ИГРА 8 CEMEllHOfi TRPAnilll

 

говорила о своих самых потайных мыслях, тревогах, радостях, страхах. Иногда она становилась словно взрослая, но главным образом была приятным, энер­гичным и творческим ребенком. На терапию Сару при­вела испытывающая беспокойство мать.

Сара «чересчур много» мастурбировала, по мнению матери, которая была испугана и потрясена поведени­ем дочери. На первой сессии, на которой мать присут­ствовала одна, она рассказывала, что Сара мастурбиру­ет все время. Когда я попросила ее объяснить, что зна­чит «очень много» и «все время», она ответила, что Са­ра часто мастурбировала, когда они вместе по утрам принимали душ и что она не раз обнаруживала Сару, подставляющую свои бедра под кран с текущей водой во время приема ванны. В заключение она сказала, что обнаружила Сару мастурбирующей в постели, хотя с момента, когда она легла спать, прошло много вре­мени.

Миссис В. была матерью-одиночкой, она забереме­нела, когда ей было около 40. Беременность была не­запланированной, и она приняла решение оставить ре­бенка только потому, что была уверена, что биологиче­ский отец Сары не будет принимать участие в воспита­нии ребенка. В действительности миссис В. встреча­лась с отцом Сары всего один или два раза, и больше она никогда его не видела. Миссис В. владеет собст­венной компанией уже 15 лет. Она унаследовала стра­ховой бизнес от своего отца и была очень горда и до­вольна тем, что стала главой правления компании в столь молодом возрасте. Она работала очень усердно, чтобы заслужить уважение со стороны своих 200 под­чиненных.

Когда Сара была младенцем, миссис В. наняла на (боту няню, которая стала словно родная Саре. Когда а достигла 5 лет, миссис В. отдала ее в детский сад, и с того времени она изменила свой график, чтобы каждый день после 16:30 быть дома вместе с дочерью. Миссис В. отметила, что она внезапно осознала, что ее маленькая девочка выросла и она хочет наверстать по­терянное, проводя с ней вместе все свободное время. Мать миссис В. умерла, когда ей было 5 лет, ее воспи­тывали очень заботливый, но сдержанный, неэмоцио­нальный отец, со склонностями трудоголика, и старая нянечка, которая умерла, когда миссис В. была подро­стком. Миссис В. сказала, что ей было очень грустно, когда умерла нянечка, как будто она потеряла родную мать. Когда же умерла ее мать, она не сильно горевала, следуя стоическому примеру отца. Миссис В. мало по_: мнит о своей матери и нашла только одну фотографию, на которой они были сфотографированы вместе.

После того как я выслушала жалобу матери по по­воду склонности Сары к мастурбации, я спросила ее, чем, по ее мнению, можно объяснить такое повышен­ное внимание дочери к сексуальности. Мать высказала свои опасения, что, возможно, Сара подвергалась сек­суальному насилию в школе, так как она слышала, что чрезмерная мастурбация часто является следствием сексуального насилия. Я быстро развеяла такое пред­ставление, сказав, что важно разбирать каждую ситуа­цию в отдельности, учитывая ее уникальность. Я сказа­ла ей: «Большинство детей наслаждаются своей сексу­альностью даже в очень раннем возрасте». Услышанное ее напугало, и она ответила, что уверена — ее дочь

 

1Ш1ШДЖНЛ

слишком мала, чтобы быть увлеченной этим. Я сказа­ла матери, что была бы рада оценить ситуацию.

Как уже упоминалось ранее, Сара была очень разго­ворчивой и искренней. Когда я спросила ее, знает ли она, почему мама привела ее ко мне, она ответила: «Она думает, что я очень много мастурбирую». Еще не зная о поразительном развитии Сары в плане владения языком, я спросила, что значит слово «мастурбация». «Вы знаете, это когда ты трогаешь свой клитор», — от­ветила она. Желая удостовериться, что мы понимаем друг друга, я спросила, что такое «клитор». «Ты спра­шиваешь, потому что думаешь, что я маленький ребе­нок и не знаю этого, да?» — «Просто я хотела удосто­вериться, что я знаю, в каком смысле ты используешь это слово». Она улыбнулась и, приняв позу профессо­ра, сказала: «Клитор — это женский пенис!»

После того как мы прояснили терминологию, я спросила ее, что она думает по поводу своей мастурба­ции. «Ничего. Я имею в виду, что это мое тело и она не может запретить мне», — ответила она. Я спросила ее, пыталась ли мать остановить ее, и она подтвердила, что да, она «постоянно» пытается это сделать. «Иногда мне кажется, — сказала она спокойным голосом, — что моя мать хочет забраться внутрь меня и узнать все мои мысли и чувства... Как будто бы она хочет быть мной». Когда я попросила Сару подробнее описать отноше­ния с матерью, она восприняла это негативно и со сдерживаемой злостью. Она описывала мать как навяз­чивую, контролирующую, стремящуюся управлять. Она сказала, что ее мать привыкла быть «нормальной», но сейчас это невозможно и даже странно. <<Что она гово­рит или делает, что кажется тебе странным?» - - спро-

ИГРАВ СЕМЕЙНОЙ ТЕРАПИИ

сила я. Сара ответила: «Почти все... Никто из родите­лей моих друзей не похож на нее».

Сара заявила, что она устала от разговоров о ее ма­тери и хотела вместо этого порисовать. Она хотела на­рисовать не что-то особенное, а просто каракули, раз­ной формы и цветов. В конце концов у нее получилась прекрасная картина, полная живых цветов, которые ка­зались живыми. Она сказала, что время проходит очень быстро. Сара немного нахмурилась, когда я сообщила ей, что в следующий раз мы встретимся вместе с ее ма­терью.

Когда Сара и ее мать пришли вместе, она вела себя так, как будто это был совсем другой ребенок. Осанка Сары, интонация голоса заметно изменились. Она дер­жала голову опущенной, как будто бы с неохотой при­шла на прием. Она плюхнулась на диван и сквозь зубы сказала «привет». Во время этой сессии я могла убе­диться, что отношения между матерью и дочерью очень тяжелые. Мать без конца жаловалась на нежелание Са­ры разговаривать с ней или гулять вместе. Видимо, Са­ра пряталась от матери дома, мать часто искала ее и на- ходила на чердаке, в туалете, в запасной ванной ком­нате. Сара была недовольна и грубила матери. Когда я задавала вопросы, она отвечала зло, и я была озадаче­- на столь резкой переменой поведения.

Мать также изменилась. Вместо деловой женщины, | четко выражающейся и уверенной в себе, которую я встретила на первой беседе, передо мной была беспо­койная женщина, скрыто агрессивная, которая выгля­дела беспомощной и отчаявшейся. Было очевидно, что и мать, и ребенок несчастливы в отношениях друг с другом. Ближе к концу встречи Сара смогла выразить

шш джкл

ГРА В СЕМЕННОЙ ТЕРАПИИ

 

основную проблему: «Я — не ты. Я отличный от тебя человек. Я чувствую не то, что чувствуешь ты. Мне не нравится все, что ты делаешь. Я не хочу быть такой, как ты. Я — это я. Я устала от твоих постоянных по­пыток залезть в мои мысли. Я не допущу этого. Ты не можешь стать мной!»

Когда я спросила мать Сары, что она поняла из то­го, что было сказано ее дочерью, она была поражена: «Я не понимаю, о чем она говорит. Я провожу с ней столько времени, сколько могу. Я стараюсь дать ей все, что она хочет. Я не понимаю, почему она кричит. Я бы хотела, чтобы моя мать проводила хотя бы половину того времени, которое я провожу с ней». Я взглянула на мать и на дочь: и та и другая сделали страстные за­явления, которые остались не услышанными.

«Вы обе хотите построить какие-то новые отноше­ния друг с другом, отличающиеся от нынешних. Все, что вы пытаетесь делать сейчас, только увеличивает дистанцию между вами. Миссис В. беспокоится из-за этого. Тебе, Сара, кажется, что твоя мама хочет все время залезть тебе в душу, и это также беспокоит тебя». Обе кивнули головой в ответ. Сессия к тому моменту была почти завершена, и я напомнила, что в следую­щий раз жду Сару одну.

Я еще два раза повторила такой метод работы: сов­местная сессия родитель — ребенок, следующая за оди­ночной сессией. Я была убеждена, что и мать, и дочь находятся в критическом положении и что-то необхо­димо быстро изменить. К сожалению, первая совмест­ная сессия была информативной, но непродуктивной. Мать отказалась от участия в каких бы то ни было до­машних заданиях, назвав их глупыми. Я прокомменти-

ровала это так, что, вероятно, часть ее хочет изменить­ся, а другая часть не желает этого. Она доверилась мне и сказала, что лучше уж она будет ругаться с дочерью, чем совсем никак с ней не контактировать.

Во время сессии с Сарой я рассказала ей историю, написанную Нэнси Дэвис и включенную в ее книгу «Давным-давно... Терапевтические истории для работы с детьми, перенесшими насилие» (Nancy Davis, «Once Upon a Time... Therapeutic Stories to Heal Abused Child­ren», 1990, стр. 411). Она называлась «Сиамские близ­нецы».

Давным-давно жили-были сиамские близнецы. Хотя си­амские близнецы всегда одинаковые, эти были не такие. Один из них был очень большим, а другой — очень малень­ким. Они были скреплены таким образом, что всегда долж­ны были делать все вместе. Так как один из них был боль­ше, чем другой, они всегда делали то, что хотел он. Когда больший хотел смотреть телевизор, а меньший нет, они смо­трели телевизор; когда больший близнец хотел отдохнуть и поспать, они отдыхали и спали. Больший близнец всегда мог решить, чем они будут заниматься, и всегда таскал с со­бой меньшего туда, куда хотел сходить.

Меньший близнец очень устал, оттого что никогда не делается так, как хочет он, но не знал, что ему делать, и бо­ялся сказать что-то против. Он боялся, что если он выска­жется, то больший близнец разозлится и поранит его. Даже если ему не нравилось то, что они делали, меньший молчал и ничего не говорил.

Случай этих сиамских близнецов был столь странен, что доктора со всей округи приезжали посмотреть на них, пона­блюдать за ними и сфотографировать. Однажды приехал очень известный доктор, и после того как внимательно изу­чил их, он воскликнул; «У меня есть для вас хорошие ново­сти. Я могу отделить вас друг от друга и сделать из вас двух совершенно независимых людей».

элишджил

ИГРА В СЕЧЕЙ HOflimillll

 

Больший близнец не хотел этого, потому что ему нрави­лось контролировать меньшего и принимать решения за обоих. Из-за этого он чувствовал себя сильным и могущест­венным. Меньший согласился, несмотря на то что совер­шенно не знал, что произойдет после того, как их разделят, настолько он устал от старой жизни, и сказал: «Да! Да! Раз­делите нас!»

Больший близнец продолжал настаивать на том, что они не будут разделены. После того как доктора выслушали раз­личные мнения о разделении, они устроили большое сове­щание и решили, что больший близнец не имеет права ре­шать за меньшего. Несмотря на желание большего близне­ца, доктора разделили их на двух совершенно независимых людей. Когда их отделили друг от друга, меньший близнец был очень счастлив. Он мог бегать и прыгать так быстро или медленно, как ему хотелось. Он мог делать все, что пожела­ет. Как прекрасна свобода, думал он. Но больший близнец был очень грустным и подавленным. Он был мрачным и уг­рюмым, ворчал, потому что глубоко внутри он чувствовал страх. Если бы он не мог управлять младшим близнецом, чтобы он делал? Как бы он тогда мог чувствовать себя мо­гущественным?

«Все очень просто. Больший близнец мог бы уде­лять больше внимания себе и так проводить время, чтобы ему самому было весело и хорошо, чтобы он был счастлив», — сказала Сара. Когда я спросила, чтобы он мог делать, Сара ответила: «Проводить время с други­ми большими близнецами, которых недавно отделили от своих меньших братьев». Сара прыгала по комнате, танцевала, размахивала руками и кричала. «Я свободна, я свободна, я могу летать, я могу танцевать, я могу хо­дить туда, куда хочу, я свободна».

Она спросила, сама ли я придумала историю или прочитала в книге.. Потом она мне рассказала, что ког-

да была маленькой, то поймала мать на том, что та придумывает историю, хотя делала вид, что читает кни-гу. Я ответила, что не сочинила историю, а прочла ее в книге. Она попросила дать ей эту книгу, чтобы прочи­тать историю самой и, когда закончила, попросила взять* книгу домой. По окончании сессии Сара, уходя из кабинета, улыбалась. В эту ночь, как она рассказала потом, Сара положила книгу на подушку матери и на-писала записку: «Прочитай это».

Следующая сессия началась с того, что мать стала жаловаться на то, что сказала Сара в прошлый раз. Са-ра перебила ее и спросила, прочла ли она историю. «Да, прочитала», — ответила мать, немного испуганная прямым вопросом Сары. «Что ты думаешь по этому по-воду?» — настаивала Сара. «Я думаю, что это было гру-стно», — ответила мать. Сара вскочила со стула: «Гру-стно? Грустно? Как для маленького близнеца может быть грустно быть свободным?» Мать прямо посмотре-ла на Сару и сказала: «Свобода одного из них значит ужас и страх для другого». Сара была вне себя. Она кричала: «Почему ты такая странная? Почему ты не можешь думать о них обоих, не только о большем?»

Мать внезапно изменила интонацию и спросила у

Сары: «А ты не думаешь, что меньший близнец будет

скучать по своему близнецу?» Сара к этому времени

была полностью вовлечена в разговор с матерью: «Но,

мама, только то, что их отделили друг от друга, вовсе

не значит, что они не будут друг друга видеть. Когда

меньший близнец свободен, он может видеться с боль-

шим близнецом, когда захочет». «А что если он никог-

да больше не захочет видеть большего близнеца?» —

спросила мать. «Нет, нет, нет, — настаивала Сара —

 

 

аяшндджил

HfPABCEUEflHOft ТЕРАПИИ

 

меньший близнец всегда будет связан с большим, по­тому что они семья. Даже если он куда-нибудь уедет, он может хранить память о своем брате. И к тому же он, вероятно, захочет приехать и повидаться с братом, если пройдет достаточно времени. Если они всегда вместе, как они узнают, скучают они друг по другу или нет?» Мать была тронута заявлением Сары. Мне тоже ее выступление показалось замечательным.

На следующую сессию Сара пришла одна. Она при­несла письмо, которое написала ее мать: «Дорогой ма­ленький близнец, мне кажется, я поняла, что хотела от тебя очень много и пыталась оказать на тебя давление. Я постараюсь дать тебе больше свободы в надежде на то, что ты найдешь способ вернуться ко мне». Сара бы­ла в восторге. «Она поняла это! Она наконец-то поня­ла это!» Потом она спросила, нет ли у меня еще какой-нибудь истории. Я хотела еще поговорить с ней о запи­ске и ее реакции на нее, но она просто схватила книгу с полки. История называлась «Голодный дикобраз», Сара начала громко читать ее вслух (Davis, 1990, стр. 235).

Давным-давно в глубине леса жило много разных живот­ных. Там были еноты, опоссумы, дикие кошки и медведи, скунсы и дикобразы. В конце весны, когда уже приближает­ся лето, у всех животных появляются детеныши. Природа вкладывает в животных мудрость, чтобы они заботились о своих детенышах, помогали им расти. Но один дикобраз не знал, что нужно заботиться о своих детенышах. Поэтому, когда родились детеныши, мама-дикобраз не понимала, что нужно перегрызть пуповину. По счастливой случайности иг­ла дикобраза воткнулась в мешок и проткнула его, он по­рвался, и детки смогли сами найти способ как выбраться на­ружу.

Когда мама-дикобраз была рядом со своими детьми, она не складывала свои иголки, она не понимала, что так надо, а расправляла их, как будто бы готовилась к драке с диким кабаном. Иголки дикобраза были очень острыми, и, если те­бя уколет одна из них, ты поймешь, что они действительно могут поранить. Поэтому, когда детеныши этой матери пы­тались приблизиться к ней покушать молока, они кололись об ее иголки. Когда детеныши подросли, им пришлось при­нять трудное решение: пить молоко и колоться об иголки или находиться подальше от мамы и быть голодными. Как вы могли догадаться, детеныши росли не так быстро, как они росли бы, если бы у них было достаточно молока. К то­му же у маленьких дикобразов по всему телу были ранки, потому что они постоянно натыкались на острые иголки ма­тери. Они стали уверенными в том, что все дикобразы вос­питывались так же и что быть дикобразом вообще не при­носит счастья.

Однажды_ один из маленьких дикобразиков один ушел в лес. Он устал от постоянных дан от иголок и от того, что был постоянно голодный. Он был очень зол и очень изра­нен и совсем не знал, в каком направлении ему идти. Он знал, что ему нужно найти другой способ добывания пищи, иначе он непременно умрет. Пока он шел, случайно встре­тил самку енота со своими детенышами, но она не обрати­ла на него никакого внимания, и он пошел дальше по тро­пинке. Потом на своем пути он встретил дикую кошку. У этой дикой кошки были детеныши, и она знала, что о них нужно заботиться, кормить и воспитывать. Маленький ди­кобраз был очень голоден, но он боялся дикой кошки. Он расправил свои иголки, думая, что может напугать дикую кошку, и она даст ему немного еды. Это был очень глупый поступок, но эта дикая кошка была необычной. Ее вырасти­ли и воспитали люди, а потом отослали обратно в лес. Она разговаривала на языке, который мог понимать дикобраз, и она сказала маленькому зверьку, иголки которого торчали во все стороны: «Ты никогда не получишь того, в чем нуж­даешься, или того, чего хочешь, если будешь выставлять свои иголки и пытаться уколоть тех, кто вокруг тебя».

 

 

 

МИШ ДЖИЛ

ИГРА В СЕМЕЙНОЙ ТЕРМИН

 

Маленький дикобраз не поверил этому, поэтому ощети­нился еще сильнее. Он даже пытался рычать на дикую кош­ку, но она понимала, что происходит и сказала ему: «Важ­но, чтобы ты знал, кому можно доверять. Ты никогда не по­лучишь то, что хочешь, пока твои иголки колют того, кто может помочь тебе. Тебе нужно свернуть их и довериться, тогда ты получишь столько еды, сколько захочешь».

Маленький дикобраз все еще сомневался. Он думал, что, возможно, дикая кошка ждет, пока он расслабится, чтобы напасть на него. Вскоре, тем не менее, он так проголодался и устал, что понял — больше он ждать не может. Он прижал иголки к телу и сделался беззащитным. Дикая кошка, уви­дев это, пригласила его поесть вместе с ее детенышами и выпить столько молока, сколько ему нужно. Как это было вкусно! Маленький дикобраз напился молока и ненадолго заснул. Это было так приятно, но маленький дикобраз бес­покоился. Он любил свою маму, но он знал, что ему никог­да не будет хватать молока, если он все время будет оста­ваться рядом с ней. Кроме того, что он выставлял свои игол­ки, когда был с матерью (и получал мало молока), он пони­мал, что она может поранить его.

Он и дикая кошка обсудили это и решили, что он смо­жет вернуться к ней, когда ему будет нужно, и она накормит его, даст все, что требуется. Теперь он проводил часть вре­мени с матерью, братьями и сестрами, а часть времени с ди­кой кошкой, которая понимала его. У нее он нашел пони­мание, любовь, заботу и воспитание — все то, что ему было нужно, чтобы вырасти здоровым и хорошо приспособлен­ным дикобразом. У дикой кошки он научился кое-чему осо­бенному; он узнал, что острые иголки очень нужны для за­щиты от других животных, которые хотят навредить ему, иголки полезны, когда он в опасности. Но если постоянно выставлять их наружу, то это только отдалит его от того, в чем он нуждается. Он понял, что это неправда, что на него постоянно кто-то хочет напасть, поэтому он мог знать, ког­да опасности нет и можно прижать иголки^ к телу и быть ближе к тем, кто заботится о нем.

Маленький дикобраз вырос и прожил жизнь, зная, как

обращаться со своими иголками, зная, как получить то, че­го он хочет, как найти любовь и много друзей. Другие жи­вотные часто говорили, что этот дикобраз отличался от всех других из его семьи, особенно когда он мурлыкал, как кошка.

Сара размышляла над этой историей, и я не меша­ла ей, а ждала, когда она обдумает ее. В конце концов она посмотрела на меня и сказала: «Вы знаете, с мамой я выставляю свои иголки. Временами я почти не даю ей шанса». «Я заметила, что иногда так и происходит, —-ответила я. — Как ты думаешь, почему в присутствии мамы у тебя так быстро появляются иголки?» Сара за­думалась: «Я думаю, потому что она как будто всегда что-то хочет от меня... обычно она пытается придрать­ся ко мне». Когда я спросила, чего обычно хочет мама, Сара ответила: «Большего!» Дальше она объяснила, что ее мать никогда не довольна тем, что есть, и всегда ожидает лучшего: «Как в прошлом месяце, когда мы ставили пьесу. Мне нравилась моя роль, но она хотела знать, почему я не играю главного героя. Она даже по­жаловалась учителю и сказала ей, что я больше подхо­жу, чем та девочка, которой отдали эту роль! Она не сказала ни слова о моей роли». Затем Сара чуть изме­нила тему, заявив: «Но моя мама никогда не била ме­ня или что-нибудь в этом роде, я ем столько, сколько хочу, и у меня хорошая одежда. Она нанимала на рабо­ту хороших людей, которые заботились обо мне. Одна из них была мне как вторая мама, но она умерла. Моя мама достаточно хорошая. Только когда я стала ходить в школу, она изменилась или что-то произошло, она

 

алншджид

ИГРА В ОЕЧЕЙНЛП ТЕР4ПИМ

 

старается провести со мной вместе каждую минуту и знать обо мне все. Это так утомляет меня».

— Сара, а как бы ты хотела?

— Обычно.

— Как это, обычно?

— Я просто хотела бы, чтобы она была на работе, и
я могла бы приходить домой и быть сама собой. Мно­
гие мои друзья приходят домой и находятся там одни,
пока родители не вернутся с работы. Она могла бы ос­
тавлять меня с миссис Эллиот. Она все равно там, она
готовит еду. Она не преследует меня.

— Что еще было бы иначе?

— У моей мамы были бы свои друзья — может быть,
даже мужчина. У мамы Грейс есть сейчас парень, и ее
постоянно нет дома, и Грейс говорит, что ей и маме
сейчас лучше, они вместе веселятся.

— Итак, у твоей мамы была бы своя собственная
жизнь?

— Да, может быть, хобби.

— Какое хобби?

— Когда-то она занималась парусным спортом. Ей
это так нравилось! В колледже она входила в команду
по теннису. На чердаке даже сохранилась старая ра­
кетка.

— А как насчет ваших с ней отношений? Что-ни­
будь бы изменилось в них?

— Ну... если бы она занималась чем-нибудь еще,
может быть, она была бы более счастливой и смеялась
бы иногда.

— Что ты чувствуешь, когда она смеется и выглядит
более счастливой?

— Тогда, я думаю, мы не были бы такими серьезны-

ми или злыми... если бы она только не задавала мне все время вопросы.

— Если бы она не задавала вопросы, что бы она могла делать, по-твоему?

Сара поразмышляла и сказала:

— Она могла бы рассказывать о себе. Она могла бы
рассказывать мне о папе, как она его встретила, какой
он. Я никогда ничего о нем не слышала.

— Итак, ты хотела бы, чтобы мама рассказывала те­
бе о себе, о своих мыслях, чувствах, вместо того чтобы
сосредотачиваться только на тебе.

— Да, да... что-то в этом роде.

— И ты бы хотела узнать что-нибудь о своем отце?

— Да, это так.

Сара снова открыла книгу, лежащую у нее на коле-нях, чтобы найти историю про дикобраза.

— Могу я сделать копию этой истории для мамы?

— Конечно. Есть другой вариант — ты можешь про­
читать ее маме, когда она придет сюда на следующей
неделе.

- Нет, я бы лучше дала ей прочитать. Сара взяла историю с собой и снова положила ее на подушку матери. Мать позвонила и попросила срочно встретиться до назначенного времени. Она прочитала историю, и это расстроило ее. Когда она пришла, она спросила, не я ли посоветовала Саре дать ей прочитать этот рассказ.

— Нет, миссис В., это была идея Сары, - ответила я.

— Я не знаю, что мне теперь делать, — сказала она,
сдерживая слезы: — Что она пытается мне сказать?

— Как вы думаете, что она пытается сказать вам?

 

^209

14 - 9374

ИГРАВ Ш1ЕПНЙНТШПНН

— Я думаю, что она пытается сказать мне, что я
плохая мать.

— Как вы это поняли?

— Из истории о маме-дикобразе, которая ранила
своих малышей и не знала, как позаботиться о них.

— О чем еще эта история?

— О том, что маленький дикобраз нашел кого-то
другого, кто мог воспитывать его, потому что понял,
что его мама этого сделать не может.

— И как вы это объясняете?

— Что Сара пытается найти кого-то другого, кто бу­
дет заботиться о ней.

— Миссис В., на самом деле, у истории существует
множество значений, и я не могу говорить за Сару, но,
возможно, она дала вам эту историю, потому что она
означала для нее нечто важное.

— Я не знаю, что еще она могла значить.

— Скажите, что, по-вашему, она значит и какова
была ваша реакция?

— Я осознала, что я была вовсе не совершенной ма­
терью. Еще я поняла, что в действительности я не
знаю, как быть хорошей матерью, потому что моя ма­
ма умерла, когда я была очень маленькой, и все детст­
во мне было очень одиноко.

— И вы хотели сделать так, чтобы Сара никогда не
была так одинока, как вы в детстве?

— Поэтому я взяла за правило быть дома, когда она
приходит из школы. Это нелегко, потому я должна пе­
рестроить свой график, все встречи приходится назна­
чать на утро. Это не просто. Но для меня это было са­
мое ужасное время — ждать после школы,'когда при­
дет отец, я ненавидела это.

Поэтому вы задаете ей все эти вопросы? Да, никто никогда не спрашивал меня, что я ду- по какому-либо поводу.

Если бы вы не спрашивали, это было бы знаком)го, что вы не заботитесь о ней,

— Да, абсолютно.

Я сочувствовала положению миссис В. Стараясь за-щитить своего ребенка от одиночества, которое она пе­режила сама в детстве, она прикладывала неимоверные усилия, чтобы быть с ней рядом, справляться о ней, со­провождать ее. Но, стараясь таким образом быть вни­мательной, она стала очень навязчивой, как раз в то время, когда Сара нуждалась в уединении. Мать и дочь отдалены друг от друга и разрозненны. Чем больше Са­ра хотела остаться одна, тем больше мать старалась на­ладить контакт, опасаясь, что дочь одинока. Никто из них не рассказывал другому о том, что ему на самом деле необходимо, поэтому казалось очевидным, что мать проинтерпретировала эту историю как способ Са­ры отвергнуть ее.

Я не могла нарушить доверие Сары и рассказать миссис В., что Сара в основном была сосредоточена на той части истории, где говорится о ней самой и ее не­гативных реакциях по отношению к матери.

Во время следующей совместной сессии я попроси-,ла миссис В. рассказать Саре о своей реакции на рас­сказ о дикобразе. Она рассказала, а потом сказала де­вочке, что приходила ко мне (что заставило Сару по-,вернуться и посмотреть на меня с недоверием), что ис­тория напомнила ей многое о собственной маме и о го­ре, которое она испытала, когда ее мама умерла. Она рассказала Саре, что все вещи, принадлежащие матери,

 

н-

М1ИНШИЛ

ИГРА В СЕМКПНОЛ ТЕР4ПИИ

 

были уничтожены после ее смерти, и ей никогда не разрешали в доме называть ее имя. Сара, казалось, бы­ла очарована историей матери. Миссис В. также рас­сказала о своем одиночестве в детстве и что никто не спрашивал ее о том, что она думает или чего хочет. По ходу рассказа она вставляла замечания о том, как ведет себя сейчас. Она сказала: «Вот почему, как я думаю, я задаю тебе так много вопросов, — потому что хочу удо­стовериться, что ты не чувствуешь себя так подавленно и одиноко, как я когда-то в твоем возрасте». Когда миссис В. закончила рассказ о своей столь сильной ре­акции на эту историю, я попросила рассказать Сару, почему она оставила именно эту историю на подушке у мамы. Сара пристально посмотрела на меня и вызы­вающе спросила, должна ли она говорить. Она была явно недовольна тем, что мы встречались с мамой без ее ведома.

После недолгого молчания Сара уступила и сказала спокойным голосом:

— Мама, я выбрала эту историю, потому что я все­
гда выпускаю иголки, когда нахожусь рядом с тобой.
Я так поступаю не со всеми. Я так поступаю с тобой.

Миссис В. не смогла сдержаться:

— Но почему, Сара? Ты ненавидишь меня?

— Нет, мам. Дело не в этом. Потому что ты давишь
на меня. Как будто бы хочешь проникнуть внутрь ме­
ня. Я просто хочу защитить себя, потому что ты слиш­
ком сильно давишь на меня.

— Скажешь маме, что бы ты хотела изменить в ва­
ших отношениях?

— Хорошо... я хочу, чтобы у тебя было свое дело,
например хобби, или друзья, или работа.

Ты хочешь, чтобы я что-то делала без тебя? В — Да, кое-что, тогда у тебя может быть своя жизнь. Тогда ты будешь счастлива.

— А как же ты?

— Я хочу уединения, у меня есть свои друзья, и я
хочу делать то, что делают дети моего возраста.

- Я не понимаю, как нам поможет то, что мы бу­дем проводить вместе меньше времени.

— Поэтому, мама, я хочу, чтобы ты тоже рассказы­
вала мне о себе..: как ты рассказывала о дедушке или
своей маме. Я ничего не знаю о тебе. Ты никогда не
рассказывала этого. Я хочу знать о твоей работе, о мо-

папе, каким он был, где он сейчас., — Правда? -Да-

— А ты будешь рассказывать мне о себе время от
времени?

— Да, когда будет, что рассказать.

— Другими словами, я должна позволить тебе уйти,
чтобы ты могла вернуться.

— Да, как близнецы.

— Ты не говорила мне, что я плохая мать.

— Нет, я говорила Элиан в прошлый раз какая ты
хорошая мама, только ты слишком стараешься.

— Я рада слышать это.

— Знаете, мне только что в голову пришла забавная
мысль. Вы пришли ко мне, потому что миссис В. бес­
покоилась, что ты, Сара, слишком много мастурбиру­
ешь. Что вы думаете по этому поводу сейчас.

Сара рассмеялась.

— Почему ты смеешься, Сара? — спросила я.

 

МИШ ДЖИЛ

ИГРА В СЕЧЕННОЙ ТЕРАПИИ

 

— Просто я делала это, чтобы ты перестала заходить
ко мне в комнату.

— Сара!! — громко воскликнула ее мать удивленным

голосом.

— Это сработало, не правда ли?

Мы все улыбнулись, и впервые я увидела, как мать и дочь обнимаются естественно и радостно.

Заключение

Мать и дочь были подавлены взаимоотношениями друг с другом. Внимание матери было чрезмерным, и Сара воспринимала ее вопросы как навязчивость, вме­шательство в свою личную жизнь. Сара хорошо защи­тилась от навязчивости матери, заняв враждебную по отношению к ней позицию, но чем больше она отби­валась от вопросов и забот матери, тем более непре­клонной становилась мать в своих попытках стать бли­же к дочери.

История миссис В. показала, что в детстве она бы­ла очень одинока, и ее мать умерла, когда ей было 5 лет. Миссис В. никогда не позволяли горевать о смер­ти матери, не одобряли этого. Отец миссис В. много работал, направил всю свою энергию в работу после смерти жены. Хотя отец всем обеспечивал дочь, он ни­когда не был эмоционально открыт для нее, и миссис В. испытывала потребность во внимании отца. В ре­зультате, у миссис В. было очень одинокое детство, ей не хватало общения. Отец регулярно нанимал домаш­них хозяек, но они часто менялись, так как он был очень требовательным. Сара была очень развитым для своих 10 лет ребенком, она была очень живой и разго-

ворчивой, если рядом не было матери, а в ее присутст­вии она становилась недовольной, раздражительной, замкнутой. Мать и дочь ругались друг с другом, и обе становились подавленными и отчужденными друг от друга.

Представленная в начале проблема заключалась в мастурбации Сары, хотя Сара не проявляла особого интереса к мастурбации. Когда она описывала беспо­койство матери по поводу мастурбации, она сказала, что ее мать постоянно шпионит за ней. Позднее выяс­нилось, что Сара мастурбирует для того, чтобы мать перестала нарушать ее уединение. По моему мнению, главная проблема заключалась в том, что мать слиш­ком много и постоянно следила за дочерью, а Сара ре­агировала на это враждебной установкой, поэтому я выбрала рассказ из книги Дэвис, который был предназ­начен для «родителей, сиблингов или друзей, пытаю­щихся полностью контролировать ребенка, который испытывает чувство беспомощности» (стр. 410). Это была история про сиамских близнецов. После того как

Сара выслушала историю, она идентифицировала себя с меньшим близнецом, желающим свободы. Сара не­медленно потребовала копию рассказа, которую потом положила на подушку матери. Мать поняла символизм и дала обещание, что предоставит меньшему близнецу свободу, если он пообещает вернуться. Хотя мать дала обещание, ей было трудно изменить свое поведение, так как оно было мотивировано переживаниями ее

собственного детства и ее неразрешенного горя.

Когда Сара выбрала другую историю, которую тоже

отдала матери (то есть историю про дикобраза), мать

стали одолевать чувства неадекватности и вины. Эти

ЭЛИАНАДЖНЛ

ИГРА В СЕМЕННОЙ ТЕРАПИИ

 

чувства оживили ее воспоминания о том, как она сама в детстве мечтала о заботящихся родителях, и о том, что у нее никогда не было мамы, а только папа. У этой истории было много значений различного уровня. В то время как мать сконцентрировалась на своем страхе, Сара осознала — она автоматически выпускала иголки, чтобы защититься от матери. Она поняла, что, выпус­кая наружу иголки, чтобы защитить себя, она также не допускала до себя заботу матери.

Мать поняла, что ей необходимо рассказать дочери о смерти ее матери и сопутствующем этому эмоцио­нальном удалении отца, а также о том, что отец никог­да не позволял ей плакать из-за ее смерти. Сара вни­мательно слушала «рассказ» матери, и они стали бли­же, узнав что-то новое друг о друге.

С того времени все сессии стали совместными, и мы пытались повторить то же самое — мать рассказы­вает о себе,,а Сара слушает. К тому же Сара смогла до­биться некоторых привилегий, например, поставила замок на двери в свою комнату (который, как она об­наружила, не надо запирать), одна принимала душ и проводила больше времени с друзьями. Когда Сара пе­рестала чувствовать столь сильное давление со стороны матери, она стала кое-что рассказывать и доверять ма­тери, а также определять то, что будет сохранять в тай­не. Очевидно, что количество позитивного общения между Сарой и матерью увеличилось, и это создало бо­лее безопасный контекст для разрешения конфликта.

Мать более спокойно стала относиться к тому, что Сара уходит одна куда-нибудь, начала заниматься сво­ими делами, у нее появились интересы. Она нашла па­русный спорт, не столь привлекательным, как раньше,

так как у нее появилась морская болезнь, зато обнару­жила, ч

Предыдущая123456789101112Следующая

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: