Дедукция, теория Большого взрыва и теория эволюции

Майкл Рьюз в ответ на утверждение о невозможности наблюдений за процессами эволюции приводит следующий пример. Часто нельзя сразу назвать убийцу, но его можно найти, изучив орудие убийства, прошлое жертвы и объединив их с другими уликами. По его мнению, главный метод теории эволюции – это метод «непротиворечивости индукций», названный Уильямом Уэвеллом идеальным для получения результата путем обобщения явлений[450]. Последний использовал термин «непротиворечивость индукций» для описания сбора фактов из разных областей. Он полагал, что теории, появившееся по этому методу, являются простыми, допускающими индукцию и объединение частных фактов. Теория всемирного тяготения И. Ньютона, по его мнению, появилась в соответствии с этим методом. Благодаря обобщению фактов можно предсказать доселе не известные факты; это называется предсказательной силой теории[451].

Теория эволюции, как мы могли убедиться ранее, такой силой не обладает и, как следствие, не соответствует критериям У. Уэвелла. Нельзя, однако, забывать и о приведенном Рьюзом примере с убийцей. Доказательства, которые указывают на одного из подозреваемых, должны перевешивать улики против других подозреваемых. Например, нельзя без убедительных улик называть убийцей китайца только из-за нетерпимости по отношению к этой нации. Можно отталкиваться от критериев научности Ф. Бэкона, К. Поппера, Р. Карнапа, У. Уэвелла или других ученых; но соответствия какой-либо теории этим критериям будет недостаточно, если мы не докажем превосходство этой теории над другими учениями. Мы совершим ошибку, объявив китайца убийцей из-за нашей нелюбви к этой нации; таким же неверным шагом будет «оставаться в рамках природы» и априори отрицать концепции, альтернативные по отношению к теории эволюции. Выводы, сделанные на основе философских, теологических, бытовых стереотипов, не могут быть научными критериями. Если на вопрос «Почему вы отрицаете независимое происхождение видов?» атеист-эволюционист ответит: «Ответы следует искать в природе», он лишь пояснит общепринятый «метафизический принцип» и не будет объективным.

Для того чтобы теория эволюции освободилась от различного рода тавтологий и соответствовала научным критериям, необходимо доказать ее объективное превосходство над другими теориями. Теория Большого взрыва во многом схожа с теорией эволюции, но в отличие от последней, она соответствует научным критериям. Согласно этой теории, пятнадцать миллиардов лет тому назад вместе с Большим взрывом начались процессы, ставшие причиной появления Вселенной. Жизнь, согласно теории эволюции, возникла на нашей планете тоже несколько миллиардов лет назад. Теория Большого взрыва постулирует эволюционное развитие от сингулярности к атомам, от атомов к облакам космической пыли и возникновению галактик, это можно сравнить с процессами эволюции от молекулы к клетке и далее к более сложным формам живых организмов. Сторонники независимого происхождения биологических видов в какой-то мере перенимают некоторые положения теории эволюции. Возникновение жизни из гомогенной, неорганической среды, фазы развития эмбриона в материнской утробе – все это, по сути, можно назвать процессами эволюции. Вовсе не использование понятия «эволюция» отличает теорию эволюции от других концепций, а то, что, согласно ей, все виды, роды и семейства происходят друг от друга. На самом деле все концепции развития видов сводятся к двум главным идеям: зарождение либо от одного общего предка, либо из неорганической среды. Таким образом, теорию Большого взрыва можно сравнить и с теорией появления видов независимо друг от друга.

Теория Большого взрыва появилась в середине XX в., а теория эволюции – в XIX в.; их можно назвать плодами своей эпохи. До появления теории Большого взрыва множество ученых: атомисты Демокрит, Эпикур, Лукреций, а также Аристотель, оказавший огромное влияние на развитие науки, и современные философы-материалисты, – высказывались о бесконечности Вселенной, которая возникла бесконечно давно и будет существовать бесконечно долго[452]. Все три монотеистические религии признают существование начальной точки возникновения и развития Вселенной и допускают появление научной теории об этом. XX в. начался под господством ньютоновой физики, но после публикации Эйнштейном трех статей в 1905 г. в науке начался новый период[453]. Теория относительности Эйнштейна стала главенствующей в физике. Однако это не изменило мнения касательно бесконечной Вселенной. Сам Эйнштейн первое время разделял эти идеи. Вещество под воздействием сил тяготения неизбежно образовало бы единую структуру внутри конечной Вселенной, но ничего подобного не наблюдалось. Ньютон пытался разрешить эту проблему, предположив, что вещество внутри бесконечной Вселенной распределено равномерно[454]. Но это не объясняло, почему звезды так долго находятся в разрозненном состоянии[455]. Эйнштейн испытывал на себе влияние физики Ньютона, но позже, в 1916 г., он предложил стационарную модель Вселенной, хотя почти сразу после этого понял, что Вселенная нестабильна и неизбежно должна разрушиться. Для того чтобы объединить свою теорию с моделью стационарной Вселенной, он ввел «космическую постоянную», которую впоследствии называл «самой большой ошибкой своей жизни»[456].

В 1922 г. Александр Фридман установил, что по формулам А. Эйнштейна Вселенная должна расширяться[457]. Самый именитый специалист по космологии из обсерватории Ватикана, Жорж Леметр, независимо от А. Фридмана работавший над формулами А. Эйнштейна, обнаружил, что, согласно им, Вселенная динамически расширяется. Расширение Вселенной уравнивало силу тяготения, и поэтому звезды не притягивались друг к другу. Расширяющаяся Вселенная достигла современных размеров, но до этого она была намного меньше. Но есть одно важное обстоятельство. Ж. Леметр считал, что изобрел идеальную модель, которая во всем соответствовала расчетам А. Эйнштейна: Вселенная растет, как растет дуб из желудя, – из «первого созданного Богом атома». Эта концепция решала проблему расширения Вселенной, возникшую в уравнениях А.Эйнштейна[458].

Если считать теорию Ньютона о бесконечной и стационарной Вселенной альтернативой теории Большого взрыва, то с самого начала становится очевидно, в чем она ей уступает: теория Ньютона не могла объяснить, почему Вселенная не разрушается, вопреки силе тяготения. К тому же, согласно стационарной модели, размеры Вселенной должны были бы быть бесконечными, тогда и количество звезд тоже было бы бесконечным, а ночь была бы такой же светлой, как день. Последнее обстоятельство получило название «парадокс Ольберса». Теория Большого взрыва подтверждается темнотой ночи, которая доказывает расширение и конечность Вселенной[459]. Иоганн Фридрих Цельнер указал на то, что звезды в бесконечной Вселенной не будут испытывать на себе «бесконечного притяжения» в каждой точке Вселенной. Теория Большого взрыва решила все три парадокса: парадокс Ольберса, парадокс объединения звезд силой притяжения в сингулярность и парадокс «бесконечного притяжения». Ее модель соответствовала всем законам математики и логики.

Теория эволюции не может быть доказана методом гипотетической дедукции. Согласно ему, сначала постулируется некая теория или гипотеза (в данном случае не важно, как они появились), затем путем наблюдений и экспериментов проверяется их истинность. Как уже говорилось выше, этот метод применим только в случае, когда аргументы одной теории перевешивают аргументы других теорий. Теория эволюции позволила нам взглянуть на многие факты под другим углом, но не могла представить объективные доказательства своего превосходства над теориями-конкурентами. Теория Большого взрыва, в свою очередь, смогла разрешить парадоксы, неразрешимые в рамках других теорий. Такие объективные критерии, как разрозненность звезд вопреки силе притяжения, темнота ночи, отсутствие бесконечного притяжения в каждой точке Вселенной, могут быть проверены математически и путем наблюдений. Таким образом, именно теорию Большого взрыва, а не теорию эволюции можно назвать хорошим примером применения метода гипотетической дедукции.