Чудеса , законы природы и квантовая теория

Аннотация к разделу

В этом разделе мы исследуем форму Божьей деятельности и один из предметов изучения философии религии – категорию «чуда». Однако мы не станем доказывать сам факт существования чудес. С распространением понятия механической вселенной в XVII в. наметились существенные изменения в спорах относительно вопроса чудес. В этом разделе мы стремились показать, почему споры о категории чуда в детерминистической системе Вселенной имеют, в научном смысле, большое значение для современной науки и особенно для квантовой теории. Кроме того, одной из наших задач стала попытка выяснить, нарушает ли чудо законы природы с точки зрения различных философских методов. Мы постараемся объяснить различные методы исследования категории чудес и причины их появления, а также сформировать собственную точку зрения по этому вопросу.

Вот лишь некоторые вопросы, на которые мы постараемся ответить в этом разделе. Почему развитие философии механики стало решающим для категории чуда? Каковы возражения Дэвида Юма по поводу вопроса чуда и соответствует ли это общей философии? Имеется ли положительный смысл в нарушении законов природы чудесами? Каковы новые подходы к исследованию онтологического статуса законов природы и в чем их значимость с точки зрения исследуемого нами вопроса? Предполагается ли воплощение чудес в подходе «первоначального вмешательства»? В чем связь квантовой теории и вопроса чуда? Мог ли Бог создать чудеса, не нарушая законы, по которым живет Вселенная? Какое из понятий с точки зрения теологии предпочтительнее: чудеса, нарушающие законы природы, или чудеса, не нарушающие эти законы? Почему данный вопрос мы рассматриваем с позиций агностицизма?

Проблема чуда и Дэвид Юм

Актуальный в области философии и теологии вопрос чуда очень часто становится предметом споров и дискуссий. Словарное толкование понятия «чудо» связано с избавлением человека от бессилия. В нашем понимании оно является воплощенным свидетельством истинности бытия пророков: в качестве доказательства собственной правдивости пророк совершает сверхъестественные действия, бросая вызов неверующим, и «бессилие» покидает их[233]. В исламе «чудо» является инструментом пророков, посланным Богом знаком или свидетельством. С другой стороны, вера в чудо также является теологической необходимостью в христианстве и иудаизме. В Ветхом Завете и Новом Завете, как и в Коране, существует большое количество свидетельств чуда. Слово «чудо» на английском звучит как «miracle» (от латинского miraculum) и означает Божье вмешательство[234]. Если этимологическое значение слова «miracle» связано со значением «избавление от бессилия», то оно является противоположным используемому нами понятию чуда. В неисламских религиях к чуду относятся чрезвычайные события, произошедшие в связи с присутствием религиозных или харизматических личностей[235]. И хотя в наши дни мы активно используем это понятие в связи с неожиданными нами ситуациями (например, сдача сложного экзамена), оно связано исключительно с Божьей деятельностью[236]. С другой стороны, для того чтобы описать давно известные события как результат Божьей деятельности, мы также используем понятие «чудо». Например, мы говорим «чудо», когда видим, как распускается прекрасный цветок или восходит Солнце. Однако исследуемая нами философская категория чуда связана с созданными Богом «сверхъестественными событиями». В таком случае мы можем дифференцировать два используемых в этой книге понятия чуда следующим образом:

1. Чудо как результат Божьей деятельности.

2. Чудо как сверхъестественное событие.

Попытка показать упомянутое во втором пункте «сверхъестественное» и его описание в качестве «нарушения законов природы» является одним из важных вопросов, связанных с категорией чуда. Описание чудес как событий, нарушающих законы природы, в истории философии ассоциируют с именем Дэвида Юма. Юм использует описание законов природы для того, чтобы опровергнуть суждения, связанные с формированием чудес. Согласно аргументам Юма, действие законов природы противоречит очевидным доказательствам чудес, т. е. исторические свидетельства нарушения этих законов нельзя считать их абсолютным доказательством[237]. Юм утверждал, что нельзя полагаться на свидетельства чудес, да и попросту верить в их существование. Эти идеи противоречили его собственному критическому отношению к причинности[238]. Так, он считал, что связь между причиной и следствием не является обязательной и что все зависит от человеческой психологии и субъективного мнения[239]. Давайте обратимся к опыту, который часто ассоциируют с данной темой. Так, после столкновения двух биллиардных шаров мы увидим, что они будут двигаться в разных направлениях. При повторении и постоянном наблюдении данного процесса, мы вновь увидим столкновение и движение шаров в противоположные стороны. Юм считает, что процессы столкновения и разделения носят обязательный характер. Но, по мнению Юма, природные явления не могут носить обязательный характер. Все зависит от непрерывного наблюдения явлений «А» и «Б». То есть обязательный характер событий связан лишь с работой разума[240].

Если причинно-следственная связь не является обязательной, то как мы можем описывать чудеса, противоречащие законам природы, а потом отрицать их? Если причинно-следственная связь не является обязательной, то тогда без объяснения существования законов природы станет бессмысленным понятие «нарушения законов природы». Так, Газали, чтобы доказать возможность появления чудес, отрицал наличие обязательной связи между причиной и следствием. Газали утверждал, что между такими понятиями, как пить воду и погружаться в нее, есть и насытиться, лекарство и выздоровление, прикосновение к огню и возгорание хлопка, не существует обязательных связей. Утверждения о наличии связей между этими понятиями возникают из-за привычек человека[241]. Газали поддерживал идею о том, что следствия причины возникают в результате Божьей деятельности. В таком случае, например, мы поймем, что не сможем разжечь (невозможность получения обязательного результата) огонь (причина). Описанный в Коране случай, когда пророк Ибрахим[242] не смог разжечь огонь, помогает нам понять «чудо» в этом смысле[243].

Николя Мальбранш также выступил против обязательной связи между причиной и следствием. Его идеи по этому вопросу оказали сильное влияние на Юма[244]. Мальбранш также поддерживал идею о том, что Бог создал связь между причиной и следствием[245]. Однако Юм, не веривший в наличие связи между причиной и следствием, выступал против философов, которые придерживались подхода окказионализма, утверждающего, что Бог создал подобного рода связь и что это определяет его собственную Силу. Юм выступил с критикой причинно-следственной связи от имени агностической философии. Эйнштейн говорил, что если мы примем точку зрения Юма, то нам нужно будет отказаться от собственных мыслей[246]. Метод Юма, который является важным пунктом в теме нашего исследования, не признает никакого существования законов природы. В таком случае рассуждать о чудесах, нарушающих законы природы, смысла нет. Джон Хедли Брук старался доказать тот факт, что представления Юма о чудесах являются крайне неправдоподобными. Он говорил, что достаточно принять всего лишь один аргумент из опыта прошлого[247]. Таким образом, если рассмотреть всю философию Юма, в особенности его критику причинно-следственной связи, то можно сказать, что речь идет не об отрицании существования чудес. Кроме того, считаем важным ответить, что в философии Юма не хватает создания причинно-следственных связей в отношении вопроса чудес.

Некоторые считают, что отрицание существования чудес является бесперспективным занятием. Таким образом, отрицание чудес приводит к формированию идеи о том, что в природе существует лишь однотипный опыт. Если принять существование этого однотипного опыта, то доказательства существования чудес автоматически становятся неправдоподобными. То есть отрицание существования доказательств чуда говорит о невозможности существования самого чуда[248]. При некоторых условиях, например, при наличии достаточного количества достоверных свидетельств, подход Юма также может быть весьма полезен[249]. С одной стороны, заявления Юма относительно существования чудес, критики явлений природы и утверждений о недоверии человеческим свидетельствам были неоднократно поставлены под сомнение, однако достаточно часто использовались философами прошлого века, среди которых, например, был Энтони Флю[250].

Размышления теистов и атеистов о возможности существования или отсутствия чудес является немаловажной частью нашего исследования. Так как мы верим в существование чудес, вопрос о рациональных причинах должен рассматриваться с позиций эпистемологии[251]. По поводу данного вопроса высказывались следующие возражения. Во-первых, по мнению Юма, мы не можем доверять человеческим доказательствам о порядке функционирования природы. Во-вторых, возражение по поводу нарушения чудесами природных законов. При этом, говоря о положительном смысле такого нарушения, можно утверждать, что мы неверно понимаем сами законы природы. И в-третьих, возражение, связанное с рассмотрением чудес как сверхъестественных событий, которые являются аномальными явлениями, а значит, не имеют отношения к Божьей деятельности[252].

Мы можем прокомментировать данные противоречия следующим образом: нельзя согласиться с возражением Юма по поводу отсутствия доказательств. Ведь могут существовать и «косвенные доказательства»: так, при убийстве человека расследуют не только само убийство, но и в качестве свидетельств привлекают такие факты, как отпечатки пальцев убийцы и конфликты, происходившие непосредственно перед убийством[253]. Например, в священных текстах нет доказательств предполагаемого исчезновения древних племен, а информацию о существовании этих племен в данном регионе мы получаем посредством археологических раскопок (это, скорее, косвенные доказательства) и сопоставляем ее с информацией в священных текстах. То есть мы считаем данную информацию подтверждением правдивости священных текстов[254]. Возражение о том, что «мы не знаем или обладаем ошибочными знаниями о законах природы», противоречит утверждению о не нарушающих законы природы чудесах. То есть мнение Юма также может вызвать сомнение. Таким образом, можно сказать, что связанный с функционированием природы наш прошлый опыт, не дает нам полных знаний о природных законах, а это является веской причиной для отрицания свидетельств чудес.

Кроме того, необходимо отметить, что последователи любой из монотеистических религий не считают всякое аномальное явление чудом. Опираясь на Божье откровение или традицию, вера в деятельность Бога обретает форму «Божьей модели поведения». И нам необходимо обращать пристальное внимание на эту «форму поведения». Например, садовник просто так не назовет «чудом» факт превращения за считанные часы семян, помещенных в землю, в спелые фрукты. Так как он не свяжет данный сверхъестественный феномен с «формой Божьего поведения»[255]. Однако факт перехода пророка Моисея через море по его дну, несомненно, определяется в качестве «чуда»[256]. Это все показывает разницу между понятиями «Божьей формы поведения», чуда и сверхъестественных феноменов. Религиозно-историческая среда, в которой и зародилось понятие чуда, и придала этому понятию особую важность[257]. Необходимо понимать разницу между понятием «Божья форма поведения» и чудесами, которые не возникают вследствие сверхъестественных феноменов (аномалия) в определенном месте и определенное время по нашему желанию.