Натурализм, теория разумного замысла и наличие разума

До сих пор натуралистический и атеистический подходы, которые пытались объяснить Вселенную и живые существа исключительно в рамках природы, сопоставлялись с теорией разумного замысла и космологическим доказательством, утверждающими, что все является результатом творения Всезнающего Бога-Творца. Это сопоставление проводилось путем рассмотрения таких феноменов, как: 1 – существование Вселенной; 2 – существование законов природы в определенной форме; 3 – явления физического мира; 4 – появление живых существ и различные явления в животном мире. При этом было показано, почему натуралистический и атеистический подходы оказались неуспешны, а теория разумного замысла и космологическое доказательство, напротив, вполне преуспевают. Если бы натуралистический и атеистический подходы могли разрешить те вопросы, которые они на самом деле не разрешили, то есть если бы с их помощью можно было бы объяснить эти четыре пункта в рамках природы с точки зрения принципа «необходимости и случайности», то это объяснение все же не объясняло бы феномен разума. Говоря о разуме, я в первую очередь подразумеваю человеческий разум. Причина этого заключается не в том, что я воспринимаю животных, как автоматические существа, подобно Декарту[662], а потому что я не хочу вступать в споры, увеличив объем книги за счет рассуждений о разуме животных.

Перейти от существования разума к доказательству творения можно двумя путями. Первый предполагает, что человеческий разум содержит материю, которой нет в материальном мире. Согласно этой точке зрения «дух» – это отличающаяся от материи сущность, которая объединилась с материальным телом. Конечно же, процесс эволюции, который принадлежит материальной вселенной, не может объяснить не являющуюся материальной сущность. Согласно этому подходу, являющийся иным видом материи «дух» должен работать внутри материального тела, и успешно контролировать это сочетание может только Творец, который делает такое сочетание разных видов материи возможным. Однако приверженцы атеистических и натуралистических взглядов не могут принять наличие материи, которую невозможно увидеть глазами или пощупать. Они придерживаются того взгляда, что так называемые «сознание» или «душа» представляют собой особенности, которые приобретаются материей, когда она принимает форму мозга. В качестве поддерживающего их точку зрения факта они приводят в пример то, что компьютер сугубо материален, однако же его возможности развиваются за счет «искусственного интеллекта» (artificial intelligence)[663].

В этой точке я хочу обратить внимание на очень распространенную ошибку. У меня нет никаких сомнений, что искусственный интеллект со своим развитием в итоге окажется более успешным в тех областях, где не справился человек, и что на сегодняшний момент он может выполнить многие задания намного лучше. Однако природа искусственного интеллекта и человеческого разума различны: я думаю, что невозможно повысить уровень квалификации этих машин, как научное сознание может это сделать с человеческим разумом, так как основным вопросом является не квалификация, а различная природа происхождения. Если бы можно было объяснить опыт и переживания человеческого разума, сведя его к материальным процессам, то тогда можно было бы говорить о его имитации искусственным разумом, однако это не представляется возможным. Например, возьмем такие переживания человеческого разума, как счастье, тоску, боль. Когда мы пытаемся привязать их к материальным процессам, перед нами могут возникнуть такие материальные процессы, как разглядывание красивого пейзажа или же ситуация, когда нам в ногу воткнулась колючка. Однако сколько бы мы их не изучали, ощущение счастья и разглядывание красивого пейзажа, ощущение боли и колючка, втыкающаяся в ногу, кардинально отличаются друг от друга. На самом деле, даже опыт видения различных цветов, который, как считают некоторые, можно сопоставить с реально имеющимися в окружающем мире цветами, или ощущение холода, которое, казалось бы, вполне сопоставимо с физическими явлениями окружающего мира, не может быть сведен к этим явлениям. Здесь стоит учитывать важную особенность: существует знчительная разница между сведением нашего опыта к материальному процессу и возникновением опыта вследствие материального процесса. Например, понижение температуры во внешнем мире имеет связь с нашим физическим ощущением холода, когда молекулы вступают в контакт с нашим телом и нервы посылают импульс в наш мозг. Если мы направим искусственный интеллект по тем же каналам физического процесса, то искусственный интеллект может показать наружную температуру с точностью, которую не скажет человек. Однако искусственный интеллект не переживал и никак не может пережить опыт, который относится к ощущению жары или холода.

Поскольку невозможно сводить переживания разума к материальному процессу, не представляется возможным материальное программирование этого опыта и обучение ему искусственного разума, – ведь вопрос заключается не в дальнейшем расширении возможностей искусственного интеллекта, как это полагают многие. Поскольку такие переживания разума, как счастье, боль, вера, желание, надежда невозможно свести к материальному процессу, некоторые материалисты заходят так далеко, что вовсе отрицают существование такого опыта! Такую позицию, противоречащему и здравому смыслу материалистов, и ежедневно переживаемому нами опыту, называют элиминативизмом, или «элиминативным материализмом» (eliminative materialism).

С другой стороны, все те, кто говорят, что опыт разума несводим к материальным процессам, не связывают разум с нематериальной материей. Согласно этому, разум не имеет никакого отношения к нематериальной сущности, но в то же время не может быть сведен к материальному процессу. Разум обладает особенностями, возникшими (emergent) в результате определенного сочетания материальных элементов в одном месте (это мнение подменяет понятие «сущность» понятием «особенность»). Рассматривать разум как компьютерную программу нельзя. Эту точку зрения лучше всего излагает и отстаивает Джон Серль в своем знаменитом примере под названием «китайская комната», в котором критикуется возможность моделирования человеческого понимания, в частности естественного языка, путем создания искусственного интеллекта. Серль берет за пример язык, которого он не знает; для него это китайский язык. Теперь предположим, что не знающего китайский человека поместили в комнату, в которой расставлены корзинки, полные китайских иероглифов. Предположим также, что ему дали учебник на английском языке, в котором приводятся правила сочетания символов китайского языка, причем правила эти можно применять, зная лишь форму символов, понимать значение символов совсем не обязательно. Например, правила могут гласить: «Возьмите такой-то иероглиф из корзинки номер один и поместите его рядом с таким-то иероглифом из корзинки номер два». Представим себе, что находящиеся за дверью комнаты люди, понимающие китайский язык, передают в комнату наборы символов и что в ответ человек манипулирует символами согласно правилам и передает обратно другие наборы символов. В данном случае люди, не знающие, что человек внутри действует по инструкциям и на самом деле не понимает китайского, наверняка подумают, что он его знает. Серль сравнивает с этой ситуацией принцип действия компьютера. Компьютеры обрабатывают символы, которые они не понимают, в соответствии с заданной им программой. Он утверждает, что искусственный разум не сможет подражать человеческому.[664].

Теория эволюции старается дать объяснение для мира живого по принципу «снизу вверх», т.е. от простого к сложному. Так как особенности разума несводимы к материальным процессам (а значит, их не упростить), то и объяснить их в рамках принципа «от простого к сложному» не представляется возможным. В итоге особенности разума можно объяснить двумя способами: 1 – связывая их с нематериальной сущностью; 2 – при помощи возникновения (emergence). Невозможно создать научный механизм для того, чтобы показать, какой из этих двух пунктов является верным, так как любой такой научный механизм мог бы быть возможен только в случае сводимости свойств разума к материальным процессам. Поэтому можно сказать, что этот спор стоит перенести с научной платформы на теологическую или философскую. Однако у философов и даже у приверженцев одной религии нет общего мнения относительно того, присутствует ли в человеке некая нематериальная сущность. Этот вопрос более подробно мы рассмотрим в пятом разделе книги.

Не следует упускать из виду, что когда мы говорим о «возникновении» некой особенности мозга, мы, по сути, говорим крайне мало. C одной стороны, кажется, что такой подход вполне соответствует представлению о том, что материя является единственной сущностью; с другой стороны, при этом выходит, что материя практически по волшебству порождает из себя некую сущность, не сводимую к ней самой. Возникновение разума из материи предполагает, что материя обладает потенциальной возможностью его образования при определенном своем сочетании. А эта мысль приводит нас к тому же результату, что и ранее упомянутый тезис о том, что «законы природы существуют в определенной форме, которая соответствует теории разумного замысла». Все, что образуется из материи, демонстрирует нам определенный потенциал материи. Этот потенциал нигде не проявляется таким невероятным и захватывающим образом, как в самом сложном известном нам устройстве, что существует во Вселенной – человеческом разуме. В конце концов, является ли разум особой нематериальной сущностью или же результатом «возникновения» в материи особых преобразований, – в любом случае человек не может свести его действие к материальным процессам или объяснить с помощью теории эволюции или любой другой натуралистическо-атеистической теории.