 |
Превращение феодализма в капитализм – пример перехода общества из одного качественного состояния в другое
|
|
|
|
а) «…опыт, сын ошибок трудных»
Как уже отмечалось, обществоведением не разработан переход общества от одной формации к другой. Автор решил посмотреть как это выглядит в марксизме. Как известно, наиболее глубоко проанализирован переход общества от феодализма к капитализму марксистской научной школой и в частности К. Марксом и В. И. Лениным. Их анализ рассматриваемого процесса и попытаемся воспроизвести.
Знакомясь с работами К. Маркса и В. И. Ленина по данному вопросу, находим, что там наблюдается явное противоречие. С одной стороны, названные авторы утверждают, что капитализм вырастает из феодализма[14], с другой стороны – из товарных отношений, из простого товарного производства[15].
Феодальные отношения, как известно, есть прежде всего натуральные отношения, т. е. выступают «в качестве натуральных служб и натуральных повинностей», товарные же отношения – отношения стоимостные. Нет необходимости доказывать, что натуральные и стоимостные отношения – качественно разные отношения. Поэтому утверждать, как это делают классики марксизма, что капитализм вырастает одновременно и из феодальных, и из товарных отношений, явно нелогично.
История экономической мысли, как известно, отражает реальную историю. Более того, анализ истории экономической мысли проще, чем анализ самой истории. Вместе с тем он достаточен, чтобы решить поставленную выше задачу: проанализировать переход общества от феодализма к капитализму. Кроме того, этот анализ даёт возможность понять, где и почему одни из наших предшественников ошибались и с помощью каких методов и способов другие из них преодолевали встречающиеся затруднения и исправляли ошибки своих коллег. Знание того и другого – и ошибок с их причинами, и способов их преодоления – имеет важное методологическое значение, так как даёт нам навык подходов к подобным проблемам.
|
|
|
Мы задумали воспроизвести марксистский подход со всеми противоречиями и анализ перехода общества от феодализма к капитализму. Задача кажется очень простой: стоит только пересказать основные моменты этого анализа. Однако, эта видимость простоты только кажущаяся.
В основу нашего рассмотрения возьмём работу К. Маркса «Теории прибавочной стоимости». Правда, здесь он разбирает различные концепции прибавочной стоимости, но этот разбор позволяет решить и нашу задачу.
В указанной работе (наряду с другими) К. Маркс анализирует теорию физиократов, которая рассматривает натуральные отношения феодализма и начало их превращения в товарные. И то, как они осмысливают окружающие их экономические процессы, позволяет понять, какой этап превращения производственных отношений они анализируют и как эти процессы соотносятся с определёнными экономическими категориями.
Физиократы считали, что прибавочный продукт создаётся только в сельскохозяйственном производстве. В промышленности же, по их мнению, «работник не увеличивает количество вещества: он лишь изменяет форму последнего»[16]. Поскольку излишек (прирастание) продукции создаётся только в земледелии, то «количество занятых в обрабатывающей промышленности и т. д. и совершенно оторванных от земледелия рабочих... определяется тем количеством сельскохозяйственных продуктов, которые производятся земледельческими работниками сверх их собственного потребления»[17].
В теории физиократов К. Маркс обращает внимание на факт выделения промышленности из земледелия и на то, что это новое – промышленность – не укладывается в прежнее понимание процессов производства физиократами. Так, он отмечал, что уже Мерсье де ля Ривьер писал, что промышленные «рабочие владеют искусством превращать двадцать су в тысячу экю»[18], хотя физиократы, как уже отмечалось, считали, что прибавочный продукт создаётся только в сельском хозяйстве, а в промышленности таковой не создаётся. «Верри, – писал Маркс, – обращает внимание на постоянную бедность земледельцев в противоположность прогрессирующему обогащению работников промышленности»[19].
|
|
|
Теория физиократов полна противоречий: с одной стороны, промышленный труд «не увеличивает количества вещества», не создаёт прибавочной стоимости, а с другой – «рабочие владеют искусством превращать двадцать су в стоимость, равную тысяче экю», в одном случае источник прибавочной стоимости – труд, а в другом – прибавочная стоимость «только дар природы, которая возвращает труду вместо данного количества органического вещества большее его количество»[20].
Из того, как понимают физиократы производительный труд, стоимость и т. д. следует, что они рассматривают натуральные отношения и их переход в товарные. С первой частью проблемы они прекрасно справляются, а со второй – переходом, превращением натуральных отношений в товарные – нет. Они не понимают, что изменился предмет исследования: производительным теперь является не только сельскохозяйственный труд. Более того, сельскохозяйственный труд становится не главным видом производственной деятельности, если раньше в основе развития общества лежали законы развития сельскохозяйственного производства, которое прямо и непосредственно определялось природой, её законами, то теперь, с переходом общества на другую основу – промышленное производство, – общество оказывается в новой ситуации, ибо в основе функционирования и развития сельскохозяйственного производства лежит прежде всего первая природа, в основе же промышленного производства – «вторая природа»[21]. Законы движения первой и второй природы, как известно, существенно различаются. С изменением основ меняется суть таких категорий, как «производительный труд», «стоимость», «прибавочная стоимость» и др. В само производство проникает всё более разделение труда, что существенно увеличивает, интенсифицирует процесс обмена деятельностью и её продуктами между производителями.
|
|
|
Физиократы анализируют натуральное феодальное хозяйство из своего понимания производительного труда, стоимости и других категорий. Процесс же превращения натурального хозяйства в товарное в связи с развитием промышленности и других несельскохозяйственных отраслей для них оказывается непонятным. Физиократы не понимают, что изменился, повторяем, предмет исследования, что прибавочный продукт создаётся не природой (посеял один центнер, а получил семь), а трудом человека, что сам производительный труд имеет место не только в сельском хозяйстве, но и промышленности, и в строительстве, и на транспорте и т. д. И причиной непонимания, а отсюда и появлением массы противоречий у физиократов, является то, что они к новым условиям пытаются подойти со старых позиций, применить старый категориальный аппарат. Следовательно, экономическая мысль и реальность не стали соответствовать.
б) «Шире круг и …смысл иной»
Противоречия физиократов разрешили А. Смит, Д. Рикардо и другие обществоведы, создав тем самым классическую школу. Они, как известно, расширили понятие производительного труда, включив в него все отрасли, в которых производятся материальные блага, придали последнему другой смысл: производительным трудом является не только та деятельность, которая увеличивает «количество вещества», но и та, которая увеличивает стоимость. Стоимость же есть воплощённый в товаре труд – чисто общественное явление. Более того, с помощью стоимости измеряется и та сфера человеческой деятельности, которая ранее измерялась «количеством вещества». Основоположники классической школы сделали кардинальный переворот в обществоведении: они перешли в измерении деятельности людей (её количество, эффективность, рост и т. д.) и её результатов с естественных на общественные измерители. Это, во-первых. Во-вторых, следует отметить ещё одно принципиальное положение: с качественно иных позиций рассматривается вся человеческая деятельность – и та, которая не укладывалась в старые схемы, и та, которая укладывалась, т. е. происходила переоценка с новых позиций всего обществоведения, существовавшего до сих пор. И так, очевидно, бывает всегда, когда обществоведение в оценках деятельности переходит на новые рельсы, на новые измерители. Забегая вперёд, можно сказать, что современное обществоведение, тоже вынужденно перейти на новые измерители, потому что стоимость «не работает» в непроизводственной сфере, становящейся основным видом человеческой деятельности, найдя такие измерители, должно будет переоценить все научные достижения своих предшественников.
|
|
|
Если иметь ввиду, что наука следует за практикой и осмысливает её, то появление классической научной экономической школы есть показатель перехода общества с законов производительных сил, которые лежали в основе поступательного движения общества, на законы производственных отношений, т. е. «кардинальный переворот в обществоведении» характеризует (отражает и выражает) кардинальный переход развития общества с законов в основном природных на законы в основном общественные. Общество в процессе своего становления «на собственные ноги», как говорилось выше, именно в этот период сделало один из кардинальных шагов в этом направлении.
Классическая школа, судя по проблемам, решаемым ею, анализирует простое товарное производство, которое, как увидим далее, является ступенью в процессе превращения феодализма в капитализм. И пока общество находилось на этой ступени, данная теория соответствовала действительности. Но всё существенно меняется, когда общество начинает переходить к капитализму. На этом этапе у классической школы наблюдаются те же явления, что и у физиократов в своё время: появляется всё больше противоречий между пониманием (теорией) и действительностью.
Самым трудным парадоксом, который не могли решить основоположники классической школы, был следующий: с одной стороны, видно невооружённым глазом, что обмен между товаропроизводителями носит эквивалентный характер (иного и быть не должно в обмене между отдельными частными собственниками), с другой стороны, тоже видно невооружённым глазом, что целый класс, класс капиталистов, постоянно богатеет, т. е. получает больше, чем даёт. Вне обмена что-то получать капиталисты при нормальных условиях не могли. Получается, что обмен между товаропроизводителями равный и неравный одновременно. К. Маркс, как известно, этот парадокс сформулировал несколько иначе: прибавочная стоимость не может возникнуть из обращения и также не может возникнуть вне обращения, но она существует там и там[22]. Вот этот парадокс и оказался камнем преткновения для классической школы. Неумение его решить привело, например, А. Смита к тому, что он стал отказываться от тех правильных решений, которые ранее утверждал и на их основе получил ряд положительных результатов. Так, сначала он утверждал, что стоимость создаётся только трудом[23]. А потом, чтобы как-то объяснить отмеченный выше парадокс, он стал утверждать, что стоимость создаётся не только трудом[24], т. е. наблюдается определённый возврат к физиократам, которые, как мы помним, утверждали, что стоимость определяется «количеством органического вещества». Указанные минусы теории А. Смита современные маржиналисты подают как плюсы: А. Смит, мол, уже тогда в силу своего гения увидел, что не только труд создаёт ценность. Нельзя, на наш взгляд, сегодня так трактовать А. Смита. Каждое явление, а в нашем случае мысли А. Смита, должно рассматриваться конкретно для конкретных условий. В тех конкретных условиях А. Смит, решая отмеченный парадокс, допустил ошибку, которая его привела к другим неправильным выводам. Ничего другого здесь нет. Если понимать подобные явления иначе, то можно прийти к самым парадоксальным утверждениям. Например, можно утверждать, что проводники государственного вмешательства в хозяйство в период азиатского способа производства, которое существовало во многих регионах Древнего мира, были гениальными предшественниками современных сторонников государственного вмешательства в хозяйство (поскольку экологические, демографические и др. процессы делают это необходимым сегодня). Такое смешение времён, идей и идеологов, их творящих, ничего, кроме путаницы, не даёт. Не даёт оно и навыков и опыта для понимания современных проблем.
|
|
|
в) «…Гений- парадоксов друг»
Не решив парадокса – обмен равный и неравный одновременно, А. Смит не может связать концы с концами: своё первое утверждение, что стоимость создаётся «только трудом», которое позволило ему многое понять и объяснить, и второе, что стоимость создаётся «не только трудом» и запутывает даже понятное ранее. По-видимому, беда для всякого учёного оказаться в подобных условиях: долгое время всё хорошо получалось, идеи давали плодотворные результаты, и вдруг всё меняется – и перестаёт понимать реальные, наглядные процессы. Это можно наблюдать и сегодня: все и всё видим, что с нами происходит (имеется ввиду «перестройка»), и никто не может сказать что-либо разумное, объясняющее и причины, и ход, и возможные результаты происходящих вокруг нас процессов. Так было и с А. Смитом и его современниками: наглядно видели, что обмен между товаропроизводителями равный, но в этих же условиях целый класс общества – капиталисты – постоянно богатеет, т. е. получает больше, чем даёт. И это может произойти с любым учёным, когда незаметно, невидимо меняется предмет исследования – окружающая нас обстановка (в данном случае экономика). Поэтому особо ценен «опыт, сын ошибок трудных», как говорил великий А. С. Пушкин.
Указанный выше парадокс, решил К. Маркс. Труд, который лежит в основе производства и обмена товаров, он разделил на конкретный и абстрактный. С точки зрения абстрактного труда все в условиях товарного производства получают по стоимости, т. е. принцип эквивалентного обмена, основанный на частной собственности, остаётся незыблемым. А с точки зрения конкретного труда получается, что капиталисты, купив товары, потребляют их полезные свойства и получают больше, чем заплатили за них. Дело в том, что среди товаров есть такой, потребление которого есть процесс создания стоимости. А от того, как долго его потреблять, и получают величину стоимости. Таким товаром является рабочая сила. Потребление рабочей силы есть процесс труда. А процесс труда есть процесс создания стоимости, так как стоимость есть воплощённый в товаре труд. И чем больше воплощено труда, чем больше продолжается это воплощение, тем большая будет стоимость. Капиталист как раз и использует рабочую силу столько времени, чтобы создать и стоимость, которую он заплатил за рабочую силу и ещё некоторое её количество. Вот эта последняя величина и даёт капиталисту богатство. И чем больше количество рабочих и чем дольше продолжается их ежедневный труд, тем богаче капиталист.
Зарубежные экономисты (стран дальнего зарубежья) обычно избегают говорить об эксплуатации, суть которой и есть присвоение дополнительно производимой стоимости, поскольку господствующий класс не желает выглядеть эксплуататором. Поэтому и идеологи капитализма обходят этот вопрос. Заидеологизированность обществоведов характерна ведь не только советским обществоведам, как модно сегодня считать, так же заидеологизирована она и в развитых странах, что сегодня хорошо видно по СМИ. Поэтому в зарубежной литературе, за некоторым исключением, не говорится о заслугах К. Маркса перед экономической наукой. Сама проблема парадокса, рассмотренная выше, по их мнению, является надуманной. Но проблема от этого не исчезает.
Необходимо обратить внимание читателя на два характерных обстоятельства: с одной стороны, в бывших социалистических странах от марксизма отвернулись и всячески его третируют; с другой стороны, в развитых странах, наоборот, его вдруг полюбили. Почему бы это? Дело в том (скажем, забегая вперёд), что в бывших социалистических странах утверждается капитализм со всеми отвратительными его чертами, в том числе и нелюбовью к марксизму, а в развитых странах все наоборот: развивается социализм.
В последние годы (70–80 гг. ХХ в.) отношение зарубежных обществоведов к марксизму в корне изменилось: о марксизме стали говорить много и в положительном тоне. Объясняется это главным образом тем, что капитализм (вернее, общество) перешёл в новое качественное состояние. В известном смысле, капитализма как такового в чистом виде в развитых странах сегодня нет (об этом будет сказано подробно в третьем разделе), он остался в прошлом. Поэтому там можно говорить об эксплуатации, об антагонизмах, порождаемых частной капиталистической собственностью, о голом чистогане, попирающем всё человеческое, и других пороках капитализма, отмечаемых марксизмом, так как это уже в прошлом. Более того, современные обществоведы согласны с марксизмом и, подобно религиозным деятелям, осуждающим инквизицию, они критикуют пороки классического капитализма.
Второй причиной того, почему сегодня наблюдается ренессанс марксизма в зарубежном обществоведении, являются его научные подходы к обществу[25]. Но вернёмся к нашей проблеме.
В практике научных исследований, как уже отмечалось, часто встречаются такие ситуации, когда по одной бесспорной (безусловно доказанной) логике относительно какого-либо явления или процесса получается одно утверждение, а по другой – противоположное. В такой ситуации многие признают одно из противоположных утверждений ложным и отбрасывают его. Такой подход ошибочен. Он много приносил и, к сожалению, продолжает приносить вреда обществоведению.
Если существует два противоположных утверждения и они бесспорны, то рассматриваемое явление двойственно и оба утверждения правильны. Примеров подобных ситуаций достаточно (это и товар с его потребительской стоимостью и стоимостью, и планомерность и стихийное капиталистическое производство и экстенсивное и интенсивное производство и т. д.). Жизнь диалектична и подходить к ней надо диалектически, т. е. раздваивать единое и познавать две противостоящие стороны и их взаимосвязь. Один из выдающихся советских философов Э. Ильенков пишет об этом так: «... в качестве всеобщего закона, которому подчиняется процесс научного развития, способ восхождения от абстрактного к конкретному был сформулирован Гегелем. Но только у Маркса, давшего материалистическое обоснование этому закону, он стал служить (к сожалению, единицам –
И. К.) действительным методом конкретно-научного знания... Способ логического развития должен... соответствовать способу внутреннего расчленения этого целого, диалектике становления конкретного вне мышления, т. е. в конечном счете, историческому развитию этой конкретности»[26].
Лишь в диалектическом подходе к действительности (диалектике развития должна соответствовать диалектика мышления) достигается теоретический научный результат.
Если сравнить теории А. Смита и К. Маркса, то у последнего было соответствие субъективной и объективной диалектики, у первого – нет. Основоположники классической школы видели двойственность окружающих их процессов, но не обладали диалектическим мышлением и не могли потому объяснить и понять их. К. Маркс видел, владел диалектикой и понимал то и другое. Поэтому по первой линии у них много общего, по второй, по методу анализа, они очень далеки.
Решив парадокс – обмен товаров равный и неравный одновременно – К. Маркс помогает нам решить и другой парадокс. Классики марксизма утверждают, что капитализм вырастает из натуральных и товарных отношений, сформулированный в самом начале данного параграфа.
Если посмотреть чисто внешне на два рассматриваемых парадокса, то между ними нет ничего общего, кроме того, что они парадоксы. Но без понимания парадокса – обмен равный и неравный одновременно – нельзя понять парадокс: капитализм вырастает из натуральных и товарных отношений.
Дело в том, что поняв первый парадокс, мы можем определить, чем качественно отличается простое товарное производство от капиталистического или наоборот. Уяснив суть этого отличия, приходим к выводу, что капиталистическое товарное производство качественно отличается от простого товарного производства. А если так, то процесс превращения феодализма в капитализм включает в себя не один, как признано сегодня в обществоведении у нас и за рубежом, а два качественных перехода (скачка, отрицания): переход от натуральных отношений к простому товарному производству и переход от этого последнего к капитализму. И классики марксизма в одном случае рассматривают возникновение капитализма, имея в виду оба перехода, в другом – только второй. Всё зависит от того, какую задачу они ставили. Что касается четвёртой главы «Капитала» К. Маркса, где он анализирует возникновение самого капитализма, и работы В. И. Ленина «Развитие капитализма в России», в которой он делает то же самое, что и Маркс, но для условий России, то оба они утверждают, что капитализм вырастает из торговли, из товарного хозяйства, т. е. анализируют второй переход (скачок, отрицание). Это следует и из поставленной задачи и из того, что первый переход – переход от натуральных отношений к товарным – уже проанализирован А. Смитом, Д. Рикардо и другими учёными. Более того, если посмотреть на структуру I тома «Капитала», то 1-3 главы его характеризуют простое товарное производство, а IV глава – переход (отрицание) от простого к капиталистическому товарному производству, следующие главы XI- XIV анализируют сам капитал как таковой. Забегая вперед отметим, что в III томе капитала дается характеристика уже отрицания капитализма (характеристика акционерного общества).
Таким образом, два внешне никак не связанных парадокса, оказывается, тесно внутренне взаимозависимы: без решения первого нельзя решить второй, опыт первого позволил нам решить и нашу задачу. Следовательно, есть смысл учиться у наших великих предшественников.
Итак, парадоксы и тупики решены, основные методологические принципы, нужные нам для анализа наших проблем, выявлены. Они следующие: во-первых, переход общества от одного качественного состояния в другое совершается путём не одного, как до сих пор признаётся в обществоведении, а двух качественных переходов (скачков, отрицаний); во-вторых, анализ второго перехода оказывается наиболее трудным, ибо речь идёт о различии в едином (в нашем случае о товарном простом и товарном капиталистическом производстве); в-третьих, общественные процессы, особенно различие в едином, можно понять только с помощью диалектического метода, ибо мир диалектичен, т. е. субъективная диалектика должна соответствовать объективной; в четвёртых, в решении современных проблем надо использовать опыт наших великих предшественников, их успехи и неудачи.
Анализ превращения феодализма в капитализм дал нам целый ряд новых положений и прежде всего двойной скачок, чего нет в обществоведении (кроме антропологии). Но ведь может оказаться, что данный вывод – случайность, т. е. двойной скачок характерен только данному превращению. Чтобы окончательно утвердиться, так это или нет, надо, во-первых, определить, какова природа (причины) двойного скачка; во-вторых, посмотреть, каков характер и структура превращения общества из одного состояния в другое на других этапах.
|
|
|
