Я не могу снова вернуться домой 6 глава

Все же ее дни в пустыне заканчивались. И хотя впере­ди были еще сражения, она была уже на грани прорыва та­кой силы, что даже Кэтрин, со всеми ее мечтами и видения­ми, не могла себе представить. Подобно Моисею в пустыне, который пас овец и козлов с выжженными зноем пустыни гордыней и эгоизмом, так и Кэтрин шла к своему кусту, ко­торый вот-вот должен был загореться. И уже почти при­шло то время, когда ей надлежало услышать голос Бога из чудесного огня, дающий ей новые инструкции для следую­щей фазы ее жизни.

Это случилось во Франклине, в штате Пенсильвания, в городе с 10 000 жителей, на северо-западе штата, между Питтсбургом и Эри. Был февральский день с трескучим мо­розом и снежными шквалами, выметающими улицы города, когда Кэтрин вышла из автобуса и направилась к телефон­ной будке, чтобы позвонить Мэтью Дж. Мэлони. Мэлони, который владел «Скинией Евангелия», был под впечатлением проповедей Кэтрин, когда она посетила Франклин раньше с двухнедельной серией собраний в знаменитом здании, где евангелист Билли Санди обрел свою славу. Он руководил советом попечителей в «Скинии» и пригласил ее вернуться во Франклин для проведения еще одной серии собраний в низком, приземистом здании, расположенном на углу улиц Оттер и Двенадцатой, вблизи центра города.

Но почему Кэтрин снова вернулась во Франклин, оста­лось еще одной тайной, которые во множестве окружали ее жизненный путь. Возможно, это случилось потому, что Франклин был одним из тех немногих мест, где она пропо­ведовала и где никто не поднимал вопроса о ее замуже­стве. Возможно, что просто городок был так удален, что его жители едва ли смогли бы вообще что-то раскопать об этом деле. Или, возможно, просто Бог прямо указал ей вернуться. Наверное, никто не знает об этом. Но, так или иначе, в начале 1946 года, спустя почти два года после того, как она распрощалась с Волтрипом, она вышла из автобуса во Франклине, чтобы начать новую главу своей жизни.

Дела шли хорошо. Старая «Скиния» была рассчитана на 1500 посадочных мест, и она была заполнена с первого же собрания. Вдохновленная таким приемом, Кэтрин нача­ла расширять деятельность. Радио было естественным средством.

Весной 1946 года, в красивом черном платье, в длинных лайковых перчатках и в шляпке от Карнеги Хэтти, Кэтрин вошла в офис одной местной радиостанции в пригороде Ойл-Сити. Она сказала секретарше, что хотела бы видеть директора программ, Фрэнка Шаффера. Ее провели в его крохотный офис, и она сообщила ему вежливо, но решитель­но, что пришла, чтобы купить эфирное время. Как говорила Кларенс Пелаги из местной газеты «Деррик», Шаффер имел раздражающую привычку, которая испытывала терпе­ние его посетителей. Медленно и тщательно он доставал свою трубку, насыпал в нее табак, уплотнял его и потихонь­ку потягивал, пока она не разгоралась. Производя все эти манипуляции, он пребывал в полном молчании, игнорируя посетителя, пришедшего в офис, и сосредотачивая все свое внимание на трубке.

Кэтрин стояла у его стола, смотрела на безучастного ра­ботника радио, выдержав это испытание в течение доволь­но долгого времени, а затем сказала: «Молодой человек, вы собираетесь продавать мне время или нет? У меня нет на­строения заниматься ерундой, И не испытывайте мое тер­пение, это добром не кончится».

Шаффер был удивлен. Он не привык, чтобы люди так с ним говорили, особенно женщины, и к тому же женщины, же­лающие купить время для религиозных программ. Большин­ство из них были так запуганы, что или уходили ни с чем, или соглашались купить время в какой-то Богом забытый час дня. Шаффер положил свою трубку в пепельницу, вытащил листок с расценками на время и приступил к работе.

Сотрудники радиостанции наблюдали эту перемену с нескрываемым наслаждением. Хотя они не могли слышать разговора, поскольку все происходило в аппаратной комнате, они видели их через стеклянные окошки и сразу поняли, что Шаффер встретил достойного противника.

Кэтрин задала несколько обычных вопросов о мощнос­ти передатчика, о той территории, которая покрывается ве­щанием, и о числе слушателей. Она настаивала на опреде­ленном времени каждое утро, и она получила его. Она ушла, так и не спросив о плате. Если Бог сказал ей начать вещание и дал ей это время, то она предоставляла Ему все заботы о плате. По этой схеме она действовала до конца своей жизни.

Кэтрин начала совершать ежедневные поездки от Франклина до Ойл-Сити — 8 миль в один конец. Радио­станция находилась на 3-м этаже «Вич-Билдинг». Перед выходом в эфир она обычно болтала с Руфью Литл, секре­таршей и бухгалтером, а также с другими сотрудниками. Но она тщательно скрывала свое прошлое.

Кэтрин особенно нравился Тед Финнеси из Рузвилля, который объявлял ее программы. Ей было приятно, как он представлял ее: «А вот та молодая женщина, которую вы все ждали». Она просила, чтобы на радиостанции всегда держали записи выступления Финнеси под рукой, и когда не будет возможности представить ее, чтобы использовали записи, а не другого ведущего. Финнеси, который был като­ликом, всегда осенял себя крестным знамением, когда пред­ставлял Кэтрин. Но его серьезность кончалась на этом, и часто во время передачи он стоял по другую сторону стек­лянной перегородки, подражая Кэтрин, игриво передразни­вая ее жесты и выражение лица, пытаясь имитировать ее смех. Кэтрин нравилось это, и другие сотрудники иногда корчились от смеха за звуконепроницаемой перегородкой, наблюдая за Финнеси и Кэтрин, которые поддразнивали друг друга через стекло.

Выступления Кэтрин, впрочем, вызывали проблемы на станции. Единственный подходящий микрофон был на­стольного типа. Временами Кэтрин так возбуждалась во время передачи, что наклонялась очень близко к микрофо­ну, и казалось, что она кусает его. Это заставляло инже­нера производить неистовые действия в попытках отрегу­лировать уровень звука. Проблема была решена путем привинчивания микрофона к противоположной стороне стола. Позднее станция закупила микрофоны на «журав­ле» специально для экспансивной проповедницы из Франклина.

К середине лета слава Кэтрин возросла, и она задей­ствовала также радиостанцию в Питтсбурге, в дополнение к программам, ведущимся из Ойл-Сити. Впрочем, эта слава вызывала и проблемы. Многие люди хотели пообщаться с ней лично, и, не будучи в состоянии сделать это на собрани­ях в «Скинии», они приходили на радиостанцию. Они си­дели в холле и наблюдали за Кэтрин через большое стек­лянное окно. Скоро весь холл был так набит людьми, что сотрудники станции не могли выполнять свою работу. Ког­да некоторые начали реагировать на радиопроповеди слиш­ком эмоционально и даже истерически, крича Богу о своих грехах или плача, чувствуя обличение, работникам радио пришлось выпроводить всех посетителей из студии.

Другой проблемой стала лавина корреспонденции. Письма приходили на станцию мешками. Финнеси, которо­му нравилось дразнить «Катю» относительно ее хорошень­ких ножек, говоря, что ей следовало бы выступать на сцене, а не стоять за кафедрой, часто рылся в письмах, во многих из которых были деньги. Обнаружив конверт с мелочью, ко­торая звенела внутри, он отбрасывал его, спрашивая Кэтрин: «Тебе ведь не нужна эта жалкая мелочь, не правда ли?»

Когда Кэтрин однажды сказала в эфире, что она толь­ко что порвала свои последние нейлоновые чулки (а ней­лон было очень трудно купить после войны), станция была завалена пакетами с нейлоновыми чулками от благодарных слушателей. Подобное же произошло, когда она однажды обмолвилась, что потеряла свой зонтик. Персонал радио­станции был рад, когда она наконец перебралась в Питтс­бург, так что они смогли вернуться к нормальной работе. Но все они понимали, что уже никогда у них не будет такой эффектной программы, как программа Кэтрин Кульман.

Впрочем, перед тем, как перебраться на юг, в большой город, ей предстояло еще преодолеть некоторые препятствия во Франклине и пережить чудеса. Несколько раз Кэтрин проповедовала об исцелении. И что-то происходило. Она всегда заканчивала богослужения призывами к покаянию, приглашая людей «родиться заново». Неизменно вокруг алтаря образовывалась толпа молящихся на коленях людей, они также молились на сцене и в проходах. И результаты были почти такими же, когда она открыла «очередь на ис­целение». Заимствуя идеи популярных «целителей верой», которые разъезжали по всей стране, она обычно просила всех больных выйти вперед, после чего она возлагала на них руки и просила Бога исцелить их. Результаты не были впечатляющими, но они были. Несколько человек исцели­лись. И никто не был удивлен и даже смущен больше, чем сама Кэтрин. Она была настроена узнать больше об этом физическом проявлении Бога.

«В своем сердце я знала, что это было исцеление, — говорила она. — Я слышала свидетельства от тех, кто был исцелен. Это было настоящее, это было подлинное, но в чем же был ключ?»

Была ли это вера? Если так, то, что такое вера? Было ли это тем, что можно произвести, выработать в себе? Было ли это чем-то таким, что можно получить через собственные добродетели или хорошее моральное поведение? Можно ли было добыть это в обмен на служение Богу или приобрести это посредством благотворительной деятельности? И в ком обитает вера? В том, кто болен? Или в том, кто ведет исцели- тельное собрание? Или же в толпе, которая окружает боль­ного? Или во всех них одновременно? Наверняка это не происходило по произволу судьбы. Если Иисус исцелял всех, кого приводили к Нему, как говорит Библия, и если Он велел своим ученикам делать еще более великие дела, чем Он Сам делал, то почему тогда было не так много исцелений?

Когда Кэтрин увидела объявление, гласившее, что «ис­целяющий евангелист» проводит палаточные собрания в Эри, она решила пойти туда. Хотя у Кэтрин были сомнения относительно сенсационности, которая обычно сопровожда­ла подобные собрания, она знала, что не успокоится, пока не посетит подобное богослужение. Возможно, вполне возмож­но, что они нашли секрет, как высвободить Божью силу ис­целения для больных и умирающих.

Это был тяжелый урок для Кэтрин. Один из самых тя­желых в ее жизни. Она ехала в Эри одна, намереваясь ос­таться инкогнито. Гигантская палатка была разбита на южной окраине города. Когда она въехала в парковочную зону, она увидела таблички с объявлениями: «Чудесное пробуждение. Зрение для слепых! Слух для глухих! Сила для обретения богатства!»

Заняв место в заднем ряду, она стала ждать. Едва евангелист вышел на помост, он стал подобен снаряду, выпу­щенному из пушки. В один миг он вскарабкался на длин­ную скамью позади кафедры и стал по ней ходить. А за­тем он по-лягушачьи перепрыгнул через саму кафедру. Аудитория пришла в неистовство, крича, визжа, почти что выходя из-под контроля. Кэтрин позднее описывала это как «ночной кошмар, ставший реальностью».

Во время богослужения он устроил аукцион по продаже кусков своей старой палатки, обещая, что тем, кто предложит наибольшую сумму, эти куски принесут здоровье и процвета­ние, если они будут носить их под одеждой на теле или класть на ночь под подушку. Когда же напряжение на собрании возросло, проповедник начал визжать, говоря, что он чувству­ет, как «волшебная сила сошла на него», сила, в которой он узнает «помазание Святого Духа», позволяющее ему возла­гать руки на больных, дабы они исцелились. Люди столпи­лись в проходах, раскачиваясь взад и вперед. Когда же собра­ние достигло пика неистовства, выстроилась очередь на исцеление. Эта очередь показала, что собрание на самом деле не было стихийным, ибо каждый, кто хотел состоять в ней,

должен был предварительно получить свой номер у входа. Таким образом Кэтрин отметила для себя с унынием, что люди должны были ждать иногда по нескольку дней, пока подойдет их номер. И кроме того, как мог евангелист помо­литься индивидуально с каждым из многих страждущих все­го за один вечер?

Люди вставали друг за другом по номерам. Евангелист шел вдоль очереди, подходил к больным, сверял карточки с номерами, хлопал людей по головам и говорил им: «Будь исцелен!» Многие из них валились на пол. Другие кричали и шатались. Но от внимания Кэтрин не ускользнуло, что пациенты с более серьезными болезнями выводились из очереди в «инвалидную палатку», подальше от любопытных глаз. В то время как некоторые, похоже, действительно по­лучили помощь — возможно, даже были исцелены — большинство тех, которые бросили свои костыли и которым якобы помогали вне палатки симпатичные «возлюбленные братья», — эти в конце концов вообще были не в состоя­нии ходить. И этим людям проповедник объяснял, что их вера еще недостаточно сильна и что им следует еще раз прийти на собрание, чтобы получить еще больше исцеления.

Говоря о том вечере, Кэтрин вспоминала: «Я начала плакать. Я не могла остановиться. Выражение отчаяния и разочарования на лицах людей, когда им объясняли, что лишь недостаток веры удерживал их от Божественного ис­целения, — это выражение преследовало меня неделями. Был ли это Бог, всеблагой и сострадающий? Я вышла из палатки и с горячими слезами, текущими по лицу, посмотре­ла вверх и закричала: "Они отняли у меня моего Господа, и я не ведаю, куда они Его подевали!"»

Спустя годы Кэтрин писала: «Я не смогла увидеть руки Бога в том избытке человеческого рвения, но я видела тот вред, который наносился объяснением, что «нехватка веры» — это причина того, что некоторые не получали своего исцеления. Внутри себя я была сломлена: мое сердце говорило мне, что Бог может сделать все; мой разум гово­рил мне, что из-за своего невежества и недостаточного ду­ховного познания многие бросают упрек тому, что на самом

деле является священным и чудесным, и доступным всем Ни один проповедник не должен был говорить мне о том что сила Божья — это реальность... Я была в этом уве­рена из чтения Слова Божьего. И Слово говорило об этом, и обещание было дано: нет изменения ума Божьего, и, есте­ственно, нет отмены обещаний. Я думаю, что никто еще не жаждал так ревностно истины, как я, — никто еще не ис­кал ее сильнее».

Все же она не нашла истины, которую искала, в той «исцеляющей палатке». Ее следовало искать в ином месте.

По счастью, Кэтрин выучила ценный урок в свои моло­дые годы. Она выучила, что единственный путь обретения истины — это прийти к Господу с искренним сердцем и позволить Ему дать ей Свои откровения из Своего Слова. Итак, она снова обратилась к Библии за ответами.

«Когда Иисус умер на кресте и воскликнул: «Сверши­лось!», Он умер не только за наши грехи, но и за наши болез­ни, — говорила она мне. — У меня ушло несколько месяцев, чтобы это осознать, ибо меня не учили, что есть также и теле­сное исцеление в искупительной жертве Христа. Но затем я прочла у пророка Исаии: «Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились» (Ис.53:5). Тогда у меня не осталось другого выбора, кроме как признать, что Иисус умер не только для того, чтобы обеспечить нам путь на Небеса, но и чтобы дать нам исцеление.

Я знала, что если я даже проживу жизнь и умру, так и не увидев ни одного чудесного исцеления, подобного тому, что видели апостолы в Книге Деяний, то это не изменит слова Бога, — говорила Кэтрин. — Бог сказал так. Он обеспечил это в нашем искуплении на Голгофе. И тот факт, увижу ли я это или нет своими собственными глазами, не изменит того, что это было так».

Укрепившись этим новым видом веры, — не верой в исцеление, но верой в Бога — Кэтрин начала проповедо­вать с новым рвением, основываясь на учении о Святом Духе. Каким-то образом она поняла, что именно Святой Дух выполняет работу Иисуса.

В воскресенье 27 апреля 1947 года Кэтрин начала се­рию проповедей о Святом Духе. Она подключилась к той духовной деятельности, из которой черпала энергию до кон­ца своей жизни.

«Я вижу в своем духе три личности Святой троицы, сидящие за большим столом для конференций еще до того, как было начато сотворение Земли. Бог, Отец, сообщает ос­тальным, что хотя Он творит человека для общения с Ним, но человек согрешит и, таким образом, разорвет это обще­ние. И единственный путь, чтобы восстановить это обще­ние, — это если кто-то заплатит за этот грех. Ибо если никто не сделает этого, то человеку придется платить за свой грех несчастьем, болезнью, смертью и, естественно, вечными мучениями в преисподней.

После того как Отец закончил излагать свои мысли, Его Сын, Иисус, начинает говорить: «Я пойду. Я приму об­раз человека и спущусь на Землю, чтобы заплатить эту цену. Я добровольно умру на кресте, дабы человек мог быть вос­становлен в полном общении с Нами».

Затем Иисус обращается к Святому Духу и говорит: «Но Я не смогу пойти, если Ты не пойдешь со мной, ибо именно у Тебя сила».

Святой Дух отвечает: «Ты пойдешь первым, а когда по­дойдет время, Я присоединюсь к Тебе на Земле».

Итак, Иисус отправился на Землю, был рожден в яслях для скота и постепенно возмужал. Но хотя Он и был ис­тинным Сыном Божьим, до времени Он был как бы бесси­лен. И тогда пришел тот чудесный момент на реке Иордан, когда Иисус, выйдя из воды после крещения, посмотрел вверх и увидел Святого Духа, сходящего на Него в виде голубя. Это, должно быть, был один из самых волнующих моментов, которые пережил Иисус, пока Он ходил во плоти по нашей Земле. И я почти что слышу, как Святой Дух шептал в Его ухо: «Теперь Я здесь. Все происходит, как мы задумали. И вот теперь-то и начнутся настоящие дела».

И они действительно начались. Исполненный Духа, Он внезапно обрел силу исцелять больных, заставлять слепых видеть и воскрешать мертвых. Это было время чудес. Они продолжались три года, а затем, в самом конце, как говорит Библия, «Он испустил дух», и Дух вернулся к Отцу.

После того как Тело Иисуса пролежало три дня в гробнице, эта могучая третья личность Троицы, Святой Дух, вернулась. Иисус вышел из гробницы в теле, сияющем сла­вой. Он больше не творил чудес в то короткое время, как Он еще был на Земле, но Он дал своим ученикам великое обетование — величайшее обетование во всей Библии. Он сказал, что тот же самый Святой Дух, который жил в Нем, вернется и будет жить во всех тех, кто откроет свои жизни для Его силы. Те же самые вещи, что Он, Иисус, делал, бу­дут делать и Его ученики. Фактически, даже более великие вещи будут сделаны, поскольку теперь Святой Дух не будет ограничен только одним телом, но Он будет свободен жить везде в тех, кто примет Его».

Кэтрин сделала паузу. Она никогда раньше так не проповедовала. Это было новым откровением. Новой ис­тиной. И все шло прямо из Библии. Она задрожала, когда стала продолжать: «Его последними словами перед тем, как Он был вознесен на Небо, были: «Но вы примите силу, ког­да сойдет на вас Дух Святый» (Деян.1:8). Бог Отец дал Ему подарок. Теперь же Он вручил его Церкви. Всякая церковь должна была пережить чудеса Пятидесятницы. Каждая церковь должна была видеть исцеления Книги Де­яний. Этот дар — для всех нас».

Ошеломленная тем, что она сама сказала, Кэтрин ушла сразу, как только закончилось собрание, оставив служение у алтаря группе людей, которые вышли вперед помогать ей. Она не спала всю ту ночь, расхаживая взад и вперед по сво­ей маленькой комнате в мансарде на третьем этаже в зда­нии «Женского делового клуба», проводя время в молитве и чтении Библии. Она словно бы стояла с Симоном Пет­ром, когда Иисус сказал ему: «...блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, сущий на небесах...» (Мат.16:17).

На следующий вечер она снова была в «Скинии». Зал был наполнен людьми, и их лица выражали ожидание. Все места на длинных деревянных скамьях были заняты. Ги­гантские стропила с открытыми балками радостно срезонировалй, когда она вошла в зал. Люди пришли, ожидая чудес.

Едва Кэтрин начала проповедь, как по залу прошло волнение. Одна женщина вышла вперед. Она подняла руку вверх: «Кэтрин, могу я кое-что сказать?»

Кэтрин посмотрела на нее. Пышка. Около пятидесяти. Одета в серый твидовый костюм, на голове — черная со­ломенная шляпка, украшенная маленьким белым цветком. Кэтрин держала в правой руке сумочку, а левой рукой ма­хала в воздухе: «Давайте, милочка, конечно вы можете ска­зать».

Женщина вышла вперед в первый ряд и встала рядом с Кэтрин, их разделяла только длинная труба, на которой крепился алтарный занавес, подвешенный на маленьких медных кольцах. Она заговорила мягким голосом:

«Прошлым вечером, когда Вы проповедовали, я была исцелена».

Кэтрин была ошеломлена. Она попыталась что-то ска­зать, но после двух неудачных попыток ей пришлось замол­чать. Наконец ей удалось произнести: «Где же Вы были, когда это произошло?»

«Я просто сидела здесь, в зале», — улыбнулась дама.

«А как Вы узнали, что исцелились?» — если это было от Бога, то могло выдержать любую проверку.

«У меня была опухоль, — робко сказала женщи­на. — Ее обнаружил мой доктор. Пока вы проповедовали, что-то случилось в моем теле. Я была так уверена, что это исцеление, что пошла к доктору сегодня утром, и он прове­рил это. Опухоли больше нет».

Не было никакой очереди на исцеление с номерками. Никакой молитвы. Чудо произошло, пока Кэтрин просто проповедовала о силе Святого Духа.

Целую неделю Кэтрин размышляла о том, что про­изошло. Затем, в следующее воскресенье, случилось другое чудо, еще более впечатляющее. В 1925 году Джордж Орр, ветеран первой мировой войны и методист по вероиспове­данию, получил производственную травму. Брызги расплав­ленного металла так сильно повредили роговую оболочку правого глаза, что видеть этим глазом он уже не мог. Его офтальмолог, доктор К. Е. Имбри из Батлера, штат Пен­сильвания, сказал, что глаз поврежден навсегда и что шрам на роговой оболочке слишком глубок, чтобы делать опера­цию. Если бы они стали оперировать, то пришлось бы уда­лить глазное яблоко.

В марте 1947 года Орр и его жена посетили одно из собраний в «Скинии» во Франклине. В течение двух пос­ледующих месяцев они несколько раз возвращались, чтобы послушать проповеди Кэтрин. 4 мая они выехали из Бат­лера на утреннее собрание вместе с молодоженами, которые тоже интересовались богослужениями Кэтрин. Кэтрин все еще проповедовала о силе Святого Духа и во время собра­ния просто заявила, основываясь на примере той женщины, которая была исцелена ранее, что физическое исцеление ныне так же возможно, как и духовное спасение.

Что-то произошло внутри Джорджа Орра. Он взмо­лился: «Боже, пожалуйста, исцели мой глаз».

В следующий момент он почувствовал странное пока­лывание в глазу, словно что-то проникало в него. Затем полились слезы. Орр был раздосадован тем, что не мог контролировать происходящее. Его глаз наполнился слезами, и они полились на пиджак.

После богослужения, боясь рассказать кому-нибудь о том, что с ним происходило, он выбрался из здания и сел в машину. По дороге домой он продолжал моргать глазом, поскольку слезы продолжали течь. Затем, как только они съехали с холма, словно солнце взорвалось перед ним во всей его славе. Закрыв здоровый глаз рукой, он закричал: «Я могу видеть! Я могу все видеть!»

Джордж Орр, который долгое время получал пособие из-за своей слепоты, вернулся на богослужение во Франк­лин во вторник, чтобы свидетельствовать об исцелении.

Куст Кэтрин начал гореть.

 

Глава 7

Питтсбург

Было очевидно, что у Кэтрин возникнут трудности в от­ношениях с М. Дж. Мэлони, который владел «Скинией Евангелия», а также был ответственным за финансы. Мэ­лони не просто проводил богослужения, он вел бизнес. Уп­равление «Скинией Евангелия» было хорошим бизнесом, особенно если владелец получал куш от всех пожертво­ваний.

Никто за всю историю существования «Скинии», даже сам Билли Санди, не мог собрать такие толпы, какие соби­рала Кэтрин, как только начали происходить чудеса. Есте­ственно, пожертвования начали расти, поскольку выросло число прихожан. И, кроме того, корреспонденция на имя Кэтрин более чем утроилась — благодаря радиослужению и рассылке рекламы по почте. Сюзан Миллер, молодая секретарша, изъявила желание помогать Кэтрин с рассыл­кой. Она состояла из «молитвенных писем», фотографий Кэтрин, а также экземпляра маленькой брошюрки, которая называлась: «Исцеляющее прикосновение Господа». Мэло­ни настаивал на том, чтобы в его контракте было указано, что он получает определенный процент со всех видов дохода, включая радиослужение и пожертвования, пришедшие в письмах. Кэтрин заупрямилась. Это казалось ей непра­вильным. Мэлони угрожал подать в суд. Все дело было под угрозой срыва.

«Он ничем не отличается от того волшебника Симо­на»*, — сказала Кэтрин, когда ей сообщили, что Мзлони грозится через суд добиться большего пая. — Пока наши пожертвования не превышали обычных сумм, он был доволен. Теперь же, когда они выросли, он хочет большего пая. Пусть подает в суд. Мы посмотрим, на чьей стороне Бог».

*Имеется в виду волхв Симон, который, увидев, какие чуде­са совершаются через возложение рук апостолов, захотел за деньги купить такой же дар (см. Деян.8:9). — Прим. пер.

Но Мэлони был слишком умен, чтобы сразу начать су­дебное преследование. Он просто снял вывески, рекламиру­ющие богослужения Кэтрин Кульман, и повесил амбарные замки на двери «Скинии». Невзирая на то, что он дал Кэтрин контракт, гарантирующий ей исключительное право на использование здания, он все же был владельцем. Когда Кэтрин узнала, что ее вывески убраны и что люди Мэлони встали у дверей, карауля, чтобы ее работники не проникли внутрь, она пришла в бешенство.

«У нас же есть контракт, — сказала она сквозь зубы группке людей, которые пришли сообщить ей эти ново­сти. — У нас есть законное право использовать это зда­ние. Мы все равно начнем богослужение сегодня вечером, даже если придется выломать двери».

Северо-западная Пенсильвания — это страна угля, не­фти и железа. Люди, жившие и работавшие там, были на­стоящими работягами — выходцами из Польши и Ирлан­дии. И подраться для них было так же естественно, как и поесть. Кулачный бой никогда не считался амораль­ным — не отступать же, в самом деле. И когда последова­тели Кэтрин почуяли, что кто-то пытается «наехать» на их «леди-проповедницу», их кровь вскипела.

«Только скажите нам слово, мисс Кульман, — заявил плотный мускулистый местный заводила. — Мы вскроем это здание для вас».

Кэтрин была мастером в управлении мужчинами. Она умела читать их мысли. Она знала, когда нужно быть сер­дитой, когда — жесткой деловой женщиной, когда — вести себя мягко и женственно, а когда и поиграть в беспо­мощность.

«Послушайте, ребята, — сказала она, — женщина ог­раничена в своих возможностях. Вот если бы я была муж­чиной...»

«Ни слова больше, милая леди», — говоривший был мужчиной лет шестидесяти, с большим животом и руками под стать сложению. — «Вы просто спускайтесь вниз в обычное время. Здание будет открыто».

Кэтрин оставалась в своей квартире до самого начала собрания — посмеиваясь и молясь. Она очень хотела бы быть там, на месте, и посмотреть, что происходит. А то, что происходило, было кровавым кулачным боем, и люди Куль­ман явно одерживали верх над командой Мэлони. Ребята Мэлони начали улепетывать после того, как некоторые из них были нокаутированы. Люди Кульман взяли ломы и сломали замки на дверях, в то время как большая толпа прихожан, со­бравшихся посмотреть на драку (а также посетить богослу­жение), махала платочками и улюлюкала. В тот вечер у Кэт­рин была мощная армия прихожан и целая группа служителей, которые патрулировали вокруг здания в про­должение всего богослужения, не только смотря на чудеса, но и держа ухо востро, чтобы враг не просочился в лагерь.

Позднее Кэтрин поручила своим людям купить новые амбарные замки, запереть двери и установить расписание патрулирования здания, чтобы не впустить людей Мэлони внутрь.

Мэлони решил расквитаться через суд. 4 июня 1948 года он объявил о закладной в 500 долларов, и судья Ли Мак Крекер подписал предварительное предписание, отстраняющее Кэтрин и ее людей от использования «Ски­нии Евангелия» города Франклина. В субботу 5 июня ме­стная газета «Ньюс Геральд» сообщила: «Судебное разби­рательство против мисс Кульман. Выдано предписание отстранить евангелистку от "Скинии"».

Кэтрин снова была на первой странице газеты.

Судебное предписание требовало, чтобы ответчики, а именно: Кэтрин Кульман и другие (в числе соответчиков был назван Джордж Орр из Батлера) отдали ключи от но­вых замков М. Дж. Мэлони и другим членам правления «Скинии». Им предписывалось не проводить больше бого­служений в здании до тех пор, пока суд не сможет изучить дело, а также требовалось отозвать «своих агентов, которые при помощи силы, запугиваний и угроз заняли и патрулиро­вали вышеозначенную «Скинию».

«Мы подчинимся закону, — сказала Кэтрин. — Мы пользовались зданием, пока у нас было законное право на это. Теперь же, пока суд не скажет, что мы можем пользо­ваться им опять, мы будем воздерживаться. Но мы будем бороться за это право».

И она действительно боролась. Кэтрин наняла двух известных адвокатов из Питтсбурга: Дж. Р. Хейисона и Джейсона Ричардсона, в качестве своих защитников. Хотя однажды она сказала, что не будет в судебном порядке за­щищать свои права, в этом единственном случае она пошла на это. Ее адвокаты выдвинули встречный иск, требуя, что­бы Мэлони дал отчет обо всех подарках, десятинах и по­жертвованиях, полученных «Скинией» и лично ответчиками начиная с 5 февраля 1940 года и до начала настоящего времени. Своим иском они хотели доказать, что он не предпринимал никаких действий против мисс Кульман до тех пор, пока пожертвования не выросли. Газеты продол­жали освещать это дело на первых полосах.

А тем временем более 2000 прихожан Кэтрин собра­лись в расположенном неподалеку зале «Греческий сахар» и внесли свыше 10 тысяч долларов на строительство новой «Скинии» во Франклине. Эта сумма не включала те 2500 долларов, что уже были пожертвованы на новый электрический орган фирмы «Гаммонд». Был учрежден новый совет попечителей.

Предыдущая12345678910111213141516Следующая

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: