Божье знание и свобода воли

Вера в совершенство Бога является основой теистических религий. Совместно с верой в совершенство Бога также необходима вера в то, что Бог знает все. Под понятием «все» мы имеем в виду произошедшие в прошлом события и события, которые произойдут в будущем. В философии и теологии до сих пор ведутся споры относительного того, является ли эта вера проблемой с точки зрения свободы воли. Если Богу известно будущее, если все уже заранее определено, то может ли тут идти речь о свободе воли[409]?

Как правило, придерживающиеся теистических взглядов мыслители не видят никаких проблем в том, что Бог знает будущее, а человек наделен свободой воли. Однако необходимо знать, что и у мыслителей-теистов, и у отдельных конфессий есть разные подходы к исследованию этого вопроса. Например, джабариты (представители одного из течений ислама), считают, что у человека нет свободы воли. Согласно учению джабаритов, Бог знает все, все создает (Он – главный творец), а такого понятия, как свобода воли, и нет вовсе[410]. Наряду с теми, кто пытался разрешить проблему противоречия между всеосведомленностью Бога (в том числе и о будущем) и свободой воли путем отрицания последней, были и те, кто считал, что будущее и Богу неизвестно. По мнению Альфреда Норта Уайтхеда, несмотря на то что Бог и может обозреть диапазон вероятностей будущего, он не знает, какая из этих вероятностей будет реализована[411]. После Уайтхеда многие философы и теологи восприняли эту позицию. С другой стороны, те, кто придерживается, в отличие от Уайтхеда, «чистого» теизма, тоже говорят о том, что будущего Бог не знает, хотя и делают акцент на Его абсолютном могуществе. Приверженцы «чистого» теизма не воспринимают это незнание будущего как недостаток Бога, так как, с онтологической точки зрения, Его совершенство проявляется вовсе не в знании того, что еще расплывчато и не определено, а будущее как раз и является этим чем-то неопределенным[412].

Некоторые исследователи, которые, подобно Пикоку, рассматривали квантовый индетерминизм в его связи с влиянием Бога, утверждали, что Бог не разрешил всю квантовую неопределенность (оставил ее не разрешенной), что отличается от взглядов Полларда и Мерфи. Пикок считает, что будущее даже для Бога является неопределенным, и Он добровольно ограничивает себя в этом знании[413]. Пикок говорит, что у будущего нет никакого онтологического статуса, поэтому Бог может знать только о вероятности будущих событий (возможных ситуаций). Пикок полагает, что сказать, будто его точка зрения, согласно которой Бог добровольно себя ограничивает, а знать будущее логически невозможно, выступает против теистического понятия всесильного Бога[414]. Пикок также думает, что Бог, создавая Вселенную как открытую и гибкую систему, наделил людей свободой воли[415]. В мусульманском мире позиция, схожая с мнением Пикока, была высказана за тысячу лет до него Хишамом ибн ал-Хакимом и Хасаном ал-Басри. Согласно их точке зрения, Бог знает истину о сущности и характере вещей (что отчасти похоже на утверждение Пикока и Уайтхеда о том, что Бог знает все вероятности), однако конкретные явления открываются Ему совместно с их реализацией, так как до своего появления они не существовали и описать их было невозможно[416].

Сторонники точки зрения о незнании Богом будущего вынуждены прибегать к методам, не связанным с детерминизмом (индетерминистским), так как детерминизм предполагает возможность прочтения будущего. Теория хаоса показывает невозможность просчета высшим разумом (например, демоном Лапласа) будущего в детерминированной Вселенной. Однако это неопределенность эпистемологическая. Подобная неопределенность не может препятствовать тому, что будущее заранее определено онтологически, и не может свидетельствовать о том, что такое онтологически определенное будущее недоступно Богу. В теизме Бог является не только высшей формой разума, но и творцом Вселенной и всех происходящих в ней событий. Идея о том, что Бог в теизме в силу своей эпистемологической недостаточности не имеет представления об уже заранее определенном будущем, просто нелогична. Сторонники индетерминизма квантовой теории, а также дуализма или эмерджентизма, утверждающие о наличии у человека свободы воли, могут защищать наличие онтологических неопределенностей. Те, кто считает, что Бог не знает будущего, вынуждены утверждать, что это происходит вследствие «неопределенности» последнего. Если эту точку зрения не соединить с идеей о том, что Бог не разрешил онтологическую неопределенность, нам не удастся отстоять ту мысль, что будущее размыто, неопределенно и потому Бог не имеет о нем представления. Научный и телеологический детерминизм несут в себе идею Бога, знающего будущее. Мы считаем, что в этом вопросе необходимо обратить особое внимание на следующее: даже если принять отказ от научного и отказ от теологического детерминизма как два обязательных условия для утверждения идеи о незнании Богом будущего, то даже при соблюдении этих двух условий невозможно будет утверждать, что Бог будущего действительно не знает. Так, некоторые исследователи, которые считают, оттолкнувшись от квантовой теории или дуализма, что не все в мире зависит от детерминизма и что Бог дает существам, наделенным свободой воли, своеобразное разрешение на совершение поступков (т. е. что свобода воли не связана с научным или теологическим детерминизмом), – эти мыслители не видят проблемы в полной осведомленности Бога касательно будущего. Нам последняя мысль также кажется разумной.

С точки зрения либертарианского понимания свободы воли, будущее описывается как неизвестное Богу. С другой стороны, умеренные детерминисты, провозгласившие возможность компромисса между научным детерминизмом и свободой воли, так же легко могут признать и возможность такого компромисса между свободой воли и теологическим детерминизмом. Мыслители, которые следуют одновременно и теистическому подходу, и компатибилизму, считают, что либертарианское понимание свободы воли, а также идея о том, что в мире происходят некоторые события, не связанные с волей Бога, противоречат представлениям о господстве Бога над миром[417]. Кроме того, они критиковали либертарианский подход за то, что в рамках этого подхода источником наших поступков провозглашается индетерминизм. По их мнению, это влечет за собой понимание поступков как случайных и, в конце концов, лишает нас ответственности за совершенное нами[418]. Принявшие компатибилизм теисты не видят никакого противопоставления между осведомленностью Бога о будущем, теологическим детерминизмом и свободой воли.

Многие философы и теологи поддерживали точку зрения об отсутствии противоречий между знанием Бога о будущем и возможностью человека обладать свободой воли. Такого взгляда придерживались как сторонники либертарианского подхода, так и компатибилизма (умеренного детерминизма). Исламская философская мысль не видит противоречия между всеобъемлющим знанием Бога с одной стороны, и нравственной ответственностью и свободой человека – с другой. Как говорится, «знание покоряется знающему»[419]. Многие используют эту фразу для того, чтобы показать, что Богу известно, что какие события произойдут в будущем, но вовсе не Его знание определяет их[420]. Большая часть мусульманских мыслителей не видят противоречия между идеей о том, что Бог все знал о мире еще до появления последнего, и фактом наличия у человека свободы воли, необходимой для того, чтобы он мог нести ответственность за совершенные им поступки. Трудно понять, к какой из концепций – либертарианскому подходу или компатибилизму – можно отнести то понятие о свободе воли, что дано во фразе «знание покоряется знающему». То же самое можно сказать и о Фоме Аквинском, считавшем, что Бог знает и прошлое, и будущее, но при этом люди наделены свободой воли. Мы видим, что в некоторых своих утверждениях Фома Аквинский поддерживает компатибилизм, а в некоторых – либертарианский подход[421]. Кевин Стейли считает, что Фома Аквинский поддерживал оба этих подхода, но при этом избежал связанных с ними проблем[422]. Многие мусульманские и христианские мыслители не видели противоречий в том, что всезнающий Бог наделил людей свободой воли[423].

Стоит обратить внимание на то, что придерживающиеся теизма мыслители по-разному подходили к этой проблеме. Например, между подходами Фомы Аквинского и Уильяма Оккама есть разница. Здесь мы не вдаваться в подробности этих различий, однако приведем важный, с нашей точки зрения, пример и рассмотрим учение иезуита Луиса де Молины. Молина считал, что до создания земли и наделенных свободной волей людей Бог обладал «природным знанием» (natural knowledge). Благодаря этому знанию, Бог осведомлен о своей природе и всех возможных вариантах развития событий. Кроме того, Бог обладает «свободным знанием» (free knowledge). Сотворив наделенных свободой воли существ, Бог все же может предугадать их будущее при наличии определенных условий. Молина обращает особое внимание на третий тип божественного знания. Молина считает, что этот третий тип знания логично было бы расположить между первыми двумя, поэтому его еще можно называть «серединным знанием» (middle knowledge)[424]. Благодаря этому знанию Бог осведомлен о том, что может совершить каждое из наделенных свободной волей существ и как на них могут повлиять возможные условия. Также Ему известно, что, возможно, какие-то из этих существ и вовсе не будут созданы или же что созданные существа не окажутся в нужных условиях[425]. Опирающийся на «среднее знание» Бог знает о том, какие альтернативы выберут наделенные свободой воли люди и каков будет итог этого выбора[426]. Согласно подходу Молины, Бог ничем не рискует, но, несмотря на это, Он даровал своим рабам свободу воли в том виде, в каком ее понимает либертарианский подход.

Молинизм, с одной стороны, придерживается теистического убеждения о том, что «Бог знает будущее», а с другой стороны, поддерживает либертарианское понятие свободы воли[427]. Мы тоже полагаем, что Бог знает все в совершенстве: какие индивидуумы действительно будут созданы, какие так и останутся задумкой, а также и то, что, где и когда произойдет. Поэтому мы считаем, что с точки зрения понятия совершенного Бога необходима вера в то, что Бог является обладателем «серединного знания». Мы осведомлены о противоположном этому утверждении, что знания Бога не совершенны. Но молинизм с успехом демонстрирует, что для того чтобы открыть дорогу для либертарианского понимания свободы воли, вовсе не требуется отрекаться от теистического утверждения, что «Бог знает будущее».

С другой стороны, ни один теистический или атеистический подход не сможет полностью объяснить, что такое воля и как она работает. Как говорил Серль, наше психическое состояние является «онтологией от первого лица», т. е. оно субъективно. Но субъективность любого человека не может стать предметом научного исследования[428]. Воля имеет отношение к нашему разуму, и если мы постараемся воспринять ее разумом как несомненную данность, то тут же почувствуем, что это действительно «онтология от первого лица». Однако мы не можем описать, что такое воля, а также исследовать ее с научной точки зрения. Поэтому мы вынуждены признать, что все споры о свободе воли ведутся вокруг категории, «которую мы до конца не знаем», т. е. воли. Мы считаем, что ни теистические, ни атеистические подходы не могут разрешить вопрос о свободе воли. Ни один теистический подход не объясняет, как надо провести границу между волей Бога и человеческой волей и как, до какой степени может проявляться свобода человека, чье бытие было предопределено Богом. Атеизм же столкнулся с нерешаемой, как кажется, проблемой: какой степенью свободы обладает сугубо материальное существо, чьи особенности определены не зависящими от него физическими условиями? В итоге, мы признаем, что теистические подходы, имеющие дело с проблемой свободы воли, скорее не объясняют ее, а попросту отстаивают какую-либо из сторон в этом вопросе. Согласно этой позиции, мы вынуждены согласиться, что вряд ли проблема свободы воли будет когда-нибудь решена до конца. Однако это вовсе не выпад против теистов, ибо атеисты эту проблему также решить не могут. Как теисты, так и атеисты придерживаются либо жесткого, либо умеренного детерминизма, либо либертарианского подхода. Если бы мы точно знали, как стоит понимать свободу воли с точки зрения теизма и с точки зрения атеизма, то вряд ли бы столкнулись бы с такой картиной. Как сказал Полкинхорн, пусть современная наука, открыв квантовую теорию, и пошатнула прежние представления о Вселенной, работающей, как часы, по выверенным механическим законам, но научной мысли не разрешить вопроса свободы воли, ибо это метафизический вопрос, и он касается метафизического выбора[429].