров возможен тогда, когда взрослые прикладывают усилия, чтобы проникнуть в мир ребенка. Все-таки все взрослые бы­ли когда-то маленькими, поэтому все они имеют опыт существования в детском мире. Взрослые могут восста­новить в памяти некоторые свои детские мысли, ощу­щения, эмоции и детское видение мира, хотя некото-


рым взрослым будет проще предаться воспоминаниям о своем детстве или заново пережить свои давние ощу­щения.

К тому же взрослые обладают когнитивными спо­собностями и навыками, благодаря которым они спо­собны сопереживать чувствам и действиям других людей. Взрослые могут позволить себе действовать в соответствии с жесткими паттернами взаимодействия и когнитивными стилями. В действительности, у них есть все возможности выполнить эту задачу, в отли­чие от детей, у которых есть,возрастные ограниче­ния, которые могут сдерживать их вхождение в мир взрослых. Кроме того, усилия тех взрослых, которым удастся проникнуть в мир ребенка, будут вознаграж­дены. Клиницисты обнаружат, что качество и резуль­таты терапии значительно улучшаются, если попро­бовать соединить их миры. У них появится прекрас­ная возможность диагностировать, а следовательно, и лечить поведенческие или эмоциональные проблемы детей.

Игровые терапевты соединяют два этих мира по­стоянно, пользуясь творческими методами. И тем не менее они часто оказываются не способны обучить родителей необходимым навыкам или помочь им об­рести важный опыт, который позволил бы стать им достойными наставниками и дал прочную опору для функционирования во взрослом мире. Одна из самых оптимистичных игровых терапевтических техник — «филиальная терапия» — пытается вовлечь родителей как терапевтических агентов, обучая их специфичес­ким навыкам игры с детьми и эффективным спосо­бам общения с ними. В этом виде терапии, разрабо-


 




ЭЛИАНАДЖИЛ


НГРА В СЕМЕЙНОЙ ТЕРАПИИ


 


тайном Гернье (Guerney, 1964), родителей учат эмпа-тии и полному принятию ребенка, что позволяет ре­бенку играть свободно и непринужденно, а также умению выражать свое понимание и принятие ребен­ку. В результате родители начинают чувствовать себя компетентными при работе со своими детьми, опро­вергая тем самым мнение специалистов, считающих, что только они способны обращаться с детьми успеш­но. Я уверена, что терапевт может научить родителей наблюдать за играми своих детей, расшифровывать их и даже принимать участие, благодаря чему возрастает их понимание детского опыта и становится возмож­ным глубокий эмоциональный контакт с ребенком. Итак, в дополнение к целям филиальной терапии, описанным ранее, я советую родителям использовать игровые техники, чем просто эмпатийно наблюдать за детьми.

ПОЧЕМУ НУЖНО СОСРЕДОТОЧИТЬСЯ НА ДЕТСКОЙ ИГРЕ?

Причина, по которой следует сосредоточиться на детской игре, проста и открыта. Игра — это детское средство общения, следовательно, она обеспечивает нас прекрасной возможностью для глубокого понимания ребенка и его семьи. В игре выражаются скрытые мыс­ли и чувства, и в то же время, играя, ребенок и семья получают общее удовольствие. Игра — это универсаль­ная для ребенка деятельность и, как мы уже видели в первой главе, в ней содержится много оздоровительных элементов. Кроме того, игра помогает специалистам оценить уровень развития личности ребенка, его пред-


ставление о себе и то, как он воспринимает свои трево­ги и волнения, заботы и проблемы взаимоотношений. Игра также предоставляет ребенку возможность решить свои проблемы, освободиться от напряжения, найти альтернативные модели адаптивного поведения, выле­чить эмоциональные раны и расширить свое понима­ние мира.

Через игру дети достигают чувства власти и контро­ля. Все согласны с тем, что детям необходимо почувст­вовать в себе силу и компетентность, чтобы у них сформировались положительный образ Я и самооцен­ка. Более того, дети, которые пережили болезненный или потенциально травмирующий опыт, такой, как из­насилование, избиение, жестокое обращение, хирурги­ческая операция, длительная госпитализация, отказ от них родителей, смерть родителей и другие проблемы, могут использовать игру, чтобы помочь себе ассимили­ровать этот опыт и компенсировать в фантазии реаль­ные потери и трудности.

ПРИМЕНЕНИЕ ИГРЫ В ТЕРАПИИ ДЛЯ ДИАГНОСТИКИ

Клиницисты должны собирать данные, наблюдать, как проблемы выражаются в поведении и как они воз­действуют на членов семьи, выдвигать гипотезы о проис­хождении существующих в семье проблем и причинах их сохранения, разрабатывать клинические методы вмеша­тельства для их разрешения. Когда родители приходят к терапевту, чтобы обсудить с ним проблемное поведение детей, поражает то, что клиницисты часто берутся за те­рапию с семьей без встречи и общения с ребенком. Час-


 

МНАНАДЖИЛ

то родителей просят привести ребенка, для того чтобы достаточно формально познакомиться с ним и посмот­реть, как он общается с родителями. Потом клиницисты сообщают по секрету, что испытывали дискомфорт во время этой «сложной сессии», так как дети отвлекали и мешали взрослым вести разговор. Обратившись к семье с просьбой выполнить общее задание (нарисовать кар­тинку или поиграть в настольную игру), терапевт полу­чает возможность наблюдать, что предпринимают роди­тели, как они планируют и организовывают совместную деятельность, какие вербальные и невербальные навыки они используют, насколько честны и справедливы роди­тели и дети по отношению друг к другу, как они преодо­левают скуку, ограничения и так далее. Клиницист так­же может обнаружить проблемы взаимоотношений и за­висимости и других аспектов общения.

ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ИГРОВОЙ ТЕРАПИИ В СЕМЕЙНОЙ ТЕРАПЕВТИЧЕСКОЙ РАБОТЕ

Помимо обеспечения широких возможностей для сбо­ра информации, игровая терапия является эффективным и динамичным подходом при проведении лечения семей, имеющих маленьких детей. Игра способна вовлечь всех членов семьи в многозначительное терапевтическое взаи­модействие. Если клиницист исключает детей, то часть семейной системы остается не включенной в работу, не­смотря на то что некоторые результаты могут быть полу­чены и при работе исключительно с родителями.

Когда в семейной сессии имеет место игра, клини­цист относится к ребенку с тем же вниманием, что и к


ИГРА В СЕМЕЙНОЙ ТЕРАПИИ

другим членам семьи. Многие терапевты признают, что игра значима сама по себе, потому что она снижает уровень психологической защиты, помогает устанавли­вать общение и взаимодействие на более глубоком уровне, при котором могут проявиться фантазии, мета­форы и символы.

Клиницисты также признают, что игра помогает сплотить людей, доставляет удовольствие и «расторма­живает». Одна родительница, которая участвовала в со­здании семейной истории с помощью марионеток (смотрите 4 главу), была удивлена тому, насколько приятным было занятие:

«Сперва я думала, что все это несколько глупо, и стара­лась только ради детей. Постепенно, особенно когда мы на­чали реально разыгрывать историю, я действительно стала частью этой истории о потерянной овечке и бравом солда­те. Это было весело... лучше всего так сказать... Я не просто наблюдала за игрой детей, а сидела на полу с кроткой улыб­кой на губах, поглощенная игрой».

Когда я поддерживала эту мать в ее игре с детьми, то кроме этого (как семейный терапевт) я изучала их про­блемы, основываясь на историях, которые они рассказа­ли, их способности использовать игру, чтобы содейство­вать семейной сплоченности. Этот опыт был для них прекрасной возможностью по-иному увидеть друг друга, побывать в шкуре другого человека и посмеяться вмес­те. Установившееся позитивное взаимодействие было крайне продуктивным в плане терапевтического эффек­та на протяжении следующих 3-х недель. Кроме того, получив этот позитивный опыт, они впоследствии пред­принимали спонтанные попытки повторить семейную игру.


 




ШШ ДЖИЛ


В следующих разделах я опишу игровые техники, при которых родители и дети могут общаться друг с другом более полноценно, достичь более полного вза­имопонимания и эмоциональной привязанности и мо­гут помочь клиницисту в его важной работе, и, таким образом, должны рассматриваться как центральная и продуктивная часть семейной терапевтической работы.


Применение игробых

терапевтических техник

и клинические примеры


Метафоры могут иметь множество различ­ных форм. Это могут быть аллегории, аналогии, сравнения, пословицы, анекдоты, притчи, сказки, предметы искусства, предметы (например, мари­онетки, игрушечные фигурки зверей, игрушечные машинки), карикатуры, стихи, музыка и игры...

Важное отличие между использованием ме­тафор в терапии и использованием ее в других случаях состоит в цели. Метафоры вне терапев­тических инструментов, такие, как истории рас­сказанные дедушкой или волшебные сказки, пред­назначены передать какое-то особое послание и дать определенные указания, советы. Цель тера­певтических метафорпредложить новую аль­тернативу, показать различные пути восприя­тия, осознания ситуации, открыть разнообразие скрытых убеждений, установок и ценностей ре­бенка. Терапевт создает индивидуальные метафо­ры.для ребенка, опираясь на его психодинамичес­кие особенности.

Дайана Фрей (1993)


Глава 4

СЕМЕЙНОЕ ИНТЕРВЬЮ С ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ МАРИОНЕТОК

Впервые использование марионеток было предло­жено Уолтмэнном (Woltmann, 1940) как ценная техни­ка при работе с госпитализированными детьми, при­званная помочь им справиться со своей болезнью, об­легчить проведение медицинских процедур и отдаление от родителей. Некоторые другие (Linn, 1977; Alger, Linn, and Beardslee, 1985) также поддерживали идею использования марионеток при работе с детьми в боль­нице. Уолтмэнн считал марионеток полезными, пото­му что ими легко управлять, они богаты символичес­ким материалом и позволяют играть спонтанно. Хауорт (цитируется по Bow, 1993) пишет, что игра марионет­ками «создает нереалистичную и безопасную атмосфе­ру, способствующую процессам идентификации, что таким образом содействует проекции эмоциональных переживаний и межличностных отношений на действу­ющие персонажи» (стр. 28). Уэбб (Webb, 1991) утверж­дает, что марионетки применяются в терапии, потому что дети легко отождествляют себя с ними или с кук­лами, проецируют свои переживания на фигурки, ко­торыми играют; переносят на них свои конфликты — все это позволяет клиницистам и детям «говорить о пе­реживаниях и мыслях, которые «принадлежат» кукле или марионетке и, таким образом, не воспринимаются ребенком как его собственные» (стр. 33). Боу (Bow,


АЛИАНАДЖИЛ


ИГРА В СЕМЕЙНОЙ ТЕРАПИИ


 


1993) описывает креативную технику, называемую «спрятанные марионетки» и помогающую ослабить со­противление ребенка лечению (стр. 27).

Ирвин и Шапиро (Irwin and Shapiro, 1975) разрабо­тали полуструктурированное интервью с использовани­ем марионеток, предназначенное для диагностики (Irwin & Kovacs, 1979; Irwin, Portner, Elmer, & Petty, 1981; Portner, 1981). Ирвин (1993) описывал это интер­вью с использованием марионеток следующим обра­зом: оно состоит из «разминки», когда терапевт пока­зывает марионетки и наблюдает за реакцией детей, предлагает им выбрать действующих героев для их ис­тории; потом дети разыгрывают с помощью марионе­ток сценку без участия терапевта; после чего терапевт задает вопросы марионеткам: «что» и «почему», касаю­щиеся того, что происходило в сценке; в последующей беседе он приглашает принять участие детей, чтобы об­судить сыгранную историю. Терапевт оценивает такие аспекты содержания, как название, художественное оформление, персонажи, сюжет и темы истории; а так­же внешние, поведенческие аспекты: уровень креатив­ности, последовательность и внятность, импульсив­ность, невербальные коммуникации и уровень само­контроля. Ирвин также утверждает, что могут быть по­лучены диагностические данные относительно защиты ребенка и его способов разрешения проблем, их преду­беждений и конфликтов.

; «Семейное интервью с использованием марионе­ток» («Family Puppet Interview» (FPI)) Ирвин и Мэлой (Irwin and Malloy, 1975) описывают как стратегию, ко­торая стимулирует коммуникацию и демонстрирует, как семья мобилизуется при выполнении задания или


стремлении к цели. Ирвин и Мэлой полагали, что ис­пользование FPI приводит семью в более комфортное, свободное состояние, и оно особенно эффективно, когда имеют место трудности в общении или в случаях с высоко рациональными или аналитическими семья­ми. FPI может применяться как на диагностической стадии, чтобы оценить функционирование семьи, так и во время лечения, когда возникают определенные труд­ности.

FPI также предоставляет возможность общения на символическом уровне, такое общение может стать главным способом разрешения конфликтов и способом беседы. Символы предоставляют безопасный способ говорить зашифровано. Например, ребенок, который использовал специальную марионетку, символизирую­щую его гнев (например акулу), может просто достать эту марионетку, когда снова будет рассержен.

К тому же, FPI является уникальным способом ус­тановления контакта. Во время интервью члены семьи веселятся, изменяется их тон голоса и положение тела, реагируя уникальным и спонтанным образом на ос­тальных, например, жестами и манерами, которые ни­когда не проявлялись ранее. В процессе развития исто­рии участники взаимодействуют на двух уровнях: со­держательном и процессуальном. Они слушают то, что придумывает другой, и пытаются создать общую исто­рию. Это очевидное объединение в процессе создания единой истории может быть отклонением от устано­вившихся паттернов взаимодействия. Неспособность семьи объединиться, организоваться для выполнения задания, выражение презрения при создании, а позднее и при совместной разработке истории может отражать


 




ЭЛ11АН4ДЖНЛ


ИГРЛ В СЕМЕЙНОЙ ТЕРАПИИ


 


дисфункциональные расстройства или конфликты, ко­торые могут предупредить клинициста о скрытых про­блемах.

Семье FPI представляют как обычную, не требую­щую усилий деятельность, для того чтобы преподнести игру с марионетками как стандартную терапевтическую технику. Терапевты, беспокоящиеся о том, что семья будет сопротивляться этому виду работы, должны по­мнить, что это часто является выражением сопротивле­ния самого клинициста, которое порождает нереши­тельность в осуществлении терапевтического вмеша­тельства. Я нашла один способ снижения сопротивле­ния: на первой же встрече надо сказать, что я исполь­зую разнообразные техники при работе с семьями, по­этому, возможно, я могу попросить их заняться худо­жественной деятельностью или поиграть с марионетка­ми и рассказать историю. При этом семья чувствует се­бя комфортно, так как они знают, что в лечение вхо­дит как вербальная терапия, так и экспрессивная, по­этому они не чувствуют себя неловко, когда я пользу­юсь различными терапевтическими методиками. „. Клиницист может представить игру с марионетками следующим образом:

«Я принесла сегодня несколько марионеток и хочу по­просить вас подумать несколько минут и выбрать те из них, с которыми бы вы хотели работать. Затем я попрошу вас придумать историю, имеющую начало, середину и конец. Есть только два правила: вы должны выдумать историю, а не рассказывать известную сказку — про Золушку, Буратино или какую-нибудь еще, и вы должны разыграть историю с помощью кукол, а не проговаривать ее. Я дамбам 30 минут, чтобы придумать историю, и, когда вы будете готовы, вы мне ее покажите»'.

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...