Некоторые причины неразрешимости вопроса свободы воли

Современная наука не может разрешить вопрос о cоотношении первоначального знания Бога и свободы воли, но благодаря этой самой науке мы можем понять, почему нам это не удастся. Одним из основных вопросов является вопрос понимания времени. Здесь мы имеем дело с двумя альтернативами. В случае первой мы можем думать о том, что вечный Бог создал время и не имманентен ему. Согласно этой точке зрения, Бог не имеет отношения к нашему прошлому, настоящему и будущему, Он находится вне времени. В случае второй альтернативы мы полагаем, что вечный Бог существует во времени, которое движется из прошлого в будущее. В данном случае Бога нельзя описывать как вневременную сущность[430]. Сделать выбор в пользу одной из этих двух альтернатив мы сможем только тогда, когда дадим четкое определение природе времени. В XX в. физика породила несколько революционных теорий о природе времени. Теория относительности, например, выдвинула идею об относительности времени: время, согласно этой теории, связано с гравитационным полем и скоростью Земли, а также с изменениями, происходящими внутри Вселенной[431]. Эта совокупность научных сведений о природе времени подтверждает идею о том, что «Бог не имманентен времени», высказанную ранее такими мыслителями, как Платон, Плотин, Боэций, Ансельм Кентерберийский и Фома Аквинский[432]. По мнению Августина Блаженного, если факт того, что время было создано, будет доказан, мы сможем ответить на вопросы типа «Что делал Бог до создания времени?» и решить, таким образом, многие проблемы[433]. Теория вероятности подтверждает выступающую против абсолютности времени теологическую концепцию Августина, научно доказав ту же самую идею. Более того, теория относительности и ее идея о связанности и относительности времени находят себе подтверждение и в трудах мусульманских мыслителей: к примеру, Кинди[434] говорил о том, что время зависит от движений тел, а Газали[435] указывал на то, что время было создано. Так как время Вселенной зависит от этой Вселенной, логично предположить, что Бог, не имманентный Вселенной, также не имманентен и ее времени. Такой подход ко времени кажется самым последовательным[436].

Если принять тот факт, что Бог не имманентен времени, но при этом знает, что было в прошлом и что будет в будущем, то вернее было бы сравнить Его с человеком, который принимает ванну и при этом следит за кадрами фильма, который идет по телевизору. Фома Аквинский, который не видел противоречия между божественным знанием и свободой воли, приводил следующий пример: находящийся в середине каравана человек не имеет представления о тех людях, которые идут в его начале и конце, однако человек, наблюдающий за караваном с горы, имеет представление обо всем караване. Фома Аквинский хочет, чтобы мы представили Бога как воспринимающего прошлое и будущее подобно этому человеку на вершине холма. Он полагает, что такой подход разрешит наши вопросы относительно фатализма, а кроме того, обеспечит нам понимание совершенства и неизменности Бога[437]. Наш разум, привыкший мыслить временны́ми категориями, не может понять, как существующее вне времени Бытие может оказывать влияние на Вселенную, зависящую от времени. Мы не можем утверждать, что подход, подобный подходу Фомы Аквинского, может разрешить связанные со свободой воли проблемы. Однако этот подход позволяет нам понять, что невозможность разрешить эти проблемы отчасти, по крайней мере, порождена нашими же неверными представлениями о природе времени. Мы считаем, что в вопросах свободы воли наилучшим подходом будет комбинация идей Молины о «серединном знании» и теории о том, что Бог не имманентен времени, – даже если эта комбинация не приведет к окончательному решению проблемы.

Как и в вопросах с чудесами, в решении проблемы о свободе воли по некоторым пунктам мы можем прийти к какому-либо умозаключению, а по другим – предпочитаем оставаться агностиками. Мы полагаем, что не стоит отказываться от классического теистического подхода, утверждающего, что «божественное знание» охватывает все прошлое и будущее. Более того, как заметил Молина, необходимо поверить, что в рамки божественного знания входят события, которые, возможно, были осуществлены в прошлом, и события, которые, возможно, произойдут в будущем. Вера в то, что Богу известны возможные действия Им созданных существ в возможных условиях, не противоречит, по нашему мнению, теистическому представлению о Боге. С другой стороны, мы считаем, что от жесткого детерминизма, с точки зрения теистических религий, придающих большое значение ответственности человека за его поступки, необходимо отказаться. Однако, когда выбирать приходится между либертарианским подходом и умеренным детерминизмом, мы предпочитаем оставаться на стороне агностицизма. Мы полагаем, что научный детерминизм не представляет проблемы для либертарианского понятия. Либератарианский подход находит поддержку в таких подходах, как квантовая теория, дуализм, эмерджентизм и молинизм, не отвергая идеи о всеобъемлющем божественном знании. Однако эти подходы не являются достаточными при решении вопроса о том, как, с точки зрения атрибутов Бога, провести границу между теологическим детерминизмом и свободой воли человека[438]. Поэтому мы остаемся между либертарианским подходом и компатибилизмом и занимаем позицию агностицизма, а на вопросы, на которые мы не знаем ответа, так и отвечаем: «не знаем». Утверждение о том, что «Бог обладает свободой воли, поэтому он может передать подобную своей свободу воли человеку» соответствует логике и принципам теистов, убежденных в наличии свободы воли. Однако здесь мы должны согласиться с невозможностью до конца познать природу свободы воли и влияние на нее мудрости Бога.