В Конституционный Суд Российской Федерации 8 глава

Ссылаясь в приговоре на показания допрошенных по делу лиц, заключение эксперта, протоколы следственных и судебных действий и иные документы, подтверждающие, по мнению суда, те или иные фактические обстоятельства, необходимо раскрыть их содержание. Например, не только перечислить фамилии потерпевших, свидетелей, но и изложить существо их показаний.

3.8.8 В силу п. 4: «В соответствии со ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, если в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления доказана. В связи с этим судам надлежит исходить из того, что обвинительный приговор должен быть постановлен на достоверных доказательствах, когда по делу исследованы все возникшие версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены … Следует неукоснительно соблюдать принцип презумпции невиновности (ст. 49 Конституции Российской Федерации, ст. 14 УПК РФ),согласно которому все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации, толкуются в его пользу».

3.8.9 Пункт 6 предписывает: «…В приговоре необходимо привести всесторонний анализ доказательств, на которых суд основал выводы, при этом должны получить оценку все доказательства, как уличающие, так и оправдывающие подсудимого … В описательно-мотивировочной части приговора должно быть также отражено отношение подсудимого к предъявленному обвинению и дана оценка доводам, приведенным им в свою защиту. В случае изменения подсудимым показаний, данных им при производстве дознания или предварительного следствия, суд обязан тщательно проверить те и другие его показания, выяснить причины изменения показаний и дать им оценку в совокупности с иными собранными по делу доказательствами».

3.8.10 В силу п. 8: «В приговоре необходимо мотивировать выводы суда относительно квалификации преступления по той или иной статье уголовного закона, его части либо пункту. Признавая подсудимого виновным в совершении преступления по признакам, относящимся к оценочным категориям (тяжкие или особо тяжкие последствия, крупный или значительный ущерб, существенный вред, ответственное должностное положение подсудимого и другие), суд не должен ограничиваться ссылкой на соответствующий признак, а обязан привести в описательно-мотивировочной части приговора обстоятельства, послужившие основанием для вывода о наличии в содеянном указанного признака … суд должен обосновать квалификацию в отношении каждого преступления».

3.8.11 В силу п. 22: «Приговор должен быть составлен в ясных и понятных выражениях. Исходя из этого, в приговоре недопустимо употребление неточных формулировок, использование непринятых сокращений и слов, неприемлемых в официальных документах, а также загромождение приговора описанием обстоятельств, не имеющих отношения к рассматриваемому делу. Приводимые в приговоре технические и иные специальные термины, а также выражения местного диалекта должны быть разъяснены».

3.8.12 В силу п. 4 ППВС РФ № 35 от 07.02.67 г. «Об улучшении организации судебных процессов и повышении культуры их проведения» в редакции ППВС РФ № 10 от 25.10.96 г.: «Приговоры, решения, определения и постановления судов должны быть не только законными и обоснованными, но и мотивированными, составленными в ясных и понятных выражениях».

3.8.13 В § 30 Постановления от 27.09.01 г. по делу «Хирвисаари против Финляндии» разъяснено: «Задачей обоснованного решения является продемонстрировать сторонам, что их выслушали. Более того, мотивированное решение предоставляет сторонам возможность обжаловать его, так же как и возможность кассационному органу пересмотреть решение. Только через вынесение обоснованного решения может осуществляться общественный контроль за отправлением правосудия».

Более полно вопросы качества судебных решений рассмотрены мной в п.п. 6 - 6.13 апелляционной жалобы № 2690: https://cloud.mail.ru/public/7Lc7/sbVuaKwA9.

3.9 Возвращаясь к заключению необходимо сказать, что в России никто заключения не проверяет и не оценивает, поскольку никакие документы к ним не прилагаются. Мне, конечно, возразят, что заключения основаны на материалах дела. И на каких материалах дела основаны мои заключения, если по ним вообще никакой проверки не проводилось, а ВСЕ «следственные» действия начались ТОЛЬКО ПОСЛЕ объявления меня Невменяемым? То есть, у меня «нет» критики к правонарушению, которое никто не доказал и доказывать не собирался. Но если не было доказано само «правонарушение», то как «психиатры» могли утверждать, что у меня к нему не было критики? Что они у меня опровергли?

3.9.1 Исходя из принципов, по которым живет цивилизованный мир, человек признается больным, когда его неадекватное поведение задокументировано. Когда документы отсутствуют, то «диагноз ставить не разрешается» (доктор медицинских наук, психиатр Юджин Вест, АиФ, № 14, 2005 г., стр. 20). Из заключений мы вообще не можем понять, какие конкретно документы положены в основу выводов «психиатров», на основании которых эти выводы можно было бы проверить.

3.9.2 В «Комментарий законодательства РФ в области психиатрии» (Москва, Спарк, 1997 г. - далее Комментарий) разъяснено: «Поскольку обоснованность госпитализации в дальнейшем рассматривается судьей, заключение врача о недобровольной госпитализации должно носить доказательный характер, т.е. помимо диагноза, описание состояния должно содержать изложение конкретных фактов об имевших место действиях, высказываниях, особенностях поведения лица, страдающего психическим расстройством … каждый врач-психиатр, принимающий решение о недобровольной госпитализации, ДОЛЖЕН составить ПРЕДМЕТНОЕ доказательное ОПИСАНИЕ, из которого с достаточной степенью определенности можно было бы заключить, что оно соответствует одному их трех критериев, приведенных в данной статье…» (стр. 194) Доказательного описания симптомов и синдромов, тем более, подробного и четкого (стр. 101), заключения «психиатров» не содержат и содержать не могут по той причине, что у российских «психиатров» нет медицинского образования, которое позволило бы им диагностировать расстройства мышления и адекватно лечить их. Поэтому все они дружно скрывают научно обоснованные методы диагностики и лечения. То есть они скрывают средства, с помощью которых намерены достичь определенной цели лечения. Из заключений мы видим, что в них, во-первых, полностью отсутствует описание синдромов и симптомов, хотя они «должны быть ОПИСАНЫ подробно и четко … языком, понятным лицам, не обладающим психиатрическими познаниями, а специальная терминология – разъяснена (стр. 101-102). Однако заключения «психиатров» написаны так, что их невозможно понять даже специалисту, поскольку смысл используемых суждений с точки зрения Психиатрии является скрытым. То есть мы не можем понять: что «психиатры» «лечат», в связи с чем невозможно понять: как можно лечить то, что неизвестно. Во-вторых, Жертв в российских психиатрических стационарах просто глушат нейролептиками. Но расстройства мышления нейролептиками не лечатся. То есть применяемый вид «лечения» не соответствует характеру «психического расстройства», что запрещено ч. 3 ст. 10 Закона «О психиатрической помощи...» В заключениях отсутствуют ссылки на МЕТОДЫ диагностики и применяемого «лечения» и информация о самих методах. Полностью отсутствует информация о продолжительности «лечения» и ожидаемых результатах, в результате чего Жертв можно казнить до конца их жизни. О том, как должно быть – написано в Комментарии (стр. 46-47, 74-76).

3.10 Но, допустим, что экспертиза 05.08.14 г. назначена и проведена в установленном законом порядке и меня ознакомили с заключением № 818, как то предусмотрено ст. 206 УПК РФ. Новикова Ю.В. назначила проведение стационарной экспертизы. И вновь та же самая картина: с постановлением в установленном законом с защитником (ст. 438 УПК РФ) и законным представителем (ст. 437 УПК РФ) порядке меня не ознакомили; права, предусмотренные ч. 1 ст. 198 УПК РФ не разъяснили, в результате чего их сделали нереализуемыми на практике. О правах, предусмотренных законодательством о психиатрической помощи вообще никто не заикался, хотя я обращал на это внимание. «Судья», «прокурор» и «адвокат» проигнорировали документы, свидетельствующие о незаконности ознакомления меня с постановлением о назначении экспертизы и не разъяснении мне прав, предусмотренных ч. 1 ст. 198 УПК РФ, то есть в деле не было протокола ознакомления с постановлением о назначении экспертизы, который должен быть составной частью самого постановления. То есть сама процедура заявления ходатайства перед судом о назначении мне стационарной судебно-психиатрической экспертизы - незаконна, а проведение якобы экспертизы должно было быть проведено по уже разработанному сценарию в конспиративных условиях с обязательной фальсификацией доказательств и изготовлением заведомо ложного заключения. Но так как в заключении № 818 вновь были сделаны ссылки на предыдущие акты и заключения, поэтому к материалам дела они должны были быть приобщены, а также должны были быть исследованы и оценены и мои НАИВНЫЕ Комментарии № 1630-2 на акты и заключения (https://cloud.mail.ru/public/GYjN/CCdW6d3jV), Возражения № 1631 на акты «освидетельствований» (https://cloud.mail.ru/public/4M7d/A2FW7CJQp), и письма от 25.04.05 г. – 03.06.12 г. (https://cloud.mail.ru/public/Ly7m/QSgZP6mRM) и от 17.10.05 г. – 03.06.12 г. (https://cloud.mail.ru/public/8hD6/4BGXs5vcJ), в которых объяснена незаконность объявления меня невменяемым. Особо же следовало обратить внимание на откровенно преступный второй вариант акта № 540, который не был подписан «психиатром» Бридковским В.В. и заверен печатью МОПНД, на основании которого 03.04.02 г. мне и были назначены Пытки и Истязания под видом принудительного лечения: https://cloud.mail.ru/public/Gj3Q/eAKKuGJrR, в связи с чем дело по назначению принудительного лечения 03.04.02 г. должно было быть возобновлено ввиду вновь открывшихся обстоятельств, как то прямо предусмотрено ч. 2 ст. 415 УПК РФ. Должны были быть исследованы и протокол судебного заседания от 11.02.02-04.04.02 г. (https://cloud.mail.ru/public/DJ6U/kqG1VCD4T) и мои Замечания № 1750 на него (https://cloud.mail.ru/public/CZLz/hZmoWVWjo). Также в деле должны были быть представлены и сами акты и заключения иных «психиатров», на которые делали ссылки в заключениях кировские «психиатры». То есть фактически я просил неукоснительно исполнить ч. 3 ст. 123 Конституции РФ, ч.ч. 1, 3, 4 ст. 15 УПК РФ и создать необходимые условия для осуществления мной моих прав на представление доказательств и участия в их исследовании. Однако мне незаконно было отказано приобщить к материалам дела DVD-диск, на котором были собраны почти все необходимые доказательства для объективного, полного и всестороннего исследования дела и установления фактических обстоятельств, свидетельствующих об отсутствии у меня какой-либо психической патологии и оснований для помещения в стационар в рамках уголовного судопроизводства. Более подробно это мной объяснено в заявлении № 2847: https://cloud.mail.ru/public/5Jrw/X9qH7TXaE.

3.10.1 Здесь необходимо учитывать очень важное обстоятельство, о котором я упомянул выше: при назначении судебно-психиатрической экспертизы во время следствия, Жертвы не имеют ни малейшего представления о доказательствах, имеющихся в материалах дела и поэтому они лишены возможности адекватно строить свою защиту. Из постановления о назначении судебно-психиатрической экспертизы Жертвы не могут определить те доказательства, которые следствие кладет в основу своих доводов, а поэтому их практически невозможно и оспорить. Но одно дело - это когда невозможно оспорить какие-либо доказательства, так как они для Жертвы неизвестны и совершенно иное, когда становится невозможным представить свои доказательства, как это прямо предусмотрено п. 3 Принципа 18, который находится в нормативном единстве с правом на представление доказательств, которое гарантированно п. 4 ч. 4 ст. 46, п. 4 ч. 4 ст. 47 УПК РФ в сочетании с правом на эффективное средство правовой защиты, гарантированное п. 3 ст. 2 Пакта, п. 1 ст. 9, п.п. 1, 3 ст. 12 Декларации о праве, ст. 13 Конвенции, которые являются составной частью правовой системы России и имеют большую юридическую силу. Мало того, я никогда и нигде не слышал, чтоб российские «юристы» именно разъясняли порядок осуществления права на представление доказательств. В их сознании доказательствами могут быть лишь какое-либо мнение, выраженное на бумажном носителе и никто почему-то не говорит о том, что доказательства, в том числе и научная литература по рассматриваемому вопросу, могут быть представлены на носителях информации, предназначенных для передачи аудио-, видео- и т.п. информации. Я просил приобщить к материалам дела DVD-диск с аудиозаписями, научной литературой и моей письменной продукцией, которые неопровержимо доказывали отсутствие у меня какой-либо психической патологии, однако после 09.08.14 г. права на представление доказательств кировские криминальные авторитеты Бармин Ю.В., Леденских И.В., Лукьянов Э.В., Ембасинов И.В., Бережицкий С.П., Тулупова Е.Б., Шевнин С.В., Назарова И.Е., Житенев Г.Я., Бакулев А.А., Новикова Ю.В., Утемова Е.Д., Петухов Ю.Л., Копырина М.Н. и их подельники меня лишили, поскольку они знали, что в моей письменной продукции и устной речи на аудиозаписях они не смогут найти то, что «психиатры» безуспешно искали с 22.12.01 г. Мало того, я давно и всем разъяснил, что по моей письменной продукции можно определить динамику моего психического состояния и поэтому от моей письменной продукции открещивались все, лишая меня и права на представление доказательств, и обеспечивая себе возможность их фальсифицировать, то есть совершать преступления, предусмотренные ч. 3 ст. 210, ч. 3 ст. 303 УК РФ. И активное содействие в фальсификации доказательств оказывали навязанные мне «адвокаты», с которыми невозможно было обсудить обстоятельства дела и решить вопрос именно с достаточными доказательствами.

3.10.2 Таким образом, к какому выводу мы должны прийти? Мы должны прийти к элементарному выводу: дело, которое незаконно находилось в производстве Яранского райсуда в г. Яранске кировскими криминальными авторитетами Барминым Ю.В., Леденских И.В., Лукьяновым Э.В., Ембасиновым И.В., Бережицким С.П., Тулуповой Е.Б., Шевниным С.В., Назаровой И.Е., Житеневым Г.Я., Бакулевым А.А., Новиковой Ю.В., Солодовниковым С.А., Кальсиным С.Н., Утемовой Е.Д., Петуховым Ю.Л., Копыриной М.Н. и их подельниками, то есть Бандой – СФАЛЬ-СИ-ФИ-ЦИ-РО-ВА-НО, поскольку в нем не было моих Возражений на акты и заключения «психиатров», а также в деле не было протоколов об ознакомлении меня с постановлениями о назначении судебно-психиатрических экспертиз, которые должны были быть составной частью постановлений и на основании которых только и можно установить нарушение прав. То есть Фигурантами цинично был нарушен конституционный принцип состязательности и равноправия сторон, гарантированный ч. 3 ст. 123 Конституции РФ. Как только юристы и психиатры ссылаются на какой-либо документ, то тут же они обязаны дать оценку и моим Возражениям об этом документе, что разъяснено в том же Определении КС № 336-О от 12.07.05 г. и касающееся апелляционной инстанции: « Такой пересмотр, однако, может признаваться компетентным, справедливым и ЭФФЕКТИВНЫМ средством защиты прав и законных интересов личности ЛИШЬ ПРИ УСЛОВИИ предоставления заинтересованным участникам уголовного судопроизводства РЕАЛЬНОЙ возможности привести свои ВОЗРАЖЕНИЯ и ДОВОДЫ против принятого решения И ПОЗИЦИИ противоположной стороны, основываясь на обстоятельствах, зафиксированных как в самом этом решении, так и в иных значимых для его принятия материалах уголовного дела».

3.11 В § 68 Решения Европейского Суда от 06.12.88 г. по делу «Барбера, Мессегуэ и Джабардо против Испании» разъяснено: «По общему правилу внутренние суды, и особенно суд первой инстанции, должны оценивать предъявленные им доказательства и отношение к делу доказательств, которые представляют обвиняемые (…). Тем не менее, Суд должен выяснить … было ли справедливым, согласно п. 1 ст. 6, судебное разбирательство, рассматриваемое в целом, включая и то, как были получены доказательства, обвинительные и оправдательные» (см. также Постановления Европейского Суда по делу «Костовски против Нидерландов», § 39; от 27 сентября 1990 г. по делу «Виндиш против Австрии», § 25; от 19 декабря 1990 г. по делу «Дельта против Франции», § 35).

3.12 В § 77 Решения от 06.12.88 г. по делу «Барбера, Мессегуэ и Джабардо против Испании» ЕСПЧ постановил, что ста­тья 6 п. 2 Конвенции «требует, кроме того, чтобы при осуществлении своих полномочий судьи отошли от предвзятой идеи, что подсудимый со­вершил преступное деяние, так как обязанность доказывания лежит на обвинении и любое сомнение толкуется в пользу обвиняемого. Кроме того, на обвинение возлагается обязанность указать заинтере­сованному лицу, объектом какого обвинения он является — чтобы предоставить ему возможность подготовиться к защите, — и пред­ложить достаточные доказательства, чтобы обосновать заявление о виновности».

В иных источниках со ссылкой на данное Решении говорится о том, что: «в уголовно-правовой сфере проблема доказывания должна разрешаться в свете ст. 6.2 и ст. 6.3 Конвенции, ст. 6.2, посвященная принципу презумпции невиновно­сти, требует, среди прочего, чтобы бремя доказывания возлагалось на обвинение и чтобы сомнение в доказан­ности толковалось в пользу обвиняемого. Кроме того, данное положение накладывает на государственное обвинение ОБЯЗАННОСТЬ указать осужденному, в чем конкретно он обвиняется, и предоставить ДОСТАТОЧНЫЕ доказательства, обосновывающие обвинительное заключение. В данном деле сторона государственно­го обвинения изложила свое видение фактов дела, ква­лифицировала их и перечислила доказательства, на предоставлении которых она настаивает, - включая 1 600 страниц дела - при этом детально не объясняя, на какие именно элементы она опиралась, выдвигая обвинение против данных лиц; это затруднило защиту».

Однако, «вопрос о том, содержало ли дело достаточно доказательств виновности заинтересованного лица, чтобы обосновать направление законченного дела в суд» (§ 44 Постановления ЕСПЧ от 11.01. 2000 г. по делу «Дактарас против Литвы») как стоял ранее, так он стоит и сейчас.

3.13 В § 33 Постановления от 27 октября 1993 г. по делу «Домбо Бехер Б.В." против Нидерландов» разъяснено: «Требование «равенства сторон» распространяется как на гражданские, так и на уголовные дела. В судебных процессах, где сталкиваются противоположные частные интересы, это «равенство сторон» предполагает, что каждая сторона должна иметь разумную возможность представить свое дело – включая доказательства – в условиях, в которых ни одна из сторон не имеет явного преимущества».

3.14 В § 56 Постановления от 22.09.94 г. по делу «Антриш против Франции» разъяснено: «Одним из требований «справедливого судебного разбирательства» является «равенство сторон», которое предполагает, что каждая сторона должна иметь разумную возможность представить свое дело в условиях, в которых ни одна из сторон не имеет явного преимущества» (также Постановления от 24.02.97 г. по делу «Де Наз и Гийзелс против Бельгии», § 53).

3.15 В § 34 Постановления от 17 января 1970 г. по делу «Делькур против Бельгии» разъяснено: «Судебное разбирательство не будет справедливым, если оно будет проходить в условиях, способных необоснованно поставить обвиняемого в менее благоприятное положение» (тот же принцип в § 62 Постановления от 02.03.87 г. по делу «Моннелл и Моррис против Соединенного Королевства»).

3.16 В § 53 Постановления от 12.06.12 г. по делу «Грязнов против Российской Федерации» криминальной России предписано: «… принцип состязательности и равенства сторон, который является одним из элементов более широкого понятия справедливого судебного разбирательства, означает, что каждой стороне должна быть предоставлена разумная возможность знать объяснения другой стороны и представленные ею доказательства и высказывать свое мнение о них, а также представлять свою позицию в условиях, которые не ставят его в существенно неблагоприятное положение в отношении противной стороны».

3.17 При этом необходимо учитывать Великолепные выводы ЕСПЧ, выраженные в Решении от 14.01.03 г. по делу «Аркадий Иванович Викторов против Российской Федерации»: «Более того, сторона судебного разбирательства должна иметь возможность ознакомиться с доказательствами до начала рассмотрения дела в суде, а также возможность выразить свое мнение об их наличии, содержании и подлинности в надлежащей форме и в надлежащее время, при необходимости, заблаговременно в письменном виде (§ 42 Постановления ЕСПЧ от 03.03.2000 г. по делу "Крчмар против Чехии")».

На практике выполнить приведенные требования в России практически невозможно, поскольку коррумпированные органы криминальной власти всячески препятствуют Жертвам представлять свои доказательства, а Преступники из конституционного якобы суда рассказывают сказки о том, как должно быть и в упор не видят то, что творится в реальности. В результате осуждение невиновных стало уже нормой.

3.18 В § 30 Решения Европейского Суда от 20.02.96 г. по делу «Вермюлен против Бельгии» разъяснено: «С учетом важности разбирательства в Кассационном суде для заявителя и характера заключения г-на дю Жардена, заместителя генерального прокурора, то обстоятельство, что г-н Вермюлен не имел возможности ответить ему до окончания слушания дела, явилось нарушением его права на состязательный процесс. Принцип состязательности означает, что стороны в уголовном или гражданском процессе ВПРАВЕ ЗНАКОМИТЬСЯ со ВСЕМИ доказательствами или замечаниями, приобщенными к делу, КОММЕНТИРОВАТЬ ИХ; это относится и к заключениям, сделанным независимым представителем прокурорской службы, КОТОРЫЕ ОКАЗЫВАЮТ ВЛИЯНИЕ НА РЕШЕНИЕ СУДА (…)».

Таким образом, в любом обвинительном акте должны быть не только доводы стороны обвинения в любом виде, но и доводы стороны защиты в лице Жертвы по каждому доказательству, которое кладется в основу принимаемого решения.

3.19 Также из приведенного можно сделать вывод о том, что предметом оценки в суде должны были быть не только документы, сфальсифицированные не имеющими юридического образования кировскими криминальными авторитетами Барминым Ю.В., Леденских И.В., Лукьяновым Э.В., Ембасиновым И.В., Бережицким С.П., Тулуповой Е.Б., Шевниным С.В., Назаровой И.Е., Житеневым Г.Я., Бакулевым А.А., Новиковой Ю.В., Утемовой Е.Д., Петуховым Ю.Л., Копыриной М.Н. и их подельниками, но и мои Возражения на эти же самые документы. Оценку заключению № 818 от 05.08.14 г. и всем преступлениям, совершенным в отношении меня перечисленными Фигурантами я дал в своей апелляционной жалобе № 2431 (2433) (https://cloud.mail.ru/public/LNw4/xsUSyPVst), а оценку тем «доказательствам», на которые ссылались «психиатры» я предоставил в апелляции 02.10.14 г., но их незаконно отказался принимать и исследовать Потерпевший Прытков Альберт Александрович (https://cloud.mail.ru/public/KH5M/JpZzm864y), хотя «пункт 1 статьи 6 подразумевает, в частности, обязанность «суда» проводить эффективное исследование доводов, аргументов и доказательств сторон, за исключением оценки их относимости к решению, которое нужно вынести (§ 30 Постановления от 19.04.93 г. по делу «Краска против Швейцарии»). Традиционно мне было незаконно отказано в ознакомлении с поступившими в суд материалами, то есть было запрещено с ними знакомиться.

3.19.1 Несмотря на то, что в силу ч.ч. 1, 4 ст. 15, ч. 2 ст. 86, ч. 2 ст. 159, ч. 6 ст. 389.13 УПК РФ в их нормативном единстве мне не имели права отказать в приобщении к материалам дела моих документов, их исследовании и оценке, так как меня незаконно лишили права их представить в суд первой инстанции и они относились к предмету доказывания, то есть они опровергали как все фантазии «психиатров» о наличии у меня какой-либо психической патологии, так и самой необходимости помещения меня в психиатрический стационар, что разъяснено в п. 2.1 мот. части Определения КС № 678-О от 24.03.15 г.: «… орган предварительного расследования или суд не вправе отказать подозреваемому или обвиняемому, его защитнику в допросе свидетелей, производстве судебной экспертизы и других следственных действий, если обстоятельства, об установлении которых они ходатайствуют, имеют значение для данного уголовного дела (часть вторая статьи 159, часть седьмая статьи 234 УПК РФ). Устанавливая данные правила, уголовно-процессуальный закон исключает возможность произвольного отказа органом предварительного расследования или судом в получении доказательств, о которых ходатайствует сторона защиты, и приобщении их к материалам уголовного дела» - однако Потерпевший Прытков А.А. при пособничестве криминальных авторитетов Бармина Ю.В., Леденских И.В., Лукьянова Э.В., Ембасинова И.В., Вора, Взяточника и Убийцы Бережицкого С.П., Тулуповой Е.Б., Абдул А.В., специализирующихся на Взятках и Коррупции Шевнина С.В. и Назаровой И.Е., Особо Опасных Преступников Житенева Г.Я., Бакулева А.А., Новиковой Ю.В., Солодовникова С.А., Кальсина С.Н., не имеющей юридического образования Копыриной М.Н. и их подельников отказались что-либо у меня принимать, исследовать и оценивать. То есть меня фактически не слышали, хотя в силу п. § 80 Постановления от 12.02.04 г. по делу «Перес против Франции» Фигурантом предписано: «Европейский Суд отметил, что гарантированное пунктом 1 статьи 6 Конвенции право на справедливое судебное разбирательство включает право сторон, участвующих в деле, представлять любые замечания, которые они считают относящимися к их делу. Поскольку целью Конвенции является обеспечение не теоретических или иллюзорных прав, а прав фактических и эффективных (…), это право можно считать эффективным только в том случае, если замечания были действительно "заслушаны", то есть должным образом учтены судом, рассматривающим дело. Следовательно, действие статьи 6 Конвенции заключается в том, чтобы, среди прочего, обязать "суд" провести надлежащее рассмотрение замечаний, доводов и доказательств, представленных сторонами по делу, беспристрастно решая вопрос об их относимости к делу (…)».

3.19.2 Также необходимо учитывать и то, что кировский криминальный авторитет Бармин Ю.В. сначала рассмотрение дела в апелляции поручил «судье» Нопиной Римме Васильевне, а затем, нарушая принцип правовой определенности и верховенство права, дело у неё незаконно изъял и передал Потерпевшему Прыткову А.А. Эта правовая коллизия достаточно хорошо разъяснена в §§ 178-193 Постановления от 03.05.11 г. по делу «Сутягин против Российской Федерации», где ЕСПЧ пришел к выводу о том, что обстоятельства, требующие замену судьи «должны были быть сообщены защите в разбирательстве на национальном уровне. Однако процессуальное решение, указывающее причины замены, вынесено не было, и защита оставалась в неведении до конца разбирательства, несмотря на свои запросы. Таким образом, она не имела возможности оспорить замену судьи» (§ 190).

То есть Жертвы вправе знать как основания назначения того или иного судьи для рассмотрения дела, так и его замены и эти решения они вправе получить и оспорить. Кировские криминальные авторитеты Бармин Ю.В. и Бережицкий С.П. дважды поставили меня перед фактом незаконной замены «судьи», то есть нарушения моего права на разбирательство дела судом, созданным на основании Закона, что мне гарантировано ст. 8, п. 1 ст. 10 Всеобщей декларации, п. 1 ст. 14 Пакта, п. 1 ст. 6 Конвенции, ч. 1 ст. 47 Конституции РФ. Это доказывало наличие конфликта интересов и невозможности рассмотрения моих дел в Кировском облсуде по основаниям, предусмотренным п. 3 «с» Принципа V Рекомендации № R(94)12 Комитета министров СЕ о независимости, эффективности и роли судов, принятой 13.10.94 г., ч. 2 ст. 3 Закона «О статусе судей в РФ», п.п. 1-4, 6 ст. 3, ч. 1 ст. 10, ч. 5.1 ст. 11 Закона «О противодействии коррупции», Постановлениями ЕСПЧ от 03.02.11 г. по делу «Игорь Кабанов против Российской Федерации» и от 23.04.15 г. по делу «Морис против Франции» в их нормативном единстве.

Предыдущая123456789101112131415Следующая

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: