Понятие о Логосе у ап. Иоанна Богослова

Из всех евангелистов термин «Логос» (Λόγος) встречается только в трудах ап. Иоанна (Ин. 1:1 и далее; 1Ин. 1:1; Отк. 19:13). Видимо, св. Иоанн сознательно избрал этот термин, широко известный как эллинистическому, так и иудейскому миру, чтобы подчеркнуть значение Иисуса Христа как Божией Премудрости.

Представление о «слове», исходящем от Бога, было известно иудеям. Сотворение мира произошло посредством слова Божия (Быт. 1:3; «и сказал Бог»; см. Пс. 32:6,9; 46:16-19). Слово Божие выступало как носитель спасения и новой жизни (Пс. 106:20; Ис. 4:8; Иез. 37:4-5). При этом «слово» мыслилось не просто как часть речи. По пророку Исайе «слово», исходящее от Бога, обладает почти что самостоятельным существованием, так что может выйти вперед и осуществить божественный замысел (Ис. 55:10-11). Слово Божие, исходившее из уст пророков (Иер. 1:4,11; 2:1) и записанное в законе (Пс. 118:38,41,105), уже в Ветхом Завете обладает рядом функций, которые вполне можно соотнести с атрибутами Логоса у Иоанна.

В межзаветной литературе понятие о «слове» как «премудрости» получает почти одухотворенные черты (Прем. 8:22-31). Между «премудростью» из книги Премудрости Соломона и понятием о Логосе св. Иоанна можно обнаружить много общего. Премудрость была создана первой при сотворении мира: «Тогда я была при Нем художницею» (Прем. 8:30). Она — творец всех вещей, проникает во все души, ее чистота пребывает во всем, она — чистая эманация славы Всемогущего, отражение вечного света (Прем. 7:22-9:18). В книге Премудрости Соломона «премудрость» — поэтическая персонификация силы Бога, действующей в этом мире. Она может все, все обновляет и, проникая в души святых, примиряет их с Богом и пророками. Она все упорядочивает, созидает все сущее и посвящает людей в знание о Боге, неся им бессмертие.

У Иисуса, сына Сирахова, Премудрость исходит от Бога, чтобы пребывать в Израиле, делая его народом Божиим (Сир. 24:8).

Несмотря на близость значений, «премудрость» по межзаветной литературе не совсем тождествена понятию Логоса по Иоанну. Хотя «премудрость» и вышла из уст Всевышнего (Сир. 24:3) и участвовала в творении мира и человека (Прем. 9:1-2), но все же Премудрость и Логос – не совсем тождественные понятия. Прояснение смысла «Логоса» по Иоанну возможно в свете эллинистических философских идей.

Философское представление о Логосе восходит к Гераклиту (VI век до Р.Х.). Он учил, что все движется, ничто не остается прежним. Однако в мире и течении событий существует порядок, который поддерживается Логосом — вечным принципом вселенского порядка. Когда за постоянными переменами стоит Логос, мир превращается в космос, упорядоченное целое.

Логос был одним из наиболее важных понятий философии стоиков. Они использовали эту идею для обоснования разумной морали в жизни. Грекам было свойственно противопоставлять Бога и мир, и Логос обозначал для стоиков некий объединяющий принцип, разрешающий проблему дуализма. Вся вселенная воспринималась ими как единое живое существо, из конца в конец пронизанное некой изначальной силой, которую они представляли себе, как неугасимый и всепроникающий огонь или огненный пар. Не вполне понятно, какова природа этого изначального огня; разные авторы описывают ее по-разному. Это нечто вроде разреженного и пронизывающего весь мир огненного эфира, обладающего мыслительными способностями. Эта тонкая субстанция считалась имманентной во всем мире и пребывающей в людях в качестве души. Эта божественная мировая сила, содержащая внутри себя все условия и процессы, и называлась Логосом.

Божественный Логос как созидающая сила назывался logos spermatikos, дающим жизнь Логосом, или же созидательным мировым принципом. Жизненная энергия пронизывает вселенную, проявляя себя в бесчисленных spermatikoi logoi, или формирующих силах, наделяющих энергией природные и жизненные явления. Этот Логос, проникающий во все, создает во вселенной разумный порядок, а также задает правила поведения и подобающие нормы жизни для разумных людей. Разумный человек — это тот, кто живет в соответствии с природой и обнаруживает в ней всеобъемлющий закон поведения.

Филон, иудей из Александрии (ок. 20 г. до Р.Х. — 42 г. по Р.Х.), совершил замечательную попытку увязать иудейскую религию с эллинистической философией. Он сохранил иудейское отношение к Ветхому Завету как богодухновенному Слову Божию, но, истолковывая его предельно аллегорически, обнаружил в ветхозаветном писании философские понятия. Он придерживался свойственного грекам представления о Боге как трансцендентной и удаленной от мира сущности и использовал понятие Логоса, чтобы объяснить, как происходит общение между трансцендентным Богом и Его творением.

Сам Бог, по Филону, абсолютен и находится вне материальной вселенной. Он все знает, но Сам непостижим. Он вне времени и пространства, и Его природа непознаваема. Единственное имя, которым можно назвать Бога, — это чистое бытие, το ον, не обладающее атрибутами. Так как Сам Бог не может быть непосредственным творцом мира, Филон выработал понятие промежуточных сил или «идей», представляющих собой проявления божественной деятельности. Явленный, таким образом, как созидающая сила, направляющая и хранящая вселенную, Бог получает имя Логоса (Разума).

Филон не разрабатывает подробно понятия Логоса и его отношений с Богом. Логос воспринимается как внутренний универсальный замысел всех вещей в сознании Бога, и внешний замысел, объективно реализуемый в мире. Логос — это и изначальный образец мира, и та сила, которая реализует его. Это и главная из ряда сил или идей, эманаций Бога, и их совокупность. Короче говоря, Филон использует понятие Логоса с разными целями — как посредника между трансцендентным Богом и вселенной, и как имманентную силу, активно действующую в сотворении и откровении.

Несмотря на определенное сходство, идея Логоса Филона не обозначает той истины, которую выдвигает в своем учении Иоанн Богослов. В первую очередь это касается идеи о вечном бытии Логоса как личности и воплощение Логоса, его «вочеловечении». У Филона Логос иногда персонифицирован, но никогда не является личностью. У Филона понятие Логоса употребляется в интересах дуалистической космологии, в которой Бог не вступает в непосредственный контакт с творением, в то время как у Иоанна Бог во Христе нисходит внутрь творения.

Фактически надо признать, что у понятия «Логос» Иоанна нет параллелей ни в эллинистической философии, ни в иудейской ветхозаветной мысли.

Первое и самое важное значение, которое вводит евангелист, — идея о вечном существовании Логоса. Слова «в начале» выходят за рамки сотворения, ибо Логос был действующей силой сотворения по Иоанну (1:1). Это, без сомнений, сознательная отсылка к Быт. 1:1: «В начале сотворил Бог небо и землю». Но «начало» у Иоанна выходит за пределы Быт. 1:1. Слово существовало еще в вечности. Иисус так говорил о Своем вечном существовании. «Прежде нежели был Авраам, Я есмь» (Ин. 8:58). Бог представился Моисею как «Сущий» (Исх. 3:14). «Видите ныне, что это Я, Я — и нет Бога, кроме Меня» (Вт. 32:39). О вечном существовании говорит и Иисус в Своей последней молитве: «И ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира» (Ин. 17:5; см. также Ин. 6:62). Идея вечного существования Сына Божия встречается не только у евангелиста Иоанна. Ап. Павел ясно говорит об этом и в своем великом гимне о воплощении (Флп. 2:6; Кол. 1:15 и далее), и в своей ранней переписке (1Кор. 8:6; 2 Кор. 8:9). То, как Сам Иисус использует термин «Сын Человеческий», можно счесть скрытым указанием на Его вечное существование. У Иоанна Иисус лишь более открыто объявляет о том, что скрыто отражено в синоптических Евангелиях.

Иоанн также использует идею Логоса для провозглашения божественности Иисуса. Логос был у (πρὸς) Бога, и Слово было Богом (θεὸς ἦν ὁ λόγος). На греческом языке это выражение обозначает две составляющие: Слово было божеством, но Слово не было полностью идентично с Ним. Определенный артикль используется только со словом λόγος. Если бы Иоанн использовал определенный артикль и со словом θεός, он имел бы в виду, что Бог и Слово строго идентичны. Но он намекает на то, что Слово — это Бог, но Бог — больше, чем Слово.

Иоанн утверждает, что Логос был действующим лицом сотворения. Он не является первопричиной творения, но Бог сотворил мир посредством Него. То же самое богословие мы обнаруживаем и у ап. Павла: все произошло из (ἐξ) Бога через (διά) Христа (1 Кор. 8:6; см. также Кол. 1:16).

В четвертом Евангелии есть поразительное заявление о том, что «Слово стало плотию» (Ин. 1:14). Такое утверждение потрясло бы всех эллинистических философов и гностических дуалистов, отделявших Бога от этого мира. Даже Филон, выводящий из иудейской традиции идею творящего Бога, мыслит Бога в высшей степени трансцендентным. Бог сотворил первоначальный мир идей; но Логос, второе производное божество, порожденное Богом в вечности, сотворяет видимый мир. Иоанн хочет подчеркнуть, что Сам Бог в образе Слова вошел в человеческую историю не как призрак, но как живой человек во плоти. Слово, которое переводится как «пребывать» (eskindsen) или «ставить скинию», — библейская метафора, обозначающая присутствие Бога. Это утверждение предполагает, что Сам Бог сошел и присутствовал во плоти.

Еще одно значение Логоса по Иоанну заключается в том, что он пришел во плоти как откровение. Он являет людям жизнь (Ин. 1:4), свет (Ин. 1:4-5), благодать (Ин. 1:14), истину (Ин. 1:14), славу (Ин. 1:14), даже Самого Бога. «Бога не видел никто никогда; единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» (Ин. 1:18). Больше в прологе Иоанн не использует понятия Логоса, но нам понятно, что это богословие свойственно всему Евангелию.

 

Иисус как Сын Божий

Одно из наиболее характерных различий между синоптическими евангелистами и Иоанном — это роль отношений Иисуса и Бога как Сына и Отца. В синоптическом предании Иисус не часто говорит о Себе как Сыне и Боге как Отце. В Евангелии от Марка слово «Отец» звучит из уст Иисуса четырежды, у Луки — восемь или девять раз, у Матфея — около двадцати трех. В синоптических евангелиях это выражение в основном произносится Иисусом во второй половине служения и только тогда, когда Он обращается к Своим ученикам. У Иоанна же Иисус называет Бога Отцом 106 раз, причем независимо от периода служения или группы слушателей.

Слова «Мой Отец» у Иоанна звучат из уст Иисуса двадцать четыре раза, восемнадцать — у Матфея, шесть — у Марка и три — у Луки. Очевидно, что представление об Иисусе как Сыне Божием — главная христологическая идея Иоанна и он намеренно в своем Евангелии подчеркивает то, что в синоптических описано прикровенно.

Евангелие было написано Иоанном, чтобы люди поверили в Иисуса как Мессию, и не просто в Мессию как вождя Израиля, но как в Сына Божия (Ин. 20:31). Иоанн озвучивает это в своем прологе: «И мы видели славу Его, славу как единородного от Отца» (Ин. 1:14). Более того, у Иоанна Иоанн Креститель признает Иисуса Сыном Божьим еще в самом начале Его служения (Ин. 1:34; см. также 1:49), в то время как в синоптических евангелиях эта истина была осознана учениками только в середине служения (Мк. 8:29). Иоанн подчеркивает, что Иисус — единственный, уникальный Сын Бога. Другие тоже могут стать «детьми Божиими», но Иисус — уникальный Сын, отличный от других.

Это подтверждается фактом, что Сам Иисус нигде не говорит о Боге «наш Отец», т. е. не уравнивает Себя с учениками в отношениях с Богом. Напротив, Он выделяет Себя, когда говорит Марии: «Восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и [к] Богу Моему и Богу вашему» (Ин. 20:17).

Сын — особый объект божественной любви. «Ибо Отец любит Сына и показывает Ему все, что творит Сам» (Ин. 5:20). «Потому любит Меня Отец, что Я отдаю жизнь Мою, чтобы опять принять ее» (Ин. 10:17). Вся миссия Иисуса проходит под знаком любви Отца. Иисус, в Свою очередь, делится любовью с учениками (Ин. 15:9). Он послан Богом, поэтому Его деяния божественны — это деяния Самого Бога. Когда Иисус говорил: «Отец Мой доныне делает, и Я делаю» (Ин. 5:17), иудеи понимали, что Он претендует на равенство с Богом (Ин. 5:18). Иисус добавляет: «Что творит Он [Отец], то и Сын творит также» (Ин. 5:19). Дела Иисуса исходят от Отца (Ин. 10:32).

Не только поступки Иисуса божественны, Его слова — слова Бога. Иисус объявляет миру то, что слышал от Отца (Ин. 8:26). Он говорит только то, чему Отец научил Его (Ин. 8:28). Истина, которую Он изрекает, исходит от Бога (Ин. 8:40). Слова Иисуса — не Его собственные, но слова Отца, пославшего Его (Ин. 14:24).

Как Сын, Иисус претендует на обладание исключительным знанием об Отце. Никто не видел Отца, кроме Него, Который от Бога; Он видел Отца (Ин. 6:47). Как Отец знает Сына, так и Сын знает Отца (Ин. 10:15). Здесь, как и в Мф. 11:27, знание Сына об Отце — то самое непосредственное знание, каким обладает и Отец в отношении Сына.

Знание Сына об Отце противопоставляется невежеству всех остальных (Ин. 17:25). Так как Отец любит Сына и послал Его в мир исполнить божественную волю, Сыну дана власть над всем (Ин. 3:35). Следовательно, Сын Иисус требует от человечества такого же почитания, что и Бог (Ин. 5:23). Иисус имеет на это право, потому что Он и Отец — одно (Ин. 10:30). Это единство — не просто единство замысла и намерений. Некоторым образом, непонятным для людей, Отец пребывает в Сыне и Сын - в Отце (Ин. 10:38, см. также Ин. 14:10-11).

Как Сын Божий, Иисус — не просто избранный и посвященный. Он обладает божественной природой. Иоанн указывает на эту божественность в первой же фразе: «Слово было Бог» (Ин. 1:1), а потом снова называет Иисуса Единородным Сыном, сущим в недре Отчем (Ин. 1:18).

Иисус знает это Сам без свидетельств во стороны людей. И это проявляется как в Его высказываниях о единстве с Отцом, так и в Его фразах из серии «Я есмь»: «Я есмь хлеб жизни» (Ин. 6:35,48); «Я свет миру» (Ин. 8:12); «Я дверь овцам» (Ин. 10:7); «Я есмь пастырь добрый» (Ин. 10:11); «Я есмь воскресение и жизнь» (Ин. 11:25); «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин. 14:6); «Я есмь истинная виноградная Лоза» (Ин. 15:1). Кроме того, есть еще несколько мест, где Иисус говорит о Себе более кратко: «Это Я» (ἐγώ εἰμι; см.: Ин. 4:26; 6:20; 8:24,28,58; 13:19; 18:5,6,8). Последнее выражение практически невозможно перевести дословно. В большинстве случаев эти слова при переводе просто не имеют смысла. Например, в Ин. 8:58 сказано: «Прежде нежели был Авраам, Я есмь». В исходном греческом тексте эти слова звучат так: «Прежде нежели был рожден (γενέσθαι) Авраам, Я есмь (ἐγώ εἰμι)». Источник высказываний типа «Я есмь», в особенности используемых без предиката, следует искать не в эллинистическом мире, но в Ветхом Завете. Бог представляется Моисею: «Я есмь Сущий» (Исх. 3:14), а Исаия знает Бога под именем «Я» (Ис. 41:4; 43:10; 46:4 и т.д.).

Иудеи собрали камни, чтобы кинуть в Иисуса, потому что такое заявление звучало как богохульство, Он претендовал на Свое равенство с Богом (Ин. 5:18). По сути дела, Он объявлял Себя Богом (Ин. 10:33). В повествовании Иоанна это находит свое полное выражение в признании Фомы после воскресения: «Господь мой и Бог мой!» (Ин. 20:28). И Иисус никак не опровергал их обвинений.

Отождествление, однако, не является полным, ибо Иисус постоянно указывает на различия между Собой и Отцом. Сын был послан Отцом. Он повинуется повелениям Отца (Ин. 15:10) и ничего не может сделать по собственному желанию (Ин. 5:19-20). Его слова — это слова Отца (Ин. 14:10,24; 17:8). Отец более велик, чем Сын (Ин. 14:28).

 

Предыдущая15161718192021222324252627282930Следующая

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: