Политические организации. На пути к созданию массовой партии

Переход в межвоенные годы инициативы в антиколониальной борьбе от традиционной знати к формировавшимся новым общественным силам отчетливее всего отразился в программах и деятельности политических организаций. Каждая из них привнесла новое в идеологию и организационные формы этой борьбы, в большей или меньшей степени приблизила создание Народной партии конвента (НПК), массовой партии, под руководством которой Золотой Берег первым в Тропической Африке добился независимости.

В 1918 — 1939 гг. в Золотом Береге действовали четыре политические организации: Национальный конгресс британской Западной Африки, Общество защиты прав аборигенов Золотого Берега, Конференция молодежи Золотого Берега и Лига младозападноафриканцев.

Наиболее значительные события в политической истории Золотого Берега в 20-е годы были связаны с созданием и деятельностью Национального конгресса британской Западной Африки (НКБЗА). Инициаторами создания Конгресса стали представители верхушки интеллигенции, среди которых преобладали юристы. Первая мировая война, участие людей черной расы в боевых действиях вместе с белыми, подъем под влиянием Великой Октябрьской социалистической революции национально-освободительного движения в колониях — все это оказало глубокое воздействие на умы западноафриканцев. Западноафриканские газеты послевоенных лет были полны требований предоставить африканцам право участия в управлении их странами, ликвидировать расовую дискриминацию, прекратить политику удушения национального предпринимательства [389, с. 195 — 218]. {128}

Однако надежды на лучшее будущее оказались обманутыми. Когда на Версальской конференции производился раздел германских колоний в Западной Африке между Англией и Францией, никто и не вспомнил об истинных хозяевах этих земель — африканцах. Превратившись за годы войны в должника США, Англия пыталась поправить свои финансовые дела за счет усиления эксплуатации колоний. В 1917 г. был создан комитет по развитию имперских ресурсов с целью направлять часть полученных в колониях прибылей на погашение военных долгов.

Политические взгляды поколения интеллигенции, к которому принадлежали лидеры НКБЗА, сложились под сильным влиянием английских буржуазно-либеральных концепций викторианской эпохи. По словам А. Лэнгли, оно унаследовало «собственнический индивидуализм западной либеральной демократии, особенно некоторые его викторианские принципы: свободное предпринимательство, убежденность в том, что знание — сила, веру в прогресс и „естественную гармонию интересов", представление о том, что свобода и собственность неразделимы» [389, с. 131]. Можно добавить, что подобно европейской буржуазии лидеры Конгресса считали себя «гласом народным», «сыновьями земли», призванными вести народ по пути прогресса. Эти люди воспитывались и на идеях патриотически настроенных идеологов британской Западной Африки второй половины XIX в., прежде всего Э. У. Блайдена, разработавшего концепцию «культурного национализма» и выдвинувшего тезис о единстве судеб народов негроидной расы [253]. Они проявляли живой интерес и активно усваивали опыт и идеологию негритянских движений в США и Вест-Индии.

НКБЗА был учрежден на конференции, состоявшейся в марте 1920 г. в Аккре. Этому предшествовала длительная подготовка, начатая во время первой мировой войны по инициативе Дж. Кейсли Хейфорда.

В Аккре собрались делегаты всех английских колоний в Западной Африке — Гамбии, Золотого Берега, Нигерии и Сьерра-Леоне; от Золотого Берега — 42 человека, нигерийцев было шестеро, сьерра-леонцев — трое и один гамбиец {13, с. 40]. В работе конференции приняли участие юристы, торговцы, учителя, вожди, клерки, священники. Среди 35 делегатов Золотого Берега, чьи профессии известны, было 15 юристов, 8 торговцев, 2 врача, 2 издателя газет, 2 журналиста, 3 клерка и 3 вождя [384, с. 574]. 24 делегата получили высшее образование (23 в Англии, 1 в США), семеро учились в сьерра-леонском колледже Фура Бей, четверо окончили только средние школы [383, с. 386].

Конференция объявила о создании Национального конгресса британской Западной Африки и решила, что он будет «постоянно действующим органом для конституционного выражения политических и других нужд британской Западной {129} Африки» [13, с. 35]. В структурном отношении Конгресс состоял из отделений в каждой из четырех колоний. Штаб-квартиру организации решили разместить в г. Секонди (Золотой Берег). Намечалось провести очередные съезды Конгресса в столицах Сьерра-Леоне, Гамбии и Нигерии. Было избрано руководство организации, причем почти все ключевые посты заняли представители Золотого Берега. Президентом стал юрист и крупный торговец Т. Хаттон-Миллс, а вице-президентом — Дж. Кейсли Хейфорд.

Конференция приняла программу НКБЗА, стержнем которой были требования буржуазно-демократических конституционных реформ в западноафриканских колониях, привлечения представителей интеллигенции и торговых кругов к управлению через Законодательный совет и муниципалитеты на основе старого лозунга буржуазной демократии «Нет налогов без представительства». Конференция высказалась за увеличение числа африканцев в Законодательном совете и наделение их полномочиями в области контроля над финансами: «Оставить Исполнительный совет в прежнем составе. Половина членов Законодательного совета назначается губернатором, остальные должны избираться народом. Учредить Палату представителей в составе членов Законодательного совета и шести выборных лиц, которые должны осуществлять контроль над финансами. Они наделяются правом вводить все налоги, свободно и открыто обсуждать статьи доходов и расходов годовых бюджетов, под готовленных губернатором и одобренных Исполнительным советом». Порядок выборов в Законодательный совет определялся нечетко и предполагал использование как традиционных политических институтов, так и принципов буржуазной демократии, таких, как «размер собственности и уровень образования». Делегаты высказались за демократизацию управления городами: «Создать муниципальные советы во всех важнейших городах британских западноафриканских колоний. Четыре пятых членов этих советов избираются налогоплательщиками, остальные назначаются правительством. Эти выборные и назначенные члены избирают мэра совета, который, таким образом, также является выборным лицом» [389, с. 128, 220].

Экономическая программа Конгресса определялась его стремлением устранить препятствия для развития национального предпринимательства. Для противостояния конкуренции иностранных фирм предполагалось «учредить корпорацию под названием Кооперативный союз британской Западной Африки… основать банки, обеспечить морские перевозки, создать кооперативные склады и центры по закупке продовольствия, чтобы заложить основы и осуществлять развитие национальной экономики британской Западной Африки». Обсуждался вопрос о возможности сотрудничества с Всеобщей ассоциацией улучшения положения негров, созданной в США лидером движения «Назад в Африку» М. Гарви. Ее политическая программа была {130} признана неприемлемой, однако конференция заявила, что следует содействовать деятельности основанной Гарви пароходной компании «Черная звезда», поскольку «она является предприятием людей черной расы, цель которого заключается в предоставлении нам, африканцам, более благоприятных возможностей в области торговли» [389, с. 220].

Специальная резолюция призвала английское правительство репатриировать из Западной Африки «нежелательных сирийцев», захвативших контроль над розничной торговлей основными продуктами питания.

Был выдвинут и ряд общедемократических требований в интересах широких слоев населения, которые сводились к следующим пунктам: 1. Ликвидировать дискриминацию африканцев при приеме на государственную службу и на работу в медицинские учреждения. «Назначения должны зависеть от личных качеств претендентов, а не от цвета их кожи, расы или вероисповедания» [13, с. 35]. 2. Ввести обязательное начальное образование. Создать западноафриканский университет, преподавание в котором должно вестись таким образом, чтобы «сохранить у студентов чувство принадлежности к африканской расе» [389, с. 129]. 3. Отделить судебную власть от исполнительной. Учредить западноафриканский апелляционный суд. Разрешить адвокатам-африканцам занимать судебные должности. 4. Уважать традиционную систему западноафриканского землепользования [13, с. 35].

В резолюции о праве народов на самоопределение делегаты осудили «присвоение европейскими державами права обмениваться между собой странами или расчленять их без уважения воли народов этих стран. Конференция считает, что такая политика равносильна разновидности рабства, и особенно осуждает раздел Того между Англией и Францией и передачу Камеруна французскому правительству» [13, с. 35].

Создание Конгресса ознаменовало начало нового этапа в антиколониальной борьбе, когда руководство ею стало переходить к формировавшимся национальной интеллигенции и торговой буржуазии. Национальный конгресс британской Западной Африки впервые разработал целостную политическую и экономическую программу, выражавшую интересы новых общественных сил. Прежние организации отстаивали в первую очередь традиционные права вождей.

Важнейшей новой чертой программы Конгресса было то, что она касалась всех английских колоний в Западной Африке и в ней предлагались практические меры по налаживанию сотрудничества с американскими неграми. Конгресс впервые отразил в политической практике концепции западноафриканских идеологов о единой Западной Африке как ядре, вокруг которого в конце концов объединится вся негроидная раса. Создание НКБЗА стимулировало подключение африканских политических деятелей к панафриканскому движению, которое до второй {131} мировой войны возглавляла негритянская интеллигенция из США и Вест-Индии.

Программа Конгресса сходна по духу и по существу с программами первых панафриканских конгрессов [34; 208, с. 18 — 79] и типична для политических организаций, возникавших в Тропической Африке в тесной связи с распространением панафриканизма. Она отразила, в частности, иллюзии относительно колониальной политики метрополий. Путь к независимости, по мнению лидеров Конгресса, был долгим и лежал через постепенные конституционные реформы, которые должны были осуществляться на основе «доброй воли» колониальных властей.

Выполнения программы Конгресса его руководители пытались добиться исключительно «конституционными методами» — легальной агитацией и петициями.

Уже в сентябре 1920 г. делегация организации в составе восьми человек, представлявших все колонии-участницы, прибыла в Лондон и вручила министру по делам колоний лорду Милнеру петицию. В ней излагались основные требования учредительной конференции и подчеркивалось, что Конгресс «представляет подавляющее большинство африканского населен ния» Гамбии, Золотого Берега, Нигерии и Сьерра-Леоне. Через полгода был получен отрицательный ответ, который мотивировался тем, что Конгресс «не имеет права выступать от имени коренного населения», а «для предложенных им реформ время еще не пришло» [13, с. 23, 61].

Такой ответ был составлен не без влияния депеши губернатора Гаггисберга, где тот сообщал о кампании против Конгресса, которую вел в Законодательном совете и среди вождей Офори Атта. Смысл его выступлений и писем сводился к тому, что малочисленная интеллигенция представляет только себя и не может выступать от имени народа, нужды которого лучше всех знают его «верные слуги» — вожди [20, 1920 — 1921, с. 215 — 231]. Офори Атта выразил настроения части традиционной знати, которая увидела в создании Конгресса угрозу своим привилегиям и статусу «единственных и законных представителей народа». Эти вожди были против внедрения принципов буржуазной демократии, но одобряли выгодные им модификации традиционных политических институтов в рамках политики непрямого управления.

Борьба против Офори Атты и его сторонников за влияние среди вождей стала одним из главных направлений в деятельности отделения Конгресса в Золотом Береге. Борьба эта принимала различные формы: полемика в прессе и Законодательном совете, соперничество за контроль над Обществом защиты прав аборигенов, которое до 1927 г. признавалось британской администрацией «связующим звеном между правительством и вождями» [385, с. 390 — 399].

Широкую кампанию протеста Конгресс развернул против «конституции» 1925 г., которая хотя и ввела выборное представительство {132} в Законодательном совете, но обеспечила верховным вождям шесть из девяти мест, отведенных для африканцев. Конгресс сорвал выборы в Законодательный совет в Аккре, Кейп-Косте и Секонди, организовал бойкот провинциальных советов многими верховными вождями Западной и Восточной провинции собственно колонии. Возглавил эту кампанию Кейсли Хейфорд. Он стал признанным лидером отделения Конгресса в Золотом Береге, а в 1923 г. был избран президентом всей организации.

В середине 1927 г. Кейсли Хейфорд и другие ведущие деятели Конгресса из Золотого Берега (крупный торговец Г. Ван-Хейн, врачи Ф. В. Нанка Брюс и Б. У. Кворти-Папафио) решили баллотироваться на выборах в Законодательный совет, признав «конституцию» 1925 г., противниками которой они были совсем недавно. Сказалась боязнь выйти за рамки «конституционных методов», приверженность к которым они не раз подчеркивали. Когда эти методы не принесли успеха, решили довольствоваться тремя местами, которые отводились интеллигенции в Законодательном совете. Кейсли Хейфорд объяснил этот шаг тем, что продолжение бойкота совета может привести к тому, что в нем места захватят те, «кто сидел дома, в то время как Конгресс боролся за их свободы» [385, с. 452].

Компромисс с властями открыл путь к союзу с Офори Аттой. В 1929 г. Кейсли Хейфорд публично с ним помирился. Было достигнуто соглашение о совместных действиях между членами Законодательного совета, избранными в городах, и входившими в его состав вождями. С тех пор обе группы африканских представителей собирались перед очередной сессией совета и вырабатывали общую линию. Этот альянс просуществовал да 1944 г. [474, с. 73 — 74]. Но в целом социальная база Конгресса оставалась чрезвычайно узкой: интеллигенция, крупные торговцы, часть традиционной знати. Влияние организации ограничивалось несколькими городами на побережье, а руководство не стремилось распространить его ни на другие социальные слои, ни географически, в «глубинку».

Во второй половине 20-х годов в деятельности всех отделений Конгресса наступил спад. В немалой степени это объяснялось аморфностью его организационной структуры: отсутствовало индивидуальное членство, отделения в разных колониях были слабо связаны между собой и самостоятельно решали свои проблемы. Никакого координационного органа создано не было. Как межтерриториальная организация Конгресс функционировал лишь во время объединенных сессий. Таких сессий, менее представительных, чем учредительная конференция, состоялось еще три: в 1923 г. во Фритауне, в 1926 г. в Батерсте и в 1929 г. в Лагосе. На них обсуждались те же вопросы, что и на конференции 1920 г.: конституционные и судебные реформы, вопросы улучшения системы образования, африканизация государственного аппарата. {133}

Многие руководители Конгресса стали членами Законодательных советов или получили административные посты. Они продолжали требовать прекращения расовой дискриминации, но избегали действий, которые могли бы осложнить их отношения с властями.

Со второй половины 20-х годов стало отчетливо проявляться несходство социально-экономических процессов в английских западноафриканских колониях. Это заставило местных лидеров сосредоточиться на решении ‘узкорегиональных задач, что способствовало появлению локальных политических организаций типа нигерийской Национально-демократической партии Герберта Маколи. К концу 20-х годов дело не дошло до роспуска Конгресса только благодаря энтузиазму нескольких человек, и прежде всего Кейсли Хейфорда. После его смерти в 1930 г. организация практически перестала существовать.

Отделению Конгресса в Золотом Береге удалось добиться некоторых весьма скромных результатов. Было введено, хотя и в весьма урезанном виде, выборное представительство африканцев в Законодательном совете, открыт колледж Ачимота, обучение в котором могло способствовать сохранению «чувства принадлежности к африканской национальности», создан Западноафриканский апелляционный суд, африканцы получили {134} право занимать некоторые посты в государственном аппарате, которые раньше были зарезервированы только за англичанами.

В межвоенные годы продолжала функционировать одна из старейших политических организаций Тропической Африки — Общество защиты прав аборигенов Золотого Берега. Его тоже коснулись перемены, связанные с ростом политической активности новых общественных сил.

К концу первой мировой войны общество переживало упадок. Действовало лишь одно отделение в Кейп-Косте. Руководство по-прежнему видело свою главную задачу в отстаивании традиционных прав вождей, считало себя ведущей политической силой собственно колонии.

Кейсли Хейфорд пытался подключить организацию к подготовке учредительной конференции Национального конгресса британской Западной Африки. Против этого высказались многие вожди и часть интеллигенции во главе с членом исполкома юристом П. Брауном. К середине 1918 г. вокруг Кейсли Хейфорда и Брауна сложились две группы, придерживавшиеся разных мнений относительно масштабов предстоящей конференции. Сторонники Брауна отвергли целесообразность сотрудничества с другими колониями, опасаясь появления более влиятельной организации [389, с. 166 — 167].

После создания Конгресса Общество подключилось к кампании, которую вел против этой организации Офори Атта. Исполком разработал проект конституционных реформ, обеспечивавших введение выборного представительства африканцев в Исполнительном и Законодательном советах. Однако избирательным правом наделялись только члены Общества и десять верховных вождей [20, 1920 — 1921, с. 1 — 5].

После возвращения из Лондона весной 1921 г. деятели Конгресса сосредоточили усилия на установлении своего контроля над Обществом. Этим они рассчитывали лишить английские власти аргументов о «непредставительности» их организации. Конгрессу удалось заручиться поддержкой большинства членов Общества, в том числе и вождей, уже летом 1922 г. На очередной конференции в Кейп-Косте Браун и его сторонники были исключены из Общества за то, что, как говорилось в резолюции, «не оправдали возложенное на них, как на руководителей Общества, доверие… вступив в заговор, направленный против Национального конгресса британской Западной Африки, с Офори Аттой, оманхене Аким Абуаквы» (цит. по [389, с. 173]). Был принят проект конституционных реформ, который отличался от соответствующих положений программы Конгресса лишь в деталях [73]. Конференция утвердила новое руководство Общества. Ведущие посты в нем заняли деятели Конгресса, причем Ван-Хейн был избран президентом, а Кейсли Хейфорд — вице-президентом. С тех пор в течение пяти лет позиции Конгресса и Общества по всем вопросам совпадали. {135}

Общество активно участвовало в кампании против конституционных реформ 1925 г.: направило губернатору петицию с требованием отложить их проведение, агитировало вождей за бойкот провинциальных советов, а осенью 1926 г. отправило Кейсли Хейфорда в Лондон с петицией, где аргументированно доказывалось, что создание советов и предоставление им законодательных и исполнительных функций является нарушением норм обычного права и пагубно отразится на традиционных политических институтах [67, § 44; 331, с. 80]. Петиция была оставлена без последствий на том основании, что она якобы отражала мнение только исполкома, где «господствовали образованные элементы», а не вожди [385, с. 450].

В 1927 г. в истории Общества начался новый этап. Произошла еще одна смена руководства: деятели Конгресса, вступившие в компромисс с властями, были вынуждены уйти, а их место заняли люди более радикальных взглядов.

Среди новых лидеров выделялся юрист Кобина Секий, пожалуй, наиболее самобытная личность в политической истории Золотого Берега межвоенных лет. Секий родился в 1892 г. в Кейп-Косте в семье школьного учителя. Окончил начальную веслеянскую школу и среднюю «Мфантсипим». Девять лет пробыл в Англии, где изучал философию, социологию и право, получил степень магистра философии. Вернувшись на родину в 1918 г., он принял активное участие в подготовке учредительной конференции Национального конгресса британской Западной Африки, выступил на ней с докладом «Образование в свете создания западноафриканского университета». Секий стал секретарем отделения Конгресса в Кейп-Косте, а в 1921 г. был избран членом исполкома Общества защиты прав аборигенов Золотого Берега.

Секий был последовательным сторонником крайнего варианта «культурного национализма». Основой его мировоззрения было убеждение в необходимости любой ценой уберечь традиционные африканские институты и духовные ценности от «разъедающего влияния» европейской цивилизации. Он в принципе признавал необходимость заимствования достижений Запада, но не в ущерб самобытности, и считал, что африканцы должны выработать свою идеологию, найти свой путь развития [279, с. 18]. Секий призывал соотечественников избегать контактов с белыми, одним из первых среди интеллигенции Кейп-Коста сменил европейский костюм на традиционную одежду кете, восторгался Гарви, едко и остроумно высмеивал в комедии «Моргуны» «полуобразованных» африканцев, пытавшихся во всем подражать англичанам [446]. (Написана в 1915 г., впервые опубликована в 1974 г. и с тех пор с успехом идет на сцене ганских театров.) Секий развил тезис Менсы Сарбы и Кейсли Хейфорда о необходимости автономной, без вмешательства властей, эволюции традиционных политических институтов, во многом надуманную «демократичность» которых они всячески {136} превозносили [366; 443]. Секий справедливо рассматривал попытку насадить северонигерийскую модель непрямого управления как чуждую традиционному устройству Золотого Берега. «От нас требуют, — писал он в памфлете об ордонансе о „туземной" администрации 1927 г., — копировать нигерийские образцы… А что мы знаем о социальной и политической структуре общества, на основе которой… была создана нигерийская модель? Разве наши вожди такие же абсолютные монархи, как северонигерийские эмиры?» [445, с. 7].

Хотя Секий стал президентом Общества только в 1946 г., с середины 1927 г. руководство организацией полностью перешло к нему. Вокруг Секия в исполкоме сложилась небольшая, но сплоченная группа единомышленников, известная как «кейп-костская школа». Его ближайшими соратниками были Р. Вуд и Э. Мур. Вуд был активистом Конгресса и секретарем отделения Общества в Аксиме, а Мур — членом исполкома с 1924 г. До этого работал клерком и занимался скупкой какао-бобов,

Ежегодные конференции Общества, где, как правило, присутствовал узкий круг руководителей и некоторые вожди, не принимали программных документов. Политическую философию «кейп-костской школы» характеризуют две петиции Общества: губернатору в 1928 г. и палате общин английского парламента в 1935 г.

В этих документах аргументированная критика английской политики в Золотом Береге с позиций «культурного национализма» сочеталась с любованием доколониальными традиционными институтами. Скрупулезно перечислялись противоречия конституционных реформ 1925 г. и ордонанса о «туземной» администрации 1927 г. с идеализированными «древними обычаями и законами». Характерна оценка ордонанса 1927 г.: «Он придает новые функции органам, состоящим из верховных вождей (провинциальным советам, — С. М.), любой шаг которых должен соответствовать традиционным обычаям. Осуществление этих функций неизбежно должно привести к тому, что власть этих людей не будет контролироваться вождями более низких рангов и народом, т. е. теми, кто согласно обычаю должен ее контролировать… Он превращает верховного вождя из первого среди равных в полноправного правителя, а другие вожди становятся его простыми подчиненными. Очевидно, что это приведет к внутренним раздорам… и мирное развитие страны будет прервано… То, что вождь должен разрабатывать законы "для своих подчиненных, противоречит одному из основополагающих и жизненно важных принципов нашей традиционной политики. С незапамятных времен сложился порядок, когда сами подданные разрабатывают законы, а вождь должен следить за их исполнением» [58].

Выражалось и принципиальное несогласие с «простым увеличением призрачного представительства африканцев в Законодательном {137} совете», которое «не отвечает их неотложным нуждам» [67, § 42 — 56].

В качестве альтернативы Общество выдвигало нереальную и расплывчатую программу в расчете на возвращение Великобритании к политике в Западной Африке времен фритредерства, к тому же ложно трактуемой по официальным заявлениям пропагандистского характера, а также на возможность приобщиться к материальным достижениям промышленно развитых стран, избежав эрозии традиционных институтов и сохранив «духовную чистоту». Общество предлагало английскому правительству обратиться к «уважительной и либеральной политике времен королевы Виктории», когда якобы существовал «лояльный пакт между равноправными партнерами — вождями Золотого Берега и английским правительством», соблюдать обязательства, выраженные в договоре 1844 г. и резолюции палаты общин 1865 г. по Западной Африке, т. е. обеспечить «сохранность» традиционных институтов, привлекая вождей к управлению, и «поощрять в местных жителях такие качества, развитие которых сделает возможной передачу власти в их руки». Подробно прослеживалась история английского проникновения в Золотой Берег начиная с 1821 г., были подобраны высказывания английских чиновников в пользу именно такой трактовки этих документов [67, § 2, 62, 13 — 19].

Обращаясь к прошлому, руководство Общества не забывало и о сегодняшних интересах своей организации. Общество должно было стать гарантом сохранения «демократизма и чистоты» традиционных институтов как «законный представитель народа и вождей», а его члены — получить преимущественное право на занятие отведенных африканцам мест в государственном аппарате. Напоминалось о приемах делегаций Общества в министерстве колоний в конце XIX — начале XX в., о консультациях колониальных чиновников с его руководством о том, «не противоречит ли очередной закон традиционным обычаям» [67, § 1, 4-7].

Несмотря на утопичность, программа Общества несла антиколониальный заряд. Его руководство сознавало пагубность колониализма, а внедрение буржуазной демократии, за что ратовал Конгресс, считало ненужным. Возврат к идеализированному прошлому рассматривался как альтернатива колониализму. Общество возражало против модификаций традиционных институтов, обусловленных их включением в систему колониального управления, разоблачало британскую администрацию как разрушительницу «традиционной демократии», а верховных вождей, ставших фактически колониальными чиновниками низшего ранга, — как ее пособников. Все это затрудняло проведение политики непрямого управления. Экскурсы в прошлое в документах Общества служили решению злободневных вопросов — отмене важнейших реформ, связанных с введением непрямого управления. Да и вся практическая деятельность Общества {138} в межвоенные годы свидетельствовала о том, что борьбу оно вело против реальных врагов — колониальных властей и сотрудничавшей с ними традиционной знати.

Хотя Общество оставалось немногочисленной элитарной организацией интеллигенции и вождей, под руководством Секия оно значительно активизировалось. Оно сочетало обычные в межвоенные годы методы политической борьбы (петиции и легальная агитация) с новыми, разработанными Секием и его окружением.

Петиции 1928 и 1935 гг. были оставлены без последствий, но о второй следует сказать особо. Непосредственным поводом для. отправки с ней делегации Общества в Лондон стало принятие. Законодательным советом в марте 1934 г., вопреки сопротивлению африканских представителей, двух законов — о налоге на воду и о «подрывной деятельности». Первый предусматривал введение денежного налога за пользование водозаборными колонками в городах. Второй давал губернатору полномочия конфисковывать литературу, которую он сочтет «подрывной», и, арестовывать лиц, ее хранящих.

Петицию, где помимо прочего выдвигалось требование отмены этих двух «чрезвычайно непопулярных законов», в 1934 г. доставили в Лондон и передали в министерство по делам колоний Мур и Вуд. Ждать ответа пришлось полгода. Он не обнадеживал. Власти отказались рассмотреть петицию под предлогом, что после создания провинциальных советов Общество «не признается связующим звеном между правительством и вождями» [437, с. 401]. Мур и Вуд оказались самыми настойчивыми петиционерами из Золотого Берега, которые в межвоенные годы посещали метрополию. Они обратились в палату общин английского парламента, где несколько депутатов-лейбористов подняли вопрос о целесообразности закона о «подрывной деятельности» [8, 1935, т. 300, с. 200 — 201], заручились поддержкой ряда прогрессивных организаций (Антиимпериалистическая лига, Ассоциация борьбы за улучшение положения негров, Национальный комитет за гражданские свободы), левого крыла лейбористов, влиятельных членов Независимой рабочей и либеральной партий, установили контакты с Союзом западноафриканских студентов — организацией, объединявшей учащуюся за границей молодежь из колоний Англии в Западной. Африке.

Мур и Вуд несколько раз побывали даже в избирательном округе, от которого баллотировался в парламент на выборах 1935 г. министр по делам колоний М. Макдональд. Они выступали на предвыборных митингах и распространяли листовки следующего содержания: «Английские избиратели! В то время как правительство Великобритании требует справедливости по отношению к африканцам Абиссинии, требуйте справедливого отношения к африканцам Золотого Берега» [447, с. 254]. На выборах победил противник Макдональда. Несомненно, что {139} некоторой части голосов его лишили делегаты Общества, что признавал и сам Макдональд [277, с. 35]. Его поражение стало, однако, единственной победой Мура и Вуда. В ноябре 1936 г. они возвратились домой.

Общество умело применяло тактику подрыва непрямого управления изнутри, поддерживая и организуя противников верховных вождей среди их подданных — вождей более низких рангов и людей незнатного происхождения.

Члены Общества становились адвокатами тех, по отношению к кому верховные вожди поступали противозаконно, изматывали последних бесконечными судебными исками, использовали судебные трибуны для пропаганды своих взглядов. Наиболее значительным делом такого рода был «спор Асаманкесе». В 1920 г. вожди Асаманкесе и Аквайты — двух районов Аким Абуаквы — отказались признать власть Офори Атты и выплачивать ему треть своих доходов, как это предусматривал обычай. Секий и юрист Коджо Томпсон стали адвокатами этих двух вождей и вели их дело в течение 14 лет. За это время они подали несколько апелляций в различные судебные инстанции, в том числе в Верховный суд Великобритании, послали две петиции министру колоний [331, с. 134 — 147]. Дело было проиграно, но Секий и Томпсон в полной мере использовали его для критики Офори Атты, ордонанса о «туземной» администрации 1927 г. и политики непрямого управления в целом.

Общество использовало недовольство верховными вождями для организации бойкота провинциальных советов — одного из ключевых институтов непрямого управления. Оно устанавливало контакты с асафо и организовывало выступления против верховных вождей, которые активно участвовали в работе советов. Члены семьи Секия в конце 60-х годов рассказали американскому африканисту Р. Стоуну, что Секий нередко совещался с лидерами асафо в своем доме в Кейп-Косте [458, с. 126 — 127].

Основные усилия Секий и его окружение направляли на подрыв влияния Офори Атты: вели усиленную агитацию среди подданных, защищали в судах арестованных в 1931 г. руководителей отрядов асафо, помогали им составлять петиции [451, с. 36]. Активно действовало Общество и в Центральной провинции, где организовало крупные выступления против верховных вождей «туземных государств» Денчьиры и Виннебы под лозунгом бойкота провинциального совета [458, с. 132 — 133].

Такая тактика оказалась значительно эффективнее «конституционных» методов. Население начинало отождествлять верховных вождей с колониальными властями. Стремясь сохранить престиж среди подданных, многие вожди избегали участия в работе провинциальных советов. В Центральной провинции, например, в 30-е годы в среднем только половина вождей посещала заседания совета [458, с. 138].

Представитель Общества участвовал в работе V Панафриканского конгресса: членом комитета по подготовке резолюций {140} был торговец Аши Никое, получивший инструкции от Секия [389, с. 350 — 352]. Позиция Общества по отношению к непрямому управлению и колониализму в целом нашла отражение в резолюции конгресса о Западной Африке [см. 34, с. 255 — 256].

В 30-е годы в политическую жизнь Золотого Берега, как и других английских западноафриканских колоний, активно включились так называемые молодежные организации. Они объединили не только молодежь. Главное было в ином — их члены придерживались более радикальных взглядов, чем «усталая плеяда склонных к постепенности и приспособленчеству» политических лидеров 20-х годов, и вкладывали в понятие «молодежный» смысл «новый» [313, с. 229]. Молодежное движение принесло много идеологических и организационных новшеств в антиколониальную борьбу.

Социальной базой молодежных организаций стала рядовая интеллигенция — клерки, учителя, выпускники средних школ. Повышению политической активности этой быстро растущей группы способствовал ряд факторов: ухудшение ее материального положения и обострение проблемы трудоустройства в условиях экономического кризиса, неспособность политических организаций типа НКБЗА добиться провозглашенных ими целей. Катализатором роста антиколониальных настроений среди африканцев стала кампания протеста в связи с агрессией фашистской Италии против Эфиопии [278].

Первая молодежная организация появилась в Золотом Береге в 1930 г. Это была Конференция молодежи Золотого Берега (Gold Coast Youth Conference). Конференция сложилась из группы вернувшихся на родину после учебы в Англии студентов — членов лондонского Союза студентов Западной Африки [347, с. 233 — 235] и различных ассоциаций, обществ и клубов интеллигенции, появившихся в Золотом Береге к концу 20-х годов.

Конференция молодежи была задумана не как постоянная организация, а как «созываемый время от времени съезд различных обществ и клубов для обсуждения проблем, волнующих их членов и всю страну». Первый такой съезд был созван в апреле 1930 г. для обсуждения «неотложных задач прогресса и развития страны». Среди выступавших были Кейсли Хейфорд, Офори Атта, Секий. Материалы съезда не были опубликованы из-за «нехватки средств» и «отсутствия возможностей» [68, с. 23].

Многие участники съезда занимались подготовкой «делегации Золотого Берега и Ашанти», которая отправилась в Лондон в июне 1934 г. (Переговоры с Обществом защиты прав аборигенов о посылке совместной делегации окончились неудачей.) Она состояла из восьми человек во главе с Офори Аттой. Делегаты передали в министерство колоний петицию, которая начиналась заверением в «непоколебимой верности и лояльности» английскому королю «народа, представленного делегацией». {141} Выдвигалось требование провести «конституционные и административные реформы» на том основании, что «со времени принятия конституции 1925 г. африканцы стали более подготовленными для ведущей роли в управлении своей страной». Реформы эти немногим отличались от программы НКБЗА. Предполагалось увеличить представительство африканцев в Законодательном сове

Предыдущая10111213141516171819202122232425Следующая

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: