Согласование Евангелий в православной библеистике
Дореволюционные православные библеисты в основном лишь воспроизводили сведения из церковного Предания о происхождении Евангелий, иногда пытаясь переформулировать позицию св. отцов в терминах современной им научно-критической библеистики. Напр., А. В. Иванов в «Руководстве к изучению Писания Нового Завета» (1886) замечал: «Держась... Предания, мы должны будем признать, что как Марк не сокращал только Матфея, но самостоятельно излагал то же, что есть у Матфея и частью у Луки; так и Лука не пользовался только текстом Матфея и Марка... а равно все три Евангелиста не пользовались каким-нибудь первоначальным письменным источником, потому что о таком первоевангелии никто из древних учителей Церкви никогда не упоминал — и если бы оно было, то потеря его была бы необъяснима. И потому правильнее предположить, что все три (а впоследствии и четвертый) Евангелиста излагали жизнь и учение Иисуса Христа так, как они сами видели и слышали или как узнали от непосредственных очевидцев и служителей Слова, то есть все пользовались устным Первоевангелием»[137]. Н.Н. Глубоковский последовательно критиковал позиции теории об устном и письменном Первоевангелиях и других источниках синоптической традиции. По его мнению, «наши первые Евангелия следует изучать только из них самих, что мыслимо только в том случае, если они взаимно пользовались друг другом»[138]. Первоначально наиболее научной ему представлялась теория приоритета Евангелия от Марка. Но в ходе исследований пришел к традиционному решению: Матфей писал первым, Евангелие от Матфея использовал Марк, а Лука знал тексты обоих. Трагические события XX в. (революция, гражданская война и репрессии) прервали формирование научной школы в России. Дальнейшее изучение синоптической проблемы в рамках правосл. библеистики было связано с деятельностью в эмиграции еп. Кассиана (Безобразова). В работе «Христос и первое христианское поколение», касаясь вопроса об отношениях евангелистов-синоптиков, он высказал мнение, что Матфей и Марк прямо не зависят друг от друга с литературной точки зрения, тогда как Лука пользовался текстами обоих[139]. В сочинении «Церковное предание и новозаветная наука» (1937) еп. Кассиан обосновывал такое решение синоптической проблемы тем, что евангелист Матфей как непосредственный свидетель евангельских событий не мог использовать труд ученика апостолов - Марка. Однако, еп. Кассиан приводит ряд аргументов в пользу существования прото-Марка[140]. Евангелисты Матфей и Марк пользовались этим источником и редактировали его независимо друг от друга, причем Матфей добавил к нему свой особый материал, а Марк — 4 перикопы, которых нет в Евангелиях от Матфея и от Луки. Евангелие от Луки, по его мнению, построено на основе Евангелий от Матфея и от Марка с добавлением особого материала.
Во 2-й пол. XX в. ряд православных экзегетов приняли гипотезу 2-х источников, воспроизводя аргументы западных авторов (прот. А.Мень, прот. А.Сорокин). Самым последовательным защитником этой гипотезы в ее современным варианте является греч. ученый П. Василиадис.
Оригинальное решение синоптической проблемы, позволяющее до некоторой степени подтвердить древнее церковное Предание с помощью методов историко-филологической критики канонических Евангелий, было предложено прот. Леонидом Грилихесом. Свои положения, обоснованные многочисленными примерами, он сформулировал в работе «Археология текста: Сравнительный анализ Евангелий от Матфея и Марка в свете семитской реконструкции» и в ряде последующих статей.
Проведя детальный сравнительный анализ Евангелий от Матфея и от Марка, Грилихес пришел к выводу, что в основе греч. Евангелия от Матфея лежит источник, переведенный с евр. языка, тогда как Евангелие от Марка представляет собой арамеоязычную проповедь ап. Петра, переведенную впоследствии на греч. язык Марком. Например:
Подобных примеров очень много (употребление предлогов, наречий, глагольных форм и т.д.).
Уже то, что в качестве исходного языка рассматривается не один семитский язык, а два (евр. и арам.), употреблявшиеся в Палестине в I в., придает работе Грлилихеса принципиальную новизну. Весомыми представляются аргументы, основанные на анализе разных аспектов языка Евангелий — использование артиклей, вводных слов, вопросительных местоимений, предлогов с глаголами в значении «говорить», глагольных форм и конструкций (в «Археологии текста» рассматривается более 70 примеров грамматических расхождений), поскольку их употребление не столько зависит от сознательного выбора писавшего сколько от особенностей языка на котором тогда общались. В Евангелии от Марка выявлены пояснения, которые имело смысл делать только для христиан из язычников, не бывшими живыми очевидцами Слова.
Например[141]:
Это, видимо, свидетельствует о более позднем происхождении Евангелия от Марка, поскольку христианская проповедь изначально была ориентирована на христиан из евреев (что и отражено в Евангелии от Матфея). Об этом же говорит и меньший интерес к полемике с фарисеями и саддукеями в Евангелии от Марка, поскольку на определенном этапе она потеряла актуальность. Например, у Марка можно заметить следующие типы правок еврейского текста Матфея:
По стилю, технике перевода и редакторской работе Евангелие от Марка также выглядит вторичным. Это видно и по ряду признаков близким к таргумам, прежде всего по общей направленности на обогащение текста дополнительными подробностями и толкованиями.
Теория протоиерей Леонид Грилихеса совмещает церковное Предание и теорию множественных редакций: признается 2 редакции Евангелия от Матфея: 1) еврейский протоисточник, объем которого не превышал Евангелие от Марка (литургические чтения Иерусалимской Церкви), составлен в 40е гг., 2) перевод, выполненный в Антиохии: Петр читал на еврейском прото-Мф., переводил на арамейский, а Марк «на ходу» переводил и записывал на греческом (в 50х); 3) по приезду в Рим, Марк формирует Евангелие, которое одобрил Петр для Римской Церкви, а в это время в Иерусалиме формируется окончательная версия Мф, которая дополняется самостоятельными сборниками и устными преданиями, связанными так или иначе с мотивом исполнения пророчеств в Иерусалимской общине (60-е гг.). К слабым сторонам гипотезы относится то, что часть выводов (напр., об объеме евр. текста Евангелия от Матфея) основана на гипотетических допущениях и аргументах, внешних по отношению к тексту, что снижает их убедительность. В работе совсем на рассматривается Евангелие от Луки.
Итак, в отношении синоптической проблемы современной наукой окончательный ответ еще не найден. Современных библеистов не удовлетволяет примирительный подход блаженного Августина, который порой уходит от проблемы, а не решает ее. С другой стороны, поиск гипотетического источника Q и других документов, которые якобы легли в основу Евангелий, выглядят как некий искуственный конструкт и не устраивает традиционных экзегетов, которые видят в подобных поисках подрыв веры в богодухновенность Евангелий. Поэтому, с уверенностью мы можем констатировать лишь тот факт, что евангелисты Матфей, Марк и Лука написали три поразительно похожие друг на друга книги, в которых содержится много общих мест и сходный порядок изложения событий. Вместе с тем в этом сходстве видно не тождество трёх картин, а единство трёх принципов свидетельствования о спасении рода человеческого, единство Личности, которая описыватся каждым их благовестников по-разному. Для более широкого понимания того, какие места общие и в чем различия между Евангелиями следует обратиться к вопросу об авторстве, адресатах, композиции текста и богословских воззрений каждого из евангелистов в отдельности.
Воспользуйтесь поиском по сайту: ©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...
|