ИГРА В GEAJEflHOfi ТЕМП11И 7 глава

 

рошо, хорошо», — сказала она Ксавье: «Бери столько, сколько хочешь, но проверь, чтобы остались и папе». Отец наклонился вперед и выбрал две марионетки, мать тоже выбрала.

Ксавье начал придумывать историю, и тут же нача­лись споры с матерью, как ее продолжить. Отец не вмешивался, он, казалось, был согласен со всем, что предложит сын и жена. У Моники было мало идей по поводу истории. Мать включала время от времени ее в историю, но Ксавье доминировал. Через 20 минут они закончили придумывать историю, мать при этом по­стоянно смотрела на часы, чтобы удостовериться, что они успевают закончить задание в срок. Я вошла в комнату и сказала,, что с нетерпением жду их рассказа. Я предупредила, чтобы они воспринимали меня как зрителя и показали мне то, что у них получилось. Кса­вье начал:

Скунс (Ксавье): Я скунс, и везде, где я появляюсь, я распространяю ужасный запах, и все убегают прочь, затыкая нос. Я распространяю самый ужасный запах на свете. Никто не может кушать, когда так пахнет. Пи-Ю. Это мое имя — Пи-Ю.

Кит (мать): Итак, я кит, я очень большой и плаваю в огромном океане. Я самая большая рыба в море, и другие рыбы уважают меня, потому что я самая могу­щественная и самая мудрая рыба. Кстати, у меня очень питательная еда из морских водорослей. Я очень не люблю мусор, который люди выбрасывают из своих ло­док. Я думаю, вы назовете меня кит-вегетарианец.

Щенок (Моника): Это хорошо, значит, ты меня не

съешь. Киты не любят есть щенков, потому что они едят только морскую пищу, морскую рыбу.

Волшебник (Ксавье): Я самый ловкий и хитрый, не то что ты, старый толстый кит. Я волшебник, не Оз, а Оооозззз. Я знаю такие вещи, которые не знают дру­гие. Я знаю обо всем. Например, я знаю, что акулы на самом деле дружелюбны и они не едят людей, если лю­ди не пытаются напасть на них, и тогда они начинают есть людей, иначе те не оставят их в покое, не так ли, мистер Акула?

Акула (отец): Я противная акула.

Щенок (Моника): Нет, папа, ты не противная акула, ты хорошая...

Акула (отец): Хорошо, я хорошая акула, кроме тех случаев, когда люди считают меня противной.

Волшебник (Ксавье): Потому что люди не знают всего...

Акула (отец): Да, люди не знают, какая я на самом деле. (Поворачиваясь ко мне, отец спрашивает: «Мы должны рассказывать историю, или что?» Я отвечаю: «Да, расскажите мне историю с началом, серединой и концом».)

Акула (отец): Однажды в море был рыбак, и он пытался поймать меня, но я уклонялся от гарпунов, ко­торые он бросал в меня... они даже послали глубоко в океан человека в клетке, и они пытались обмануть ме­ня, предлагая съесть большую рыбу, которая истекала кровью и пахла действительно великолепно, но я не дурак, я заметил, что это была ловушка.

Ксавье: Но, папа, мы придумали, что ты попа­дешься, тогда мы сможем тебе помочь.

Отец: Да, верно.

 

ЗЛНАНАДЖНЛ

ИГРАВ СЕМЕЙНОЙ ТЕРАПИИ

 

Акула (отец): Один раз, мне кажется, у меня боле­ла голова или что-то в этом роде, я плохо соображал, и они спустили под воду клетку с красивой акулой-жен­щиной.

Кит (мать): Не хочешь ли ты сказать, красивого кита?

Акула (отец): Акулы не любят китов, Ферн, ты же знаешь.

Мать: Хорошо, вот до чего мы договорились.

Отец: Вы должны помочь мне спастись.

Моника: Да, вместе со мной, мама.

Мать: Хорошо, продолжайте.

Акула (отец): Как бы там ни было, у акулы-жен­щины были накрашены губы и у нее были большие се­режки.

Моника: Папа, акулы не носят сережки, глупый.

Ксавье: Заткнись тупица... это часть истории.

Мать: Ты не мог назвать ее по имени, Ксавье?

Ксавье: Ладно, ладно, давай дальше, папа.

Акула (отец): Я всего-навсего подошел, чтобы ска­зать привет, и на меня упала другая клетка. Меня пой­мали, и мне это не понравилось, я закричал, чтобы позвать своего друга, волшебника.

Волшебник (Ксавье): Хорошенький подарочек ты сделал сам себе. Я помогу тебе выбраться.

Акула (отец): Рад слышать.

Волшебник (Ксавье): Отлично, я думаю, что со­бака может распугать рыболовов, и, когда они убегут, мы сможем украсть их ключи и освободить тебя.

Акула (отец): Великолепная идея. Давай сюда ту лающую собаку.

Ксавье: Давай же Моника, давай собаку.

Щенок (Моника): Гав-гав-гав-гав!

Мать: Громче, дорогая, ты должна напугать тех рыбаков.

Щенок (Моника): Гав-гав-гав-гав.

Волшебник (Ксавье): У меня есть идея получше, мистер Акула, Я собираюсь попросить самого большо­го, толстого и сильного кита в океане приплыть и раз­бить твою клетку.

Кит (мать): Я самый большой и самый сильный. Позвольте мне разобраться с этой клеткой. Где она? (Мать действительно пытается засунуть руку прямо в марионетку акулы, в то время как отец, по-видимому, не знает, как реагировать на это. Дети смеются, пока мать просовывает руку в марионетку акулы.)

Акула (отец): Хотя ты и сильный, Кит, ты недо­статочно силен, чтобы помочь мне. Я хочу выйти. Ми­стер Волшебник, мистер Волшебник, какая у вас еще есть идея?

Волшебник (Ксавье): Не беспокойся, у меня есть еще одна идея. У меня есть друг, от него исходит самый ужасный в океане запах. Он вытащит тебя. Сей­час он придет.

, Скунс (Ксавье): Будьте готовы все и каждый, сей­час вы почувствуете мой могущественный запах. Когда он дойдет до этого места, все в спешке убегут отсюда. Ок, сейчас, будьте готовы. Пуууууф. Получайте то, что заслужили, парни. Вы не можете держать мою акулу в своей тюрьме. Ух ты, стены клетки раскрываются... Эти рыбаки торопливо уезжают на своих моторных лодках... Пи-Ю здесь, чтобы спасти всех. Он выкинет всех прочь из океана и спасет Акулу.

 

ШТ\«CFMRfiHOfl ТЕРАПИИ

Акула (отец): Спасибо, мистер Волшебник, за то, что освободили меня.

Волшебник (Ксавье): Ты благодаришь не того. Герой — Пи-Ю. Только он знает, как избавиться от ко­го угодно. Он могущественный скунс. Он сделал то, что не смогли сделать ни щенок, ни кит.

Моника: Мама, моя птичка не пыталась спасти акулу.

Ксавье: Ни одна птица не может спасти акулу.

Мать: Ксавье, позволь ей попробовать. Она хо^т поиграть со своей птичкой.

Ксавье: Мама, акула уже свободна.

Мать: Акула может снова заплыть в клетку.

Ксавье: Мама, почему всегда все происходит так, как она хочет?

Мать: Потому что она маленькая... Ну же, Ксавье, ты теряешь время. Она уже могла бы это сделать. (Кса­вье сел на стул, демонстрируя обиду, и Моника взяла марионетку птицы.)

Моника: Ксави, что я делаю?

Ксавье: Меня это не интересует.

Акула (отец): Я снова в клетке. О, нет, что мне де­лать? Мистер Волшебник сказал, что есть только одна минута, после чего он применит свое секретное ору­жие. О, да, Птичка собирается прилететь сюда и от­крыть замок.

Птичка (Моника): Да, папа, я лечу, чтобы спасти тебя. Я открою замок. Это слишком сложно. О, я не могу.

Мать: Ксавье, давай закончим историю заново.

Акула (отец): Сейчас давайте посмотрим, мистер Волшебник сказал, что есть секретное оружие... кто-то.

кто пахнет действительно плохо... (Отец повернулся к Ксавье: «Давай Ксавье, не будь таким упрямым. Про-сто сделай это снова».)

Ксавье: Хорошо, хорошо, приходит скунс и всю­ду распространяется неприятный запах, и все убегают, и клетка растворяется, и акула становится свободной.

Кит (мать): Хорошо, мистер Акула, я надеюсь, вы теперь будете умнее и не будете снова шалить.

Акула (отец): Ни за что. Ни за что не собираюсь возвращаться обратно в клетку. Приветствую вас так-же. мистер Кит. Что сегодня на обед?

Кит (мать); Как обычно, рыба и водоросли. Поче- му бы вам не заглянуть на обед, если будет время.

Акула (отец): У меня куча времени. Я свободная

акула. Я приду на обед, но только если мистер Скунс и

мисс Щенок, и мисс Птичка тоже придут. Они пыта-

лись помочь мне выбраться, и мистер Скунс ухитрился

освободить меня...

Кит (мать): Все приглашаются на ужин.

Ксавье: Это значит, что мистер Волшебник тоже. Конец.

Кит (мать): Вот такой неожиданный конец.

Терапевт: Это конец вашей истории?.Мать: Думаю, да.

Обычно я оставляю вопросы о названии, морали и прочие на потом, но в данном случае мне не терпелось сделать это немедленно, возможно из-за того, что я ощущала потребность семьи или свою собственную в

'ЭТОМ.

Терапевт: Мистер Акула, каково название вашей 'истории?

МИШ ДЖИЛ

ИГР4 В СЕМЕЙНОЙ ТЕРАПИИ

 

Акула (отец): Заголовок, хм. Я думаю «Свобода — это самое лучшее».

Терапевт: Кто еще может придумать название? Мать: «Угадайте, кто придет на ужин». Терапевт: Ксавье и Моника, а ваши названия? Ксавье: «Вонючка-герой». Моника: {хихикая) «Папа возвращается домой».

После этого я взяла паузу на несколько минут, что­бы решить, что делать дальше.

Впечатления

Я была отчасти ошеломлена богатством и разнооб­разием значений, представленных в этой истории. Ис­тория отражала и раскрывала и очевидные, и скрытые проблемы этой семьи. В то же время история препод­несла несколько сюрпризов.

Я заметила, что поведение отца изменилось. Во вре­мя предыдущей сессии его осанка, поза, интонация го­лоса и сдержанность говорили о том, что он отдален от семьи. Внешне он, казалось, был не вовлечен в тера­пию, иногда выглядел враждебно настроенным, сопро­тивляющимся. Мать, похоже, демонстрировала пара­доксальное поведение: казалось, что она принимала все решения, давала указания, но все попытки были безре­зультатны, и она чувствовала себя подавленной, не справившейся со своими обязанностями.

На первой сессии Ксавье был неуправляем, стара­тельно пытался отвлечь терапевта от беседы с другими членами семьи. Оглядываясь назад, можно сказать, что он вел себя героически: он пытался защитить отца и брак родителей. В то же время Ксавье, казалось, нуж-

дался в том, чтобы ему каждый уделял много внима­ния, и довольствовался негативным вниманием со сто­роны своей матери. Ключи к этим проблемам были по­лучены во время интервью с использованием марионе­ток. Ксавье выбрал скунса, чей запах заставляет других разбегаться прочь, и волшебника, который может про­делывать магические хитрости и решать самые трудные жизненные вопросы. Мать выбрала кита, потому что это отражало ее тревогу о своем весе и весе детей, а также ее желание доминировать и демонстрировать си­лу. Отец выбрал двух животных, оба эти животные представляли опасность — акула может убивать, и па­ук, который также представляет смертельную опас­ность. Выбор отца точно отражал его пассивное пове­дение. Моника выбрала три марионетки, которые, ка­залось, соответствовали ее личности: щенок, маленькая птичка и маленькая улыбающаяся девочка с косичками.

Было интересно наблюдать за тем, как они сочиня­ли историю. Мать и Ксавье яростно спорили, оба хоте­ли сделать так, чтобы доминировать и контролировать содержание, направление истории и ее окончание. В этих людях содержалась большая часть энергии семьи. Они боролись так, как это только можно себе предста­вить, и Ксавье упорно продолжал спорить, хотя обыч­но терпел поражение. Отец спокойно относился к про­исходящему, не вмешивался в спор. Моника не выни­мала изо рта пальцы, слушая активную дискуссию между матерью и братом.

Тема истории была простая: отца поймали в клетку, и нужно было освободить его, и только Ксавье обладал мудростью и особенными способностями и мог спасти его. Хотя волшебник одобрил и позволил киту (матери)

 

;шш джин

НГРШЕЧЕПНОЙ ТЕРАПИИ

 

и щенку (Монике) попытаться помочь акуле, им это не удалось. Только Ксавье был в состоянии помочь и с помощью запаха скунса освободить отца. Моника чув­ствовала себя исключенной из истории и просила о равноправном участии. Ксавье не воспринимал ее просьбу и становился сердитым, когда она могла обра­тить на себя внимание. Он неохотно принимал участие в самом конце, когда я попросила его придумать свое название истории.

Было очень много упоминаний пищи, еды и веса. Мать постоянно ссылалась на силу и мощь своих раз­меров. Также она постоянно говорила о здоровой пи­ще, пользуясь случаем, чтобы навязать домашним свою точку зрения о полезном питании. Когда мать (кит) по­пыталась «помочь» отцу (акуле), она решила сделать это, пытаясь проникнуть своей марионеткой внутрь марионетки отца, в результате она не смогла прорвать-ся сквозь его броню (то есть через прутья клетки). Ка­залось, что, когда она помогает, она может причинить вред.

Выбор Ксавье скунса отражал его проблему. Из-за его веса люди часто избегали его. По рассказу его ма­тери, Ксавье проводил все больше и' больше времени один, друзья постоянно насмехались над ним. Мать сказала, что ее тоже обижали, когда она была ребен­ком, и она хотела, чтобы родители проявляли к ней больше интереса, когда она так нуждалась в их помо­щи. Видимо, она решила, что лучший способ оказать ему внимание заключался в том, чтобы помочь, доста­точно грубым образом, изменить предпочтения в еде К сожалению, ее способ помощи Ксавье лишь вредил

ему. Видимо, Ксавье нашел парадоксальный способ держать других на расстоянии от себя, набирая вес.

Множество подобных наблюдений и мыслей крути­лось у меня в голове, и я пыталась решить, что делать дальше. Я думала о способности скунса отпугивать от себя, готовности щенка помочь, о размерах и слабости кита, о его чувстве безысходности и лишенной свобо­ды акуле. В конечном счете, я решила сосредоточиться на акуле, отчасти чтобы утвердить и поощрить даль­нейшее участие отца.

Терапевт: Мистер Акула, вы таким удивитель­ным способом сбежали из тюрьмы. Скажите, что вы чувствовали, когда так много людей было заинтересо­вано в том, чтобы помочь вам?

Акула (отец): О, я не знаю. Непривычно.

Терапевт: Расскажите мне больше об этом, мис­тер Акула.

Акула (отец): Обычно люди боятся меня и не го­ворят мне больше, чем «привет, как поживаешь»?

Терапевт: Вы имеете в виду, что люди временами не замечают вас?

Акула (отец): Можно и так сказать.

Терапевт: Что бы вы еще могли сказать?

Акула (отец): Я бы сказал — игнорируют.

Терапевт: Расскажите Киту, на что это похоже, когда тебя игнорируют.

Акула (отец): Хорошо... (Избегая контакта глазами с марионеткой кита.) Иногда мне кажется, что мое мнение ничего не значит.

Мать: Хорошо, Тони, это потому, что ты никогда не говоришь, что ты чувствуешь.

ЗЛМДНА ДЖИЛ

ИГРА В СЕЧЕННОЙ ТСРАПНН

 

Терапевт: Мистер Кит, могу я с вами минутку поговорить? (Мать снова надевает марионетку кита, в то время как дети, не двигаясь, наблюдают за происхо­дящим.) Мистер Кит, вы были одним из тех, кто пы­тался помочь. Не могли бы вы оказать мне любезность и послушать одну-две минуты то, что скажет Акула.

Мать: Да, но я должна была отреагировать на ут­верждение о том, что его игнорируют.

Терапевт: Да, я уверена, что вам и акуле много чего надо обсудить. Но сейчас я интересуюсь, можете ли вы послушать акулу минуту или две?

Мать: Конечно.

Терапевт: Спасибо, мистер Кит.

Кит (мать): Конечно, хорошо.

Терапевт: {Осознавая, что было бы более эффек-тивно поддержать позитивный обмен между родителя­ми, я изменила направление вопросов.) Мистер Акула, мы говорили о том, каково это, чувствовать, когда так много людей пытаются тебе помочь выбраться из тво­ей клетки. Пожалуйста, расскажите Киту, на что это было похоже, когда он пытался помочь вам?

Акула (отец): Это было хорошо, что ты старалась... ты пыталась.

Кит (мать): Даже несмотря на то, что мне не уда­лось...

Акула (отец): На это можно не обращать внима­
ние. ^J

Терапевт: А что важно?

Акула (отец, обращаясь к терапевту): Вы же знае­те, что она пыталась.

Терапевт: Говорите мистеру Киту, не мне.

Акула (отец): То, что ты пыталась, — вот что важно.

Терапевт: Что вы почувствовали, когда она по­могала вам?

Акула (отец) — Смотрит на терапевта.

Терапевт: Говорите мистеру Киту, не мне.

Акула (отец): Было приятно, что ты пыталась.

Терапевт: А вы, мистер Кит, что вы чувствуете, когда вас благодарят за ваши старания?

Кит (мать): Не считая того, что я не достигла успеха.

Терапевт: Мистер Акула, скажите ей еще раз.

Акула (отец): Я признателен тебе за твои попытки.

Терапевт: И... (смотря на мать).

Кит (мать): Спасибо. Я рада, что пыталась помочь.

Терапевт: Мистер Акула, могли бы вы сказать Щенку и Птичке, что для вас значила их помощь?

Акула (отец): Мистер Щенок, когда вы лаете, вы пугаете меня. Я удивлен, что вы не распугали всех тех рыбаков... Я думаю, вы лаете, как хороший сторожевой пес. Птичка была так любезна, пытаясь открыть замок, ты всегда выручаешь меня. Спасибо большое. Спасибо зато, что помогли мне выбраться.

Моника: Спасибо, папа.

Акула (отец): Ты имеешь в виду грозная акула.

Моника: Мистер человек-акула.

Терапевт: И теперь расскажите Скунсу и Вол­шебнику, что вы почувствовали, когда они помогали вам.

Акула (отец): Вы, мистер Волшебник, вы просто молодец. Вы знали, что делать, и прятали ваше секрет­ное оружие, мистера Пи-Ю (Ксавье тут же закричал: Пи-Ю!), вы хорошо скрывали его до последнего мо­мента, и тогда он вышел и спас положение.

Скунс (Ксавье): Да, это я, Супер Пи-Ю.

 

 

мишджил

Акула (отец): Благодарю вас за то, что вы стара­лись помочь мне выбраться на свободу.

Терапевт: Скажите Скунсу и Волшебнику, что вы думаете о том, что они не оставляли своих попыток до тех пор, пока не стали уверены, что вы на свободе? (Мать позднее сказала мне, что восприняла это утверж­дение как осуждение того, что она не стала упорство­вать и перестала пытаться помочь.)

Акула (отец): Скунс, твой друг Ксави действитель­но особенный ребенок. Он мое секретное оружие.

На этом моменте я решила остановиться и позво­лить каждому обдумать, что сейчас произошло. Эта се­мья, вероятно, уже долгое время не общалась так мир­но друг с другом. Они сидели молча, теребили кукол и обменивались улыбками.

Терапевт: Время заканчивать. Я хочу поблагода­рить вас за то, что все вы участвовали в создании этой истории. Мне кажется, ваша история была очень инте­ресной, и я думаю, мы обсудим ее на следующей сес­сии. Увидимся на следующей неделе.

 

. Заключение

Семья привела сына на терапию по поводу его «проблемы лишнего веса». Ребенок действительно страдал от избытка лишнего веса и переживал непри­ятие со стороны друзей. Мать и сын постоянно руга­лись из-за привычек в еде, в то время как сестра и отец молча наблюдали за этим и не вмешивались. Ксавье в семье уделялось много внимания; Моника была покла­дистым и спокойным ребенком. Отец Ксавье, Тони,

12Г)

игра в сечейной терапии

отдалился от семьи в поисках тихого уголка, он зани­мал как бы нейтральную позицию. Тони вырос в семье, где редко спорили, и его расстраивали постоянные ссо­ры, происходившие в доме. Родители Фернанды не уделяли ей и ее проблемам достаточно внимания, они старались покормить ее, когда девочка чего-то боялась, беспокоилась или грустила. Фернанда страдала от лиш­него веса всю свою жизнь и беспокоилась, что ее сыну придется пережить те же страдания, что и ей. Стремясь уделить ему «достаточно» внимания, она стала вести себя навязчиво по отношению к сыну, она постоянно заботилась о том, сколько и что он съел. Борьба мате­ри и сына за контроль над пищевыми привычками на­столько завладела вниманием матери, что она не заме­тила, как муж отдалился от нее.

История с марионетками помогла выяснить, что Ксавье использовал проблему веса для того, чтобы при­влечь внимание матери, чтобы она постоянно была со­средоточена на нем, а не на своем муже. Раньше она была полностью сосредоточена на отце, Тони же, на­оборот, старался уединиться. Отец описал ощущения человека, запертого в клетке. Это объясняло то, почему он позволил сыну помочь ему выбраться из затрудни­тельного положения. В рассказанной истории отец был признателен за то внимание, которое уделила ему се­мья, что все члены семьи так заботились о нем (Акуле), а также впервые возникла проблема игнорирования.

На последующих сессиях дети хотели повторить до­словно ту же самую историю с марионетками, но я за­метила, что Ксавье стало легче втянуть в беседу, когда я обращалась к марионеткам и просила их рассказать Друг другу, что они чувствуют. Один раз Ксавье жестом

3.1 IMIN ДЖИЛ

пригласил меня вернуться в комнату, хотя прошло только 7 минут с того момента, как семья собралась, чтобы обсудить историю. Семья использовала скунса, заключенную в клетку акулу, щенка и птичку и подав­ленного и беспомощного кита как метафоры, которые позволили им обсудить семейные проблемы. После их первой истории с марионетками мать перестала твер­дить только о том, что ест Ксавье, и часто отец (как акула) делал замечания, что Ксавье лучше есть только морские продукты. Ксавье явно был более восприим­чив к замечаниям отца о том, что он ест, и, видимо, до­рожил вниманием отца. Когда Ксавье стал вести себя более спокойно, Моника начала имитировать самые возмутительные выходки Ксавье, причем родители ре­агировали на это не так резко, как в случае с Ксавье.

Как говорилось ранее, не все семьи оперируют та­ким количеством символов, как в описанном случае. Однако намного больше семей, чем мы можем подо­зревать, предрасположены «говорить знаками», через игру и истории, которые могут в слегка искаженной или явной форме выразить скрытые проблемы. Тем не менее метафора обеспечивает часто так необходимую дистанцию и безопасность, благодаря которым человек может раскрыться.

Некоторые семьи приходится уговаривать несколь­ко дольше, и иногда мне приходится ждать, чтобы про­шло какое-то время, прежде чем приступить к этой технике. Иногда требуется показать семьям видеозапи­си занятий, где применялась техника, или самой рас­сказать историю с помощью марионеток. Если с помо­щью этой техники мне не удается вовлечь гемью в ак­тивную работу, я обращаюсь за помощью к другим.

Глава 5 СЕМЕЙНАЯ АРТ-ТЕРАПИЯ

Изобразительные искусства всегда интересовали психотерапевтов, потому что они представляют собой инструмент, с помощью которого человек может выра­зить свой внутренний мир. Остер и Гоулд (Oster and Gould, 1987) начинают свою книгу, посвященную ри­сунку и его применению в терапии, с «истории разви­тия» рисунка как такового. Они пишут, что рисунок и другие формы искусства встречались уже в первобыт­ной культуре в виде резьбы по дереву, наскальных ри­сунков; они служили символами, с помощью которых люди могли выразить чувства, записать порядок дейст­вий, передать мысли, отразить культурные и религиоз­ные верования и практики.

Рисунок, как и другие экспрессивные виды искусст­ва, эффективно использовался в обучении, физической реабилитации и психотерапии. В конце XIX века рисун­ки стали важной частью психоанализа, потому что предполагалось, что они раскрывают содержание бес­сознательного. В дальнейшем психоанализ и другие на­правления психологии делали попытки структурировать рисунки, чтобы в дальнейшем пользоваться лми при оценке интеллекта и диагностике личности. В 1920-х достаточно хорошо был разработан тест интеллекта, ко­торый основывался только на оценке рисунков (Kauf­man & Wohl, 1922). Карен Маховер (Machover, 1949) в

 

9 - 9374

ДОИДНАДШ

ИГРА В OEVIEftHOU ТЕРАПИИ

 

основу своей проективной методики впервые положила рисунок.

Направление арт-терапии развивалось в контексте спора о потенциальной пользе, которую может при­внести искусство в терапевтический процесс. Некото­рые арт-терапевты делали ударение на самой художе­ственной деятельности, некоторые — на терапии. В данный момент арт-терапия рассматривается как са­мостоятельное направление. В действительности за последние 20 лет было написано множество книг по арт-терапии. Некоторые книги были посвящены ри­сункам детей, другие были направлены на использова­ние рисунков в диагностике и лечении всех возраст­ных групп (Gravitz, 1967; Hammer, 1968; Oster & Gould, 1987), в последних работах исследовались рисунки де­тей, переживших сексуальное насилие, инцест (Wohl & Kaufman, 1985; Kaufman & Wohl, 1992). В дальнейших разработках (например, Burt, 1921; Kellogg, 1970) были задокументированы 20 видов детских каракулей, таким образом обеспечивающих клиническое понимание психологических аспектов рисунков детей и аспектов их развития.

Арт-терапия — отдельная дисциплина, выросшая из психоаналитических теорий, в которых предполагается, что символы репрезентируют забытые воспоминания и могут проявляться в сновидениях и художественной работе. Изначально клиентов просили нарисовать те символы, которые им приснились (привиделись в меч­тах), и клиницист мог работать напрямую с образами, а не с их деформированными словесными трансляция­ми. Поэтому традиционно арт-терапия служила прило­жением к психоанализу. Маргарет Наумбург (Margaret

Naumburg) обнаружила, что «экспрессивная» терапия комплементарна психоаналитической терапии, по­скольку:

Она допускает прямое выражение снов, фантазий и дру-' гих внутренних переживаний, которые представляются ско­рее образами, чем словами... [потому что] нарисованные проекции бессознательного содержания меньше подверже­ны цензуре, чем вербальные выражения... [потому что] по­лученные продукты стойкие и неизменные, их содержание не может быть стерто забыванием и их авторство сложно от­рицать... и [потому что] анализ переноса сделать гораздо легче. (Процитировано из Ulman, 1975, стр. 4—5.)

Предыдущая123456789101112Следующая

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: