Полномочия прокуратора в провинции Иудея. Характеристика личности Понтия Пилата.

 

Как отмечает К.В. Дрязунов, вопрос о титулатуре первых правителей Иудеи остается открытым, так как нет конкретных эпиграфических свидетельств, а у античных авторов отсутствует единообразие в терминологии[53]. В одной из самых известных надписей из Палестины, в надписи Понтия Пилата из Кесарии, ныне хранящейся в Музее античности в Иерусалиме, наместник Иудеи сам называет себя префектом: “]STIBERIEVM… PON]TIUSPILATUS PRAEFJECTUSIUDAfEAJE” (”Тибериум поставил для кесарийцев Понтий Пилат префект”)^[54]. Надпись была обнаружена в 1961 году итальянской экспедицией под руководством А. Фрова на камне, служившем ступенью лестнице, ведшей к орхестре театра IV века^[55]. Тацит (Ann. XV. 15) называет его прокуратором, не обозначая лица, прокуратором коего он является (ср. Ann. IV. 15, XI. 35, XIII. 22), так же Понтия Пилата называет и Евсевий Кесарийский (Eusev. HE. I. 9. 4), а вслед за ним и другие христианские авторы.

Т. Моммзен отмечал, что наместники Иудеи по своему назначению должны были именоваться префектами. Такое же мнение высказывали другие историки^[56]. Префектами у римлян вначале назывались командиры вспомогательных конных и пеших отрядов, а со времен Августа должность префекта стала военно-административной: помимо префекта претория - командира преторианской гвардии - появился городской префект Рима, заменивший городского претора; несколько префектов отправились в важнейшие императорские провинции, как, например, в Египет, а, возможно, и в Иудею. Видимо, именно расширение военных полномочий и перенесение их на гражданскую сферу, как будет показано ниже, было основным явлением в управлении Палестиной.

О. Гиршфельд полагал^[57], что прокураторы, назначавшиеся первоначально в качестве агентов императорского фиска иногда даже из числа императорских вольноотпущенников, лишь значительно позднее (не ранее Клавдия) приобрели административные функции. Причем, прокураторы, действовавшие как военные и гражданские администраторы, более соответствовали новым и еще недостаточно романизированным провинциям.

А. Деграсси^[58], опровергая эту концепцию в целом, соглашается с ней в той части, которая касается титулатуры римских правителей Иудеи при Августе и Тиберии. X. Пфлаум^[59], исследователь прокураторов из всаднического сословия, считал, что правителей Иудеи резонно называть прокураторами, поскольку в императорских провинциях прокуратор как частный агент императора наряду с финансовыми осуществлял и военно-административные функции. Но в титулатуру прокуратора должно было входить наименование того лица, агентом которого ан являлся и волю которого осуществлял.

Как отмечал Г.М. Лившиц^[60], титул прокуратора имел двоякое значение, так как им наделялись не только наместники провинций, но и все императорские должностные лица, ведавшие финансовыми делами. Прокураторы второй категории имелись и в императорских, и в сенатских провинциях, причем они набирались не только из лиц всаднического сословия, но и из вольноотпущенников императора. Прокуратор же, исполнявший обязанности наместника провинции, наделялся не только финансовыми полномочиями, но и как командиры вверенного ему войска, обладал определенными военными функциями. Поскольку такого рода прокураторы вербовались только из всадников, то считалось неслыханным новшеством назначение прокуратором Иудеи вольноотпущенника Антония Феликса (Тас. Ann. XII. 54). Положение прокураторов мало чем отличалось от положения других наместников провинций. Данная должность с момента возникновения была тесно связана с императором, с юрисдикцией на его территориях, а, начиная с Клавдия, прокураторы превращаются в государственных чиновников, вместе с этим наблюдается тенденция заменять вольноотпущенников всадниками^[61].

Итак, Г.М. Лившиц сделал вывод, что Иудея с 6 до 70 годов относилась к числу провинций, управляемых прокураторами^[62]. Такое мнение высказывалось и в зарубежной историографии^[63]. Однако титул procurator почти не встречается в римской эпиграфике до 40 года. Это дало возможность Б.Г. Деревенскому предположить, что прокураторами римских наместников Иудеи стали называть после Иудейской войны и эта должность задним числом была приписана более ранним наместникам, управлявшим провинцией под титулом префектов, о чем говорит и надпись Понтия Пилата^[64]. И действительно, действия первых иудейских наместников показывают, что они не принадлежали к числу тех подчиненных императорскому легату прокураторов, которые ведали лишь финансовыми делами, а скорее, являлись высшей инстанцией и в судопроизводстве, и в управлении армией. О том, что, например, Понтий Пилат являлся и прокуратором, и префектом, совмещая гражданские и военные функции, писала и И.С. Свенцицкая, комментируя Евангелие Никодима^[65]. Таким образом, разрешение данного вопроса зависит от определения соотношения военных и гражданских аспектов в управлении конкретной провинцией. В Иудее он решается в пользу военной составляющей, гражданские функции являлись вторичными.

Важной вехой в вопросе провинциального управления Иудеей был период еврейского царя Агриппы. Атмосфера в провинции до него (6-41 гг.) и после (44-66 гг.) очень различна. Видимо, с этим переломом и связано изменение в титулатуре (до Клавдия - префекты, после - прокураторы)^[66].

Римских чиновников до Иудейской войны мало интересовали как иудаизм и его требования, так и материальное благосостояние страны. Экономика стремительно приходила в упадок, а вместе с этим росла активность разнообразных повстанческих групп. В период, непосредственно предшествовавший восстанию, римскую администрацию возглавляли люди жестокие и некомпетентные, они почти не обращали внимания на нужды и настроения провинциалов. При этом власть провинциального наместника ограничивалась только наличием на вверенной ему территории вольных городов, правом римского гражданина апеллировать к императору и постепенно усложняющимся финансовым надзором. Такие обширные полномочия нередко создавали благоприятную почву для злоупотреблений.

Основной обязанностью наместника в мирное время были судебные разбирательства. При этом, хотя гласность оставалась нормой судопроизводства, дела по тяжким преступлениям, в которых обвинялись лица низкого социального статуса, наместник часто решал в порядке ускоренного судопроизводства, когда, фактически, просто утверждалось без серьезного судебного расследования решение городских магистратов, проводивших предварительное следствие^[67].

Хотя глава римской провинциальной администрации был облечен правом единолично выносить приговоры, он часто обращался за советом к своим приближенным, непосредственно подчинявшимся ему римским магистратам, осуществлявшим вместе с ним управление провинцией (Plin. Epist. X. 58. 1-2). Помимо этого, на практике наместник не мог игнорировать мнение и местных советников, так как только сотрудничество с “самыми выдающимися мужами” города позволяло ему нормально выполнять свои обязанности по управлению провинцией и быть спокойным за свою дальнейшую карьеру.

Тацит рассказывал о том, что наместник провинции в мирное время занимался главным образом судебной деятельностью, народным собранием и заседаниями городских советов (Тас. Agr. 9. 3). Данные обязанности подтверждает и материал из Иудеи. По данным Иосифа Флавия, римские наместники в Иудее имели верховную власть и полномочия по всем вопросам (Jos. BJ. XVIII. 1. 1), “также право жизни и смерти над гражданами” (ius gladii) (Jos. BJ. II. 8. 1), что подтверждается и другими документами: “Кто управляет целыми провинциями, обладает правом меча и властью ссылать в рудники” (Dig. I. 18. 6. 4). Что данным правом обладали и правители из всадников, свидетельствует Дион (Dio. HR. 53. 13. 14).

Резиденцией римских наместников в Иудее была Кесария, а в Иерусалим наместник отправлялся во время больших еврейских праздников, чтобы принять особые меры предосторожности на случай возможных антиримских выступлений, которые как раз и вспыхивали зачастую во время праздников (Jos. BJ. П. 14. 8, 15. 5, Philon. Leg. ad Gaium. 38). Римляне часто объявляли столицей провинции не исторический центр данной страны, а специально созданное ими поселение. Кесария - также римское поселение, изначально носившее имя Туррис Стратонис (Plin. NH. V. 12. 69) и переименованное Иродом Великим в честь Цезаря Августа. Неизвестно, насколько регулярны были поездки наместника по территории провинции, зафиксированные в других частях империи.

Пилат первым перевел римские войска, стоявшие в Кесарии, на зимние квартиры в Иерусалим. Его предшественники не делали этого во избежание эксцессов.

Обычно в провинциях, которые управлялись всадниками, находились лишь вспомогательные войска. Они содержались теми общинами, в которых набирались, и находились под командованием префектов, которые назначались, вероятно, правителем провинции, а в Иудее сами являлись главами провинциальной администрации. В случае крайней опасности по их приказу набирались все жители, способные носить оружие (Тас. Hist. II. 12). При этом правителю провинции запрещалось проводить набор войска и взимать налоги без разрешения императора (Dio. HR. 53. 17). Таким образом, армия играла важную роль в деле романизации провинций. Провинциалы, которые служили во вспомогательных отрядах, овладевали латинским языком, а при отставке получали права римского гражданства. Надписи сохраняют типично римские имена ветеранов и чисто семитские названия их племен^[68].

До Иудейской войны в провинции были расквартированы лишь вспомогательные части (Тас. Hist. И. 6, Jos. BJ. II. 18. 9). Однако находившиеся в Сирии легионы часто вмешивались во внутренние дела Иудеи (Jos. BJ. П. 16. 1). Еще Помпеи поручил Скавру, наместнику Сирии и командующему двумя легионами, начальство над страной (Jos. BJ. I. 7. 7). Позже наместник Сирии Вар с этими легионами и вспомогательными отрядами осуществил поход на Иерусалим и подавил восстание иудеев (Jos. BJ. П. 3. 1, 5. 1). Исследователи не раз подчеркивали зависимость Иудеи от Сирии в военном отношении в указанный период^[69].

Точные данные о численности римских войск, расположенных в самой Иудее до войны 66-73 годов, установить невозможно^[70]. Этот контингент был незначителен. Т. Моммзен полагал, что там стояла одна ала и пять когорт, всего около 3 тысяч человек^[71]. М. Смолвуд говорил о 6-7 вспомогательных формированиях, около 5 тысяч человек^[72]. Я. ле Боэк, со ссылкой на Г.Л. Чизмена, привел следующие данные: 2 алы и 10 когорт, которые набирались из жителей Аскалона, Итуреи и Себасты^[73].

В основном, это были войска, ранее принадлежавшие правительству Ирода Великого, большая часть которых набиралась в самой Иудее, однако преимущественно из самарян и сирийских греков, иудейские алы и когорты неизвестны (Jos. BJ. И. 13. 7). Данное обстоятельство служило дополнительной причиной и без того напряженных отношений между евреями и нееврейским населением провинции.

Во вспомогательных войсках значительную роль играли себастийцы. В 4 году до н.э., после смерти Ирода, когда наместник Сирии Вар старался подавить сопротивление евреев, “храбрейшая часть войска, в числе трех тысяч человек, так называемые себастийцы, и во главе их Руф и Грат: один предводитель всадников, другой - царской пехоты…примкнула к римлянам” (Jos. BJ. И. 3. 4). После отстранения от власти Архелая в 6 году н.э. это войско оказалось в полном распоряжении римлян, с 41 до 44 годов оно находилось под командованием Агриппы, но затем снова перешло в распоряжение римлян (Jos. Ant. XIX. 9. 1-2). Эти части активно участвовали в подавлении иудейских выступлений, например в правление Кумана (Jos. Ant. XX. 6. 1). Ала себастийцев во время Иудейской войны сражалась под командованием Веспасиана (Jos. BJ. III. 1. 4). Еще от Ирода себастийцы получили город Себасту, построенный на месте прежней Самарии, пахотные земли и самоуправление. Позже они составили важную часть римского гарнизона в Кесарии - резиденции наместников провинции, а также военной штабквартире (Jos. BJ. И. 12. 5). Иосиф Флавий отмечал низкий нравственный уровень ке-сарийцев и себастийцев (Jos. Ant. XIX. 9. 1. 2).

Небольшие гарнизоны были расположены и в других городах Палестины. Например, в начале Иудейской войны, они имелись в Махере, в находившейся выше Иерихона крепости Кипре, на территории Самарии (Jos. BJ. II. 18. 6, III. 7. 32). Г. Аллон привел данные, что при Клавдии статус колонии получил город Акко (Акра).

Постоянно находился римский гарнизон в Иерусалиме (Jos. BJ. I. 15. 6, Деян. 21. 31-37). Он обычно располагался в крепости Антония, выстроенной Иродом и примыкавшей к храму (Jos. BJ. V. 5. 8, Ant. XV. 11. 4).

Наместники Иудеи рассматриваемого периода - префекты или прокураторы из сословия всадников - рекрутировались главным образом из бывших трибунов римского гарнизона^[74]. В I веке карьера всадников была однозначно военная (Suet. Claud. 25). То есть, сам наместник стоял во главе римского военного командования, выполнявшего и гражданские функции, связанные с непосредственным управлением провинцией. Это не было исключительным явлением в империи: античные авторы (например, Тас. Ann. IV. 72) приводят примеры, указывающие, что в недавно завоеванных районах племена могли ставиться под прямое управление командиров близстоящих военных формирований, которые наделялись правом осуществлять верховную власть в общинах и могли назначать для непосредственного контроля своих офицеров.

Наместник императорской провинции в любом ранге должен был вести правосудие, осуществлять надзор за религиозной жизнью и состоянием храмов, контролировать сбор налогов, следить за безопасностью территории. Высшее военное командование Иудеи - военные трибуны - помогали наместникам в осуществлении его судебных полномочий. Данный факт также говорит о тесном слиянии военных и гражданских аспектов в деятельности провинциальной администрации.

Еще нужно обратить внимание на то, что в отечественной и зарубежной историографии распространенной является точка зрения, в соответствии с которой правитель Иудеи занимал подчиненное положение по отношению к легату Сирии, а сама Иудея была частью этой провинции^[75]. А.Б. Ранович и Л. Шиффман подчеркивали зависимость Иудеи от Сирии в военном отношении^[76]. Наместники императорских провинций зависели непосредственно от императора и получали свои полномочия на срок, который определял только он. Являясь заместителями принцепса в его владениях они обладали делегированными и военными полномочиями, являясь командирами войск на вверенной им территории и обладая всей полнотой административной и гражданской юрисдикции в провинции. Наместник в любом случае должен был оставаться прежде всего проводником римской политики, представителем римских интересов.

Согласно Страбону, наместники императорских провинций могли быть трех категорий: “В одни он посылает кураторами бывших консулов, в другие - бывших преторов, в третьи - всадников” (Strab. Geogr. XVII. 3. 25). К первому разряду относились наиболее крупные и важные провинции. На Востоке такой, несомненно, была Сирия. Здесь были сосредоточены огромные военные силы Рима, а наместниками были проконсулы или пропреторы^[77].

В 6 году н.э. Иудея стала императорской провинцией третьего класса, так как управлялась всадниками (Jos. BJ. II. 8. 1). Видимо, организацию этой провинции можно сравнить с административным устройством Египта^[78], о котором Тацит пишет: “В Египте уже со времен божественного Августа место царей заняли римские всадники, которые управляли страной и командовали войсками, охраняющими здесь порядок: императоры сочли за благо держать под своим личным присмотром эту труднодоступную провинцию… склонную из-за царивших здесь суеверий и распущенности к волнениям и мятежам, незнакомую с законами и государственным управлением” (Тас. Hist. I. 11). Источники сообщают, что всадникам предоставлялись в управление те территории, в которых императорская власть наталкивалась на трудности при осуществлении провинциального устройства, введении римских учреждений и порядков. Можно предположить, что аналогичная ситуация была в Иудее, так как “иудеи были единственным народом, отказывавшимся подчиниться Риму, и это особенно возмущало всех” (Тас. Hist. V. 10). И поэтому после смерти Агриппы “Клавдий превратил Иудею в провинцию и поручил управлять ею римским всадникам и вольноотпущенникам” (Тас. Hist. V. 9).

О.В. Кудрявцев убедительно показал, что прокуратор Каппадокии, как правило, был независим от легата Сирии^[79]. Это соответствует общей логике провинциальной политики римских императоров: все более или менее крупные царства при присоединении их к империи не вводились в состав соседних крупных наместничеств, но делались самостоятельными провинциями, на первых порах находившихся под управлением лиц всаднического сословия.

Необходимо провести разграничение между юридическим и фактическим вмешательством сирийских наместников во внутренние дела Иудеи. Легат Сирии, в качестве лица, стоявшего по рангу выше главы римской провинциальной администрации Иудеи, вмешивался в дела этой территории только в случаях возникновения там чрезвычайных ситуаций или серьезных волнений. Прежде всего, это касалось ситуаций, когда необходимо было вмешательство римских легионов. Так, наместник Сирии Квириний принимал самое активное участие в организации новой провинции (Jos. Ant. XVIII. 1.1, 2. 1). Имели место случаи, когда правители Сирии привлекали к ответственности прокураторов Иудеи, но они были снабжены на этот счет особыми полномочиями. Так было с Понтием Пилатом, Феликсом и Куманом (Jos. Ant. XVIII. 4. 2; XX. 5.3-6.2; BJ. II. 12. 2-7; Tac. Ann. XII. 54). В ситуации, когда отсутствовал наместник (36 г.), легат Сирии Вителлий остался фактическим правителем Иудеи и провел ряд административных мер, стремясь разрядить политическую напряженность (Jos. Ant. XVIII. 4. 3).

Таким образом, наместник Сирии в I веке осуществлял высший надзор за властями провинции Иудеи.

После начала Иудейской войны (66-73 гг.) Иудея была окончательно освобождена от опеки сирийских наместников и передана под управление лицам из сенаторского сословия. Видимо, уже Веспасиан прибыл в Иудею не только в качестве главнокомандующего римскими войсками, но и в качестве наместника. Тацит, объясняя причины недоброго отношения между ним и Муцианом, пишет: “…они не ладили друг с другом, т.к. правили один - Сирией, а другой - Иудеей, двумя соседними и потому соперничавшими провинциями” (Тас. Hist. II. 5; Plut. Othon. 43). В должности наместника Веспасиана сменил Тит (Jos. BJ. III. 11).

Послевоенные наместники провинции одновременно были и командирами находившегося здесь теперь постоянно легиона и ряда вспомогательных частей (Jos. BJ. VI. 4. 3). Данные меры, несомненно, были направлены на повышение эффективности провинциальной администрации Иудеи.

Таким образом, прокураторы провинции в мирное время занимался главным образом судебной деятельностью, народным собранием и заседаниями городских советов. Кроме того, он командовал определенным воинским контингентом на территории провинции.

Иудаизм в диаспоре

 

В ветхозаветные временаиудеи жили сконцентрировано на Святой Земле. Однако, с 586 года до Р.Х., когда Навуходоносор, царь Вавилонский, завоевал Южное Царство, началось рассеяние (diaspora) иудеев по миру. Храм был разрушен, и те, кто был выслан в Вавилон, стали плакать «на реках Вавилонских»: «аще забуду тебе, Иерусалиме, забвенна буди десница моя» (Пс. 136).

Переживая утрату родины, изгнанники стали искать ответ: за что Бог наказал народ Израильский. Ответ искали в Писании, которое стали тщательно изчать. Писание изучалось в собраниях иудеев (синагогах), для которых со временем стали строить специальные здания - синагоги.

Со временем синагоги стали местом суда, школьного обучения Торе, а также – местом общественной молитвы. Молитвы в синагогах – это поворот в богослужении иудаизма. Традиционное иудейское богослужение было адаптировано, приспособлено к новым условиям. И когда иудеи вернулись из Вавилона домой, они принесли синагоги в Иудею. В результате походов Александра Македонского иудеи стали снова растекаться по всему свету, они несли с собой и синагоги. Синагога была основным выражением национальной идентичности, национальной верности. И когда христианские миссионеры стали путешествовать по Римской империи с благовестием об Иисусе, то густая сеть иудейских синагог была к услугам их проповеди.

Сохранение евреями и иудаизмом своих отличительных черт в греко-римском мире зависело от организации еврейской общины. Организации общин назывались по-разному: политеума («граждане», «политическая ассоциация»), катойкия (обозначение для отдельного поселения или группы жителей внутри города) или синагоге («община»). Для существования всех организаций подобного рода требовалось разрешение императорских властей, по которому гарантировалось право устройства своей жизни в соответствии с законами предков[80].

Еврейская община имела свободу в возведении синагог, формировании независимых судов и других учереждений, обучении молодежи в соответствии с требованиями традиции и избрании людей на административные должности. Документировано множество и других привилегий: евреи могли не появляться в суде или других муниципальных заведениях в седьмой день, по субботам не передислоцировались еврейские военные подразделения, евреям было позволено посылать деньги в Иерусалимский Храм. Различные источники приводят к выводу, что евреи практиковали разные ремесла, а еврейские ремесленники были объединены в гильдии. Существовал также значительный средний класс, состоявший из еврейских купцов, часть которых имела собственные корабли, а часть вкладывала средства в торговые предприятия. Некоторые евреи обладали огромным состоянием и ссужали деньги под проценты. При Птолемеях евреи занимали административные должности в Египте, наблюдая, в частности, за сбором налогов. Существовали и воинские гарнизоны-поселения евреев в Египте, Малой Азии. И, таким образом, замкнутые религиозные группы евреев оказались широко интегрированными в социально-экономическую жизнь Римской империи, были у всех язычников на виду, но при этом твердо сохраняли этническую дистанцию. 

Слово «еврей» имеет достаточно сложную историю. Авраам как потомок древнего Евера в книге Бытия называется евреем. В таком первичном библейском смысле евреями могли бы называться все потомки Авраама по крови. Но в I векеевреями стали называть не всех потомков Авраама, а только тех потомков патриарха Иакова, которые сохранили свою национальную идентичность. Арабы через Измаила также как и иудеи через Исаака тоже являлись детьми Авраама, но они не называли себя евреями. В I веке слово «еврей» стало означать тех иудеев, которые строго придерживались своих отеческих обычаев, в первую очередь, еврейского языка(в синагогах они изучали Библию по‑еврейски, слушали по‑еврейски, именовали своих детей еврейскими именами, не общались с язычниками). Когда ап. Павел, «хвалясь», говорит в послании к Филиппийцам, что он - еврей от евреев, он скорее всего имеет ввиду своё происхождение из иудеев рассеяния, которые строго придерживались отеческих преданий.

В I веке существовали и другие иудеи рассеяния, которые назывались «эллинистами». Это - те иудеи, которые подзабыли еврейский язык, читали Библию по‑гречески, называли своих детейгреческими, римскими именами, носили греческие, римские одеждыи т.д. Эти эллинизированные иудеи были широко распространены по всей Римской империи, жили в крупных городах и активно занимались торговлей. Правда, сохраняя свою национальную идентичность, они как и евреи от евреев вели стиль жизни несколько отличный от стиля жизни их языческого окружения, но были более терпимы с языческим нравам и были хорошо интегрированы в мультинациональное сообщество Римской империи.

С точки зрения Рима, Запада, иудейство было восточной, экзотической религией. Все восточное воспринималось с восторгом, было привлекательно, таинственно. Но, в отличие от эзотерических религий мистерий, иудаизм был понятен для простых граждан. Греки и римляне могли прочесть иудейское Писание на греческом. Древний мир не знал особого «Священного Писания» и только иудейство имело такую серьезную, глубокомысленную и великую книгу. Чтение этой книги на греческом языке открывало большую возможность для обращения к лицам неиудейской крови. И, надо сказать, иудейские миссионеры постоянно использовали эту возможность. Иисус Христос так говорил об энтузиазме иудейских проповедников: «вы (книжники и фарисеи) обходите море и сушу, дабы обратить хотя бы одного человека» (Мф. 23:15). В сердцах людей находила отклик иудейская строгость в вопросах личной и общественной морали. Кроме того, сторонние люди замечали, какая между иудеями взаимоподдержка и сплоченность.

Ко времени пришествия Христа Спасителя мы уже встречаем довольно большое число язычников, принявших иудейство, которые были известны под именем пришельцев врат, если принимали иудейство без обрезания («боящиеся Бога»), и пришельцев правды, если принимали и обрезание.

Крогда ап. Павел и другие апостолы несли своё благовестие об Иисусе Христе в Римской империи, то часто они встречали горячий прием именно среди полуобращенных или обращенных язычников («боящихся Бога», каким был, например, римский сотник Корнилий). Отсюда и миссионерская практика ап. Павла: всюду, где бы он ни появлялся, он сначала шел в синагогу, там проповедовал, находил сопротивление со стороны, как правило, евреев, сочуствие у эллинистов и, часто, полное понимание у прозелитов «боящихся Бога».

К моменту Рождества Христова уже существовали различные синагоги: синагоги евреев и синагоги эллинистов. Отношение между этими двумя группами иудеев были часто напряженными. В синагоге иудеев читали Закон и Пророков на иврите, у эллинистов - по‑гречески. Именно в эллинизированной части Иудеи проявлялся глубокий интерес к греческой античной культуре, к философии. Появляется много иудейских писателей, которые активно обращаются к греческой философии, создают синтетические иудео-греческие труды. На совершенно иных позициях стояли мудрецы из евреев, которые всячески ограждали себя Торой от всего греко-языческого.  

Итак, в Iв. иудейская диаспора Римской империи была по преимуществу греко-язычной, в то время как иудейство Палестины было арамео-язычным. Но не это их разделяло, их разделяло разное отношение к античной греко-римской культуре. 

Филон Александрийский

 

Филон Александрийский(ок. 25 до н.э. - ок. 50 н.э.) был очень образован, и интересовался толкованием Писаний Ветхого Завета и писаний греческих философов, особенно стоиков. Ему принадлежит такая мысль: многие философские идеи были как бы отражены в Ветхом Завете и, напротив, Писание евреев отражается в философии греков. Филон высказал мысль, что Писание и греческая философия говорят, в действительности, об одном и том же на разных языках разным способом. Как иудей, Филон верил в единого Бога, но описывал Его с помощью греческих понятий и образов. И, чтобы полемизировать с греками, Филон бо,льшую часть Ветхого Завета рассматривал через аллегорию.

Например, под Авраамом понимался разум, под Саррой – добродетель, под Ноем – справедливость, четыре потока из Рая – четыре добродетели и т.д. Явление Бога Аврааму при заходе солнца означает, по Филону, что Богопознание возможно лишь тогда, когда утихают земные страсти. Камень под головой Иакова означает аскезу. Обряды, предписанные Торой, он толкует в нравственном плане: священные хлебы предложения - это знак воздержания, части жертвенного животного - добродетели. Не принимая в Боге «антропоморфизмов» Филон многое истолковывал аллегорически.

Греческую идею Логоса Филон пытался соединить с библейским учением о зиждительном слове Творца. Логос, по мнению Филона, является вечно свойственной Богу силой разума, это - слово и вечная мысль Бога, которая создала мир, пронизывает его и связывает. Логос Филона совершенно отличается от Евангельского представления о Логосе как воплотившемся образе Божием. То, что Слово может стать плотью (Ин.1:1-3) совершенно не находит себе места в системе Филона. Для Филона плоть, материя – это источник греха (мысль Платона). Логос Филона это: 1) сила и разум самого Божества, Его непосредственная эманация; 2) идея мира, заключающая в себе совокупность идей-логосов других творений (идеальный план творения); 3) творческая энергия, которая созидает собою и одушевляет мир; 4) наконец, для всех причастных Логосу разумных существ, это - посредник откровения Бога. Именно в этом контексте, Филон называет Логос «единородным Сыном Божиим» или «вторым богом» в отличие от первого, нерожденного Божества и от «третьего бога» - сотворенного мира. Князь С. Трубецкой так характеризует Логос Филона: «Как человеческая мысль есть внутреннее невысказанное слово (λόγος ενδιάθετος), отличное от высказанного (λόγος προφορικός) и вместе тождественное с ним, так и божественное Слово (Филона) в одно и то же время тождественно с миром, как его умопостигаемая сущность, и отлично от него, как идея» [81].

Филон был горд традициями своих праотцев, защищал иудеев перед императором Калигулой. Через богословский язык греческой философии он пытался донести к просвещенным эллинам своей эпохи идеи Богосоткровенной религии. Однако, ортодоксальные евреи смотрели на Филона как на изменника веры: слишком много у него было Платоновского и стоического.

 

ЕВАНГЕЛИЕ КАК ИСТОЧНИК

 

Предыдущая234567891011121314151617Следующая

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: