Госкапитализм – переходная стадия в процессе превращения капитализма в социализм.

В понимании госкапитализма, его сути и исторического места в развитии общества огромное количество точек зрения. Это присуще, как уже отмечалось, всякой переходной стадии и причины такой неразберихи и путаницы их понимания даны выше.

Чтобы как-то разобраться в данном, касающемся госкапитализма, Монблане мнений, попробуем рассмотреть их по группам стран: развитые капиталистические страны, слаборазвитые страны (страны «третьего мира») с ориентацией на развитие социализма и бывшие социалистические страны.

По историческому месту и роли госкапитализма в развитых странах мнения специалистов можно свести к трём основным: одни экономисты считают, что ГК представляет собой «новую стадию в развитии капитализма, подобно тому, как монополистический капитализм представляет собой новую стадию по отношению к классическому капитализму свободного предпринимательства»[96], другие – что ГК есть «составная часть империалистической стадии капитализма»[97], третьи вообще говорят, что ГК «ничего общего с капитализмом не имеет... что система ГК настолько отличается от предшествующей стадии, что было бы ошибочным... использовать термин “капитализм” для её описания»[98]. То есть, одни считают, что ГК – часть, ступенька монополистического капитализма, другие – надмонополистическая ступень капитализма, третьи капитализмом его уже не считают.

Страны «третьего мира», стремясь преодолеть своё отставание, насаждают у себя наиболее передовые формы производства.

Поэтому госкапитализм можно видеть во всех странах «третьего мира». И здесь также можно встретить разные точки зрения на ГК: одни определяют его как «особый тип производственных отношений»[99], другие понимают его «как тип хозяйства»[100], третьи – «как способ производства»[101]. Что касается слаборазвитых стран с социалистической ориентацией, то здесь мнения о ГК выглядят так: одни понимали его как «демократический по своему содержанию уклад экономики», другие считали, что этот национально-демократический уклад есть не что иное, как государственно-капиталистическое отношение, третьи полагали, что «организованную часть» этого государственного сектора экономики можно считать «основой социалистического уклада». Многие авторы имели мнение, что в этих странах, кроме вышеназванных, есть такие уклады, как иностранный госкапитализм и два частнокапиталистических – мелкокапиталистический и крупнокапиталистический и т. д.

Самая большая разноголосица мнений по ГК в бывших социалистических странах: точка зрения одних, что ГК есть один из укладов переходного периода (см. любой учебник по политэкономии социализма), другие под ГК понимали сочетание двух форм собственности – капиталистической и социалистической, третьи считали, что ГК – «нечистый капитализм»[102], четвёртые, наоборот, высказывались, что «никаких оснований для определения предприятий ГК как нечистокапиталистических нет»[103] и т. д. Нет необходимости перечислять все мнения. Ясно одно, что ничего не ясно.

Исходя из данных предыдущего параграфа, госкапитализм представляет собой кооперацию предприятий, которая вырастает из акционерных обществ. Эта кооперация образует госсектор в экономике развитых стран (а речь будет идти далее только о таком госсекторе капитализма).

Для определения роли и влияния госсектора на развитие следует помнить, что госсектор связан с государством как с органом власти. Как известно, госкапитализм есть «соединение силы монополий с силой государства». Сила государства заключается не только в силе власти (силе государственных институтов – полиции, армии, суда и т. д., законом, административных рычагов и др.), но и в наличии госбюджета. Через него проходит более половины национального дохода страны. Не следует забывать и то, что происходит слияние государственного сектора с монополиями, причём, как правило, с наиболее крупными из них. Возникла качественно новая ступень монополизации капитала по сравнению с концернами и картелями. Многие из них превратились в «государственно-монополистические»[104].

Госкапитализм сформировался в полной мере в развитых странах в середине XX века. Поэтому можно видеть его черты вполне рельефно. Для наглядности представим себе стопроцентный госкапитализм. Понятно, что такого нет и, очевидно, никогда не будет. Но для чистоты анализа такое представление полезно и научно допустимо, поскольку госкапитализм определяет основные черты капитализма развитых стран в середине XX века.

Стопроцентный госкапитализм, с одной стороны, имеет общность с классическим капитализмом, потому что в нём сущность общества по-прежнему определяет производственная кооперация, «исторической миссией» по-прежнему является развитие производительных сил (производство ради производства), экономической «клеточкой» этого общества является товар и т. д. С другой стороны, рассматриваемый госкапитализм качественно отличается от классического капитализма: в нём господствует не частная, а общественная собственность, стихия рынка заменяется планомерным управлением, распределение осуществляется по труду, а не по капиталу и т. д. В госкапитализме обнаруживаются черты, характерные для переходной стадии, которая имеет общность и качественное отличие от смежных эпох, от смежных способов производства. Это мы наблюдали и в азиатском способе производства – переходной стадии от первобытности к рабовладению, и в колонате – переходной стадии от рабовладения к феодализму, и у простого товарного производства – переходной стадии от феодализма к капитализму, это мы наблюдаем и в госкапитализме – переходной стадии от капитализма к социализму. Только в данном случае даны общность и различие госкапитализма и капитализма и нет их по отношению к социализму. Объясняется это тем, что социализма как такового мир пока не знает, и поэтому сравнивать госкапитализм не с чем. Но те черты, которые ему присущи и та логика развития и возникновения госкапитализма позволяют сказать, что госкапитализм есть переходная стадия в процессе превращения капитализма в социализм.

Социализм по логике вещей должен качественно отличаться от стопроцентного госкапитализма и в то же время иметь с ним много общего. Эти два свойства госкапитализма – его общность и качественное отличие от социализма дают нам ключ к пониманию ряда черт социализма, позволяют уже в госкапитализме найти эти черты социализма, но не обольщаться ими, не считать их определяющими и окончательными, поскольку все-таки социализм качественно отличается от госкапитализма. Таковы важные методологические факторы, которые позволят приступить к анализу социализма как такового.

Как известно, социализм (коммунизм) возник как мечта людей. Марксизм превратил эту мечту (утопию) в реальность – в научную гипотезу, показал, что за капитализмом неизбежно следует социализм, и дал его некоторые черты: общественная собственность, распределение по труду, ликвидация антагонистических классов, отсутствие эксплуатации, стирание отчуждения труда и т. д. Но эти черты были выведены марксизмом путём научной экстраполяции тенденций существующего при К. Марксе капитализма. Но, как показывает современная наука прогнозирования, экстраполяция позволяет предвидеть развитие за пределы возможного (в данном случае за пределы их – Маркса К., Энгельса Ф. – времени) только по прямой, т. е. она не улавливает возможных качественных изменений в будущем. Скажем, если бы мы экстраполировали в 1925 г. количество керосиновых ламп в 1980 г., то получили бы их огромное количество. Но их, как видим, почти нет совсем, они заменены электрическими лампами. Вот этого перехода от керосиновых ламп к электрическим экстраполяция не улавливает и уловить не может. Нечто подобное произошло и с марксизмом: он экстраполировал тенденции развития капитализма, которые, как сегодня видим, ведут только к госкапитализму. Социализм же качественно отличается от госкапитализма. Но этого метод экстраполяции не уловил и уловить не мог. Поэтому марксисты дали нам характерные свойства не социализма, а госкапитализма в его основных чертах, т. е. черты стопроцентного госкапитализма. И винить их за то, что они не дали нам черт социализма нет оснований. Они не могли этого сделать и потому, что методы прогнозирования были тогда недостаточно разработаны (сегодня есть способы улавливать, но не всегда и теперь, какие качественные сдвиги возможны при анализе запредельного), и потому, что теория перехода общества от одного способа производства к другому признавала (да и теперь признаёт) только один качественный скачок, а не два, как это имеет место на самом деле.