 |
Первые философы Древней Греции
|
|
|
|
В районе Восточного Средиземноморья, включавшем в себя Египет, Финикию (Палестина, Израиль, Ливан), Анатолию, Эгейские острова и Грецию, активно развивалась морская торговля. Обмениваясь товарами и продуктами производства, выходцы из разных регионов постоянно контактировали; как следствие, в контакт вступали и их традиции, обычаи, точки зрения, верования и формы мышления. Этот способ взаимодействия людей, приведший к смешению различных культурных ценностей, явно послужил причиной того, что в этом районе стремительно развилось умение оперировать понятиями и мыслить абстрактно[6]. Один из первых философов, сведения о котором дошли до наших дней, Фалес Милетский (VI в. до н. э.), занимался торговлей и в то же время был государственным деятелем, инженером и математиком. Фалес высказал предположение, что основным материалом во Вселенной является вода. В соответствии с этим, все живые и неживые существа во Вселенной возникли в результате изменений в структуре воды. Вопрос о том, что является основным материалом Вселенной, становится центральной темой всех дискуссий первых философов Древней Греции. Ионийских философов нельзя было назвать учеными в современном смысле этого слова, потому что в их учениях экспериментам и систематическим наблюдениям придавалось не слишком большое значение. Однако важно то, что они пытались постичь Вселенную, отказавшись от традиционных доктрин и опираясь на свои собственные знания. Освобождение разума из плена мифологического сознания является одним из наиболее важных этапов развития научной и философской мысли.
Биология и живая природа не очень интересовали Фалеса. Однако его ученик Анаксимандр (ок. 610–546 до н. э.) не только совершил интересные открытия, касающиеся мира живых существ, но и высказал предположение, что основным веществом во Вселенной является апейрон, тем самым выйдя в оппозицию к своему учителю. Анаксимандр считал, что первые живые существа возникли в воде и по мере своего роста перебрались на сушу. Идеи Анаксимандра, связанные с живой природой, породили мнение, что именно он впервые в истории заговорил об эволюции. Однако, как отмечает Эрнст Майр, не следует думать, что этот древнегреческий философ предвидел открытие теории эволюции[7]. Если мы подробнее изучим учения Анаксимандра, то увидим, что они гораздо больше, чем современная научная мысль, опираются на мифологию[8]. Та форма, в которой сегодня существует теория эволюции, в определенной степени схожа с различными концепциями, выдвигавшимися на протяжении всей истории науки. Однако данная теория в современном ее состоянии и небольшое, объемом в несколько предложений, описание Анаксимандра – это совсем разные вещи. Некоторым свойственно считать, что и история о превращении лягушки в принца чуть ли не предвосхищает теорию эволюции.
|
|
|
Эмпедокл (492–432 до н. э.) сформулировал весьма необычную теорию происхождения живых существ. По мнению древнегреческого философа, сначала стали появляться некоторые части тела, например, голова без тела или без глаз. Этот процесс продолжался до тех пор, пока не возникла прекрасная телесная форма и от уродств не осталось и следа. Есть тенденция – вздорная, по мнению Эрнста Майра, – воспринимать эти идеи как предвосхищающие теорию естественного отбора. Абсурдность этой тенденции связана главным образом с тем, что теория «естественного отбора» в интерпретации Эмпедокла не объясняет ни работу механизма, который бы собирал в единое целое разрозненные взаимодополняющие части, ни работу системы отбраковки неподходящих частей. По мнению Майра, древнегреческий философ предлагал свою теорию лишь в качестве объяснения таких явлений, как двухголовый теленок[9]. Кроме того, современная эволюционная теория гласит, что развитие происходит в результате постоянной дифференциации множества элементарных форм, в то время как теория Эмпедокла рассматривает данное развитие в соединении различных форм многих видов[10].
|
|
|
Труды учеников Анаксимандра, ионийских философов Анаксимена (ок. 585–525 до н. э.) и Диогена Аполлонийского (ок. 435 г. до н. э.), также требуют рассмотрения. Например, исследования Диогена – наиболее ранние из известных нам работ по анатомии[11]. Значение этих исследований, проведенных в Древней Греции, заключается в том, что это одна из первых попыток объяснить суть причинно-следственных связей во Вселенной, а также обосновать рациональный подход к проблеме и постепенно – хотя, может быть, и не полностью – низвести до нуля авторитет мифологии и традиции. Вследствие этих особенностей даже самые наивные, с точки зрения современности, представления первых философов Древней Греции имеют большую значимость для всей истории науки. Кроме того, у этого процесса была определенная диалектика: ученик мог совершенно спокойно выдвигать концепцию, оппозиционную взглядам своего учителя. Столкновение противоположных концепций обеспечивало постоянное развитие. Однако в этот период – за исключением школы Гиппократа (460–370 до н. э.) – опытам, экспериментам и наблюдениям придавалось не особенно большое значение. Исследования Гиппократа продолжили впоследствии Герофил, Эрасистрат и, в особенности, Гален. Затем, в эпоху Ренессанса, эти исследования стали фундаментом для вновь возникшего интереса к анатомии и физиологии. В этих трудах философские рассуждения, основываясь на опытах и наблюдениях, вышли на первый план[12].
Взгляды атомистов
Впервые в Древней Греции основные положения атомистической теории сформулировал Левкипп. Как правило, ранние источники единогласно сообщают, что Левкипп развивал свое учение именно как онтологическую теорию (учение о бытии как таковом)[13]. Тем не менее, общепризнанным фактом является то, что первым в истории философии, кто выдвинул целостную, систематическую атомистическую теорию, был Демокрит. Согласно атомистической теории Демокрита, атомы существуют вне «до» и «после». Древнегреческий философ объяснял все процессы во Вселенной механическим движением атомов. Аристотель, в свою очередь, высказывал критику в адрес Демокрита, поскольку последний совершенно отказывался от телеологического (целевого) подхода и объяснял процессы во Вселенной естественной необходимостью[14].
|
|
|
Сторонник атомистической теории Демокрит, его последователь Эпикур, а также Лукреций, который в еще более открытой форме защищал атеистический материализм, отрицали существование разумного замысла. Согласно их подходу, который объясняет каждое явление природной необходимостью, все во Вселенной возникло случайно, без какого-либо сознательного вмешательства; Вселенная и живые существа произошли в результате движения атомов, механическим образом, в рамках причинно-следственных связей. За пределами причинно-следственных связей не может быть никаких случайностей и совпадений. Стоит отметить, что сторонники данного подхода использовали понятие «случайность» как противоположность понятиям «разумное созидание» и «необходимость, управляемая разумом»[15].
Собственно говоря, самое большое разногласие между атомистами Древней Греции, а также их последователями, и теизмом (единобожием)[16] связан именно с этим. Теизм может согласиться с тем, что Вселенная возникла в результате действия законов механики, – если теистам и приходится спорить на эту тему – но они не станут отрицать того, что Вселенная является продуктом разумного замысла и что создавалась она с определенной целью. В последующих главах мы узнаем, что вопрос признания и непризнания целевости, а также спор о механицизме и целевости, занимают важное место в дискуссиях, связанных с теорией эволюции. Таким образом, разногласия между Аристотелем, с одной стороны, и проверженцами идей Демокрита, возникшие в контексте теории атомизма, спустя два тысячелетия вновь приобрели актуальность. За это время лишь несколько поменялось их содержание, а также изменились участники.
|
|
|
В противовес убеждению монотеистических религий, согласно которому у Вселенной есть начало и конец, в Древней Греции считалось, что Вселенная вечна, бесконечна и неподвижна. Даже все изменения, которые происходят во Вселенной, объяснялись с помощью циклической логики. Учения и теории древнегреческих философов говорили о том, что все, что возникает во Вселенной, рано или поздно должно вернуться к своей первоначальной форме. Например, согласно позиции атомистов, все во Вселенной, в том числе и живые существа, образовалось под воздействием атомов и должно возвратиться к своему первоначальному состоянию, то есть, превратиться в атомы. Для атомистов вечные и бесконечные атомы были объяснением всего, что возникало и происходило во Вселенной. Подобное понимание бытия совершенно отличалось от позиции монотеистических религий, по убеждению которых Бог, занимающий центральное место, создал Вселенную из ничего и должен однажды ее уничтожить.
Теист может объяснить Вселенную с помощью механистического подхода, схожего с атомистической теорией. Подобно тому как существуют эволюционисты-теисты и эволюционисты-атеисты, есть и были те, кто верят в некий «теистический атомизм». Однако ни один теист не согласится с тем, что атомы бесконечны, что в основе создания Вселенной не лежала определенная цель и что атомы являются объяснением всего и вся. Бог для теиста является центром бытия, и объяснение всех процессов, происходящих во Вселенной, надо искать также в Боге. Все происходящее во Вселенной случайностью не является, поскольку в основе всего лежит божественное целеполагание.
Однако нельзя сказать, что каждый, кто верит в теорию атомистов, является атеистом, и что всякий атеист обязательно должен быть эволюционистом. Искать в учении каждого выдающегося атеиста следы современной теории эволюции, считать его ее первооткрывателем эволюции и источником вдохновения для последующих эволюционистов, было бы в корне неправильно. Лукреция, который является одним из самых известных последователей Демокрита и Эпикура и который еще в более очевидной форме, чем его учителя, защищал атеизм, неправильно было бы считать эволюционистом. В своем произведении «О природе вещей» Лукреций говорит о следующем:
Словом, не гибнет ничто, как будто совсем погибая,
Так как природа всегда возрождает одно из другого
И ничему не дает без смерти другого родиться[17].
Лукреций был сторонником той точки зрения, что эволюционный процесс начался не в результате совпадения случайностей, а явился следствием самозарождения (spontaneous generation). Очевидно, что атеизм признает некий процесс возникновения жизни, в котором не участвует сознательная сила. Однако были и те, кто отказался воспринимать это «самозарождение» как некий эволюционный процесс. Некоторые исследователи в попытке найти связь между атеизмом и теорией эволюции возвращались к нескольким фразам, сказанным атеистами Древней Греции, и через силу находили в этих фразах следы эволюционной теории. Лукреций и другие мыслители того времени обращали внимание на такие явления, как, например, исчезновение видов, но этот процесс не следует путать с естественным отбором, существующим в рамках теории эволюции и связанным с происхождением видов друг от друга. Если не видеть разницы между этими двумя явлениями, то придется признать, что уже тысячи людей в истории науки предвидели открытие теории эволюции задолго до того, как она была сформулирована.
|
|
|
Античные мыслители еще не вели дискуссий о правдивости теории эволюции. Однако вопросом, является ли Вселенная результатом разумного замысла и была ли она создана с определенной целью, люди задавались уже в те времена. Споры вокруг этой прблемы достигли своего апогея с возникновением теории эволюции.
Платон
Для таких мыслителей, как Протагор, Горгий и Сократ, биология и прочие естественные науки находились за пределами философии. Они считали, что все научные изыскания на эту тему заранее обречены на неудачу, и подходили к ним весьма агностически. Платон стал тем человеком, который действительно задал философской мысли направление и затмил всех древнегреческих мыслителей, в том числе и атомистов[18]. Платон, с одной стороны, оставил позади себя всех древнегреческих философов, которые жили до него. С другой стороны, именно благодаря Платону эти имена этих философов стали известными в рамках мировой философии. В своей работе он обращался к наследию Пифагора, Парменида, Гераклита и Сократа и оставил после себя серьезные научные и философские труды, которыми, в частности, пользовался его ученик и противник Аристотель.
Во многих книгах по истории биологии говорится, что Платон – это философ, который больше всех остальных оказал неблагоприятное влияние на развитие этой науки[19]. Знаменитый зоолог и палеонтолог Стивен Джей Гулд говорит, что идеальная абстрация, понятие о которой было почерпнуто из учений Платона, приводит к тому, что значение образующего единое целое разнообразия (то есть, вариативности) игнорируется[20]. По мнению Гулда, эссенциализм, который также впервые появляется в трудах Платона, препятствует развитию биологии и прочих естественных наук. Эссенциализм в метафизике представляет собой особый онтологический подход, который придает сущности особенное значение, утверждая, что сущность имеет превосходтво над бытием[21]. Эрнст Майр говорит, что именно эссенциализм на протяжении двух тысяч лет парализовывал биологию и что платонизм стал настоящей бедой для этой науки. По мнению американского зоолога и эволюциониста, современная биология смогла развиться лишь по той причине, что высвободилась из-под власти платонической философии. Кроме того, Эрнст Майр отсылает нас к платоновскому «Тимею», содержащему мысль о невозможности постижения действительности при помощи органов чувств[22].
Действительно, сформулированная Платоном концепция (его эпистемология) препятствовала развитию очень важных элементов естественных наук, таких как, например, наблюдение и опыт. Однако нельзя забывать, что этот древнегреческий философ способствовал выдвижению математики на первый план среди наук, а разработанный им системный подход, внес значительный вклад в развитие философской мысли. С точки зрения естественных наук и то, и другое очень важно. По мнению Платона, в мире наук отказ о математики невозможен. Во-первых, с ее помощью можно постичь все прочие науки; во-вторых, для понимания сути бытия нам приходится оперировать математическими понятиями[23]. Вне системного подхода опыты и наблюдения превращаются в груду не связанных между собой сведений. Принимая во внимание тот факт, что именно Платон был одним из тех людей, которые научили западный мир мыслить и рассуждать систематически, я считаю, что Майр и Гулд, указывавшие только на негативное влияние платонизма на естественные науки, были несправедливы по отношению к этому мыслителю. И Гулд, и Майр предполагают, что учение Дарвина ставит точку в заблуждениях платонизма, которые зародились более 2000 лет назад[24].
Майр осознает всю важность математического подхода Платона для науки. По мнению зоолога, не только Платон, но и сами по себе математика и физика оказывают негативное влияние на биологию. По Майру, неизменные истины геометрии ведут к эссенциализму, а это противоречит идее эволюции[25]. Майр объявляет Платона предводителем лагеря противников теории эволюции, поскольку именно этот философ поднял в свое время знамя эссенциализма. В противовес теории Майра, считавшего, что математика приносит ущерб биологии, такие ученые, как, например, Николас Рашевский, были уверены, что в биологии необходимо еще больше прибегать к математике. Согласно его идеям, в биологии можно и нужно использовать математику, например, проводить вероятностные и статистические расчеты, прибегать к теории множеств[26]. Разумеется, очень важно понимать разницу между биологией и физическими науками, однако необходимо признать, что развитие естественных наук сложно, даже невозможно, без развития математической мысли.
Майр говорит, что ущерб биологии приносят четыре суждения Платона. Первое утверждение касается ранее упоминавшегося нами эссенциализма. Второе – это восприятие Вселенной как «космоса», которое осложняет выдвижение теории эволюции. Третье – это мысль о существовании Создателя (Демиурга), которая пришла на смену идее самозарождения всего живого из неживой материи. В четвертом утверждении особый акцент делается на душе, которая представляется как некая субстанция, существующая отдельно от материального тела[27]. На основе вышесказанного можно сделать вывод, что Майр, говоря об ущербе, который Платон нанес биологии, на самом деле отождествляет биологическую мысль с мыслью материалистическо-эволюционной. Майр представляет Дарвина в образе героя, который защищает человечество от эссенциализма, существующего более 2000 лет, и приписывает Дарвину переход от эссенциализма к популяционизму[28].
Хайдеггер говорит, что Ницше видел свою философское учение как противоположность платонизма и своей фразой «Бог умер» указывал именно на смерть платоновской метафизики[29]. Очевидно, что в западной философии признают учение Платона источником многих концепций и идей. Даже то обстоятельство, что в качестве противовеса этому учению возникли новые биологические (например, учение Дарвина) и философские подходы (например, труды Ницше), уже придает большую значимость идеям Платона. Альфред Норт Уайтхед даже предоложил, может быть, и несколько приувеличивая, что западная философия состоит из заметок на полях трудов Платона. Примечательно, что на Платона и его учение возлагается ответственность даже за задержку в формулировании и общем признании теории эволюции.
Аристотель
Учение Платона не внесло никакого непосредственного вклада в биологию. Однако стоит отметить, что мысли и идеи, сформулированные этим древнегреческим философом, стали, с одной стороны, препятствием для развития биологии и естественных наук, а с другой стороны, открыли путь к новым открытиям в этой области. Что касается ученика Платона Аристотеля, то важен не только его вклад в общую философию, естественные науки и, в частности, биологию, но и те его труды, которые представляют его как биолога и специалиста по философии биологии. Многие выдающиеся зоологи, например, В. Томпсон, Э. С. Рассел, Дж. Нидхем, утверждают, что охраняют приверженность тем принципам, которые были сформулированы Аристотелем[30]. Первые главы книг по истории биологии или философии биологии, как правило, посвящены именно этому философу и его учениям. Он считается первым, кто понял важность сравнения для науки[31].
Аристотель высказывает критику в адрес учения своего учителя об «идеях»: нет никакого смысла искать в трудах Платона доказательство существования «идей» отдельно от вещей[32]. Учение Платона не решает метафизические проблемы, а скорее еще больше запутывает реальность, наполняя ее бесполезными «эйдосами». На самом же деле платоновские «идеи» не способствуют ни возникновению предметов реальной действительности, ни их сохранению, ни постижению их сути[33]. Аристотель, отрицая существование независимых от материального мира «идей», принимает их существование в значении сути явлений. Иными словами, Аристотель эссенциалист, как и Платон, однако его эссенциализм не обращается к миру «эйдосов», существующему за пределами этой Вселенной, и не считает ее бессмысленной. Впоследствии эссенциализм Аристотеля повлияет на биологическую теорию Линнея. Линней сформулирует основную задачу биолога следующим образом: искать в биологических видах особенности, созданные Богом, и искать виды, связанные с этими особенностями[34]. Те, кто утверждают, что эссенциализм негативно повлиял на биологию, вынуждены согласиться и с тем, что до XIX в. (до Дарвина) именно Аристотель внес самый большой вклад в биологию[35]. Основная причина этого в том, что древнегреческий философ придавал особое значение эмпиризму в философии. Аристотель был сторонником той точки зрения (в особенности, если рассматривать его труды по биологии), что наблюдение находится в приоритете над теорией и что теоретические знания имеют смысл лишь в том случае, если соответствуют результатам наблюдений[36]. Говоря о систематическом мышлении, Аристотель ссылается на своего учителя Платона, а в области биологии и экспериментального подхода – на Гиппократа. Однако, если сравнивать Аристотеля с Гиппократом, то в плане систематического мышления Аристотель оказался более успешным и оказал гораздо большее влияние на своих учеников и последователей. С точки зрения биологии исключительную важность имеют такие работы Аристотеля, как «История животных», «О частях животных», «О возникновении животных», «О душе»[37]. Для того чтобы постичь суть подходов Аристотеля к биологии и иным естественным наукам, необходимо понять идеи, раскрытые в его трудах «Метафизика» и «Физика».
Некоторые выводы Аристотеля, касающиеся биологии, ошибочны. Это связано с тем, что древнегреческий философ не имел фундаментальных знаний по биологии, а также не мог провести все необходимые эксперименты и наблюдения. Неточности результатов осуществленных им опытов возникли из-за того, что у Аристотеля не было таких приборов, как, например, микроскоп. Однако, несмотря на все это, именно исследования Аристотеля-биолога не теряли своей актуальности и продолжали оказывать влияние на научную мысль на протяжении более чем 2000 лет[38]. Никто до него не подходил столь серьезно к классификации животных. Аристотель попытался разработать классификацию животных исходя из таких критериев, как условия обитания, органы, особенности поведения[39]. Классификация Аристотеля часто сравнивается с классификацией Линнея, жившего на 2000 лет позже древнегреческого философа и ученого. Несмотря на то, что несостоятельность концепции стационарной Вселенной, сторонником которой был Аристотель, была доказана уже в XVI в., аристотелевский подход к биологии рассматривался в качестве единственно достоверного вплоть до XIX в. Многие понятия и концепции, сформулированные Аристотелем, и по сей день используются в философии биологии[40]. Древнегреческий философ и ученый сгруппировал около 550 животных, а также разделял живые существа на такие иерархические группы, как «мягкотелые, теплокровные млекопитающие» или «твердые, холодные растения». Работы Аристотеля легли в основу многих разделов биологии: морфологии, физиологии, эмбриологии, биологической систематики, этологии и т. д.
Некоторые философы-эволюционисты обвиняют аристотелевскую философию биологии в том, что теория эволюции не была выдвинута раньше. В биологической концепции древнегреческого философа нет места для эволюционных скачков, непредвиденных катастроф и восстановления после них. Всякое явление, прежде всего, все, что происходит в мире живых существ, по своим структурам соответствует тем целям, с которыми оно осуществляется[41]. Любой намек на существование «эволюции», начиная с идеи возникновения Вселенной из хаоса (одна из идей Платона) и вплоть до теории возникновения сложных живых существ из более примитивных, противоречит образу мышления Аристотеля[42].
В рамках нашей темы исключительную важность имеют те причины, которые, по мнению Аристотеля, привели к возникновению всего сущего. Древнегреческий философ выделяет четыре таких причины:
1. Материальная причина.
2. Действующая причина.
3. Формальная причина.
4. Конечная причина.
По мнению Аристотеля, задача ученого заключается в том, чтобы обрести знания обо всех этих четырех причинах[43]. Давайте рассмотрим в качестве примера известную мраморную статую Аристотеля. Прежде всего, необходимо, чтобы существовал мрамор. В этом состоит материальная причина. Для того чтобы создать из мрамора статую, нужен молоток и зубило, с помощью которых будет получена необходимая форма. Это действующая причина. Однако придать куску мрамора случайную форму нельзя, это должна быть статуя, например, человека или коня. В этом заключается формальная причина. Основная же причина возникновения статуи состоит в том, что скульптор выполняет свою задачу. Аристотель называет это целевой, или конечной причиной[44]. Иногда формальная причина совпадает с конечной; конечная форма какого-либо объекта и есть цель процесса его создания.
Телеологический подход Аристотеля, совместим с теизмом и несовместим с атеизмом, однако это вовсе не означает, что атеисты не прибегают к понятиям и терминам данного подхода. Например, существование глаз объясняется тем, что «глаз нужен для того, чтобы видеть», а крыльев – тем, что «крыло нужно, чтобы летать». Книги по биологии изобилуют объяснениями такого типа. Некоторые биологи-эволюционисты (например, ботаник П. Крамер) считают, что применительно к биологии такие рассуждения ошибочны[45]. Известный биолог-эволюционист Франсиско Айала отмечает, что в биологии не наблюдается отказа от телеологического объяснения явлений, и не видит в этом ничего предосудительного. Однако Айала, разделяет телеологический подход на «искусственную телеологичность» (artificial teleology) и «естественную телеологичность» (natural teleology); подобное разграничение позволяет отличать атеистическое представление об этом подходе от теистического. Ввиду этого человек, который рассуждает о том, что нож нужен, чтобы резать, или что автомобиль создается для того, чтобы на нем ездить, или что Вселенная была сотворена Богом, мыслит в рамках «искусственной телеологичности». Здесь важен факт сознательного созидания и замысел как его результат. Нож, автомобиль и Вселенную создала внешняя сознательная сила, которая не является имманентной этим объектам. В то время как для «естественной телеологичности», по словам Айалы, все является имманентным. По мнению биолога, человек, который рассуждает об образовании крыльев у птиц и ссылается при этом лишь на такие процессы, как случайная мутация, адаптация, естественный отбор, мыслит в рамках «естественной телеологичности»[46]. Очевидно, что философам-теистам и ученым-теистам, согласно классификации Айалы, свойственно понятие об «искусственной телеологичности», в то время как атеисты придерживаются «естественной телеологичности». Становится понятным, что истинная цель использования термина «естественный» состоит в том, чтобы исключить роль «вне-природной силы» (Бога) из процесса создания Вселенной и живых существ. Как нам предстоит убедиться, подобный подход получил признание не всех эволюционистов, а лишь эволюционистов-атеистов. Верующий в Бога ученый или философ, размышляя о Вселенной или живых существах, игнорирует телеологичность и придерживается научного подхода. Однако тот человек, который понимает бытие с точки зрения теизма, в общем и целом вынужден согласиться с телеологическим подходом, который является обязательным следствием признания Вселенной как Божьего замысла (даже если такой человек игнорирует телеологичность в науке).
Жак Моно[47] и Эрнст Майр[48] предлагают использовать вместо термина «телеология» термин «телеономия», чтобы разграничить понятия аристотелевско-теистического и атеистического телеологического подхода. Первым, кто предложил использовать данный термин, чтобы отграничиться от Аристотелевского понимания телеологии, был Колин Питтендрих[49]. Эрнст Майр использует понятие «телеономия» для целенаправленных процессов; в свою очередь, то, что указывает на правильный путь к цели, называется программой. В основе того, что Майр называет программой, лежит генетический код ДНК[50]. Таким образом, «телеология» теистов, которая подразумевает под собой существование замысла, разработанного разумным и могущественным Создателем, заменяется атеистами-эволюционистами на понятие «телеономия», а Бог превращается в ДНК. В результате всего этого легитимируются «телеологические» понятия и термины, от использования которых при описании частей тела и поведения живых существ пытались уклониться биологи.
Биология после Аристотеля
Аристотель внес значительный вклад в экспериментальную биологию. Кроме того, на протяжении 2000 лет выдающиеся философы и биологи цитировали его размышления о философии биологии или пытались найти ответ на сформулированные этим древнегреческим философом вопросы. Даже оппоненты Аристотеля не отрицали научное значение его трудов.
После того как Аристотель покинул Афины, своим преемником на посту главы школы он оставил своего ученика Теофраста (370–287 до н. э.), учившегося в свое время и у Платона. Теофраст, в свою очередь, руководил школой более 30 лет и воспитал множество учеников. Его работы являются вершиной научных достижений того времени в области ботаники[51]. Теофраст описал более 500 видов растений и считается «отцом» ботаники. В своих произведениях Causis Plantrum («Причины растений») и Historia Plantrum («История растений») он обратился к самым различным темам, начиная с репродуктивной системы растений и заканчивая их заболеваниями[52]. Значимость подхода Теофраста с точки зрения философии заключается в том, что в эпоху, когда наблюдениям и экспериментам не придавалось особо важного значения, этот древнегреческий философ сохранял уверенность в важности опыта и наблюдения в рамках теоретического знания и в своих собственных трудах развивал научное и теоритическое наследие Аристотеля.
В последующие эпохи выдающимися биологами становились врачи. Среди них был и Герофил (ок. 300 до н. э.), которому принадлежат важнейшие исследования по анатомии. Несмотря на то что многие из его работ были утеряны, сохранились труды его последователей, содержащие цитаты и выдержки из исследований Герофила и позволяющие понять, что Герофил был одним из двух выдающихся анатомов своего времени. В результате проведенных им вскрытий впервые были получены многие ценные сведения о строении человеческого организма[53]. Эрасистрат (ок. 290 до н. э.), второй выдающийся анатом и физиолог, был современником Герофила. По своим взглядам он был близок Демокриту и его атомистической теории[54]. Эрасистрат с особым вниманием проводил исследования сердца и дал названия сердечным клапанам. Кроме того, он изучил нервную и сердечно-сосудистую системы и извилины мозга. Научное соперничество этих двух ученых из Александрии привело ко многим важным открытиям и способствовало развитию биологии[55].
Считается, что вклад римлян в развитие биологии был менее значительным, чем вклад греков. Плиний (23–79 н. э.), живший в I в. н. э., написал фундаментальную энциклопедию под названием «Естественная история», которая на протяжении пятнадцати веков оставалась справочником по биологии[56].
Последним выдающимся биологом античности считается Гален (129–200 н. э.), живший во II в. н. э. Он родился в Пергаме, работал врачом и хирургом в Риме, написал много книг по медицине. Гален был анатомом; он проводил вскрытия различных животных, например, слонов, свиней и обезьян, изучал их нервную систему и устройство сердца. Его считают основателем экспериментальной физиологии[57]. Вплоть до XVII в. Гален оставался одним из самых влиятельных биологов. Его даже ставят в один ряд с Аристотелем. Между тем, Гален активно пользовался накопленным к тому времени научным наследием и был сторонником Аристотелевского телеологического подхода. Даже если ему и удалось превзойти Аристотеля в анатомии и физиологии[58], в отношении философии биологии и философии в целом он остался далеко позади этого древнегреческого философа. Стоит отметить, что даже если ученым, жившим после Аристотеля и уделявшим в своих исследованиях место опыту и эксперименту, и удавалось внести важный вклад в развитие теории науки, однако ни одному из них не довелось изменить созданную Аристотелем систему (парадигму). Многие из них, находясь под воздействием этой парадигмы, ставили в своих трудах цель развить существующую науку с помощью индуктивного метода.
|
|
|
