В Конституционный Суд Российской Федерации 7 глава

Участники суда Линча отказались давать оценку заключению № 818 на предмет достаточности положенных в его основа материалов и надлежащих объектов исследования, поскольку к этому заключению не прилагалось ничего.

3.6.3 Согласно п. 15 Постановления, «необоснованным следует считать такое заключение эксперта, в котором недостаточно аргументированы выводы, не применены или неверно применены необходимые методы и методики экспертного исследования». Понятие «аргументированы выводы» означает: подтвержденные другими доказательствами. Однако, нарушая четвертый закон логики (закон достаточного основания), «эксперты» и «специалисты» не сослались на конкретные доказательства, с помощью которых можно было бы проверить их фантазии, а поэтому их заключения и являются необоснованными. Как я везде указывал, «экспертами» и «специалистами» был использован только один метод определения моего психического состояния: опрос жертвы в конспиративных условиях. Однако опрос жертвы должен оформляться документально. Этого требует сама Психиатрия: «Важно, чтоб при изложении полученной информации в истории болезни врач стремился ОПИСАТЬ психические феномены, не обозначая их какими-либо медицинскими терминами, предоставляя читателю возможность при необходимости самостоятельно сформулировать заключение о сути наблюдаемых расстройств. Такой метод – ЕДИНСТВЕННО возможный способ избежать схематизма в анализе состояния, повысить объективность клинического метода, сопоставить впечатление о больном, полученные разными врачами в разные периоды болезни (стр. 50)… Неспособность формировать абстрактные понятия, мышление, опирающееся на несущественные свойства понятий, субъективное, противоречивое толкование смысла понятий указывает на наличие психических расстройств (96, https://cloud.mail.ru/public/BGkK/tqfhuizDh)» («Психиатрия», Н.М. Жариков и Ю.Г. Тюльпин, Москва, Медицина, 2002 г.). Документов «эксперты» и «специалисты» в суд не представили, а это значит, что НЕВЕРНО ПРИМЕНЕН МЕТОД ОПРОСА ЖЕРТВЫ и уже это доказывало необоснованность заключения № 818 от 05.08.14 г.

Также необходимо иметь ввиду и то, что после того, как я в конце марта 2002 г. прочитал «Справочник по психиатрии» под редакцией академика Снежневского А.В. (https://cloud.mail.ru/public/Kzri/L5s2TZ3YX), «Психиатрия» Жарикова Н.М. и Тюльпина Ю.Г., а также «Глазами психиатра» Александровского Ю.А. (https://cloud.mail.ru/public/3kPG/sy817E9wW), то со мной «психиатры» о психиатрии вообще перестали говорить и кроме обвинений: «Вы нас хотите втянуть в академические дебри» - ничего мне не говорили. Когда же я с 16.04. 2002 г. стал просить записывать наше общение с психиатрами на аудио- и видеоносители и проводить свои магические действа в присутствии моих представителей, то «психиатры» и «юристы» почему-то утратили способность что-либо понимать, то есть они стали реальными Невменяемыми.

3.6.4 Согласно п. 15 Постановления «суд также вправе назначить повторную экспертизу, если установит факты нарушения процессуальных прав участников судебного разбирательства при назначении и производстве судебной экспертизы, которые повлияли или могли повлиять на содержание выводов экспертов». Во время производства «экспертизы» я просил «психиатров» принять от меня мои доказательства и ответить на мои вопросы. «Психиатры» отказались принимать от меня мои доказательства и отвечать на поставленные вопросы. А это значит, что было грубо нарушено не только мое право задавать вопросы экспертам (п. 2 ст. 24 Закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ»), но и право вообще говорить, то есть было цинично нарушено моё право на мнение, гарантированное мне ст. 19 Всеобщей декларации, п.п. 1, 2 ст. 19 Пакта, п. 6 «b» Декларации, п. 1 ст. 10 Конвенции, ч.ч. 1, 3 ст. 29 Конституции РФ, что повлияло на их «выводы» и поэтому должна была быть проведена повторная экспертиза. Поскольку нет текста моей речи во время экспертизы, поэтому следует говорить о том, что мне было запрещено давать объяснения «экспертам», в связи с чем проведение повторной экспертизы является просто ОБЯЗАТЕЛЬНЫМ. ГДЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА, ЧТО Я ВООБЩЕ ЧТО-ЛИБО ГОВОРИЛ?

Как разъяснили Н.М. Жариков и Ю.Г. Тюльпин, диагностика расстройств мышления возможна только по речи человека: «Речь – ГЛАВЫЙ способ выражения мышления, поэтому, чтоб обнаружить расстройства мышления, врач должен А-НА-ЛИ-ЗИ-РО-ВА-ТЬ именно речь больного (возможно, написанный им текст). Если по каким-либо причинам (расстройство сознания, двигательные расстройства, мутизм) больной не говорит и не может изложить свои мысли на бумаге, врач не может сделать заключение о способе и содержании мышления. Попытки «догадаться», что имеет в виду пациент, каковы его действительно мотивы и мысли, ОБЯЗАТЕЛЬНО ПРИВЕДУТ К ОШИБКАМ, заключающимся в том, что врач приписывает больному свои собственные мысли» (стр. 96).

Моя речь и анализ этой речи всеми объявлены государственной Тайной, а поэтому не может быть и речи об утверждениях о том, что у меня было когда-либо какое-либо нарушение мышления, что следует из разъяснений ЕСПЧ, выраженных в § 179 Постановления Большой палаты по делу «D.H. и другие против Чехии», где было установлено, что непредставление заявителем тех документов, которые находятся под исключительным контролем государства не может ставиться ему в вину. За их непредставление ответственность должен нести тот, кто эти документы уничтожил. Тот же смысл выражен и в Постановлении Европейского Суда от 6 апреля 2004 г. по делу «Ахмет Езкан и другие против Турции», § 426; Постановлении Большой Палаты по делу «Варнава и другие против Турции», § 184.

В § 126 Постановления от 27.05.10 г. по делу «Артемьев против Российской Федерации» Европейский Суд напомнил, «что конвенционное производство, такое, как по настоящему делу, не во всех случаях характеризуется строгим применением принципа affirmanti incumbit probatio (доказывание возлагается на утверждающего), так как в некоторых случаях только государство-ответчик имеет доступ к информации, подтверждающей или опровергающей жалобы со стороны заявителя. Непредставление государством-ответчиком такой информации без убедительного объяснения причин может привести к выводу об обоснованности утверждений заявителя».

 

3.6.5 Также следует вспомнить и о доводах Европейского Суда, выраженных в п. 2 Решения о приемлемости дела Padin Gestoso, о чем тяжело психически Больная Сырчина Т.А. от меня знала ОЧЕНЬ ХОРОШО: «ʼʼВозможностиʼʼ, которыми должен воспользоваться любой обвиняемый, включают в себя возможности ознакомиться, чтобы подготовиться к защите, с результатом экспертиз, проведенных на протяжении судебного разбирательства. Впрочем, очевидно, что возможности, которые должны быть предоставлены обвиняемому, ограничиваются теми, которые способствуют или могут способствовать подготовке к защите».

3.6.6 В 33 Постановления Европейского Суда по делу «Мантованелли против Франции» от 18.03.97 г. разъяснено: «Суд повторяет, что составной частью справедливого судебного разбирательства в смысле п. 1 ст. 6 является состязательный характер последнего: каждая сторона должна иметь возможность не только знакомиться с доказательствами, которые необходимы для успеха ее требований, но также знакомиться с любыми доказательствами или замечаниями, приобщенными к делу, которые оказывают влияние на решение суда, и комментировать его (…). На этом основании Суд сразу уточняет, что соблюдение принципа состязательности, как и соблюдение других процессуальных гарантий, содержащихся в п. 1 ст. 6, относиться к рассмотрению дела в «суде»; следовательно, из этой нормы не может быть выведен общий и абстрактный принцип, согласно которому, в случае, когда эксперт был назначен судом, стороны должны во всех случаях иметь право присутствовать при переговорах, проводимых последним, или узнать о доказательствах, которые он принял во внимание. Главным является обеспечение того, чтобы стороны могли адекватно участвовать в судебном разбирательстве».

Исходя из приведенного я и хочу, чтоб «психиатры» указали на мои ложные суждения и умозаключения, которые бы я не признавал таковыми, то есть я хочу, чтоб они указали на те доказательства, которые они положили в основу своих фантазий и чтоб эти доказательства были исследованы. Моя письменная и устная речь, то есть достоверные доказательства, в которых бы наличествовали ложные суждения и умозаключения абсолютно всеми объявлены Тайной, а значит в нарушение ч. 2 ст. 8 Закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ» проверить достоверность утверждений «психиатров» не представляется возможным и именно это НЕОПРОВЕРЖИМО ДОКАЗЫВАЕТ наличие сговора «юристов» и «психиатров».

3.7 В §§ 168, 169 Постановления от 27.03.14 г. «Матыцина против Российской Федерации» ЕСПЧ напомнил, что свидетели и эксперты играют разную роль в разбирательствах и имеют различный статус. Последние не могут полностью смешиваться со "свидетелями", по крайней мере, не для всех целей (…). Анализируя вопрос о необходимости личной явки эксперта в судебное разбирательство, Европейский Суд руководствуется принципами, воплощенными в понятии "справедливое судебное разбирательство" в соответствии с пунктом 1 статьи 6 Конвенции, и, в частности, гарантиями "состязательного разбирательства" и "равенства сторон". Некоторые подходы Европейского Суда по вопросу личного допроса "свидетелей" в соответствии с подпунктом "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции, несомненно, имеют значение в контексте рассмотрения экспертных доказательств и могут применяться с необходимыми изменениями, с надлежащим учетом различия их статуса и роли (….). В контексте экспертных доказательств правила допустимости не должны лишать сторону защиты возможности их эффективного оспаривания, в частности, путем представления или получения альтернативных мнений и заключений. При определенных обстоятельствах отказ в принятии альтернативной экспертизы в качестве доказательства может рассматриваться в качестве нарушения пункта 1 статьи 6 Конвенции (…).

Так как у российских «психиатров» нет медицинского образования, позволяющего им диагностировать расстройства мышления, поэтому вполне достаточно и моих возражений на их шизофренические фантазии. Но поскольку все понимают, что меня реальные параноидные Шизофреники опровергнуть неспособны, поэтому они лишают меня возможности мои возражения приобщать к делу и их рассматривать, как это было в феврале 2002 г. в Магадане.

3.7.1 В § 173 Европейский Суд коллизию описал так: «… ст. 198 УПК РФ наделяет сторону защиты правом участия в ее подготовке путем предложения кандидатур экспертов, постановки вопросов для них и так далее. Тот факт, что сторона защиты может играть определенную роль в подготовке заключения на этой ранней стадии, составляет важную процессуальную гарантию (…). Однако сторона защиты не имела этой возможности, поскольку экспертные заключения были получены до того, как заявительница была привлечена в качестве обвиняемой (…). К тому времени, когда заявительница была формально признана обвиняемой, следователь уже получил несколько экспертных заключений…».

Я вновь повторяю, что заключения, на основании которых члены Банды Бережицкого С.П. и Бармина Ю.В. были намерены объявить меня невменяемым получены с нарушением ВСЕХ моих прав, предусмотренных ст. 1 ст. 198 УПК РФ, поскольку права мне НЕ разъяснялись и НЕ обеспечивались, о чем свидетельствует ролик в Ютубе (http://youtu.be/dMEvaihrLD4), а также нет результатов реализации мной предоставленных мне даже ч. 1 ст. 198 УПК РФ прав. Что касается заключения № 818, то оно было датировано 05.08.14 г. в то время, как возбуждение уголовного дела датировано 08.08.14 г. То есть заключение № 818 было получено до возбуждения уголовного дела и меня с ним никто не ознакомил.

3.7.2 В § 174 Европейский Суд отметил, что «сторона защиты пыталась добиться назначения дополнительной экспертизы потерпевшей (…). Тем не менее в этом случае следователь возразил в краткой форме, что отсутствует необходимость в производстве дополнительных экспертиз».

Я 19.07.14 г. Новиковой Ю.В. (61219471005808) и Шевнину С.В. (61219471005815) заявил ходатайство № 2402 (https://cloud.mail.ru/public/9HnX/VaR12qCZr) о производстве комплексной экспертизы моих текстов с «оскорблениями». На это ходатайство от Новиковой Ю.В. я только 30.09.14 г. получил постановление об отказе в удовлетворении ходатайства, поскольку, по её Бредовому мнению, «в силу ст. 38 УПК РФ следователь уполномочен самостоятельно направлять ход расследования, принимать решения о производстве следственных и иных процессуальных действий, за исключением случае, когда требуется получение судебного решения или согласия руководителя следственного органа. В настоящий момент, расследования уголовного дела № 77408 в производстве следственно-процессуальных действий, о которых ходатайствует Усманов Р.Р., необходимости не усматривает». То есть, ч. 2 ст. 159 УПК РФ ни для Новиковой Ю.В., ни для ее «проверяющих» подельников просто не существовала, которая их ОБЯЗЫВАЛА: «… подозреваемому … не может быть отказано в допросе свидетелей, производстве судебной экспертизы и других следственных действиях, если обстоятельства, об установлении которых они ходатайствуют, имеют значение для данного уголовного дела». Я всего лишь ходатайствовал об установлении причин и условий, которые явились основанием для применения мной тех слов и выражений, которые «правоприменители» объявили Тайной, как и квалифицирующие признаки ч. 2 ст. 297 УК РФ. Они все прикинулись Идиотами и никак не хотят понимать, что в силу ч. 1.2 ст. 144 УПК РФ: «Полученные в ходе проверки сообщения о преступлении сведения могут быть использованы в качестве доказательств при условии соблюдения положений статей 75 и 89 настоящего Кодекса. Если после возбуждения уголовного дела стороной защиты или потерпевшим будет заявлено ходатайство о производстве дополнительной либо повторной судебной экспертизы, то ТАКОЕ ХОДАТАЙСТВО ПОДЛЕЖИТ УДОВЛЕТВОРЕНИЮ». Мы видим, что приведенная императивная норма исключает дискреционные полномочия как Новиковой Ю.В, так и её вышестоящих подельников. То есть они в этом случае - Никто и звать их: Никак. Но Бандиты объявили себя вне Закона.

3.7.3 Согласно § 175 по делу «Матыцина против Российской Федерации», когда суд располагает только экспертными заключениями, полученными стороной обвинения без участия стороны защиты, то это само по себе не противоречит Конвенции при условии, что в судебном разбирательстве сторона защиты имела достаточные процессуальные инструменты для рассмотрения данного доказательства и его эффективного оспаривания. Но если, согласно § 177, «сторона защиты была достаточна осведомлена о содержании заключения и поэтому могла оспаривать его выводы в судебном разбирательстве», то от меня заключение № 818 от 05.08.14 г. скрывали вплоть до вынесения постановления о направлении на стационарную судебно-психиатрическую экспертизу, а заключение № 197 от 12.11.14 г. все скрывали до марта 2015 г. При этом ЕСПЧ отметил, что права стороны защиты не заканчиваются на ознакомлении с заключением: «Согласно последовательной прецедентной практике Европейского Суда сторона защиты должна иметь право на ознакомление и оспаривание не только экспертного заключения как такового, но и достоверности мнений тех, кто его составлял, путем их прямого допроса (...)».

3.7.4 Согласно смысла §§ 178 - 181, когда эксперты имеют неполную информацию, а экспертное заключение не может строиться на предположениях, то в этом случае необходимо проведение дополнительной экспертиза для восполнения пробелов первоначального заключения. При таких обстоятельствах для стороны защиты было принципиально важно заслушать лично эксперта, который твердо настаивает на том, что имелась прямая связь между причиной и следствием. Кроме того, Европейский Суд подчеркнул важность, что когда эксперт выступает в качестве докладчика экспертной комиссии, что порождало основание для его непосредственного допроса, поскольку это позволяло сделать вывод о толковании заключения. Невозможность допроса такого эксперта ставит серьезные препятствия для стороны защиты.

3.7.5 Согласно смысла §§ 182 – 184, при противоречиях в доводах экспертов, суд должен назначить новую экспертизу тем более, когда сторона защиты просит суд о рассмотрении определенного вопроса экспертом или если сторона защиты пытается представить второе заключение по каким-либо вопросам. При исключительных обстоятельствах необходимость получения второго экспертного заключения по важному аспекту дела может быть самоочевидной, и уклонение суда от получения экспертных доказательств, о которых ходатайствует сторона защиты, может сделать судебное разбирательство несправедливым (…). И эта самоочевидность вытекает в случае, когда сторона защиты не участвует в подготовке первоначального экспертного заключения, а при допросе экспертТОВ выявляются противоречия. В этом случае отказ суда в проведении дополнительной экспертизы является неоправданным.

3.7.6 Согласно смысла §§ 187, 188, несмотря на различие в способе получения доказательств стороной защиты и обвинения, тем не менее важно, чтобы эти различия не ставили сторону защиты в явно неблагоприятное положение по сравнению со стороной обвинения. Правила о получении доказательств и представлении их в суде не должны делать невозможным осуществление стороной защиты прав, гарантированных статьей 6 Конвенции. В § 731 Постановлении по делу "Ходорковский и Лебедев против Российской Федерации» Европейский Суд подчеркнул, что "...[О]спаривание заключения эксперта в отсутствие помощи другого эксперта в соответствующей сфере может быть затруднительным. Таким образом, одного лишь права стороны защиты просить суд о назначении другой экспертизы не является достаточным. Чтобы реализовать это право эффективно, сторона защиты должна иметь ту же возможность представления собственных "экспертных доказательств"».

Я могу лишь повторить, что на Бред Сумасшедших я готов был написать свои возражения и об этом знали все из п. 7.11.1 Замечаний № 1948 на протокол судебного заседания от 21.05.13 г. (https://cloud.mail.ru/public/M8eR/KcXEgX97U): «При этом, кто такой Морев В.А.? Морев В.А. – это тот, кто ходатайствовал о назначении мне группы инвалидности в связи с психическим заболеванием. И его шизофренические фантазии не нашли подтверждения и были опровергнуты ТРЕМЯ экспертными заключениями, которые были составлены терапевтами, психологами И ПСИХИАТРАМИ. Кто он вообще такой, этот Морев В.А., чтоб давать свои оценки о том, в чем он экспертом признан не был. Пусть покажет наличие свидетельства о признании его ЭКСПЕРТОМ в области психиатрии. Он еще со своими куриными мозгами будет давать советы, на какое активное наблюдение меня надо поставить. Да его самого надо засунуть в психиатрический стационар за то, что он написал. Его писанины достаточно, чтоб отправить его на нары и никакая депутатская неприкосновенность ему не поможет. Он умственно Неполноценный по простой причине: мне абсолютно безразлично, какое заключение будет, так как когда я на это «заключение» напишу Комментарий, то от него не останется камня на камне. Я его превращу в нано-частицы. Это в 2012 г. у меня не было достаточной литературы по психиатрии, а теперь я перечитал ВСЕХ российских «академиков». Я этому Мореву В.А. могу подарить мою библиотеку, которую он не перечитает до конца дней своих, так как он неспособен читать по 200 страниц в день».

3.7.7 В § 201 ЕСПЧ отметил, что когда игнорируются доказательства стороны защиты, то это является нарушением фундаментальных принципы справедливого судебного разбирательства и разъяснил: «Прецедентная практика Европейского Суда указывает, что сторона обвинения должна раскрывать стороне защиты "все существенные доказательства, которые она имеет за или против обвиняемого" (…). Некоторые исключения из этого правила допустимы, но власти Российской Федерации на них не ссылались. Правило раскрытия оправдывающих доказательств обязывает сторону обвинения представлять такие доказательства на рассмотрение суда. В то же время данное правило не имеет смысла, если судам разрешено оставлять эти доказательства без рассмотрения и даже не упоминать их в своих приговорах».

3.8 Так как не может быть различного обращения с лицами, находящимися в одинаковых или сходных ситуациях, поэтому необходимо учитывать не только требования ч. 3 ст. 79 ГПК РФ, но и ч. 5 ст. 77 КАС РФ, которые предусматривают: «При уклонении стороны от участия в экспертизе, непредставлении экспертам необходимых материалов и документов для исследования и в иных случаях, если по обстоятельствам дела и без участия этой стороны экспертизу провести невозможно, суд в зависимости от того, какая сторона уклоняется от экспертизы, а также какое для неё она имеет значение, вправе признать факт, для выяснения которого экспертиза была назначена, установленным или опровергнутым».

Так как в природе не существует текста моей устной и письменной речи, имеющей признаки нарушения мышления и все «психиатры» категорически отказываются делать анализ моей речи на предмет установления признаков нарушения мышления, поэтому отсутствие у меня нарушения мышления, исходя из приведенных норм действующего законодательства, следует признать установленным.

То есть мои иск № 2371 и жалобы № 2386, № 2379, № 2393 неопровержимо доказывали, что на момент инкриминируемого мне преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 297 УК РФ, у меня не было какой-либо психической патологии.

3.8.1 В силу п. 7 ППВС РФ № 23 от 19.12.03 г. «О судебном решении»: «Судам следует иметь в виду, что заключение эксперта, равно как и другие доказательства по делу, не являются исключительными средствами доказывания и должны оцениваться в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами (статья 67, часть 3 статьи 86 ГПК РФ). Оценка судом заключения должна быть полно отражена в решении. При этом суду следует указывать, на чем основаны выводы эксперта, приняты ли им во внимание все материалы, представленные на экспертизу, и сделан ли им соответствующий анализ».

То есть, согласно смысла сказанного следует, что при оценке экспертного заключения, предметом оценки должно быть не только само заключение, но и то, на чем оно основано, то есть представленные материалы и анализ этих материалов. За 11 лет Пыток и Истязаний не было ни одного акта или заключения «психиатров», которое было бы исследовано и оценено с приведенных позиций, что подтверждается отсутствием в деле не только моих объяснений по предметом, подлежащим доказыванию, но и акта № 1506 от якобы 05.09.02 г. и заключения № 44 от 20.06.13 г., которые должны были подтверждать шизофренические, бездоказательные фантазии Баклановой Г.В., Каркиной Н.Г. и Милютиной С.В., впрочем, как и иск № 2371, а также жалобы № 2386, № 2379, № 2393.

3.8.2 Следует напомнить и о том, что в п. 3.1 Постановления № 19-П от 20.07.11 г. Конституционный Суд разъяснил, что внутреннее убеждение судьи должно основываться на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании доказательств, а выбор подлежащих применению в конкретном деле норм должен быть основан на собственном их толкование в системе действующего правового регулирования. При этом судья может принять решение в пределах предоставленной ему законом свободы усмотрения. То есть усмотрение судьи не может основываться на желании. Оно всегда ограничено подлежащими правильному (ч. 2 ст. 120 Конституции РФ, ч. 2 ст. 11, ч. 2 ст. 12 ГПК РФ, ч. 2 ст. 14, ч. 2 ст. 15 КАС РФ) применению нормами действующего законодательства, и подлежащими исследованию доказательствами, то есть доводами сторон по предметам, подлежащим установлению.

3.8.3 Согласно смысла абзаца 4 п. 31 ППВС РФ № 41 от 19.12.13 г. судья принимает соответствующее мотивированное решение, исходя из анализа всей совокупности обстоятельств, в том числе связанных с переходом в другую стадию судопроизводства, что может быть обусловлено появлением новых оснований для принятия решения.

3.8.4 Конвенция также требует тщательное исследование, проверку и оценку доказательств, что разъяснено в § 60 Постановления ЕСПЧ от 22.09.15 г. по делу «Илькин против РФ»: суды «… должны рассматривать все аргументы «за» и «против» с точки зрения наличия общественного интереса … с надлежащим учетом принципа презумпции невиновности …» (тот же смысл в § 37 Постановления ЕСПЧ от 18.12.12 г. по делу «Сопин против РФ»: «Национальные судебные органы должны рассматривать все доказательства существования необходимого условия общественного интереса, оправдывающего, с должным учетом принципа презумпции невиновности, отступление от принципа уважения свободы личности и изложить их в своих решениях …».).

3.8.5 Неспособность российских «правоприменителей» оценивать заключения экспертов была установлена в § 58 Постановления ЕСПЧ от 16.07.15 г. по делу «Алексей Борисов против России»: «… заместитель прокурора ограничился тем, что процитировал выводы судебно-медицинской экспертизы, никак не прокомментировав их» (§ 58). Именно так «доказывают» российские правоприменители свои фантазии: они цитируют то, что нафантазировали другие, без оценки самих фантазий. Но так как этих других никто не вызывает и не допрашивает, поэтому далее цитирования абсолютно любого Бреда «доказывание» не идет.

3.8.6 В абзаце 3 п. 11 ППВС РФ № 5 от 17.09.75 г. в редакции ППВС РФ № 7 от 06.02.07 г. разъяснено: «Специалист приглашается для участия в судебном разбирательстве в тех случаях, когда суду либо участникам судебного разбирательства при исследовании доказательств могут потребоваться специальные знания и навыки (например, в существе технологического или производственного процесса, специфических особенностях той или иной профессии и т.п.). Мнение специалиста обязательно отражается в протоколе судебного заседания».

Из приведенного понятно, что когда предметом оценки должны быть специальные знания, то необходимо участие специалиста и поэтому полным абсурдом является то, что ничего не понимающие в психиатрии «юристы» решают вопросы о заключениях «психиатров» и при этом еще набираются наглости утверждать, что их заключения у них сомнений не вызывают. Но когда начинаешь изъясняться языком психиатрии, то все начинают утверждать, что этот язык недоступен для понимания. Все без исключения «психиатры» и «психологи» мне говорили: «Мы не понимаем ваших текстов, так как они юридические». В постановлении от 16.11.09 г. «судья» Октябрьского райсуда СПб Шишкин Ю.Ф. официально написал: «Кроме того, как установлено при изучении жалобы Усманова Р.Р., гр. Усманов Р.Р. приводит в поддержку доводы, недоступные для понимания, такие, как «толкование действительности путем соскальзывания», которое правовой оценке не подлежат». В этом он был поддержан «судьями» горсуда СПб Лебедевой О.В., Дюпиной Т.В. и Кашириным В.Г., которые в определении от 21.01.10 г. написали: «При изучении данной жалобы установлено, что заявителем приведены доводы, недоступные для понимания, такие как «толкование действительности путем соскальзывания», а поэтому суд правильно указал, что правовой оценке они не подлежат». То есть, «психиатры» не понимают юридические тексты, а «юристы» не понимают психиатрическую терминологию, но все приходят к одному выводу о том, что доводы как одних, так и других сомнений не вызывают, поскольку … они не понимают о чем говорят сами.

3.8.7 Давайте рассмотрим доводы Верховного Суда РФ по этому вопросу. Так, согласно п. 2 ППВС РФ № 1 от 29.04.96 г. «О судебном приговоре» в редакции ППВС РФ № 7 от 06.02.07 г.: «… суд не вправе ссылаться в подтверждение своих выводов на собранные по делу доказательства, если они не были исследованы судом и не нашли отражения в протоколе судебного заседания … При этом следует иметь в виду, что фактические данные, содержащиеся в оглашенных показаниях, как и другие доказательства, могут быть положены в основу выводов и решений по делу лишь после их проверки и всестороннего исследования в судебном заседании». В силу п. 3: «При постановлении приговора должны получить оценку все рассмотренные в судебном заседании доказательства, как подтверждающие выводы суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, так и противоречащие этим выводам. Суд в соответствии с требованиями закона должен указать в приговоре, почему одни доказательства признаны им достоверными, а другие отвергнуты. По делу в отношении нескольких подсудимых или по делу, по которому подсудимый обвиняется в совершении нескольких преступлений, приговор должен содержать анализ доказательств в отношении каждого подсудимого и по каждому обвинению.

Предыдущая123456789101112131415Следующая

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: